Как я на свадьбу сходила

Елена Третьякова

Как я на свадьбу сходила

Как я на свадьбу сходила

Аннотация:

[«Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…»

Варваре тридцати еще нет, замуж она не рвется, но все равно ее угораздило связаться с принцем законными узами брака. Чисто случайно, почти мимо проходила. А так попала!

Сразу в комплекте с принцем идут и завистницы, и недоброжелатели, и проблемы на работе, и очень неприятный тесть. Деньги, связи и возможности, конечно, тоже в наличии, но это все пустяки по сравнению с Любовью!

Легкая и юморная история о неслучайных случайностях, которые раскрашивают нашу жизнь.]

ОТ АВТОРА

{К кому-то приходит белочка, к кому-то Муза, а ко мне герои во снах являются.}

Темный кабинет. Дубовый стол и черное кожаное кресло. Тяжелые темно-зеленые гардины на окнах плотно задернуты, отчего в кабинете мрачно и даже тревожно. Но пахнет вкусно: какао и конфетами, жимолостью и соленым морским бризом.

За столом, слегка откинувшись в кресле, сидит молодой мужчина. Темные волосы и карие глаза, легкая небритость – все по моде. Крупный и массивный он выделяется на фоне гардин своими габаритами, черным костюмом и белоснежной рубашкой.

«Чем он, зараза, рубашку стирает, что она так сияет?» – возникает в голове совершенно нелогичный вопрос. Но я же сплю, мне можно думать о чем угодно.

На запястье у мужчины часы-скелетоны; длинные пальцы гоняют по деревянной столешнице чернильницу с торчащим пером.

Атмосфера давящая, мужчина рассматривает меня серьезно и внимательно. Вид у него прямо как у дона итальянской мафии. Музыки соответствующей не хватает.

Я даже испытываю немного страха, но больше неловкость за свои спальные шорты и футболку с обкуренными ежами. В кожаном кресле с голыми ногами сидеть неудобно: чтобы устроиться, приходится отлеплять ноги с противным звуком «чпок». Я краснею, мафиози кидает на меня убийственный взгляд.

Хотя объективно, мужик хорошшшш! Вот прям герой-любовник.

– Ну и что мы с ней будем делать? – Голос у него тоже красивый, бархатный, с рокочущим нотками.

– Пороть. – Из темноты кабинета выступает высокий, поджарый мужчина в джинсах и белой футболке. В руках у него кожаный хлыст с плетеной ручкой.

Я от удивления открываю рот, но мне не дают и слова сказать.

– Гошик, ты чего лезешь вне очереди? – приятный женский голос обрывает мысли. – Я раньше тебя стояла. Я с февраля жду.

Девушка встает возле стола и грациозно облокачивается бедром о столешницу. Худенькая, с прямой спиной и яркими голубыми глазами она похожа на фарфоровую статуэтку.

– Не я, а мы, – еще один парень вынырнул из темноты и встал за спиной у девушки, обняв ее за талию.

– Это сути не меняет, – отмахнулась девушка.

– Подкаблучник, – тихо пробормотал первый, тот, которого я окрестила мафиози.

– Да кто бы говорил, – четвертый персонаж в косухе соткался прямо из темноты сбоку от меня, облобызал мою руку и двинулся к своим пружинистой тигриной походкой. – Тебя Варька вообще скрутила в бараний рог, – хмыкнул новенький.

– Скрутила – не скрутила, а Юрий Эдуардович влез без очереди! – грозно сдвинув брови, проговорила девушка. – Мне надоело ждать, у меня часики тикают!

– Вот, кстати, да!

Легкий акцент и хлыст в руках у парнишки в футболке меня отрезвили. Я собралась было выяснить, что тут происходит, но меня опять прервали.

– Я ее не просил, она сама, – все так же недовольно буркнул мафиози. – Но мы не для выяснения очередности здесь собрались. – Он опять принялся передвигать чернильницу по столу. – Предлагаю ввести ей штрафные санкции за срыв всех сроков.

– И неустойку! Знаков так на десять тысяч за просрочку в неделю!

– В день! – глаза у девицы азартно сверкнули. – И к станку ее на восемь часов каждый день!

– И выпороть! – парнишка в футболке очень эротиШно наматывал хлыст на ладонь.

Мой ориентир всех жизненных бед – то бишь попа – подсказывал, что пора все-таки начать подавать признаки жизни, а то это тайное собрание масонов доведет бедную меня до инфаркта.

