Дети тьмы

Джонатан Джэнз

Дети тьмы

Children of the Dark © 2023

by Jonathan Janz. All rights reserved

© Перевод: Катарина Воронцова, 2024

© Иллюстрации: Руслан Магасумов, 2025

© Дизайн обложки: Виталий Ильин, 2025

© Оформление: ООО «Феникс», 2025

© В оформлении обложки использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com

Отзывы о книге

«В десятке лучших хорроров года».

Booklist* * *

«В двадцатке лучших библиотечных хорроров десятилетия».

RA for All* * *

«Невероятное читательское приключение».

SCREAM Magazine* * *

«Идеальный выбор для тех, кто скучает по олдскульному Стивену Кингу».

Library Journal* * *

«Ритм у романа почти совершенный: Джэнз возвращает нас в ностальгическое время юности, в дни, когда летние ночи были длинными и полными магии и возможностей. Он не жалеет времени, создавая атмосферу и взаимоотношения между героями, сплетая сеть истории так, что, когда начинается конфликт, мы уже не в силах отложить книгу. И позвольте сказать (без спойлеров): от нескольких описываемых им ситуаций мое сердце выпрыгивало из груди. Не знаю, что именно напугало меня сильнее: уродливые стороны людской природы, которые показывает Джэнз, или сама история про чудовищ… Все это обрушивается на тебя, создавая ужасающее и восхитительное напряжение».

Сэди Хартманн (aka Mother Horror), автор 101 Horror Books to Read Before You’re Murdered* * *

«Головокружительный экшен, прекрасно выписанные герои (как хорошие, так и плохие) и нужное количество крови для того, чтобы эта история, как пуля, неслась к тревожному финалу. Представьте, что “Тело” и “Что-то страшное грядет” встречаются, а к ним добавляется щедрая пригоршня палп-эстетики Брайана Кина – и вот перед вами Джэнз, хоррор-автор на взлете».

Беки Спрэтфорд, Booklist* * *

«Два сердца бьются в “Детях тьмы”: одно помнит о юности, отчаянии, приключениях – это сердце автора. Другое тоже принадлежит ему и качает кровь ужасающей истории. Если вы ищете на хоррор-горизонте темную звезду, ваш следующий выбор, отблеск, который вы увидите, – Джонатан Джэнз».

Джош Малерман, автор бестселлеров «Птичий короб» и «Мэллори»* * *

«Джэнз столь же важен для хоррора, как и Кинг, Матесон, Лансдейл, По, Лавкрафт и Лаймон. Его непременно надо читать».

Брайан Кин, лауреат премии Брэма Стокера, автор «Темной лощины»* * *

«Нельзя не заметить множества параллелей между этой историей и разрывным хитом “Нетфликс” “Очень странные дела”. Будьте спокойны: “Дети тьмы” были изданы раньше, чем на экраны вышла классика от братьев Даффер. Сходств между ними много, но также много и важных различий. Фанатов сериала, несомненно, притянет эта хоррор-жемчужина. Автор чувствует себя в ужасах как рыба в воде. Предвижу, что из этого романа получится офигенный фильм».

Дэйв Гэммон, Horrornews.net

Предисловие к новому изданию

Изменения, болтовня, «Очень странные дела» и правда

“Cemetery Dance” не просило меня написать предисловие, да я и не планировал. Я хотел лишь слегка отредактировать эту книгу (впервые изданную в 2016-м), а потом послать ее к черту.

Затем некоторые вещи поменялись.

Сперва я кое-что осознал. Кое-что приятное, но потребовавшее работы.

С момента создания этого романа я стал писать лучше.

То есть мы все хотим становиться круче, да? В этом и есть цель. Но, перечитывая абзацы, я думал: «Нет, Уилл бы сказал по-другому». Или: «Гм-м… это описание звучит как-то вымороченно».

Итак, то, что должно было украсть пару минут, заняло часы, и в результате я могу с уверенностью назвать эту книгу «Новым изданием» или «Изданием, которое по нраву автору». Пусть “Cemetery Dance” решат, как лучше.

