Бедный Йорик!!

– Так это же и хорошо, меньше шансов нарваться на так сказать брата, – довольно сказал я.

– Это то да, но вот стать источником слухов и домыслов так гораздо проще, – пояснила свои опасения Прима, – в мире, где идет перманентная война всех со всеми к чужакам относятся подозрительно, а к таким необычным чужакам тем более.

– Я буду очень осторожен, – сказал я.

– Тут все зависит не только от вас, – грустно вздохнула Прима, – не только от вас.

– Ладно, пока я нив какие поселения не собираюсь, а собираюсь охотиться на свиней, – сказал я и принялся карабкаться на холм.

Что за неправильный лес? Что за неправильные свиньи? Куда они все подевались? Моему возмущению не было предела. За весь вчерашний день и за половину сегодняшнего мне не встретилось ни одной захудалой свиньи. Я же прекрасно помню, что, когда старый Гук ходил на охоту мы не успели зайти в лес, как нам навстречу вышел каменный кабан. Да он нас сильно погонял, но в итоге мы победили. А тут? Где все свиньи?

– Прима, а у местных свиней нет случайно механизма миграции? – спросил я помощницу, – может у них перелет на юг уже прошел и до весны мы их тут не увидим?

– Нет у них никакой миграции, – задумчиво ответила Прима, – я сама ничего не понимаю. Вокруг нас полно дубов, на которых растут желуди, излюбленная пища каменных кабанов. Но желудей полно, а следов кабанов нет ни одного. Складывается впечатление, что-либо их всех перебили, либо они отсюда ушли, либо я не знаю, что и думать.

– Ну допустим вариант с перебили возможен, но мало вероятен, – сказал я, – лес большой, чем больше кого-то уничтожать, тем их меньше становится, а значит труднее найти, ну а потом рано или поздно численность восстановится. Да и те, кто охотится при уменьшении численности добычи тоже начинают гибнуть от голода и болезней.

– Но и уйти они от сюда по своей воле явно не могли, – сказала Прима, – чтобы бросить такую кормовую базу нужны очень веские причины, я не могу себе таких представить. Если только тут не завелась какая-то гадость, которая всех распугала. Вы кстати заметили, что за это время мы ни на одного хищника не наткнулись.

– То, что мы не наткнулись это как раз объяснимо, – сказал я, – ни один нормальный хищник не будет нападать на непонятную добычу, он предпочтет более известный вариант. Ладно, чего гадать, рано или поздно случится одно из двух или мы найдем свиней, или нас найдет то что всех распугало.

Как же тяжело ходить по лесу. Ориентиров никаких, все деревья на одно лицо, ходишь между ними по кругу. Ну ладно, допустим я могу поверить, что у обычных людей действительно одна нога короче другой и поэтому они бессознательно начинают по лесу кружить, допустим. Но у меня то все ровно, я-то почему кружу? Даже отметки на деревьях не помогают. Скоро весь лес будет в отметках – здесь был Йорик!

К вечеру я наткнулся на первый след местного чудища, которое всех распугало. И этот след мне ой как не понравился. В небольшой ложбинке отдыхала семья оленей. Вожак, несколько самок и детеныши. Картина, представшая нашему с Примой взору, ужасала. Деревья вокруг все поломаны и вырваны с корнями, как будто тут прошел ураган, но только какой-то сильно локальный ураган, за пределами ложбинки тишь, гладь, да Божья благодать. А на поваленных и поломанных деревьях везде ошметки оленей. Голова вожака торчит посреди этого ужаса, насаженная как на пику на торчащий вверх обломок ствола.

Хорошо, что у меня обоняния нет. Судя по роящимся мухам этот пейзаж тут услаждает взор уже некоторое время. Запах от него скорее всего уже тоже ядреный. Не хотелось бы мне вдохнуть этого амбре. Вот только надолго задерживаться тут не стоит одежда может напитаться этими запахами. А чего я туплю. Скорее все снять и в карман спрятать. Ну вот теперь я предстал во всей своей нагой металлической красоте. Пойду посмотрю поближе, может следы какие найду.

Нашел, только для этого пришлось включить магический взор. По всему пространству вокруг полыхали пятна магических эманаций. Я сначала опешил от этой иллюминации.

