Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах

– Мне тоже очень приятно, – пнув брата под ребро, вмешалась в тет-а-тет Мириэль. – Но боюсь, что повод для знакомства у нас не очень приятный…

Улыбка мгновенно сошла с лица Пандоры. Она побледнела как полотно. Отняла руку у эльфа.

– Зеркало решило наказать меня и оставить здесь навсегда? – в ужасе уточнила она.

– Есть и такой вариант, – кивнула эльфийка. – Или же…

И Мириэль передала свой разговор со Стражем, сопроводив рассказ собственными соображениями и подозрениями.

Выслушав эльфийку, Пандора решительно посмотрела на опекуна.

– Даже и не пытайся убедить меня остаться в этом времени, дабы у меня была возможность достаточно «подрасти», возмужать и заматереть для схватки с Хель! Я, возможно, маленькая и глупая, но кроме Кроноса никто не чувствует течение времени, лучше меня, а значит и не знает о нём больше, чем я! И то, что я знаю и чувствую, говорит мне, что, если Невлин действительно настолько важен для истории нашей реальности, то откладывать его возвращение в его время нельзя! – с вызовом в голосе предупредила она возможные возражения во всём и всегда не согласного с ней древнего.

– Хорошо, – пожав плечами, согласился Ганимед. – Даже и не буду пытаться…

Взгляд его при этом был далёким и отстраненным, словно бы он не просто принимал решение, а просчитывал его последствия на столетия вперед.

– Хорошо? – недоверчиво переспросила юная богиня, с подозрением воззрившись на блондина. – Что ты хочешь сказать этим «хорошо»?

– Только то, что я с тобой согласен. Если этот парень столь важен для истории, то откладывать надолго его возвращение в его время нельзя, – с самым серьёзным, даже скорее мрачным видом, изрёк Ганимед. – Мириэль, я ведь правильно понимаю, что под сомнением только методы Стража, но не достоверность его информации?

– Да, правильно, – кивнула эльфийка. – Если чешуйчатый говорит, что возвращение смертного в его реальность и время – это важнейшей миссия за всё время его существования – значит, так оно и есть. Мне, правда, было бы спокойнее, если бы при этом Страж не забыл сообщить также и то, как именно этот Невлин попал в плен к нашей местной Владычице Льда, Тьмы и Смерти. Хотя справедливости ради, должна отметить, что я и сама забыла у него это уточнить.

– Да, узнать, как парень попал к Хель, было бы интересно… – задумчиво согласился Ганимед. – Однако, сейчас меня гораздо больше волнует то, как в кратчайшие сроки подготовить Ору так, чтобы наша спасательная миссия не оказалась экспедицией самоубийц. Да, в ней заключена огромная сила, но она совершенно не умеет ею управлять. К тому же она взбалмошна и безрассудна. Искренне говоря, я её не только против Хель побоялся бы выставить, но и даже против циклопа. И это притом, что циклопы – одноглазые, глухие, тупые и неповоротливые, – с мрачной усмешкой выдал он характеристику боеготовности своей подопечной.

– Я готов помочь всем, чем смогу, – горячо и искренне предложил свою помощь Ингвэ. – У Оры будет всё, что ей необходимо! И место для тренировок и лучшие учителя! И что касается экспедиции в Хельхейм, то вы пойдете не одни, я пойду с вами!

– Я тоже готова помочь всем, чем смогу, – хотя и гораздо менее страстно, чем брат, но не менее искренне заверила Мириэль.

– Я тоже помогу, чем смогу, но, правда, только из этой реальности, – со вздохом сожаления проговорил Дубрев. – Эх… не будь я Верховным жрецом, не пропустил бы такое приключение! Хотя… Как тот же Верховный жрец – я не могу остаться в стороне, когда речь идёт о спасении светлого будущего моей реальности! И посему как патриот своей реальности я просто обязан лично обучать её магии огня!

– Как патриот?! – насмешливо хмыкнул Ингвэ. – Признайся честно, тебе просто хочется размять крылья!

– Как я успел заметить, тобой тоже руководит отнюдь не только стремление к восстановлению справедливости или равновесия, о которых ты будешь петь на аудиенции у вашего Императора! – не остался в долгу архидруид. – И да, мне, действительно, хочется размять крылья! И опять же девочке понадобится вся помощь, которую она только может получить. И никто лучше дракона не обучит её управлению огнём!

– Дракон?! Настоящий дракон?! – в восхищении воззрились на Дубрева Пандора и Ганимед.