И не посмотрят, что это сон.

Мой, между прочим!

На этой мысли я воодушевилась.

– Что значит, пороть? Что значит, санкции? Это вы – герои моих книг. Это я!!! Я вас придумала! Значит что?!

– Что? – Мафиози утопил перо в чернильнице, и я увидела в этом очень прямой невербальный посыл.

Ком встал в горле и никак не проталкивался, а в душе разгорался протест.

– А то и значит, – я косилась поочередно на хлыст и чернильницу, – что когда хочу, тогда и пишу! Захочу – вообще вас заброшу и новых напридумываю! Вот!

Девушка переглянулась с мафиози, галантный тип в косухе подмигнул парню, обнимающему девушку. Мафиози хмыкнул, извращенец с плетью фыркнул.

– Тогда мы ее задолбаем так, что она к вам как миленькая прибежит, – из-за гардины выступили парень в спортивных штанах и с голым торсом, на плечах у которого были набиты татуировки, и девушка, рыжая и конопатая. В руках она держала бокал с коктейлем и стакан кофе.

– На том и решим, – сурово провозгласил мафиози. – Порка, утопление в чернильнице, хореография по восемь часов в день, санкции и кидаем ее на растерзание молодежи. Они кого угодно доведут до ручки.

Все присутствующие закивали.

– И еще, – небритый мужик хлопнул по столу ладонью, привлекая внимание, – это не ты нас придумала! Это мы к тебе пришли! Помни об этом!

Из сна меня выдернуло с хаотичным сердцебиением и ледяными руками. Вот что значит сделать перерыв в работе на три дня. А хотела на неделю.

Я схватила планшет и открыла файл. От греха подальше. А то если они всем скопом заявятся ко мне в сон, боюсь, не избежать мне встречи с самим Фрейдом.

ПРОЛОГ

Внутри все кипело, бурлило, а злость и обида требовали выхода. Швырнуть бы ему в лицо чем-нибудь тяжелым. Вот хоть туфлями. Я выхватила из горы вещей одну туфлю на высоком каблуке, взвесила на ладони. Тяжелая, но недостаточно.

Никогда раньше не была кровожадной или истеричной, но сейчас душа жаждала расплаты. Жестокой и немедленной. Холодная отсроченная месть меня не прельщала. Только кровь, только хардкор.

– Договор ему подписать, – зашипела, отбрасывая туфлю в раскрытый чемодан. – А в рот ему жеванной морковкой не плюнуть?!

Осмотрелась вокруг. Повсюду в спальне валялись мои платья, обувь, футболки и белье. Я бестолково рассовывала вещи по чемоданам, то откидывая что-то на пол, то вновь засовывая внутрь.

– Мне! Договор! Я к нему со всей душой, а он! Козел! – Я со злости пнула чемодан ногой и вскрикнула от боли, попав мизинцем по колесику.

Слезы, едва сдерживаемые усилием воли, брызнули из глаз. Я осела у стены и заревела, громко и некрасиво, размазывая слезы по лицу. Кого мне стесняться? Перед кем мне стараться быть красивой? Перед этим гадом?

– Что здесь происходит? – голос из-за двери был спокойным и даже чуточку удивленным.

Ха, удивлен он! Ему и невдомек, что я не соглашусь подписывать его договор. То же мне предел мечтаний быть для Юры…а кем быть-то в рамках договора?

– Сегодня годовщина свадьбы! – всхлипнула, набрала побольше воздуха и выпалила: – Мы разводимся!

– Чего?

А он еще из себя строит тут изумленную невинность.

– Того!

– Варвара, поясни, будь добра, какая муха тебя укусила? – Сложил ручки свои накаченные на торсе красивеньком.

Хм. И когда успел галстук снять и рубашку расстегнуть? Наверное, я слишком долго ревела и так громко, что не услышала, как Юра пришел.

Убила бы…Если бы так не любила!

– Никакая муха меня не кусала. Год прошел? Прошел! Изволь разводиться! Не хочу тебя больше видеть! Знать тебя не хочу!

Я подхватила лежащую рядом блестящую тряпку, которая оказалась сарафаном, и швырнула ею в мужа. «Фиктивного», – поправила себя мысленно и опять разревелась.

А я думала, что у нас любовь взаимная, а не какой-то там договор.

Сарафан повис на Юрином плече, он дернул им недовольно. Одежда слетела на пол, а муж двинулся ко мне, чуть улыбаясь уголками губ, щурясь и переступая через мои флакончики с духами, раскиданные брюки и трусы.