– Прима, а что это тут все так сверкает и переливается? – ошарашенно спросил я. Я ни разу не видел, чтобы после применения мной заклинаний все так сверкало и сияло. Хотя я особо магическим взором и не пользовался.

– После применения каждого заклинания остается магический след, – пояснила Прима, – обычно он быстро рассеивается, магия так сказать возвращается в окружающий мир.

– Зачем? – не понял я.

– В смысле зачем? – на этот раз удивилась Прима и пристально так посмотрела на меня, наверное, оценивая не шучу ли я, я не шутил, – а откуда по-вашему берется мана в вашем хранилище?

Я попытался что-то промычать, а потом вопросительно уставился на нее. И правда откуда?

– Из окружающего мира, – правильно оценив мое состояние непонимания сказала Прима, – так сказать круговорот магии в природе. Мана разлита вокруг нас, где-то ее больше, где-то меньше. Маги ее конденсируют в своих хранилищах, а при применении она снова возвращается в окружающее пространство. Когда применяется магия, то она воздействует на свободную ману, заставляя ее светиться, при определенных концентрациях исходного заклинания. Вы вспомните как вы стали светиться, когда старый Гук влили в вас большое количество маны.

Я кивнул.

– Ну а вообще это в человеческой природе, – продолжила она, – пользоваться чем-то до конца, не понимая всех свойств, а потом удивляться, что что-то пошло не по привычному сценарию. Еще люди очень любят апеллировать к прошлому, хотя своими руками вносят столько изменений в настоящее, что приходит безрадостное будущее.

– А люди-то тут причем? – удивился я.

– А люди всегда причем, – как-то жестко ответила Прима и отвернулась.

И какая муха ее укусила? Так я попробовал вернулся к поискам. Надо подумать. Если эта тварь, а по-другому у меня язык не поворачивается это назвать, так шарашит магией, то надо поискать следы магических эманаций и вокруг рощи, вдруг она где наследила. Не могла же она так напасть на оленей, что они ее заметили только в последний момент, или могла?

Так и подмывало спросить Приму, но она уселась на корточки перед трупом олененка, который почти не пострадал, не считая свернутой шеи, и что-то шептала. Отрывать ее, значит снова нарваться на отповедь о злых людях. Я вышел за границу поваленных деревьев. Пошел обходить этот Армагеддон по кругу, внимательно все рассматривая магическим взором. Примерно на полпути пришлось остановиться. Поддержание этого заклинания в постоянной активности обходилось в магическую копеечку. Хранилище маны показало дно. Пришлось ждать пока хранилище снова наполнится.

В итоге я сделал полный круг, но так ничего и не обнаружил. Вот я дурак! А с чего я решил, что эта тварь пришла по земле? Может она по веткам ползает. Пошел на второй круг, теперь осматривая стволы и ветви деревьев вокруг. Одно из деревьев нестерпимо полыхнуло в магическом взоре. Угу значит угроза приходит сверху. По моей несуществующей спине пробежал явно ощутимый холодок. И что это сейчас было? Я стал осторожно поворачиваться, выставив перед собой посох.

Глава 6

– Твою же … молния! – только и успел подумать я, как чудовище бросилось на меня.

За первой молнией полетела вторая, потом третья. Я медленно пятился прочь от чудовища, посылая в него заклинание за заклинанием. После каждого попадания оно на несколько мгновений замирало, что позволяло мне еще немного отодвинуться, но в промежутках между попаданиями оно успевало немного рвануть вперед, снова сокращая дистанцию.

Выпустив восемь молний, на которые был рассчитан запас маны посоха, мне пришлось переключиться на свои запасы. Молнии полетели снова. Когда же это уже успокоится. Я отступал к выходу из ложбинки и молился, чтобы это чудище было только одно. Если у него есть друзья и подруги, то мне крышка.

Хотя, чего я так испугался. Я же почти бессмертный. Терять с таким трудом созданный скелет совсем не хотелось, но как вариант самого пессимистического развития ситуации … Но мой череп всегда останется невредимым, я по крайней мере на это сильно надеюсь. А то вдруг система решит иначе и все мои чаяния пойдут прахом. Лучше ее не провоцировать.

