Сломленные души

Альбина Горшина

Сломленные души

Глава 1.

Говорят, существует такая связь на свете, что, сколько бы раз ты её ни разрывал – вы всё равно встретитесь.

Карина.

В последнее время моё поведение вышло за все рамки дозволенного – по мнению отца. Он, как всегда, был в ярости, и это стало последней каплей, переполнившей его и без того истощённое терпение. С самого детства у меня было ощущение, будто отец меня ненавидит – просто за то, что я родилась. Он наказывал меня за любые шалости и неповиновения, даже за мелочи: разбитую тарелку, неубранную посуду в моей комнате.

Мама умерла, когда мне было полтора года. Отец воспитывал меня в одиночку – кнутом и пряником. Иногда мне казалось, что лучше умереть, чем продолжать жить под одной крышей с таким тираном. С каждым годом его наказания становились всё жестче, всё более жестокими по отношению к ребёнку. С десяти лет я мечтала сбежать из этого дома. Мечтала, что убегу подальше – и у меня будет шанс начать новую жизнь, без него. Хотела забыть весь ужас моего детства. И, в конце концов, моя мечта сбылась – но не так, как я планировала.

На самом деле, я ничего особо плохого не сделала. Просто отец узнал, что я занимаюсь танцами, которые он считает неприличными. А точнее – стрип-пластика. Но это не то, о чём он думает. Это – искусство, гимнастика тела, где каждое движение – талант, способ выразить свои чувства. Эти танцы стали частью меня. Это то, что я действительно люблю.

Сегодня отец окончательно сорвался. Во всех своих бедах он в очередной раз обвинил меня. Я виновата, что его бизнес рушится, что никто не помогает ему в сложившейся ситуации. Я снова оказалась крайней. Ведь он потратил последние деньги на моё обучение в элитной школе-пансионе для девочек. Он надеялся, что там я забуду про свои «грязные танцы», что из меня сделают «настоящую леди» – человека, которым он считал меня не ставшей.

– Собирай вещи! – кричал он. – Сейчас же! Ты отправляешься в пансионат в Подмосковье. И это не обсуждается!

Он сошёл с ума. Отправлял меня в эту тюрьму, прикрываясь «элитным» образованием.

– Я не поеду! – пыталась я до него достучаться, но он не слушал. Ему было всё равно. Его бизнес и репутация были важнее, чем собственная дочь. – Лучше умру, чем поеду туда!

– Что ты сказала, маленькая шлюшка?! – Его пощёчина была такой сильной, что я почувствовала – это конец. Последняя капля моего терпения. Обратной дороги нет. Но я промолчала. Лучше не злить его в этот момент. Иначе будет только хуже – мне, а не ему.

Я поняла: сегодня – мой шанс. Я сбегу от отца-тирана. У меня уже был продуманный план. Но для этого нужны деньги. А у меня их не было.

Я пошла на это из отчаяния, зная, что меня ждёт в этом пансионате.

Собрав вещи в рюкзак, я решила бежать к Ромке. Рома – мой друг детства, сын нашей бывшей горничной, Татьяны Ивановны. Почему бывшей? Потому что отец был на грани банкротства и больше не мог содержать прислугу – уволил её.

– Рома, ты должен мне помочь, – попросила я, зная, что прошу о многом. – Я не могу учиться там. Отец отправляет меня в закрытый пансионат. Всё – конец моей карьере в танцах. Ты ведь знаешь, что танцы для меня – святое.

Вчера вечером я подслушала разговор отца с его деловым конкурентом. Я знаю, что у того будет портфель с деньгами – он приедет, чтобы выкупить папин бизнес под залог всего нашего имущества. Отец категорически против продажи, но согласился взять деньги в залог – под наш единственный дом.

– Я всё сделаю сама, – сказала я Роме. – Ты просто вытащи портфель и уходи.

Максим.

Я сидел в машине и ждал Игоря. Он должен был появиться с минуты на минуту, но ожидание затянулось на часы. Ещё чуть-чуть – и моё терпение лопнет. Эта мразь, конечно, специально опаздывает. Набрав его номер, я ждал ответа, который так и не последовал.

– Чёртов ублюдок, ему что, не нужны деньги? – пробормотал я.