– Я вот сейчас ничего не понял.

– Зато я все поняла! Как услышала ваш с Киром разговор, так сразу все поняла, – крикнула, не сдерживая обиду. – Я в тебя влюбилась, как дура, а ты! – Слезы опять застилали глаза, но от крика стало полегче, как будто я сдувала свое отчаянье, как воздух из воздушного шарика. Я попыталась проморгаться и только сейчас заметила, что Юра подошел слишком близко. И выдала самое неожиданное, что пришло на ум:

– Ты зачем бороду сбрил, дурик?

ГЛАВА 1

{– У меня короткий разговор.

– Да?

– Женитесь на мне.

– Да, действительно, как-то коротковато.}

Из сна меня выдернул звонок. Суббота, утро, девяти еще нет, если судить по ощущениям. В комнате уже жарко. Все потому, что июль, окна комнаты выходят на солнечную сторону. Вдобавок я только собираюсь ставить кондиционер. Третий год собираюсь и все никак.

Навязчивая мелодия стандартного рингтона раздражала, но зато сразу было понятно, что звонят не свои. Значит, можно не бежать в коридор за телефоном. Авось звонящему надоест, а я еще поваляюсь в кровати.

Но после непродолжительной паузы мелодия возобновилась, и мне пришлось все-таки встать и доползти до тумбы, где я по старой привычке оставляю телефон. Никогда не беру его с собой в спальню на ночь. Это правило! Во-первых, сплю так крепче, во-вторых, утром по звонку будильника встаю, покидаю свою любименькую кроватку, шлепаю прочь из комнаты, а значит, нет соблазна переставить звонок на пять минут… И еще на пять… И еще, что грозит опозданием на работу.

В душе признаю, что я не самый организованный человек, но отчаянно с этим борюсь и стараюсь не потакать своей расхлябанности.

Звонящий был явно настойчивым человеком, настырным, я бы сказала. Раз третий или четвертый набирает. И ведь не смущает его, что сейчас раннее утро, выходной день, в конце концов. Если это очередной банк с выгодным предложением кредита, выскажу все, что думаю, в очень грубой форме.

Номер телефона оказался неизвестным, что и следовало ожидать. А вот голос в трубке знакомым, что неожиданно.

– Варька, ну сколько можно плестись к телефону?! – капризно протянула трубка голосом мой университетской старосты Жанны.

Я аж взбрыкнула:

– И тебе привет. Давно не виделись, не слышались.

Но ей мои намеки, что слону дробина: Жанна даже ухом не моргнула.

– Привет-привет. Я раз пятый уже набираю или даже шестой, а ты только соизволила ответить, – продолжила наезд девушка, а я сразу окунулась в прошлое. Пять лет как окончили университет, а Жанна, наша бессменная староста, ничуть не изменилась, все так же считает, что ей все должны и обязаны.

– У меня выходной, я сплю, – хотелось ответить с вызовом, но вышло так, как будто оправдываюсь.

В беседе с Жанной всегда так выходило, поэтому все пять лет обучения мы с подружкой Иринкой старались держаться от старосты подальше, чтобы не быть задавленными ее энтузиазмом и непомерным гонором. Сопротивляться у нас получалось не очень, а вот отсиживаться в стороне выходило лучше.

– Так всю жизнь проспишь, – фыркнула Жанна. – Дело к тебе есть. – И, не дожидаясь моей реакции, начала пояснять: – В следующую субботу у меня свадьба. Будешь свидетельницей, – прозвучало утвердительно, спросить меня о согласии Жанна не догадалась. – Танька должна была, но, коза, забеременела как специально и в платье, сшитое на заказ, не влезает. А ты как раз войдешь, если не раскоровела.

– Я-то не раскоровела, – удалось вставить мне реплику. – Но свидетельницей как-то не хочу быть. Мы с тобой не такие уж подружки. И тем более это такая ответственность.

– Я тебя умоляю, – манерно растягивая слова, начала Жанна. —Какая ответственность? Вся церемония на свадебном организаторе, все продумано и просчитано до мелочей. Тебе и надо будет что рядом со мной постоять, поулыбаться, раза два сфотографироваться. И все.