Некоторые нижеизложенные мысли могут показаться незначительными, но я уделял им много внимания в последнее время. Если хотите, пропустите их.

Сегодня много говорят об искусственном интеллекте и нейросетях. Я в восторге от нововведений. Если наука или медицина могут быть улучшены с помощью технологий, вперед. Если голод, или рак, или какую-то еще проблему можно решить с помощью технического прорыва, я первый буду радоваться.

Но искусство от нейросети?

Я его ненавижу.

Обложку этой книги и любых сиквелов «Детей тьмы» будет рисовать человек. Конечно, он может воспользоваться для этого технологиями, и все равно это будет человеческая работа: мне это важно. Мэттью Реверт нарисовал эту обложку. Если вы не знаете о нем, пожалуйста, поинтересуйтесь другими его работами. Он – гений и заслуживает тысячи похвал за успех этой серии. А еще он человек, которого нельзя заменить нейросетью, ворующей или берущей взаймы идеи других художников.

К лучшему или к худшему, но роман, который вы прочитаете, написал я сам. Уилл Берджесс родился из моего опыта и воображения. Я не говорю вам, что чувствовать насчет этой книги: это ваше дело. Я хочу только сказать, что никакой книги не было бы, если бы я не разбил свой набор химика по дороге в школу, или если бы временами я не боялся заговорить с девчонками, которые мне нравились, или если бы у меня не было летних вечеров на бейсбольном поле или чертовски неприятных моментов с так называемыми «взрослыми».

Искусство – это человеческий опыт. Человеческое воображение.

Ничто их не заменит.

И точка.

Теперь, когда я высказался об этом, позвольте мне поделиться еще кое-чем.

Этот роман – своего рода приквел. Монстры, о которых в нем говорится, впервые появились в книге «Дикие виды». Та история совершенно безумна и очень отличается от «Детей тьмы», но, если вас заинтересует этот роман, почитайте и «Виды». Я горжусь ими, но вместе со «Страной Волков» и еще парочкой романов «Виды» – одна из моих самых кровавых книг. Не говорите, что я не предупреждал.

Еще один момент, который я хочу обсудить, – это любопытное родство «Детей тьмы» и «Очень странных дел». Как бы вы ни относились к сериалу «Нетфликс», я его люблю. Просто обожаю. Многие читатели говорили о сходстве между моим романом и «ОСД», и я должен признать, что тоже его замечаю. Не буду перечислять все схожие моменты, так как вы и сами можете их обнаружить. Но скажу, что «Дети тьмы» вышли на несколько месяцев раньше «ОСД», так что никто ни на кого не повлиял. Так получилось, что братья Даффер и я выросли на одних и тех же историях и рассказчиках: на Стивене Кинге и Стивене Спилберге. «Чужие». «Тело». Джон Карпентер. «Изгоняющий дьявола» и «Зловещие мертвецы». Джон Хьюз и Джордж Лукас.

Влияния, которые Дафферы берут с собой в дорогу, обогащают их историю. Я поступаю так же. Мне нравятся искусство и творческие люди, которые на меня повлияли, и я с гордостью думаю о том, что их дух живет в моих работах. Конечно, вы можете считать по-другому. А я просто нахожу это забавным и любопытным.

Забавными и любопытными также являются многие необъяснимые сходства между «Детьми» и «Делами»: например, имена Уилл Байерс и Уилл Берджесс. Или тот факт, что места действия этих историй лежат в пятидесяти милях друг от друга в одной и той же части Северной Индианы. Есть еще море совпадений, но, как я уже говорил, хочу, чтобы вы нашли их сами.

А теперь о сложном.

Когда я посмотрел на «Благодарности» в первом издании этого романа, меня словно ударили в живот.

Мои бабушка и дедушка были еще живы, когда эта книга вышла.

У меня была (и есть) прекрасная мама. Она растила меня одна, совсем юной, и, думаю, отлично справилась. Она была и остается моей рок-звездой. Но ей помогали. Моя тетя всегда была на подхвате. Без бабушки я бы не полюбил чтение. Она подпитывала мое тело вкусняшками, а воображение – поездками в публичную библиотеку Делфи (Шэйдленд, Индиана – это вообще-то Делфи, город, где я жил до одиннадцати лет).