Он был почти банкротом и потому с радостью согласился на моё предложение о покупке его старинного дома. Для меня эта сделка была особенно важна: когда-то здесь жил мой дед. Это не просто недвижимость – это память. Я бы забрал у него всё, будь моя воля. Но этот мерзавец оказался расчётливым.

Рядом с моей машиной я заметил двоих подростков, лет по пятнадцати. Эти засранцы постоянно крутятся вокруг элитных тачек, предлагая помыть окна или протереть грязные номера. Но в их поведении было что-то подозрительное: они просто стояли, не предлагая услуг, и заглядывали в салон.

– Пошли вон, попрошайки, – сказал я, опустив окно, и бросил пятьсот рублей на асфальт. Мальчишка в кепке посмотрел на меня с ненавистью, не поднял деньги, отошёл на пару шагов, схватил камень и запустил его в мой Бентли, разбив лобовое стекло.

– Ах ты сучонок! – выругался я.

Бросившись за ним, я совершенно забыл про барсетку на переднем сиденье. Схватив подростка за шкирку, я резко дёрнул его к себе. Ткань рубашки треснула, открывая взгляду часть интимной зоны. Кепка слетела, и тёмные длинные волосы рассыпались по обнажённым плечам, скрывая лицо. Передо мной была девчонка.

Юная девушка, лет пятнадцати-шестнадцати, с чёрными пушистыми ресницами, испуганно смотрела на меня. Её взгляд напомнил мне мою младшую сестрёнку – ровесницу этой девушки. Черты лица казались знакомыми, но я не мог вспомнить, где её видел.

– Отпустите меня, – прошептала она почти ангельским голосом.

Но я не собирался отпускать. Схватив её, я потащил к машине. Она брыкалась и кричала, пытаясь привлечь внимание прохожих.

– Ты мне это стекло отработаешь, зараза, – сказал я. – А потом можешь валить на все стороны.

Подойдя к машине, я обнаружил, что барсетка исчезла.

– Сука! – выругался я.

Схватив девчонку за волосы, я впился взглядом в её глаза. Она смотрела вызывающе, но я чувствовал, как она дрожит – вся её тело тряслось, как желе.

– Где твой дружок? Я вызову полицию, – пригрозил я.

– Нет, только не полицию! Отец меня убьёт… – заплакала она. – Мой отец…

В этот момент в кармане зазвонил телефон. Я посмотрел на экран – звонил Игорь. Я скинул вызов.

– Так кто же твой отец? – спросил я, чувствуя, как в её голосе прозвучал настоящий страх. Она задрожала сильнее, и дрожь передалась даже мне. Я думал, что её отец – какой-нибудь бомж. Но, возможно, правда сыграет мне на руку.

– Вам звонил мой отец, – сказала она. – У вас была встреча с ним в восемь. Но он не пришёл?

Я внимательно посмотрел на неё, не веря своим глазам. Неужели это…

– Да, он не пришёл, – подтвердил я.

– Он не придёт, – прошептала она. – Он ищет меня. Я сбежала из дома.

Я впился в неё взглядом. Передо мной стояла дочь Игоря?

– Да, – ответил я в трубку, когда Игорь снова позвонил.

– Я не смогу прийти, у меня неотложное дело, – сказал он.

– Дочку свою ищешь? – спросил я, разглядывая теперь уже не просто бродяжку, а девочку в рваной одежде, которую прижимал к машине. От неё пахло лавандой и перечной мятой – аромат исходил от её длинных волос, врезаясь в мои ноздри.

– Да, а что? – спросил он, и его голос был настолько спокойным, что это показалось мне подозрительным.

– Она у меня. И украла деньги – твои же. Если хочешь увидеть свою дочь не за решёткой, подпиши договор в мою пользу и верни бизнес, который забрал у моего деда. Тогда я не подам на неё заявление.

Я не мог поверить своей удаче. Дочь моего злейшего врага – в моей власти. Теперь я диктую правила, а не он.

– Отпусти Карину, – сказал Игорь. – Это наши с тобой дела. Не впутывай её в свои игры. Она глупая девчонка, не понимает, куда влезла.

Значит, её зовут Карина. Теперь я вспомнил: видел её на фотографии в статье о банкротстве Игоря в местной газете – «Бывший миллиардер стал банкротом». Да, сходство с отцом было очевидным.

– Как это – не впутывай? – бросил я. – Девчонка со своим подельником украла у меня барсетку с деньгами. Хочешь с ней поговорить?

Я поднёс телефон к её уху.

