Дань

Испугавшись, Млада накрыла горло рукой. Горечь от обиды быстро нарастала в груди, и когда уже стало трудно дышать, девушка не сдержалась и заплакала. Она сидела, положив на согнутые колени руки и голову, и рыдала, отчего сотрясались не только плечи, но и все тело целиком.

Успокоившись, пленница сначала сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, ожидая прихода угрюмого варвара, а потом принялась ходить по шатру взад-вперед и вздыхать:

– Выходить не разрешает, а я уже задыхаюсь тут. Да у меня комната была больше, чем это шатер. Окон совсем нет. И на крыше отверстие прикрыл. Даже не знаю: день сейчас или вечер.

Пренебрегая запретом, она снова выглянула из шатра, чуть приоткрыв занавесь у входа. Вечерело. В нескольких шагах стоял ее ненавистный страж и спорил с кем-то из соплеменников.

"Интересно, они все такие грубые или просто у Унгура скверный характер?" – гадала Млада, наблюдая за ним издалека, пока тот не оборвал разговор и не направился к шатру. Испугавшись, что ее заметят, девушка юркнула внутрь и расположилась на шкурах. Ступив через порог, нуриец обвел взглядом пространство, выхватывая местоположение пленницы. Черные недлинные волосы были взъерошены, узковатые глаза прищурены, а плотно сжатые тонкие губы и вовсе превратились в узкую линию. Поняв по его виду, что ей не сулит ничего хорошего, мирянка обхватила себя руками и опустила глаза.

– Чего жмешься? Не бойся, не трону, – недовольно буркнул Унгур и подошёл к сундуку с одеждой.

Млада проследила за передвижением мужчины и робко позвала: