Механизмы нашего аппетита в свете теории функциональных систем

Игорь Рейф

Механизмы нашего аппетита в свете теории функциональных систем

Игорь Рейф

МЕХАНИЗМЫ НАШЕГО АППЕТИТА

В СВЕТЕ ТЕОРИИ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СИСТЕМ

В студенческие годы случилось мне оказаться в больнице. И помню, как мой сосед по палате, немолодой, изможденного вида мужчина, когда у него появлялся аппетит, говорил, страдальчески морщась: «Не знаю, чего бы покушать». И с сомнением косился на холодильник. В ту пору мне это казалось забавным: уж если и вправду захотелось есть, так что за проблема?

И еще вспоминается одно недоумение тех лет. На кафедре физиологии нас, будущих медиков, учили: процесс пищеварения начинается во рту. Здесь пища измельчается и смачивается слюной. Здесь начинается и процесс усвоения легко расщепляемых углеводов, на которые воздействует содержащийся в слюне фермент птиалин. Правда, в кислой среде желудка его активность быстро сходит на нет. Так для чего, спрашивается, он нужен? В результате возникало ощущение, что во рту происходит нечто с физиологической точки зрения совсем незначительное, почти недостойное внимания. Ведь пища, требующая разжёвывания, без этого всё равно не попадет в желудок, так зачем же говорить о самоочевидных вещах? Ну, а та, что не требует – суп, жидкая каша, яйцо всмятку, – в измельчении и смачивании вроде бы не нуждается. Проглатывай её, и весь разговор.

Однако в таком вот представленном здесь положении вещей мне чудилась некая несправедливость. Ведь для нас, живых людей, пищеварение не только начинается, оно, в сущности, и заканчивается во рту. А то, что происходит с проглоченным пищевым комком, нас, собственно, уже не волнует. Пока мы едим – кусаем, жуём, глотаем, – мы безусловно во власти данного процесса. Но вот съедена последняя ложка, дожёван последний кусок, и что там происходит в потёмках организма – это хорошо знают физиологи с биохимиками. Мы же, простые смертные, беспечно встаём из-за стола и отправляемся по своим делам, пока очередной приступ голода не напомнит нам о нашей «главной заботе».

Знание, которое на кончике языка

Ещё академик И.П.Павлов установил: голод голоду рознь. Разная пища требует разного набора пищеварительных ферментов, и если, скажем, на мясо выделяется сок с повышенной концентрацией пепсина, то совсем иная картина при переваривании хлеба или картошки. Для всеядного человека последний момент, кстати, особенно актуален. Ведь и у «чистых» плотоядных – хищников, и у «чистых» вегетарианцев – слонов, обезьян, копытных – пища более или менее однородна по своему характеру и не требует какой-то специальной настройки пищеварительного аппарата.

И совсем иное дело человек. Попробуйте раздразнить своего соседа по столу каким-нибудь аппетитно поджаренным бифштексом, а затем подсунуть ему тарелку молочной каши. Уверяю вас, жидкая каша встанет у него комом в горле, как бы он ни был голоден. Да, от бифштекса до манной каши – таков диапазон питания современного человека. В этом его сила, но в этом одновременно и слабость. Потому что всеядность, с одной стороны, открывает ему широчайшие возможности для маневра, для приспособления к тем или иным конкретным жизненным условиям, в которые, естественно, входит и возможный набор доступных ему продуктов. Но с другой, такое разнообразие питательного рациона требует и постоянной, причём весьма тонкой подстройки пищеварительного аппарата применительно к особенностям каждого конкретного вида пищи. При этом особую роль играет физиологическая готовность к её усвоению, которую субъективно отражает не столько чувство голода, сколько наличие аппетита.

Люди старшего поколения, хлебнувшие голодного военного детства, привыкли относиться к аппетиту с некоторым подозрением. Мол, что это за блажь такая, рождённая нынешней продовольственной вседоступностью? По-настоящему голодный ребёнок с удовольствием умнёт все подряд и без всяких там разносолов. Увы, не всё так просто. Здоровый ребенок действительно способен быстро перестроиться, и если ему отказали в желанном блюде, благополучно удовольствуется и хлебом с картошкой. Ну, а если перед нами человек не вполне здоровый или сильно утомлённый (что, в принципе, не слишком отлично одно от другого), чьи приспособительные возможности на данный момент существенно ограничены?

В романе Фёдора Абрамова «Две зимы и три лета» есть примечательный эпизод, который не мог не запомниться каждому, кто прочитал его хотя бы однажды. В суровую послевоенную зиму возвращается из немецкого плена в родную деревню Пекашино, затерявшуюся в глухих пинежских лесах, старший из сыновей – Тимофей Пряслин. Возвращается не только донельзя измождённый, но ещё и больной (как потом выяснится – раком желудка). А дома в эту пору только сырой мякинный хлеб да картошка. И первый же серьёзный конфликт, что вспыхивает в семье за столом, связан с невинным вроде бы вопросом, который этот загнанный в угол человек робко задаёт домашним: «А нет ли молочка?» Для них же, которые этого молочка не видят месяцами, всё подчистую сдавая по сельхозпоставкам, вопрос этот звучит, как дерзкая вылазка. Он и сам в душе понимает это, но что же делать, если не принимает его желудок этот клёклый, тяжёлый хлеб да проросшую прошлогоднюю картошку? Но откуда же знает не сведущий в медицине, а тем более, в гастрофизиологии, Тимофей Пряслин, что ему в его нынешнем состоянии нужно именно молоко?