– Тогда я вообще не понимаю, зачем тебе свидетельница. Обычно они помогают невесте. Ну там цветы подержать в ЗАГСе, салфетку подать, платье поправить, я не знаю, что еще…водички дать попить, помаду в сумке держать…

Жанна перебила меня насмешливо и ехидно даже:

– Что за деревенские у тебя представления о свадьбе? Еще расскажи про конкурсы в трусах и с туалетной бумагой. Нет, такого на моей свадьбе не будет! – отрезала Жанка. – Все организовывает лучшая фирма. Букеты подержит специально обученный мальчик, ассистент визажиста помаду поправит и складки на платье. И воду, если надо, подаст. А свидетельница – для красоты, платье надеть, сшитое на заказ, чтоб хорошо сочеталось с мной. Макияж, прическа, букетик. Все как в Европе.

Я прикинула, что даже если сходить из интереса, то на подарок «как в Европе» я еще не заработала. И уже собралась решительно отказаться, как Жанна добавила:

– В «Мечте» два дня забронировали. Там выездная церемония будет. Банкет. И второй день тоже там.

И моя худосочная жаба почти сдалась. «Мечта» – элитный отель с шикарной территорией. Побывать там просто так и полюбоваться на сад камней, бассейн с лотосами и сад с экзотическими деревьями у простых смертных не было возможности. Все только для гостей отеля. Шикарный ресторан и винный погреб тоже только для гостей. А номер там стоит как оплатить аренду трех месяцев моей квартиры. И это самый дешевый номер, для бедноты, так сказать.

– Хоть побываешь в приличном обществе, может, и найдешь себе кого. У Кирилла обеспеченные друзья, гостей с улицы не будет.

Не знаю, что она имела в виду под фразой «с улицы», но я обиделась и почти смертельно оскорбилась. И даже попыталась отказаться:

– Жан, у меня нет денег ни на макияж, ни на прическу, чтобы соответствовать твоим гостям. И уж тем более на подарок.

– Ой, глупости. – Я прямо воочию увидела, как староста закатила глаза, пытаясь отыскать в черепной коробке мозг, но нашла только спесь и наглость скривила губы на мою реплику. – Макияж, платье и все остальное уже заказано и оплачено. И если бы можно было отменить без потери денег, то я бы тебя не звала. А подарок не надо! – Пренебрежительно хмыкнула: – Ну что ты там можешь подарить.

Года идут, а Жанна не меняется. И тут мне подумалось: «А что я, собственно, теряю? Все оплачено. В таком дорогом месте побываю, поем, погуляю. Красиво есть я умею, в грязь лицом не упаду. А если беседу не смогу поддержать, так это не моя забота, а Жанкина: она же меня пригласила, еще и свидетельницей».

Не могу сказать, что я авантюристка или легко себя чувствую в любой ситуации. Нет, но вот сейчас мне захотелось выкинуть что-то этакое, чтоб разогнать мух на своем жизненном болоте. И неожиданно для себя я согласилась. Жанна же не сомневалась в моем положительном ответе, хмыкнула и назначила примерку платья на вторник.

– Там и обсудим детали, место встречи в субботу и прочее. Ну пока.

– Пока, – проговорила я, уже слушая частые гудки.

Кому рассказать – не поверят. Хотя, если рассказать Иринке, она поверит. Жанка и не такие препятствия сносила на своем пути.

Позавтракав, я позвонила еще одной институтской знакомой с целью узнать детали Жанниной свадьбы. Оказалось, что я была не первая, кому староста позвонила, но единственная, кто согласилась. Таня, которая дружила с Жанной еще со школы, действительно была беременна и потому не подошла на роль свидетельницы. Юля уехала еще год назад вместе с мужем в столицу. Ира умудрилась отказаться. Еще одна Таня не подошла фигурой, в платье не влезла. А Янке Жанна не позвонила сама, вероятно, опасаясь, что та затмит ее яркой внешностью.

Так вот и вышло, что во вторник после работы я вместо того, чтобы спокойно ужинать дома, тащилась на другой конец города примерять платье.

***

С Жанной я познакомилась на третьем курсе, когда по переводу пришла с другого потока. Основная часть группы училась вместе с первого курса. Жанна тоже была старостой с первого курса. Как рассказывали девочки-старожилы, сама себя провозгласила и страшно не терпела критику в свой адрес. Хотя особо никто не посягал на ее место, кому захочется проставлять «энки» в журнал и заносить хвосты преподам? Только Жанке это и нравилось, стучала она с удовольствием, лебезила с энтузиазмом. За это в группе ее хором не любили, но против никто и слова не сказал по разным причинам: кто-то опасался ее подловатого характера, кого-то устраивало, что Жанка умела добывать информацию и неохотно, но делилась с приближенными. Мне же было все равно по большей части.