– Папа, прости… деньги взял Рома, – прошептала она, глядя на меня с ужасом. Слёзы катились по её белоснежной коже, капая мне на руку. В темноте я не мог разглядеть цвет её глаз, но красоту – да. Юная, хрупкая, испуганная.

– Убедился? – спросил я Игоря. – Завтра мой адвокат привезёт тебе бумаги. Подпишешь – отпущу её.

Но он перебил:

– Бизнес ты не получишь. Тебе нужен дом – сделка остаётся в силе. А эта дрянь совершила кражу и заслуживает наказания. Пусть посидит и подумает. Что скажешь, Аверин?

Я не мог поверить своим ушам.

– Ты готов посадить собственную дочь в тюрьму? – спросил я.

– Мне плевать на эту маленькую шлюху, – холодно ответил он.

– Значит, ты отказываешься подписать мне бизнес? Я правильно понял?

– Делай с моей дочерью что хочешь, – сказал он. – Хочешь – трахни её. Может, тогда поумнеет и поймёт, что чужое брать нельзя. Она мне больше не дочь. Пусть проваливает ко всем чертям.

Я замер. Этого я точно не ожидал. Да что за отец такой? Что-то здесь было не так. Его слова звучали слишком жёстко, слишком… фальшиво. Возможно, он блефовал. Но мне искренне стало жаль эту девочку. С таким отцом – врагов не надо.

Я открыл дверь и почти насильно затолкал её в машину, на заднее сиденье. Затем сел рядом.

Карина.

Я и представить не могла, что в одночасье моя жизнь превратится в настоящий кошмар. Предательство родного отца выбило меня из колеи. Не могла поверить, что Рома бросил меня в такой момент. Слушая его разговор с тем мужчиной, я ужаснулась.

– Боже, отец не может так со мной поступить… Он ведь не отдаст меня этому уроду? – шептала я, сжимая кулаки.

Нет, я просто не могла поверить в то, что услышала. Что теперь будет со мной? Лучше бы я поехала в тот пансионат… А теперь меня ждёт тюрьма? Он же не посмеет меня тронуть?

Я не чувствовала своих рук. Этот урод затолкал меня в машину и держал, как преступницу, заломив руки за спину.

– Отпустите меня, пожалуйста… Я отдам вам деньги, которые Рома у вас украл, – умоляла я молодого мужчину. Он копался в телефоне, просматривая запись с видеорегистратора.

– Что? – он резко поднял взгляд. – Ты думаешь, дело в деньгах?

– Пожалуйста, я не хочу в тюрьму… – голос дрожал.

– Твой дружок стащил пустую сумку, – холодно произнёс он. – Я не настолько идиот, чтобы таскать с собой пять миллионов долларов – ту сумму, которую запросил твой отец.

– Тогда отпустите меня! Ведь никакой кражи не было… – прошептала я.

– Чёрт, хорошая была барсетка, – пробормотал он. Я не могла поверить своим ушам. Значит, ему нужна только сумка? Я готова была позвонить Роме, чтобы он её вернул, лишь бы этот человек меня отпустил. Но он сидел, неподвижный, уткнувшись в телефон.

Я рванулась, пытаясь вырваться и убежать, но он схватил меня сильнее, прижал к сиденью, почти навалившись на меня всем телом. Затем начал расстёгивать ремень.

– Не рыпайся, – приказал он.

Паника сдавила горло. Что он собирается со мной делать? Нет, только не это! Я всхлипнула, задрожала, залилась слезами.

– Нет! Я несовершеннолетняя, мне всего пятнадцать! Вас посадят!

– Ты думаешь, я собираюсь тебя трахать? – он резко взглянул на меня, потом связал мои руки своим ремнём. Его глаза скользнули по мне, будто сканер. Я не могла прикрыть грудь – футболка была порвана.

Он накинул на меня рваную ткань, затем с сарказмом бросил:

– Ты себя в зеркало видела, чудо? Такие, как ты, не в моём вкусе.

– Что? – я даже опешила. Почему-то стало обидно… и одновременно на душе полегчало. Значит, он меня не тронет.

– Ты не имеешь права меня держать! Мой отец тебя убьёт! Ты не знаешь, на что он способен!

– У него кишка тонка, – хмыкнул он. – А теперь я вызову такси, и мы поедем в полицию. Раз ему на тебя плевать.