Начнём с того, что человек, никогда в разумном возрасте молока не пробовавший, его и не попросит. Для этого нужно, чтобы в его памяти сохранилось не только вкусовое впечатление от данного продукта, но и те часто подсознательные ощущения, что связаны с более глубоким его усвоением. И как бы беззаботно ни относились мы к принимаемой нами пище, но всё-таки каждый из нас в большинстве случаев (хотя и не всегда) может сказать, что ему в данный момент хочется и чего не хочется. И это знание – на кончике нашего языка.

Организм работает на опережение

Все мы помним павловскую собаку с желудочной фистулой, у которой в ответ на условный сигнал – звонок или вспышку света – начинает заранее выделяться желудочный сок, когда самой еды перед ней ещё нет. То есть организм функционирует здесь как бы с опережением. Но это обычный условный рефлекс. В действительности же всё обстоит намного сложнее, и, как показал наш выдающийся нейрофизиолог академик П.К.Анохин (чья фотография на обложке), организм человека и животных работает не просто с опережением, но предвосхищает в своем нервном аппарате результаты собственной деятельности.

Так, мы предощущаем тяжесть графина с водой, который собираемся поднять, и соответствующим образом напрягаем свою мускулатуру. А вдевая руки в рукава рубашки – пример, который особенно часто любил приводить в своих лекциях Анохин, – наоборот, подсознательно ориентируемся на лёгкость и беспрепятственность этого автоматического действия. А если кто-то попробует незаметно зашить рукава? Реакция в этом случае – в силу резкого рассогласования прогноза и реального результата – наверняка будет бурной и эмоциональной.

Это встроенное в любой акт нашей деятельности функциональное звено, программирующее афферентные свойства её результата, Анохин назвал акцептором результата действия (от лат. acceptor – воспринимающий). А общие принципы самонастройки нервного аппарата на полезный для организма эффект изложил в разработанной им теории функциональных систем. «Что может входить в состав этого аппарата? Совершенно очевидно, что существенные признаки будущего результата динамически формируются благодаря многосторонним процессам афферентного синтеза с извлечением из памяти прошлого жизненного опыта и его результата. <…> Этот комплекс возбуждений – в подлинном смысле слова афферентная модель будущего результата, и именно эта модель, являясь эталоном оценки обратных афферентаций, должна направлять активность человека и животных вплоть до получения запрограммированного результата»1.

Следовательно, мы живём и действуем не вслепую, а наперёд «выстраивая» сумму тех накопленных на базе прошлого опыта ощущений, к которым должен привести любой наш сознательный или подсознательный шаг. А это, в свою очередь, позволяет постоянно сличать, корректировать фактически достигнутый результат с его нейронной моделью. Как писал ученик и последователь П.К.Анохина проф. К.В.Судаков, «в центральной нервной системе в процессе эволюции сформировались специальные информационные экраны. <…> Информационным экраном мозга являются структуры, составляющие установленный П. К. Анохиным аппарат акцептора результата действия. Именно на нейронах акцептора результата действия осуществляется взаимодействие мотивационных и подкрепляющих возбуждений, формирующихся на основе сигнализаций о потребностях и их удовлетворении, а также программирование свойств потребных результатов».2

Но разве не тот же самый работающий на опережение механизм обнаруживается и тогда, когда речь идёт о голоде и насыщении. Так, например, уже самый процесс еды, то есть жевания и проглатывания пищи, обычно сразу же снимает первые проявления желудочного дискомфорта, когда до подлинного насыщения, в сущности, ещё далеко. Ведь для этого съеденный продукт должен быть не только переварен и усвоен, но и разнестись током крови по всему организму, встраиваясь в процессы клеточного метаболизма и восполняя израсходованные белковые, углеводные и другие ресурсы.

Именно эта завершающая стадия и знаменует собой настоящее, постабсорбтивное, насыщение (в отличие от преабсорбтивного, когда пища только ещё находится в желудке). Иными словами, наш нервный, и, в частности, рецептивный, аппарат как бы предвосхищает эффект предстоящего насыщения, заранее сигнализируя организму о том, что беспокоящая его потребность близка к удовлетворению и, следовательно, есть смысл расслабиться и демобилизоваться, сосредоточившись на процессе еды.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем . М.: «Наука», 1973, с. 53-54.// https://need4stud.ru/document/061456.pdf

2

Судаков К. В. Системное построение функций человека. М.: ИНФ им. П. К. Анохина РАМН , 1999.

http://intellectus.su/lib/00038.htm