– Ага, самый что ни есть настоящий дракон, с крыльями и громадной огнедышащей пастью, – с улыбкой подтвердил тот.

– Но как? Откуда в реальности смертных драконы? – искренне недоумевал Ганимед.

Дубрев, Ингвэ и Мириэль, загадочно улыбаясь, переглянулись между собой.

– Я так понимаю, что это одна из тех тайн, которые друиды так и унесли с собой в небытие, – с улыбкой предположила Пандора. – И унесли они их, – нарочито медленно и задумчиво проговорила она, – потому что все их Верховные жрецы на самом деле были не из реальности смертных, а из вашей реальности! – указала она на эльфов. – И ещё мне кажется, что наш общий знакомый Страж и есть тот, кто решает, кому именно отбывать повинность в реальности смертных! Ну что, как я справляюсь? – догадавшись по ошарашенным лицам своих собеседников, что попала «в яблочко», с победными интонациями в голосе поинтересовалась она.

Ответом ей стало лишь дружное, одновременно озадаченное и многозначительное «Хммм…»

– Угу-ууу… – протяжно констатировала довольная собой богиня. Озорно улыбнулась и заверила заговорщицким шепотом. – Я никому не расскажу. А ты, Ганимед?

Четыре пары глаз уставились на блондина в немом ожидании.

– Я тоже, разумеется, – недоуменно пожав плечами, буркнул тот. – К слову, о Страже и о том, что он решает, кому и где отбывать, так сказать, повинность. Не выяснится ли, что он не пропустит меня в вашу реальность?

– Хооо-ро-ший вопрос, – наморщив носик, задумчиво заметила Мириэль. – Честно говоря, я не уточняла. Но если исходить из слов самого же чешуйчатого о том, что «Никто не настаивает, чтобы она отправлялась одна», думаю, нет, не выяснится, – уверенно закончила она.

– Мириэль, а почему вы зовете Стража Зеркала – чешуйчатым? – заинтересовалась Пандора.

– Потому что он полностью покрыт чешуей, даже та его часть, которая человекообразная, – с улыбкой объяснила эльфийка. – Тем не менее, чешуйчатым его зову только я, а остальные зовут его Русал Зеркальный и в заклинание вызова нужно вплетать именно это имя.

– Ора, Им, я тут подумал, а почему бы вам прямо сейчас не отправиться с нами в нашу реальность? – предложил Ингвэ.

– Мы только за, да, Ганимед! – чуть ли не взвизгнула от радости Пандора. И тут же её накрыло осознанием того, что столь бурным изъявлением радости она могла обидеть Кейт и Дубрева. – Не то, что мне у вас не нравится, просто, чем быстрее начнётся моё обучение, тем быстрее мы сможем отправиться домой, – виновато объяснила она.

– Ора, мы всё понимаем, – заверили Кейт и Дубрев. – И полностью поддерживаем.

– Ну тогда, – кивнул Ганимед, в глазах которого светилась искренняя благодарность. – Мы только вещи свои заберём и можем отправляться.

– Сами дорогу найдёте, или вас провести? – заботливо поинтересовалась Кейт.

– Найдём, – практически хором заверили Ганимед и Пандора своих гостеприимных хозяев.

– Им, а проблема-то оказалась совсем не в том, что я задела самолюбие древней и могущественной сущности! – не преминула обратить внимание на неправоту опекуна Пандора. – Ты как, ничего не хочешь сказать мне по этому поводу?

– Я был не прав, – вздохнув, признал блондин.

– А ещё ты на меня наорал! – напомнила девушка.

– Бы-ыл непра-аав, – протянув, на сей раз уже с явным одолжением изрёк Ганимед. – Довольна?

– Разумеется, нет! – фыркнула девушка. – И ты это отлично знаешь!

– Я знаю лишь то, что ты не умеешь вовремя останавливаться! И это твоя большая проблема! – наставительно парировал опекун.

– Иначе говоря, нормальных извинений не будет?! – «перевела» подопечная.

– Других извинений не будет, – профессорским тоном поправили её.

Глава 6

Переход через портал занял каких-то пятнадцать минут и вот они уже в реальности эльфов. О да, растительность, как и рассказывал Дубрев, оказалась потрясающей воображение! И всё же наибольший восторг у Ганимеда и Пандоры вызвали уходящие в облака небоскребы, на террасы которых утопали в зелени.