– Нет! Я не хочу в тюрьму! – закричала я, слёзы хлынули с новой силой.

– Хватит ныть. Да что мне с тобой делать? – проворчал он, достал телефон и набрал номер моего отца. – У меня есть очень интересное видео о тебе. Я уже отправил тебе копию. Увидимся в суде.

Через какое-то время отец всё-таки перезвонил. Он согласился подписать договор и передать мужчине весь свой бизнес – в обмен на видео и мою свободу. Что было на этой записи, я не знала, но, видимо, что-то серьёзное, раз отец передумал.

Меня довезли на такси до дома. Я знала: как только отец вернётся, мне мало не покажется. Я была готова на всё, лишь бы не испытать его истязаний снова.

В ту ночь, в спешке собрав вещи, я сбежала в пансионат – подальше от отца. Тот вечер навсегда перевернул мою жизнь. До него – было ужасно. После – стало ещё хуже.

Отец, передав бизнес, спился и умер как бездомный всего через полгода. Всё, что от него осталось – его долги – перешло к Максиму Аверину. У меня не осталось ничего. Даже дом теперь принадлежал ему.

Я возненавидела Максима всем сердцем. Он уничтожил моего отца… и за это я ему, странно, благодарна. Но он оставил меня нищей, без прошлого, без будущего.

В пансионате я подружилась с Соней Авериной – сестрой того самого молодого мужчины. Каким же надо быть мудаком, чтобы отправить родную сестру в такое место?

Здесь нас унижали. Ломали. Подавляли любую гордость. Наказывали голодовкой в карцере. Учили быть послушными, беспрекословно подчиняться, любить Бога и "выбивать из нас дурь этого мира".

Три года обучения не прошли даром. Я стала сильнее, увереннее, раскрепощённее. Стала лучшей ученицей пансионата. Окончила его с отличием.

Максим.

Игорь Разумов подписал бумаги и передал мне в собственность свой бизнес. Наконец-то я вернул то, что когда-то принадлежало нашей семье. Он без капли сожаления отобрал у моего деда процветающее дело. Дед вложил в своё детище всю жизнь – производство элитного вина. Это был нелёгкий труд, он знал технологию изготовления до мельчайших деталей. Его вино славилось необычным вкусом и ароматом, и его ценили по всей стране.

Но Игорь просто растоптал это наследие. Он выпустил на рынок дешёвое пойло под маркой «элитного алкоголя». Сначала всё шло хорошо – люди охотно покупали «дешёвое премиум-вино». Никого не смущало, что пьют суррогат. Люди пили – и травились. Игорь пытался замять скандал, откупался, как мог. Но было уже поздно. Люди стали писать заявления в прокуратуру, СМИ подняли шумиху. Его репутация рухнула. Контрагенты отказались сотрудничать, банки закрыли доступ к кредитам. В одночасье он стал банкротом.

Я просто хотел спасти то, что он уничтожил. Некоторое время я искал на него компромат – и нашёл нечто, что перевернуло его жизнь. Он пошёл на все мои условия, лишь бы дело не вышло наружу. Ведь знает, сука, что за такое могут убить на зоне.

Так я вернул бизнес. Запустил производство по старым рецептам деда. Всё постепенно наладилось. Под моим руководством компания возродилась. Я переименовал ООО «Разумов» в ООО «Аверин и Ко» – в честь нашей семьи.

А Игорь… Он спился, пил своё же разбавленное вино и умер в одиночестве в каком-то гараже. Может, это и не случайность, но никто не стал расследовать. Даже на похороны на погост никто не пришёл. Ни родственники, ни друзья. Даже собственная дочь.

Куда пропала Карина – понятия не имел. После того как я отвёз её домой, я больше её не видел.

Но когда стал изучать документы, наткнулся на один очень интересный пункт. Оказалось, что бизнес и дом на самом деле всегда принадлежали Карине Игоревне Разумовой – дочери Игоря. По завещанию, она должна была вступить в наследство по достижении совершеннолетия. А до этого всем имуществом распоряжался опекун.

Что значит – у Игоря никогда и ничего не было? Всё это время он был лишь временным распорядителем, а настоящим владельцем была Карина. Вот же поворот… Спасибо тебе, дед, – ты позаботился о девочке.

Подписав договор, я официально стал её опекуном до восемнадцати лет.

