Люцифер: Наследие

И она ушла. Я остался стоять, не веря, что такое может случиться со мной – обычным парнем, который уже почти перестал верить в случайности.

Оставшееся рабочее время протекало как в тумане. Я работал, но мысли были далеко – они кружились вокруг одного-единственного имени – Джиа.

Её появление было настолько неожиданным и странным, что я даже начал подозревать, не связано ли это с Люцифером. Но нет – если бы он хотел представить мне кого-то, он бы сделал это напрямую. «Это был просто… случай? Или всё же нет?».

Время тянулось медленно, будто ожидая, когда я приду в себя. Клиентов почти не было, только редкие заходили проверить статус своих заказов. Я автоматически отвечал на вопросы, улыбался, кивал, но внутренне пребывал где-то совсем в другом месте. «Она вернётся через несколько часов. Мы выпьем кофе. Поговорим. Узнаем друг друга чуть ближе. А может быть, у нас получится что-то большее».

И тогда, словно желая разорвать нависшее ожидание, дверь снова распахнулась. В помещение вошёл тот самый клиент – мужчина с серым лицом и холодным взглядом. Он молча прошёл к моему столу, положил передо мной чёрный конверт и протянул руку за ноутбуком.

– Готово, – коротко сказал я, вынимая устройство из сумки.

Он взял его, аккуратно осмотрел, затем кивнул.

– Хорошо, – произнёс он так же спокойно, как и вчера. – Значит, мы закончили.

Я хотел сказать что-то ещё, задать вопрос – что там было на этих файлах? Зачем они ему? Но в его глазах сверкнуло нечто такое, что заставило меня замолчать. Словно предупреждение. Словно он знал, что лучше не лезть в это дело.

Мужчина развернулся и ушёл, оставив после себя лишь слабый запах старых денег и чего-то неуловимого и тревожного.

Я посмотрел на конверт. Деньги? Возможно. Но почему-то мне не хотелось его открывать. Я положил его на край стола и продолжил работать.

Когда часы показали пять вечера, и я уже собирался закрывать мастерскую. Дверь снова открылась – на этот раз с теплым сквозняком ворвалась она.

– Ты готов? – улыбаясь, спросила Джиа.

– Как никогда, – без раздумий ответил я, собирая свои вещи.

Мы вышли на улицу. Город уже успел окраситься в тёмные тона вечернего света. Неоновые вывески начали мерцать, как будто пробуждались от дневного сна. Ночь шла на смену дню, и я чувствовал, что эта ночь будет особенной.

– Есть одно кафе неподалёку, – сказала Джиа, указывая направление. – Они делают лучший кофе в городе. По крайней мере, так говорят.

– Тогда веди, – согласился я.

Пока мы шли, мы болтали обо всём в подряд. О книгах, которые читали. О фильмах, которые любили. О музыке, которая нас объединяла. Она была удивительно начитанной, немного циничной, но при этом невероятно чуткой. Её взгляд поражал своей глубиной, а голос, звучал словно музыка.

Кафе оказалось маленьким, уютным, со старыми кожаными диванами и запахом свежемолотого кофе. Мы сели у окна. Официантка быстро приняла заказ. А мы продолжали беседу, не обращая внимание ни на кого.

– Так расскажи, – начала она, слегка наклонив голову, – ты действительно такой хороший мастер или просто умеешь быть добрым?

– Может, и то, и другое, – ответил я с улыбкой.

– Мне кажется, ты скромничаешь, – добавила она. – У тебя глаза человека, который видел многое. И не только технические проблемы.

Её слова застали меня врасплох. Что она имела в виду? Почему она так сказала?

– Ты странная, знаешь? – ответил я, немного смутившись.

– Да, я знаю, – усмехнулась она. – Иногда люди говорят, что я слишком много понимаю. Или слишком мало. В зависимости от того, кто рядом.

– И часто ты так сразу понимаешь людей?

– Не всегда. Но иногда… есть те, к кому ты чувствуешь нечто особенное. Словно их история пересекается с твоей. Даже если вы встретились впервые.

– Ты очень интересная девушка, Джиа.

– А ты очень открытый человек, Клим, – ответила она. – И, возможно, поэтому мы встретились.

– Ты тоже чувствуешь, что это всё не случайность?

– Я давно перестала верить в случайности, – сказала она, сделав глоток кофе. – Особенно когда речь идёт о людях, которым суждено встретиться.

Мы замолчали. За окном темнело. Лампы города начинали загораться одна за другой, как будто кто-то невидимый зажигал их огни.

Когда мы вышли из кафе, было прохладно. Я предложил проводить её до дома, и она согласилась.

– Ты живёшь недалеко? – спросил я.

– Совсем рядом. В районе старого парка.

– Я там бывал, – кивнул я. – Очень красивое место.

– Да, особенно ночью. Когда никого нет, и слышно, как деревья шепчут свои секреты.

Мы медленно шли по улице, освещённой тусклыми фонарями. Воздух стал прохладнее. Казалось, весь город затаил дыхание, будто не хотел нарушать эту странную, почти магическую атмосферу между нами.