– Ума не приложу почему, но у меня такое ощущения, что я смотрю на громадные живые деревья? На громадные живые стеклянные деревья, – удивленно заметила Пандора.

– Потому что это и есть громадные живые деревья, – улыбнулся Ингвэ. – Которые преобразовали в стены, потолки и лестницы с помощью магии. Стекло тоже магическое, и поэтому оно не причиняет вреда деревьям небоскрёбам. Когда окажетесь внутри, обратите внимание на ковры, портьеры и обои, они, в большинстве своём, сотканы из живых цветов и трав… И это ещё не всё. Так как эльфы очень привязаны к земле, то и обычные жилые деревья и деревья-небоскребы у нас оборудованы приусадебными участками. А иногда по желанию клиента ещё и садом. А ещё, – продолжал эльф, хвастаться как мальчишка, – во всех эльфийских городах круглый год поддерживается идеальное соотношение влажности и тепла!

– Это потрясает воображение, но это же сумасшедшие затраты энергии, – потрясенно заметил Ганимед.

– Да, весьма и весьма значительные, – кивнул Ингвэ. – Но мы решили эту проблему, установив на всей территории Юсальфхейма над каждым населенным пунктом прозрачные покрытия для накопления солнечной энергии. Видите эти опоры, – показал он на уходящие высоко в небо металлические стрежни. – Каждый из них диаметром в двадцать сантиметров и расположены они строго на расстоянии в пятьсот метров друг от друга.

Ганимед и Пандора дружно кивнули, мол, да, видим.

– Они удерживают свод, используются для передачи энергии и являются станциями для заправки топливом аэромобилей, – продолжал рассказывать Ингвэ. – Кроме этого, они также создают силовое поле, необходимое для нормального функционирования телепортов. Ну и, так как они светятся в темноте, то они ещё и улицы освещают.

– Обалдеть! Просто обалдеть! – искренне восхитилась Пандора. – Я только приехала, но уже никуда и никогда не хочу уезжать!

– И это вы ещё не всё видели, Ора, – продолжал искушать эльф. – В наших заповедниках можно увидеть растения и встретить животных, которые давно исчезли с лица земли в вашей реальности.

– А под исчезнувшими животными, случайно не динозавры подразумеваются? – в голосе Пандоры помимо её воли прозвучал абсолютно детский восторг.

– И динозавры тоже… – с загадочной улыбкой подтвердила Мириэль.

– Поверить не могу, что я увижу живого динозавра! – практически взвизгнула от радости юная богиня. – Увижу ведь? – с надеждой посмотрела она на эльфа.

– Если хочешь, я прямо завтра с утра свожу тебя в один из наших заповедников, – с энтузиазмом предложил тот.

– Вообще-то мы сюда не развлекаться прибыли, – ворчливо напомнил строгий опекун.

– Это как раз по пути на учебный полигон, так что просто совместим приятное с полезным, – оправдался Ингвэ.

– Кстати, об обучении Оры, – Ганимед поднял вверх указательный палец. – Я надеюсь, ваши учебные полигоны обнесены защитным силовым барьером и оборудованы поглотителями энергии?

– Да, именно так, – кивнул эльф и заверил с лёгкой ехидцей в голосе. – Не волнуйся, Им, ты имеешь дело с профессионалами.

– Прости, Ингвэ, но я всё же волнуюсь, потому что ты не знаешь, насколько велик уровень магической силы Пандоры, а я знаю! – в тон собеседнику парировал блондин.

– Прощаю, – иронично усмехнулся Ингвэ и добавил одновременно покровительственно, надменно и с явным вызовом в голосе. – Отчего же не простить? Ты ведь не знаешь, какой уровень силы способны выдержать наши защитные барьеры, а я знаю!

Свойственные Ганимеду самообладание и бесстрастность после этих слов эльфа дали трещину.

«Высокомерный идиот!» – мысленно охарактеризовал он своего собеседника, давая выход своему раздражению, которое, впрочем, не просочилось в его голос, когда он заговорил вслух.

– Ингвэ, я ни в коем случае не хочу обидеть ни ваши магические, ни ваши технологические достижения, но ты действительно не понимаешь, о каком уровне силы идёт речь! Если Ора утратит контроль над своей силой хотя бы на пару минут, то случайно вышедшей из под контроля энергии вполне может хватить на то, чтобы стереть с лица земли весь ваш Юсальфхейм!

– А ты не преувеличиваешь, Им? – в голосе эльфа прозвучал явно-выраженный скепсис.