Так, у меня осталось маны еще на две молнии, а это страшилище подыхать пока не торопится. Надо было свободные очки не солить, а в дело пускать. Все откладывал на черный день. Ну вот он и пришел, только времени их распределить и нет. Выпустив еще одну молнию, я увидел, что почти выбрался из ложбинки. В нескольких шагах за спиной темной стеной вставали деревья. Ну а теперь час истины. Я шарахнул в морду монстра последнюю молнию. Круг маны полностью опустел. Я повернулся и припустил к спасительным деревьям. Шаг, еще шаг и прячусь за толстым стволом.

Восстановление начинает работать и мана капля за каплей начинает наполнять круг. Так, а что там в посохе. Вроде же Прима говорила, что предметы, в которые ты помещаешь заклинания к твоим запасам маны подключаются, или это только если ты в них ману не вливаешь? А если вливаешь, то снова можешь заклинанием в них пользоваться только после пополнения запасов? Говорила мне мама записывай, а я все запомню, да запомню. Интересно так действительно со мной было или это система так пустоту в моей голове пытается заполнить? Да, о чем я думаю! Мне надо думать, как это чудище страшилище победить.

Я выглянул из-за дерева. Пока монстр был оглушен молнией мне удалось спрятаться и теперь он стоял и мотал по сторонам своей уродливой башкой, пытаясь определить где меня искать. Вот какому идиоту понадобилось это чудовище создавать? Ну явно это не может быть результатом эволюционных игр. Какая-то помесь паука, скорпиона, краба и еще непонятно кого. Какому-то магу приспичило примерить на себя лавры творца? Нет, чего бы полезное создать! Если так уж хочется кого-то с кем-то скрестить скрестили бы корову, овцу и верблюда. Три одном. Молоко, шерсть и жир. Какая экономия на кормах, и какая выгода на рынке. Вот это я понимаю магическая помощь. Да за такое все люди бы просто на руках носили.

Но нет им чудищ подавай. Чтобы если что хрен убьешь. Не удивлюсь, если создатель этого экземпляра и стал его первой жертвой. Вот вроде маги умные ребята, а ведут себя как подростки с перманентным пубертатным периодом. Гормоны играют, под маковкой что-то плещется и единственное что, по их мнению, может поднять их статус, так это у кого чудище больше.

Надо было вкладываться в ловкость. Пытаясь рассмотреть чудище и тот урон который ему нанесли мои молнии, я слишком сильно высунулся из-за дерева. Равновесие помахало мне ручкой и упорхнуло в неизвестном направлении, а я кинулся вслед за ним и шмякнулся на землю с шумом, гамом и треском.

Чудище тут же повернулось на шум и не разбирая дороги ломанулось в чащу. Ага все-таки молнии ему морду то пожгли. Да и перед туловища у него был сильно подпорчен. Обугленная шкура, или чего у него там вместо нее, глаз нет, из трещин сочится какая-то зеленая жижа. Да и прыткость у него кажется поубавилась. Я успел перекатиться и страшилище промчалось мимо меня круша и ломая все вокруг. Дерево, за которым я до этого прятался не выдержало напора этой твари и треснув стало заваливаться. Я инстинктивно сжался в комок и прикрыл голову руками, прекрасно понимая, что это не спасет. Не спасло, но помогло. Чудище, сломав дерево на мгновение остановилось, разбираясь в новом звуке и было погребено под упавшим стволом и кроной дерева.

Я осторожно разжал руки и приподнял голову. Спасибо, тебе великая система, за то, что снова позволила мне остаться в живых. Ствол дерева отомстил обидчику. Он упал точнехонько по центру и придавил это страшилище к земле разломив его напополам. Чудище скребло сегментированными лапами по земле не в силах сдвинуть ни себя, ни ствол дерева.

Система мне за победу над ним пока никаких плюшек не отсыпала, значит надо довести дело до логического конца. Я по широкой дуге обошел тушку твари. Да, незадача. Из-за ветвей и листьев мне морду чудовища совсем не было видно. Придется добивать через брюхо.

Пока я прятался и валялся круг маны заполнился примерно на четверть. На несколько молний должно хватить. Я подошёл к брюху твари. От удара ствола оно лопнуло, и требуха вывалилась из него пульсирующем комком. Как хорошо, что я не ем и никаких запахов не чувствую. Может ну его это тело?