Я приходила в университет получать знания и по окончании пар уходила в свою жизнь, отдельную от университетских знакомых, сплетнями не интересовалась, к преподавателям в любимчики не набивалась, учебу не прогуливала.

Когда в начале пятого курса Жанна неожиданно проявила ко мне интерес, я даже напряглась, гадая, с чем это может быть связано? Оказалось, все до банального просто: Жанна разошлась с парнем и искала очередную жертву среди братьев или друзей/парней сокурсниц. Мой брат, старше меня на шесть лет, жил в столице, зарабатывал вполне прилично по меркам нашего города, и потому попал в ее разработку, так же как и брат Янины, еще одной нашей одногруппницы. На этой волне интереса нам с Яной даже удалось побывать у Жанны дома и познакомиться с ее мамой. Но, слава богу, потом интерес у старосты ко мне пропал, и я опять выпала из поля ее зрения. Хотя знакомство с Ингой Владленовной помню до сих пор.

«От осинки не родятся апельсинки» в полной мере раскрывала суть семейства Красиных, состоящее на тот момент из трех женщин: Инги Владленовны, Жанны и ее двоюродной сестры, находящейся на воспитании тетки, – Светланы.

Глава семейства – крокодил, как я прозвала ее про себя, потому что ходит только вперед и сожрет любого на своем пути. Работала Инга Владленовна главным бухгалтером в одном крупном банке, и по слухам путь ее к этой должности был устлан костями и полит кровью. Подчиненные ее не любили и побаивались, а в городском центре занятости вакансии в бухгалтерию этого банка даже не предлагали соискателям, потому что были наслышаны о нравах руководства. Куда делся муж Инги Владленовны, мне достоверно неизвестно. Лишь однажды Жанна обмолвилась, что мама его выгнала за никчемность, а он через пару лет оказался в Париже в хорошем ресторане шеф-поваром. Короче, как мужик попал в пасть к этому крокодилу, не понимаю, но ему крупно повезло, что выбрался живым.

На моей памяти сестра Света пыталась сбежать из этого серпентария в замужество, но Жанна с мамой умудрились выжить зятя, вернули беглянку в семью, а новорожденного племянника принялись воспитывать согласно своим представлениям о мужчинах.

Все это припомнились мне, когда я в переполненном душном автобусе ехала на примерку платья. Выйдя из транспорта, поплутала немного по незнакомому району, начала злиться, так как страшно не любила опаздывать, к тому же очень хотелось пить. Когда я все же нашла ателье и вошла под прохладу кондиционера, оказалось, что Жанна опаздывает, но сообщить об этом мне она не посчитала нужным, поэтому я полчаса бездумно просидела на лавочке. Я бы плюнула и ушла, и бог с тем любопытством и желанием побывать на закрытой тусовке богачей, но транспорт шел весь переполненный: час-пик, все едут с работы, а добираться домой с двумя пересадками более свободными маршрутами мне не хотелось.

Так я и сидела, прихлебывая минералку, когда возле обочины, наплевав на знаки и правила, припарковалась красивая красная явно дорогая машина, из которой выпорхнула Жанна и направилась в мою сторону. Высокая, спортивная, фигуристая, она не сильно изменилась со времен окончания университета. Те же русые волосы, высоко задранный подбородок, хорошая качественная одежда. Жанна уже в универе вкладывалась во внешность, хотя училась на пятерки и была неглупой. Но если мы с подружками в те времена таскали и джинсы с тонкими дешевенькими водолазками, которые сейчас считаются дурным тоном, и мини-юбки с кофточками в стразах, то Жанна носила дорогие вещи, пусть не меняя их каждый день, но только стильные и качественные. Всегда при макияже и маникюре, укладке и в шлейфе люксовых духов. В сумочке помимо тетрадок у Жанны всегда были помада, расческа, лак для волос и запасные капроновые чулки. Замазать стрелку лаком для ногтей и так идти домой было немыслимо для старосты и обыденно для нас с подружками. Я вон и вовсе, дожив до двадцати шести лет, так и не обзавелась зеркальцем и помадой в сумочке. Не доросла, видимо.