– Нет, не преувеличиваю, – покачал головой блондин. – Она ходячая термоядерная бомба с неограниченным потенциалом. Её обучением даже Геката не решилась заняться. Побоялась, несмотря на всё своё могущество, тысячелетний опыт и знания. Отправила медитировать, медитировать и ещё раз медитировать. К слову, опасна Пандора не только неконтролируемым выплеском силы, но и неуёмной жаждой к экспериментам. Например, на прошлой неделе она превратила меня в жабу и я имею…

– Им, но я же уже извинилась! – перебив опекуна, возмутилась богиня-экспериментаторша. – Причём извинилась несколько раз!

– Ора, дело не в том, что я держу на тебя обиду, просто им тебя обучать! – укоризненно заметил блондин. – И они должны знать, с кем имеют дело!

– Ещё как держишь! – скептически парировала девушка. – Если бы меня кто-то превратил во вполне реальное, но неизвестное науке бесхвостое земноводное, – вспомнив при этом, как пупырчатый блондин квакал, она не удержалась и хихикнула, – я бы тоже этого кого-то не простила!

Ингвэ и Мириэль недоуменно-вежливо улыбнулись. Лица обоих явственно говорили, что они не услышали ничего такого, что бы их удивило или впечатлило.

– Судя по вашим лицам, вы думаете, что речь идёт об обычной иллюзии, – хмыкнул Ганимед. – И ошибаетесь! Она изменила структуру моего ДНК и фиг знает чего ещё, но у меня была не только кожа, как у жабы, но и все внутренние органы! И говорить я не мог, только квакать! Я был самой настоящей жабой! С той лишь разницей, что я был жабой с ростом в один метр восемьдесят сантиметров!

– Но это невозможно! – не поверила Мириэль.

– Поверьте мне, она сделала это, – многозначительно кивнул блондин. – Она заставила меня квакать! И это не была иллюзия…

– И как ты это перенес? Наверное, было не очень приятно квакать? – вежливая эльфийка изо всех старалась, чтобы голос её звучал сочувственно. Но на её беду, у неё было слишком живое воображение…

«Квакающий красавец блондин, определенно представлял из себя интересный образец семейства бесхвостых земноводных!» – думала она, честно пытаясь бороться с рвущимся наружу смехом. И постыдно проигрывая в этой нелёгкой борьбе.

Булькающая в попытке сдержать смех Пандора находилась в ещё более плачевном и безвыходном положении, чем эльфийка, поскольку ей представлять себе квакающего блондина не нужно было, она его видела. И уже не могла забыть!

Ингвэ, который обладал столь же буйной фантазией, как и сестра, извинился и скрылся в ближайших кустах. Однако в кусты он отправился не отлить, а поржать в своё полное удовольствие.

– Квакать, да, было неприятно, – с улыбкой признал Ганимед. – А в остальном мне повезло. Кроме моей гордости, больше ничего не пострадало…

– Им, ну прости меня, пожалуйста! – стеная от смеха, взмолилась Пандора. – Ты же знаешь, что я просто хотела помочь Рози избавиться от влюблённости в тебя…

– Рози – это её пятнадцатилетняя подруга, – многозначительно насмешливо блеснув глазами, объяснил Ганимед. – Которая решила, что влюблена в меня, после того, как эта же горе-благодетельница, – указал он Пандору, – одарила её даром «чистого видения».

– Ну почему же горе-благодетельница? – кусая всё ещё растягивающиеся в улыбке губы, возмутилась Пандора. – От чувств к тебе Рози, благодаря мне, избавилась и, как ты сам сказал, при этом никто не пострадал!

– А если бы Рози изначально не настояла на том, чтобы я не пострадал? И у тебя в подсознании не сидела установка, превратить меня в жабу так, чтобы я при этом не пострадал, что бы было? – уже без тени улыбки в голосе поинтересовался у своей подопечной опекун. – Ты знаешь ответ на этот вопрос? Я лично не знаю.

Пандора понимала, что при всём своём занудстве блондин прав. Магия не просто тесно, а совершенно неразрывно связанна с намерениями и эмоциями того, кто её творит. Понимала, что при её уровне силы, она должна быть особенно осторожной. И поэтому улыбка тут же сошла с её лица, и она виновато потупилась.

– То есть, если и мы тоже не хотим заквакать, Ору обучаем с максимальной осторожностью, – пошутила сжалившаяся над погрустневшей богиней Мириэль.