Вот же зараза… Не всё так просто с этой Кариной. Получается, я обязан передать ей бизнес? Ну уж нет.

До её совершеннолетия оставалось несколько месяцев, а я понятия не имел, где её искать. Да и не хотел искать. Отдавать девчонке всё, что я восстанавливал годами? Ни за что.

Она ничего не знает о завещании – и не должна узнать. Никогда. Я решил скрыть этот факт. Особенно от своей сестры Сони. Кто знает, что у неё на уме?

Мне двадцать девять. Наконец-то я решился сделать предложение своей девушке Маргарите. Мы живём в гражданском браке уже почти четыре года. Осталось только дождаться приезда младшей сестры – она наконец-то закончила элитный пансионат в Подмосковье.

Эту школу-интернат посоветовала Марго, когда мы только начали встречаться. Сонька тогда была настоящей оторвой: прогуливала уроки, ввязывалась в дурную компанию. Пришлось отправить её в закрытое учебное заведение – почти четыре года назад. Ради её же блага.

Соня.

Наконец-то закончились мои мучения – четыре года каторги в этом пансионате. Теперь я отыграюсь на брате и его подружке Марго. Они заплатят за всё, что сделали со мной, за унижения в этих стенах. Всё, что произошло – во всём виновата Марго. Именно она внушила Максу отправить меня сюда после того, что случилось. Первым делом я вышвырну её из нашего дома. Больше не потерплю её выходок.

– О чём задумалась, Сонька? – спросила у меня Карина.

Да, у Карины жизнь тоже не сахар. Мой «любимый» братишка и здесь успел постараться.

– А ты что будешь делать, когда вернёшься в Москву? – поинтересовалась я.

– Для начала вернусь в свой дом. Надеюсь, твой брат не выгонит меня из собственного жилья. Потом найду работу – и буду жить дальше, – ответила она.

– А дальше? Что потом? – не отступала я, зная, как она ненавидит моего брата – больше, чем свою собственную жизнь.

– Да понятия не имею, что будет потом. Поживём – увидим, – сказала она и пожала плечами.

Собрав вещи, я стояла и ждала машину брата. Но он всё не появлялся. А вот за Кариной приехал её друг Рома – на отечественной машине, правда, довольно ухоженной. Ромка оказался высоким, симпатичным парнем лет девятнадцати, с белокурыми волосами и голубыми глазами. Я сразу его заметила, но он, кажется, даже не смотрел в мою сторону. Вёл себя как с подругой своей подруги – сухо, по-деловому.

– Сонь, поехали с нами, – предложила Карина, уже садясь в машину к Роме.

– Нет, не могу. Максим сказал, что хочет поговорить со мной о чём-то важном, – ответила я и помахала рукой. – Встретимся в Москве.

Подождав ещё минут десять, я наконец увидела, как во двор пансионата въехал чёрный «Бентли» – новейшая модель, из тех, что только появляются на рынке. Он снова сменил тачку? Он просто помешан на своих «Бентли», особенно на скоростных версиях. Скорость – его стихия. А я, напротив, всегда была полной противоположностью старшему брату.

– Почему так долго? – бросила я, подходя к машине.

– Дела были, пришлось задержаться, – ответил он, не глядя на меня.

– Кстати, вот твоя карточка – на твоё имя, счёт без лимита. Купи себе что-нибудь вечернее. Сегодня ужин в ресторане. Хочу сделать Марго предложение руки и сердца.

– Что?! Ты с ума сошёл?! Только не на ней! Она эгоистичная сука, она тебе не пара! Я её ненавижу! – вырвалось у меня.

– Давай просто посидим в ресторане, как нормальные люди, – спокойно сказал он. – Уважай мой выбор – и я буду уважать твой.

Я знаю его выбор. Эта дрянь – кошелка, считает себя пупом земли. Он подцепил на себя клеща, который теперь не кровь сосёт – а мозги.

– Хорошо, – вздохнула я. – Постараюсь.

Карина.

В Москву мы добрались быстро. За три года город почти не изменился. А я за эти три года не выходила за стены пансионата – даже когда узнала о смерти отца, не поехала на его похороны. Мне было всё равно. Ни капли жалости. Он получил по заслугам за все мои страдания. В душе я ликовала его смерти – и это был страшный грех. Я знаю. Но я не каялась.

– Карин, куда ехать? – спросил у меня Рома.

– Давай сначала на кладбище, – ответила я.