Жанна поравнялась со мной, улыбнулась, поприветствовала, но все это с таким налетом снисхождения, что мне стало смешно. В конечном итоге это она ко мне обратилась за помощью, а не наоборот. Понятно, что со мной или без меня ее свадьба состоится. Как говорят, матч состоится при любой погоде. Никакие силы на земле не смогут сорвать задуманное Жанной, но все же, все же… Я в любой момент могу развернуться и уйти, а вот ей на роль манекена для платья за оставшиеся дни уже никого не найти.

В ателье мы отправились в разные примерочные. Еще бы! Жаннино платье никто не должен видеть до свадьбы. Но я уверена, что еще не раз услышу ее восторженные ахи и охи. Умела она подать информацию так, что закачаешься.

Платье для свидетельницы оказалось на удивление скромным и милым. Хотя, может, и ожидаемо – никто не должен затмить Жанну в такой день. Но мне платье подошло как влитое. Из белого тонкого шелка с заниженной талией и отрезной юбкой-солнцем оно подчеркивало грудь красивым вырезом-капелькой, шикарно спадало складками по бедрам.

– Белье придется подобрать гладкое, без кружева, – отметила девушка-швея, которая помогала мне с примеркой. – А так даже переделывать ничего не надо, как по вам сшито. Разве что подъюбник, но я бы не стала утяжелять образ.

Я согласно кивнула. Шелковая ткань красиво струилась по ногам и колыхалась при движении. Только туфли все же придется купить, потому что босоножки с открытыми носами к такому платью не подойдут.

Из зеркала на меня смотрела вполне миловидная девушка среднего роста, стройная, даже худощавая, но были бы кости, мясо нарастет – так говорила моя бабушка. Нос курносый и большие серые глаза, брови вразлет, губы бантиком – красотка, одним словом. Я себе нравилась в этом платье, что, собственно, удивительно. Не то, чтобы я была недовольна своей внешностью, но всегда находилось, к чему прицепиться. А тут я прямо всем довольна.

Я договорилась, что заберу платье уже сейчас, раз оно не требует переделки, и задумалась, разрешит ли Жанна оставить себе его после церемонии или надо будет вернуть. А может, можно будет выкупить? Вообще я не очень люблю белый цвет: маркий, непрактичный, да и к моей бледной коже не самый лучший вариант. Но сейчас все сложилось удачно: летний ровный загар, выгоревшие до золотистого цвета волосы и белый шелк платья отлично дополняли друг друга.

Жанна вышла из примерочной с привычной миной на лице: вроде и довольна, но что-то не то. Две девушки-ассистентки шли за ней бледные и уставшие. Укатала их заказчица, крови выпила с литр на каждую. Но на кассе Жанка с улыбкой расплатилась за все платья, забрала свой чехол и даже горячо поблагодарила швей за работу.

Когда мы выходили из ателье, мне почудился вздох облегчения. Не удивлюсь, если девушки после нас вымыли полы и воду слили за порог, чтоб больше эта клиентка никогда у них не появилась.

Уложив чехлы в машину, Жанна предложила:

– Может, лимонаду выпьем в «Безумном чаепитии»? Лавандовый там ничего такой. Потом я тебя до дому подкину. Ты все там же живешь?

Я кивнула. Все там же, где и жила на последних курсах учебы: в квартире, доставшейся мне после смерти бабушки. Там даже ремонт сохранился с тех времен. Хотя уже столько лет прошло. Аж обидно за себя стало. И я бы даже порефлексировала, но Жанна не дала, переведя целиком внимание на свою персону.

– В субботу тебе придется рано встать и приехать в «Мечту» к шести утра, поэтому предлагаю заехать в отель с вечера пятницы. Мы забронировали номера для гостей с субботы, но для тебя, мамы и Светы – с семи вечера пятницы. Добираться придется самой, на междугороднем автобусе. Потому что мама со Светкой поедет, а Кирилла просить тебя подвести как-то не с руки.

Я кивнула. «Мечта» находилась в пригороде, полчаса на автобусе от автостанции – не проблема и проще даже, чем с кем-то на машине. Тем более что ехать с Ингой Владленовной я не горела желанием, а жениха в глаза не видела. Почему сама Жанна не может меня подбросить, я не стала спрашивать. Доеду и на общественном транспорте.

– Макияж и прическу придут делать в шесть, ты должна уже ждать. Там еще ассистент фотографа будет, он будет ходить между тобой, мамой и Светиком. Улыбайся и все. Халатик, кстати, прихвати красивенький, чтоб фоткаться. Шелковый, не очень яркий.