– Учитывая, что Рози здесь с нами нет, то я бы вам порекомендовал даже сверхмаксимальную осторожность, иначе рискуете остаться жабами на веки вечные, – заметил с улыбкой Ганимед.

– Либо полужабами! – хохотнул Ингвэ. – Спасибо, Им, хорошее замечание! – одобрил он. – Принимаем на вооружение стратегию сверхмаксимальной осторожности!

– Ты даже не представляешь, как ты прав! – сквозь смех, сообщила Мириэль, которая накинула на брата иллюзию жабо-человека. – Тебе совершенно не идёт!

– И тебе тоже! – парировал эльф, платя сестре «услугой за услугу». – Аха-ха-ха! Ещё так красотка!

– На себя посмотри! – заливаясь смехом, парировала эльфийка. И создала для брата его жабообразный фантом.

При этом Мириэль и Ингвэ столь заразительно смеялись, что Ганимед не удержался и присоединился к их веселью.

И Пандора впервые услышала и увидела, как заразительно и даже упоительно любимчик Зевса умел веселиться. Дабы не выделяться, она тоже изображал бурное веселье. Однако, в душе ей было не до смеха. Совсем не до смеха…

«Я, конечно, постараюсь, очень постараюсь, чтобы никто не пострадал. Вот только, к сожалению, не всё зависит от меня, поэтом гарантий нет никаких…» – со вздохом подумала она, но благоразумно промолчала.

– Ора, Им, мы, кстати, уже на месте, – сообщил, указывая на дерево-небоскрёб, заикающийся и задыхающийся от смеха Ингвэ. – Прошу прощения, совсем забыл поинтересоваться, как вы относитесь к высоте, – всполошился вдруг он.

– Абсолютно положительно, – хором заверили гости.

– Отлично, – облегченно выдохнул Ингвэ. – Потому что я живу на триста первом этаже…

– Каком-каком? – захлопала ресницами Пандора.

– Триста первом, – усмехнулся, довольный реакцией девушки, эльф. – Не переживайте, через портал, – указал он на двустворчатую стеклянную раздвижную дверь, – мы попадём в апартаменты не только мгновенно, но и совершенно безопасно.

– Вы пользуетесь порталами как лифтами? – озадаченно поинтересовался Ганимед. При этом он не только сам не вошёл в портал, но и Пандору удерживал за руку.

– И как лифтами и как транспортной сетью, – усмехнулся Ингвэ. – Они у нас, к слову, есть как общественные, так и настроенные исключительно на ДНК пользователей. Есть дальнего сообщения, а есть просто проходные. Мы, кстати, пока сюда шли, прокатились, так сказать, на двух проходных…

– Но мы же никуда не входили и не выходили! – изумленно воскликнула Пандора. – Я точно помню!

– И вы совершенно правы, – улыбнулся эльф. – Мы ни куда не входили и ни откуда не выходили, мы всего лишь с одной портальной тропинки свернули на другую и оказались здесь!

Глава 7

Слушая, как Ингвэ рассказывает им о приусадебных участках и садах прямо в квартирах, и Пандора и Ганимед представляли себе, что-то вроде оранжерей с деревьями и цветами в больших горшках. В реальности же они попали в самый настоящий парк. Парк, деревья которого росли прямо из земли. Парк, цветы которого произрастали на самых настоящих клумбах. Парк, в котором располагался даже не бассейн, а самое настоящее озеро. Парк, в котором стоял густой и очень приятный аромат влажных листьев и полевых цветов. Парк, в котором, провожая лучи заходящего солнца, сонно жужжали шмели и пчёлы, по вечернему лениво чирикали птицы, и… корча рожицы своему хозяину и его гостям, проказливо перепрыгивали с лианы на лиану обезьяны.

Вот такие это были апартаменты на триста первом этаже дерево-небоскрёба.

Пока Ингвэ и Ганимед утрясали детали завтрашнего дня, Мириэль предложила Пандоре оценить вид с балкона.

День угасал на глазах. И какое-то время обе девушки заворожено наблюдали за тем, как постепенно осыпается мягкая позолота верхних облаков, и становятся всё более и более тёмно-синими отливающие багрянцем нижние скопления воздушных масс.