Мой дед… блин, что сказать о нем? Как уложить всю жизнь в несколько предложений? Мне это не под силу. Я могу только сказать, что он был лучше любого отца. Дед научил меня, что любовь – это сила; что обнять, или улыбнуться, или просто быть рядом – важно. Дед никогда не просил у меня ничего – только мое время, и, хотя мне бы очень хотелось быть с ним чаще, вечера, которые мы проводили, следя за игрой «Кабс», – одни из самых волшебных в моей жизни. Я так по нему скучаю.

Но они с бабушкой мертвы. Я верю, что теперь они в лучшем мире (вы можете верить во что хотите). Я просто хочу сказать, что они еще жили, когда эта книга вышла, а теперь их нет, и все меняется молниеносно, и время с любимыми людьми скоротечно.

Если у серии моих книг (сиквел «Детей» выходит в феврале, а за ним будут еще романы) есть главная тема, то точнее всего о ней скажет табличка на стене моего гаража: «Лучшее место на свете – это быть вместе».

Не слишком глубоко сказано, но эту фразу я пытаюсь не забывать. Каждый о чем-то сожалеет. Мы все думаем, что могли бы поступать лучше. Но, проживая жизнь, надо любить важных нам людей – всем сердцем и всей душой. Я никогда не слышал, чтобы старики жалели о времени, проведенном с близкими. Я никогда не слышал, чтобы кто-то мечтал о разлуке с любимыми.

Это направляет меня – вот путь, по которому я иду, пытаясь прожить мою жизнь. Я хочу, чтобы люди, которых я люблю, знали о моих чувствах. Наверное, я их раздражаю и они бы хотели больше свободного от меня времени, но, черт побери, жизнь коротка, и я не собираюсь тратить ее на бессмыслицу.

Уилл Берджесс – герой этой книги – далек от совершенства. Он может быть раздражительным, саркастичным или просто трудным подростком. Но он знает правду. Понимает, насколько важна его сестренка, как заботится о нем его лучший друг. Уилл делает ошибки, но в глубине души понимает то, что не под силу понять большинству: лучшее место на свете – это быть вместе.

Я сказал это, и теперь, пожалуй, лучше мне отойти, а вы войдите в мир Уилла.

Спасибо за то, что отправляетесь в путешествие в Шэйдленд. Это место, где живут грех и страх. Место, полное теней.

И зубов.

Джонатан Джэнз

2023 г.

Посвящение

Джек, эта книга для тебя. Те десять лет, когда я был твоим отцом, стали лучшими в моей жизни. Ты для меня важнее всего.

Я люблю тебя, Бубба.

«Люди любят грех, Уилл, не сомневайся, просто обожают – все его формы, оттенки, размеры и запахи».

Рэй Брэдбери«Что-то страшное грядет»

«Любовь не нежна, как говорят поэты. У нее есть зубы, чтобы кусать, и раны от них никогда не затянутся».

Стивен Кинг«Тело»

Часть 1. Легенды

Глава 1. Чемпионат и злоба

Неделя, когда я увидел смерть семнадцати людей, не началась с крови, монстров или серийного убийцы-садиста.

Она началась с бейсбольного матча.

Оглядываясь назад, я гадаю, могло ли все быть по-другому, если бы мы тогда проиграли. Вы, наверное, думаете, что победа в чемпионате лиги стала началом лучшего лета в моей жизни.

Нет. То лето было хуже всех остальных, а это о чем-то да говорит, ведь, несмотря на мои пятнадцать, у меня уже были дерьмовые каникулы.

Думаю, это – часть нашего возраста. Я и мой лучший друг, Крис Уоткинс, только что закончили первый год в средней школе Шэйдленда, но, хотя и считались новичками, были двумя лучшими бейсболистами среди учеников.