Я вытянул руку и с моих пальцев сорвалась ветвистая слепяще-белая полоса молнии. Она охватила комок требухи твари. Чудовище заворочалось сильнее. Я еще раз запустил в него молнией. Над его внутренностями стал подниматься пар, от закипевших внутренних жидкостей. Чудовище все еще подавало признаки жизни, а шарахнул молнией еще раз, потом еще, потом мана снова кончилась, и я перешел в режим отправки разряда молнии по готовности.

Только после шестого разряда тварь окончательно угомонилась. Вот же живучая гадина. Очень надеюсь, что она своего создателя сожрала, иначе я его найду и тогда ему мало не покажется. Я присел на ствол, который помог мне с этим страшилищем справиться. Устал, но не физически, а морально. Такое ощущение что меня адреналиновый выброс накрыл, которому просто так взяться неоткуда было. Руки и ноги мелко дрожали. Перед глазами замелькали сообщения системы.

Ого, мои подвиги система оценила сразу в три новых уровня. Три очка характеристик в плюс. Свободных очков теперь восемнадцать. Я было потянулся их раскидать, но потом передумал. Справился же и так. Пусть пока по маринуются. Вдруг размножатся? Мои магические подвиги тоже не оставили систему равнодушной и мне подбросили еще одно очко в Интеллект. Итого шестнадцать и сто шестьдесят восемь очков маны.

Красота, жаль только, что из этих шестнадцати, полученных за повышение уровня только семь очков характеристик и пока получена только прибавка в пять процентов к объему маны. Молния поднялась до семи. Тоже хорошо. Хотелось бы большего, но пока не судьба. Больше я ничем не пользовался, ничего и не выросло. Хотя можно было и щит земли на себя кинуть и костяной стрелой чудище приголубить, но хорошо рассуждать потом. А в бою у меня вообще ни одной мысли не было. Кроме шарахнул, отошел, не пора ли в лесу прятаться? Рядом присела Прима.

– Поздравляю с победой, – довольно улыбаясь сказала она.

– Угу, – ответил я.

– Что-то вы какой-то неразговорчивый, – усмехнулась Прима, – только не говорите, что устали.

– С этого чудища что-то добыть можно? – спросил я, не отреагировав на ее колкость.

– Только если на продажу алхимикам, – немного помолчав, ответила Прима, – да и то я не уверена, что местным алхимикам может что-то из этого понадобится. Тут ингредиенты для высокой алхимии. Трансмутация, рубификация, ректификация, порфиризирование, ликвация – для местных это такие же непонятные слова, как и для вас. Так что они за эти ингредиенты не заплатят. Да и помня про ваш внешний вид и невозможность общаться, и не купят.

– Ну тогда и время терять не буду, – сказал я.

– Двигаемся дальше? – спросила Прима вставая.

– Нет, подожди, присядь, – я протянул руку, чтобы ее удержать, но моя ладонь проскочила через нее. Прима внимательно посмотрела на меня и молча села обратно.

Я молчал, собираясь с мыслями. Прима тоже меня не торопила. Да нам торопиться то и некуда.

– В общем тут такое дело, – начал я, – я не знаю, что мне делать.

– С чем? – спросила Прима.

– С телом, – ответил я.

– Поясните, – попросила она.

– Ну не готов я кого-то лишать жизни, чтобы собрать органы для своего тела. Не по-человечески это. Я себя психопатом каким-то ощущаю, только от одной мысли про это.

– Ну так-то иного пути все равно нет.

– Точно? – спросил я, – а у «Конструктора» при развитии никаких новых свойств не откроется?

– Откроются, – ответила Прима.

– Когда и какие? – с надеждой в голосе спросил я.

– Не скоро, – ответила Прима, – какие не скажу.

– Ну хоть намекни, они помогут мне избежать судьбы маньяка психопата? – спросил я.

– Помогут, – коротко ответила Прима.

Я задумался. Вот и как понимать ее ответ? Да как ни понимай пока конструктор не разовью не узнаю. А как мне его развивать? Собирать костяную армию? Для чего? Чтобы была? Кстати интересно, а это чудище я поднять из мертвых смогу? А оно мне надо? Что-то я уподобляюсь пубертатным магам. Хочу сделать, на задумываясь о последствиях. Не надо терять голову.

Защитники животных меня точно поймают и убьют. Потом еще раз поймают и снова убьют. А если прознают, что вся моя сила в черепе, то засунут в зайца, зайца в утку, а утку в сундук. Закуют в цепи и повесят на самый высокий дуб. Вот и что это сейчас было? Откуда у меня в голове такие мысли? Какие зайцы? Какие утки? Какие сундуки?