– Только ради того, чтобы каждый вечер любоваться подобным зрелищем, стоит рискнуть жизнью, – восторженно выдохнула Пандора, как только небеса окончательно померкли и на небо, словно яблоки из опрокинувшейся корзины, высыпали нереально яркие и ясные звезды. – Звезды такие яркие и кажутся такими близкими, что так и хочется протянуть к ним руку и потрогать. А эта ночь – она такая нежная и бархатная. А воздух! – девушка шумно втянула в ноздри воздух. – Он настолько свежий, что пьянит, словно вино. Великие боги! Как же завораживающе прекрасен вид на ночной город. У меня нет слов, чтобы передать то, что я сейчас чувствую…

– Да, – с улыбкой кивнула Мириэль. – Файерфлай – совершенно особенный город. Другого такого нет, по крайней мере, для меня. И поэтому я совершенно не понимаю тех жителей нашего города, которые воспринимают это волшебное место как должное.

– Файерфлай? Это название вашего города?

– Да, – подтвердила эльфийка. – Файерфлай – это столица объединенного эльфийского королевства Юсальфхейм.

– Фа-йер-флай, – медленно и нараспев повторила Пандора, словно бы распробывая это слово на вкус. – Для меня Файерфлай тоже особенный! Самый особенный! – с мечтательной и воодушевленной улыбкой вдруг объявила она. – Мне с детства твердили, что я избранная. Однако до сегодняшнего вечера, я воспринимала это как совершенно ненужную мне ответственность. Но сегодня… Сегодня мне доверили миссию спасения человечества и разрешили пусть и всего несколько недель, но пожить в раю! И сейчас в первый раз в жизни я чувствую и воспринимаю свою избранность как привилегию и великую честь!

– Я слышу по твоему голосу, сколь много это осознание для тебя значит. И поэтому очень рада за тебя, – с улыбкой отметила Мириэль.

– Да, очень много, – подтвердила юная богиня. – Мне все твердили о какой-то загадочной миссии, но никто так ни разу и не объяснил мне, в чём заключается эта миссия. Никто не объяснил мне, ради чего меня вырвали из привычного и понятного мне мира и отправили в будущее на три тысячи лет вперед. Будем откровенны, – усмехнулась Пандора, – я по-прежнему ничего не понимаю, но, по крайней мере, я знаю, что буду делать в ближайшие несколько недель и знаю, что это кому-то нужно. Слушай, а как ты думаешь, – неожиданно сменила она тему, – может для того и существует зло, чтобы было с чем сравнивать. Чтобы мы боролись, росли как личности и выбирали, на чьей мы стороне – добра или зла?!

– Вполне возможно, что идея именно такая, – пожав плечами, неуверенно ответила Мириэль и усмехнулась. – Хотя утверждать что-либо наверняка… – она покачала головой. – Утверждать, что-либо наверняка я бы не стала. Тот же белый цвет одновременно ассоциируется, как со светом, чистотой и совершенством, так и пустотой, безразличием и бесконечным холодом. Что же касается чёрного… Просто посмотри на это небо, – говоря это, эльфийка последовала своему собственному совету и подняла взгляд к небесам, – на эти звёзды, вдохни этот воздух, прислушайся к волшебным звукам ночи… – она снова последовала своему собственному совету, – и станет понятно, что и с чёрным цветом тоже далеко не всё так однозначно. В отношении же добра и зла, на мой взгляд, всё ещё сложнее, – задумчиво проговорила она. – Я это к тому, что для кого-то гуманность – это доброта, для кого-то норма жизни, а для кого-то… слабость, которой можно и нужно воспользоваться, чтобы причинить зло тому, кто ранее проявил по отношению к тебе гуманность. И те же щедрость и честность, они тоже весьма относительны. Не так уж и сложно быть щедрым, если у тебя всего в достатке. И не такая уж большая заслуга быть честным, если для общества честность – норма жизни. Кроме того, порой, творя добро – можно сотворить ужасное зло…

Пандора удивленно воззрилась на свою новую подругу.

– Мириэль, ты так рассуждаешь о зле, словно бы знакома с ним очень близко. Ты, наверное, очень много времени проводишь в землях троллей и орков?

– Нет, Ора, я говорю совсем не о троллях или орках, – покачав головой, покровительственно-снисходительно рассмеялась Мириэль. – Да, высокий уровень развития цивилизации, моральные нормы и законодательные ограничения, существующие в эльфийском обществе, наложили свой отпечаток. И посему ты, разумеется, права, думая, что эльфы в основной своей массе более гуманны и законопослушны, чем тролли или орки. Однако, поверь мне на слово, и среди эльфов тоже более чем достаточно по-настоящему злых и мерзких персонажей. В этом плане мы, к сожалению, ничем не отличаемся ни от людей, ни от твоих предков.