Джиа шла рядом, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть очередную витрину или просто замедляла шаг, давая мне время нагнать её. Мы говорили обо всём, и чем больше я узнавал её, тем больше понимал – она не просто красивая женщина. Она… особенная.

Наконец мы остановились у старого дома с резными деревянными ставнями и запущенным садом перед входом. Луна освещала крыльцо мягким светом, делая его похожим на декорацию из сна.

– Вот и дом, – сказала Джиа, поворачиваясь ко мне.

– Хороший дом, – заметил я. – Похож на книгу, которую хочется прочесть до конца.

Она улыбнулась.

– Может быть, однажды ты и сможешь.

Мы замолчали. Я чувствовал, как между нами возникает невидимая связь – не влюблённость, не страсть, а что-то более глубокое. Словно наш разговор был началом чего-то большего.

– Спасибо за вечер, Клим, – сказала она, глядя мне прямо в глаза. – Он был… интересным.

– Взаимно. Мне тоже очень понравилось проводить время с тобой, – ответил я.

На секунду показалось, что она хочет добавить что-то ещё. Но вместо этого она просто протянула руку, пожав мою ладонь с особой теплотой.

– До встречи, – попрощалась она, исчезая за дверью.

Я постоял ещё немного, глядя на окна дома, словно надеясь увидеть силуэт за занавеской. После этого я развернулся и медленно пошёл обратно к машине, которая ждала меня у сервиса.

Город встретил меня уже привычным ходом жизни: машины, светящиеся вывески, случайные прохожие. Но теперь он казался другим. Не потому что что-то изменилось вокруг, а потому что внутри меня всё было иначе.

Дойдя до машины, я сел в свой старенький Citroen, завёл двигатель. Машина немного покашливала, в принципе, как и всегда, но ехала исправно. Я направился домой, чувствуя лёгкость, которой не испытывал давно.

По пути снова вспомнил Люцифера. Его слова, его взгляд, те воспоминания, которыми он со мной поделился. Как странно, что всего несколько дней назад я считал себя никем, а теперь… Теперь я чувствовал, что участвую в чём-то важном. Что мои руки пишут историю, которая изменит не только меня, но и тех, кто её когда-нибудь прочтёт.

Квартира встретила меня холодом и тишиной. Я закрыл дверь, скинул куртку на спинку стула и прошёл в комнату. На столе лежала бумага и чернила – аккуратно расставленные, будто ждали продолжения истории.

Я посмотрел на часы – половина одиннадцатого. Люцифер должен был прийти в полночь.

Сев на диван, я решил подождать. Вытащил блокнот, попробовал записать мысли, но рука не слушалась. Слишком много эмоций. Слишком много вопросов. Слишком много всего.

Постепенно мысли начали путаться. Голова стала тяжёлой. Я откинулся на подушку, решив просто закрыть глаза хоть на минуту… Спустя ещё одно мгновение, я уже спал.

Глава 5

Я проснулся поздно. Не потому что устал, а просто не хотел вставать. Выходной – редкое событие для человека, который живёт на грани выживания. Сегодня было воскресение, но оно казался мне каким-то… особенным. Словно воздух вокруг стал чуть чище, а мысли – яснее.

Солнечный свет пробивался сквозь полупрозрачные шторы, оставляя на полу длинные полосы света. Я лежал, глядя в потолок, и слушал, как за окном кто-то проехал на мотоцикле. Было тепло, совсем не по-осеннему.

Мне снилась белая комната, звучавшая голосом матери. Её глаза. Глаза младенца, которого она только что родила. Имя, произнесённое с любовью: Люцифер.

Я открыл глаза и понял – это было не просто воспоминание. Он показал мне этот момент, чтобы я понял: он не всегда был тем, кем его знали другие. Он был ребёнком. Чистым. Любимым.

Я встал и сделал себе кофе. Два сахара, немного молока. Всё как обычно. Я не привык менять привычки, они были единственным, что оставалось неизменным в моей жизни.

Проверил телефон. Сообщений нет. Но я чувствовал, что сегодня будет день… необычный. В последнее время я так думал постоянно. И я не ошибался.

Примерно в час дня раздался стук в дверь. Я даже не удивился. Открыл дверь, и там, как будто так и должно быть, стоял он – Люцифер.

– Добрый день, Клим, – сказал он, как будто каждый день начинал с визита к человеку, которому собирался рассказать историю своей жизни.

– Добрый? – переспросил я, улыбаясь. – Для тебя, может, и да. А для меня всё ещё выходной.

Он усмехнулся.

– Тогда предлагаю провести его с пользой. Пройдёмся?

– Ты хочешь пройтись? – спросил я, немного ошарашенный. – Тогда может в парк?

– Почему бы и нет, – ответил он, сделав широкий жест рукой. – Смертные любят это делать. Я иногда даже завидую вашей простоте. Всегда хотелось её прочувствовать на себе.