Нет, то что мне придется для прокачки конструктора животных убивать это однозначно, но зато не придется устраивать геноцид разумным расам. Возможно только отдельным их представителям криминальных наклонностей. Разбойники, душегубы и грабители не избегнут моего гнева. Я ужас, летящий на крыльях ночи! Кстати о крыльях.

А где мои летуны, игуана и кадавр? Я их после выхода из пещер вроде видел, а потом решил заняться превозмоганием, чтобы характеристики без очков развить. Вот на этом этапе они где-то и потерялись. А как они могли потеряться?

– Прима, – окликнул я помощницу, – а как мои миньоны смогли потеряться?

– А он точно потерялись? – хихикнула она, – может они просто от вас сбежали? Может вы их как босс не устраиваете? Вот они и уволились по собственному желанию.

– А если серьезно? – спросил я, не желая принимать участия в ее веселье.

– Ну а если серьезно, – ответила она, – то чего вы хотели от миньонов первого уровня? Ну ладно второго.

– Там один летун до третьего поднялся, – с обидой в голосе сказал я.

– Ну вы и на четырнадцатом особо умом и сообразительностью не блещете, – съязвила она, – чего вы от третьего хотите, а так от второго и первого? Они на каком-то моменте от вас отстали, потом потеряли связь и теперь где-то в Предгорьях носится пять мертвых представителей животного мира. И будут носиться еще долго, пока мана не закончится.

– То есть оставленные без присмотра поднятые мертвяки через некоторое время снова рассыпаются? – уточнил я.

– Большая часть да, – ответила Прима.

– А меньшая? – с нарастающим чувством тревоги спросил я.

– А меньшая принимается уничтожать живых, чтобы пополнить запасы маны, – ответила Прима.

– А как, если ты говорила, что магический дар редко кому перепадает, – удивился я.

– У поднятых мертвецов есть встроенный механизм, по переводу жизненной силы поверженного противника в магическую и направлению ее во внутреннее хранилище, для поддержания своего существования, если хозяина нет рядом.

– Тогда почему про моих миньонов, ты сказала, что у них рано или поздно мана закончится? – спросил я.

– Слабенькие они, – пояснила Прима, – им будет трудно кого-тот убить.

– Вот теперь даже не знаю, что сказать по этому поводу, – честно признался я.

– Да чего уж тут скажешь, – хихикнула Прима, пахать надо.

Ну ладно, я посмотрел в меню. На десятом уровне поднятия мертвых, я мог удерживать пять миньонов. Это получается количество в два раза меньше уровня заклинания. Как-то маловато. Это до каких-же величин его вынуждены раскачивать некроманты, чтобы водить с собой целые армии?

– На самом деле у некромантов все немного по-другому, – пояснила Прима, – когда они проходят инициацию аколитов бога Смерти, то у них показатели меняются. Одно очко заклинания позволяет держать на начальных этапах пять миньонов, потом эта цифра постепенно растет до десяти. Так что будь вы сознательным некромантом, прошедшим инициацию и немного поднявшимся по пути служения, то на своем десятом уровне развития заклинания уже бы водили до ста миньонов.

– Обалдеть, – только я смог вымолвить я.

Да, с такими силами можно серьезные дела решать. Правда и платить за поддержание такой оравы много приходится. Вот поэтому некроманты на всех подряд живых нападают. Миньонов наплодят, а потом маны всех держать не хватает. Вот и приходится, чтобы мертвяки не рассыпались им ману любым способом повышать. Одно могу сказать точно – это не мой выбор. Пойду искать свиней. Не могли же они пропасть? Посмотрю, какие части тела можно из них добыть.

Поиск свиней затянулся. Я так думаю, что это из-за уничтоженного мной, при неоценимой помощи дерева, страшилища все животные из округи разбежались. Те, кто успел. Останки тех, кто не успел постоянно попадались мне на глаза. Прима постоянно грустила над телами маленьких пант, гуарр, оленей, волков, медведей. Ее кулачки то и дело сжимались в бессильной злобе. Никогда бы не подумал, что помощники могут испытывать такие сильные чувства. Если мага, создателя это твари, она же и не сожрала, то очередь из желающих ему оторвать все лишнее, что на теле выступает точно выросла еще на одного человека. Пусть Прима и не совсем человек, но ничто человеческое ей не чуждо.