– К отцу? – уточнил он.

– Нет, к маме, – сказала я.

Раньше, после очередных издевательств отца, я бежала к маме – к её могиле. Там я изливалась, говорила с ней, как будто она меня слышала. Делилась секретами, плакала, просила защиты. Это было моё убежище. Одно из немногих мест, где я могла быть самой собой. Я приходила сюда часами, просто сидела и смотрела на её имя, вырезанное на камне.

За эти три года никто не приходил. Могила заросла травой, венки иссохли, цветы завяли. Только я помнила её.

– Карин, ты же ни с чем не вышла… мы с мамой собрали немного денег – на первое время, – Рома протянул мне конверт.

– Спасибо, Ром… Но я не могу их взять, – сказала я, не глядя на деньги.

– Почему? Тебе сейчас как раз нужна помощь! Надо снять жильё, купить вещи… Где ты вообще будешь жить? – настаивал он.

– В своём доме, Ром. Это мой дом. И я не отдам его Аверину. – Я сказала чётко и твёрдо. – Я решила – буду бороться за своё.

– Тогда вези меня домой. И ещё… Мне нужна работа.

– Насчёт работы – есть один вариант. Официантка в ресторане. Но… ресторан принадлежит Аверину. – Рома замялся. – Правда, он там почти не появляется. Гарантирую – ты его там не встретишь. Он чаще бывает в ночном клубе по вечерам.

– Откуда ты так хорошо всё знаешь? – спросила я, прищурившись.

– Да… одна знакомая девушка там работает, – пробормотал он, краснея.

Ах, ловелас… Я улыбнулась. Он засмущался, как мальчишка, каким я его помнила три года назад.

– Тогда звони ей. Я согласна, – сказала я.

Он отошёл на несколько шагов, достал телефон.

– Оксан, привет! Помнишь, ты говорила, что вам нужна официантка?.. Да… Прямо сегодня?.. Во сколько?.. Хорошо. Девушку зовут Карина… Да, она приступит уже сегодня.

Я стояла и слушала в ужасе.

– Ты с ума сошёл?! Я только приехала! – взорвалась я, как только он закончил разговор.

– Да что опять не так? У них сегодня важная встреча – не хватает персонала. Твоя помощь им очень пригодится.

– Ладно, – вздохнула я. – Вези меня домой. Я хотя бы во что-нибудь переоденусь.

Максим.

Я отвёз сестру домой и поехал выбирать Марго обручальное кольцо. Зная её вкусы, я хотел что-то необычное и очень дорогое. Просматривая украшения, я остановился на одном – изысканном, с редким дизайном. Пока мне упаковывали кольцо в красивую коробку, раздался звонок. Это был сторож из дома Разумовых.

– Да, – ответил я.

– Максим Александрович, здесь девушка утверждает, что она хозяйка дома, и кричит, что сейчас вызовет полицию, – ошеломил он меня.

– Как её зовут? – спросил я, обращаясь к сторожу.

– Как вас зовут? – донёсся до меня женский голос в трубке.

– Меня зовут Разумова Карина Игоревна! – прозвучало резко, но я узнал этот голос – тот самый, ангельский, будто лёгкий щебет. Значит, она наконец объявилась.

– Мне вызвать полицию? – поинтересовался сторож. – Это же мой дом, какая полиция!

– Нет, не надо. Это действительно её дом. Пусть заходит. Спроси, нужна ли ей помощь? – мой голос дрогнул. Слышимость её голоса будоражила меня не по-детски.

– Вам нужна помощь? – спросил сторож.

– Нет, спасибо, можете идти. Я справлюсь сама, – ответила она.

– Ей не нужна моя помощь, я могу идти?

– Да, конечно. Только приглядывай за ней, – сказал я.

– Хорошо… А она, часом, не преступница? – никак не унимался старик.

– Да нет, просто присмотри за ней, – ответил я, стараясь скрыть раздражение.

Пока я разговаривал, мой заказ упаковали и передали мне. Я взял коробочку с кольцом и направился к машине. В голове всплыл её образ – заплаканная девчонка на заднем сиденье моего автомобиля. До сих пор помню её запах – лаванду, исходящую от волос и кожи.

– Не рыпайся, – приказал я, прижимая её своим телом, чтобы не сбежала. Резким движением я расстегнул ремень на брюках и стянул его, чтобы связать ей руки.