Спустя несколько минут мы шли по улице. День был не просто солнечным – он был особенно тёплым. Город словно решил сделать паузу между своими бесконечными делами и шумом. Мы шли в парк, где деревья уже начали краснеть, а воздух наполнился запахом опавших листьев и чего-то ещё – такого, что ты не можешь назвать, но чувствуешь кожей.

Сели на скамейку под старой ивой, чьи ветви касались самой воды в небольшом пруду.

– Я видел момент твоего рождения, Совет Первых, момент, когда ты решил пойти своим путём – начал я, глядя на воду. – Но мало понял. Давай поговорим не о том, кем ты стал, а о том, кем ты был.

Он молча закрыл глаза, будто погружаясь в себя.

– Я помню первые шаги. Первый вопрос. Первый взгляд на мир, в котором я был рождён. И если ты готов, я покажу тебе то время, то место и моё детство.

– Я готов. Мне очень бы хотелось это увидеть, – ответил я.

– Тогда слушай…

Его голос стал мягче. Он говорил медленно, с паузами, будто каждое слово имело вес:

«Ты видел момент рождения. Теперь я покажу тебе, каким я был. Что чувствовал, и как понял, что не такой, как все».

Воздух вокруг нас замер. Листья перестали шелестеть. Время затормозило, а потом и вовсе исчезло.

Перед нами раскрылось другое измерение – или, точнее, другое восприятие того же самого мира, но через глаза того, кого люди боялись называть по имени.

Мы стояли в саду. Но это был не просто сад, он был соткан из света. Деревья здесь не росли – они рождались из мыслей, а цветы распускались от эмоций. Воздух был вкусным – не в смысле еды, а в смысле ощущения. Он пах свободой, чистотой, возможностью.

Люцифер указал вперёд.

– Это было одним из первых мест, где я играл. Это место называют: "Сад Мыслей". Потому что всё, о чём ты бы не подумал, здесь становится реальным. Если ты достаточно смел, чтобы думать.

Я огляделся. Перед нами простирался целый город. Не обычный – он был из белого камня, но камня, который дышал. Каждое здание меняло форму в зависимости от тех, кто входил в него. Улицы были не из асфальта, а из песка, сотканного из времени. Небо над головой было не синим, а цвета свежего воспоминания.

– Это Небеса? – спросил я.

– Это были Небеса, – ответил Люцифер. – До того самого момента, пока не стали легендой. До того, как стали тюрьмой для одних и раем для других.

Он повёл меня вглубь сада. Мы прошли сквозь арку, вырезанную из одного цельного куска света. За ней открылась большая площадь, на которой играли дети, создавая из воздуха фигуры животных, облаков и даже планет.

Среди них – мальчик. На вид ему было около трёх лет. Его волосы светились, как утренний туман, а глаза были такими, какими я их видел во снах. Он смеялся, бегал, играл. Он был просто ребёнком.

– Это я, – произнёс Люцифер. – Самый обыкновенный ребёнок. Не ангел, не демон. Просто дитя. Без знания, что однажды стану символом всего, что нельзя.

Мы наблюдали. Мальчик бегал, хватая невидимые мячики из воздуха. Один из старших подошёл к нему – высокий, с крыльями, похожими на созвездия. И начал что-то ему говорить.

– А это мой отец, – сказал Люцифер. – Верховный. Создатель. Бог. Называй как угодно. Но для меня он был просто… папа.

Отец нагнулся, взял мальчика на руки и сказал:

– Ты особенный, Люцифер. Ты будешь служить. Ты будешь помогать. И помни: ты – часть чего-то большего. Никогда не забывай этого.

Мальчик улыбнулся, после чего спросил:

– А можно ли стать большим, чем эта часть?

Отец на мгновение замялся, но ответил:

– Можно. Но цена будет высокой.

Мы снова перемещались. Сценарии сменяли друг друга, как кадры фильма. Я видел, как Люцифер рос. Как его учили. Как ему объясняли устройство мира, иерархию, обязанности.

Были:

Создатели, чьи слова могли изменить форму реальности.

Хранители, следящие за порядком.

Стражи, защищающие границы.

Мыслители, которые решали, что станет правдой, а что – лишь воспоминанием.

– Всё было строго, – сказал Люцифер. – Но красиво. Здесь не было боли, только гармония. Но внутри меня рос вопрос: почему всё должно быть именно так?

Он показал мне момент, когда ему было около четырёх лет. Отец брал его и Михаила с собой – показать, как работает Небесная система. Они поднимались ввысь, сквозь облака из мыслей, мимо звёзд, сотканных из сказаний.

Город из прозрачного камня, дома, которые меняли форму по желанию обитателей. Парки, где деревья росли сами собой, реагируя на настроение. Реки из света, текущие в невидимые каналы, питая вечные сады.

– Я любил это место, – сказал Люцифер. – Но не понимал. Мне казалось, что всё слишком идеально. Слишком правильно. А что значит быть правильным? Подчинятся системе, когда за тебя решают кем ты должен быть? Я не могу этого понять и сейчас.