И чтобы кто-бы ни говорил. Но наличие головы, рук и ног, у вписывающегося в антропологические ориентиры индивидуума еще не делает из него человека. Сострадание, любовь, помощь близким, и не только – вот качества человека. А те, кто их не проявляет звание человека не достойны. Так максимум на что они тянут – говорящие обезьяны. Так что разбойники, тати и душегубы не должны судиться по человеческим законам. Бешеных собак пристреливают.

Что-то меня на философские морально-этические рассуждения потянуло. Это я таким образом хочу своей совести соломки подстелить, чтобы после уничтожения подобных элементов она меня не мучила? Вопрос конечно интересный.

По совету Примы я выписывал по лесу фигуру расширяющегося веера. Ну для выписывания полноценной спирали следовало убрать горы, но это пока не в моих силах. Да и дорасту ли я когда-нибудь до такого могущества вопрос риторический. Пока мотылялся по лесу все думал, а какой расы был создавший то страшилище маг? Нет, я понимаю, что магия отрывает от корней на раз и твоим всем становится магическое сообщество, но есть у меня уверенность, что исходное воспитание все равно накладывает свой отпечаток. Почему-то мне не верится, что подобное могло выйти из рук мага эльфа, а вот гоблин или человек в качестве создателя вполне могут быть. Хотя это только мое личное мнение. И вполне может оказаться, что я не прав и создал это чудище эльф, которого совратила в пути истинного темная сторона магии. Хотя снова же на темную сторону просто так не переходят.

Раздавшееся из-за кустов хрюканье возвестило об окончании моих поисков. Туки-туки свиньи.

Глава 7

Я осторожно выглянул из-за кустов. Внутренне я опасался, что судьба в лице великой системы, а не часто ли я стал ее великой именовать, мне подбросила стадо каменных свиней. Она такая, она может. Воспоминания об охоте на одного каменного кабана вызывали чувство холодка между лопаток. Хотя возможно это всего лишь ветерок холодит мои стальные кости. Ну насчет стальных я немного преувеличил, но в остальном ни капли.

Повезло. На полянке за кустами мирно дрыхло штук пятнадцать особей обычных лесных свиней. В центре в большой луже похрюкивая и почмокивая отдыхал глава этого свиного семейства его кабанейшество. Туша здоровая, в горизонтальном положении мне по колено, я если поднять, то по пояс будет точно. Здоровенное грязное рыло, которое оканчивалось почти черным пятачком, с торчащими из-под него желтыми клыками, длиной с мой средний палец. Как же все-таки замечательно, что у меня теперь есть возможность проводить сравнения опираясь на параметры моего тела. Клыки кабана загибались немного назад. Попадаться на такие даже мне не хотелось.

У меня конечно пока отсутствуют мышцы и внутренние органы, но удар такой туши по костям будет значительным и вероятность получения перелома велика. Так что будем бить по старой скелетской традиции – исподтишка. Лучше всего из-за дерева. Еще лучше с дерева. Вот только скелет-древолаз – это оксюморон. Нет, я конечно развивал ловкость пытаясь лазить по деревьям, и система меня даже парой очков ловкости за это наградила, но это скорее из жалости.

Я переместился вбок, под защиту толстого ствола дуба, под ветвями которого свиное семейство и расположилось. В результате я оказался сбоку от кабана, а если попробовать обойти дуб, то высунувшись из-за него я смогу попробовать ужалить его молнией в пятую точку. Если я правильно помню объяснения Примы, то неожиданное нападение со спины может принести победу над противником за один удар. В данном случае я на это сильно рассчитывал, ведь кабан кроме всего прочего еще и в луже лежал. А объединение молнии и воды дает умопомрачительный эффект.

Все семейство спокойно дрыхло, когда я приступил к выполнению своего коварного плана. Высунувшись насколько можно далеко, я еще дополнительно отставил в сторону руку с зажатым в ней посохом. Ну помолясь на выпадение критического урона я запустил первую молнию. Тишину, спокойствие и умиротворение пейзажа разорвал дикий ревовизг ошпаренной молнией свиньи. Не дожидаясь пока его кабанейшество очухается, я послал в его сторону еще две молнии.