Это не нравилось Брэду Рэлстону и Курту Фишеру, парням на пару лет старше нас. Считалось, что они будут играть за школу как питчер и шорт-стоп, пока не появились мы с Крисом. Тем вечером, о котором я рассказываю, третьего июня, наш главный тренер следил за игрой с трибуны. Это меня нервировало. Тренер Элдрич был огромным, словно медведь, мужиком с крохотными черными глазками и полоской гитлеровских усиков. Он редко раскрывал рот, но, когда говорил, его слушали. Я всегда боялся, что он набросится на меня, разъярившись, как гризли.

Глаза тренера Элдрича не отрывались от меня, когда я, с двумя аутами, занял основную базу в начале седьмого иннинга. Моя команда проигрывала одно очко, раннеры были на второй и третьей базах. Мия Сэмюэлс тоже смотрела на меня, и, как бы я ни боялся тренера Элдрича, ее мнение значило куда больше. Потрясающие синие глаза и черные панковские иглы волос Мии сыграли в этом немалую роль, как и ее тело, если быть совсем честным, но главное, под ее взглядом я чувствовал себя кем-то большим, чем просто неудачник.

Примерно две сотни человек сидели на трибунах, температура перевалила за девяносто[1]. Я попытался не обращать внимания на толпу и жару, ведь на подаче был Брэд Рэлстон, засранец-бойфренд Мии, и, каким бы мерзавцем он ни был, подавал, как огнемет. Брэд уже поставил мне пару синяков: запустил слайдер под ребра и адский фастбол в бедро. Я знал, что он уничтожит меня без колебаний.

Я врос в землю, сказал себе быть храбрым.

Но когда первый мяч пролетел рядом, едва не оторвав мне голову, вся моя отвага испарилась.

Дрожа, я покинул поле бьющего, чтобы встряхнуться. Голос у меня за спиной сказал:

– Расслабься, Уилл. Если он попадет в тебя, ты станешь еще краше.

Обернувшись, я увидел моего лучшего друга. Он ждал в зоне разминки с желтой алюминиевой битой на плече.

– Громкие слова от такого урода, как ты.

Конечно, это была ложь. Каждая девочка в школе мечтала встречаться с Крисом Уоткинсом.

Он криво усмехнулся.

– Чем дольше ждешь, тем сильней сморщатся твои яйца.

– Ты извращенец, Уоткинс, – тихо сказал я.

– Хочешь обниму?

– Отвали, – пробормотал я и вернулся на поле бьющего.

Рэлстон ухмылялся мне, наслаждаясь моим страхом.

«Не волнуйся об этом, – сказал я себе. – Не волнуйся насчет Брэда и тренера Элдрича. Даже не думай о Мии, хотя она невообразимо горяча этим вечером».

Я взглянул на трибуну, увидел Мию, почувствовал, как запылали щеки и виски. Отбросил несколько неприличных мыслей и приготовился к подаче. Все это время Брэд возил кроссовкой в красной грязи горки питчера, мяч в его лапе казался не больше сваренного вкрутую яйца. Я заметил уродливый розовый, словно червь, шрам у него на запястье и вспомнил, что, по слухам, он порезался, в припадке ярости разбив окно в своей комнате.

Брэд все еще ухмылялся, но теперь, когда он вступил на пластину питчера, мне почудился тот же маниакальный блеск в его глазах.

Я поднял биту и стер пот с глаз.

Брэд посмотрел на раннеров. Я ждал, подняв биту, прерывисто дыша. Брэд начал замах. Я напрягся, ожидая новый фастбол в шлем.

Он просвистел по центру.

Я размахнулся.

И залепил жестким граундером в Курта Фишера, шорт-стопа и лучшего друга Брэда. Я мчался как сумасшедший, думая, что на этот раз проиграю. Я быстро бегал, но Курт был сложен как танк, вместо рук у него были пушки, и он почти никогда не ошибался.

Я посмотрел влево, чтобы узнать, летит ли мяч к первой базе, но в этот миг вечер принял первый сюрреалистичный оборот. Вместо того чтобы попасть в перчатку Курта, мяч проскочил под ней и улетел во внешнее поле. Мой граундер был обычным, я видел, как Курт ловил такие сотни раз, но не сейчас. Мы дважды вернулись к дому и стали вести.

Крис вышел на поле, и конец седьмого иннинга начался с пробежки. Крис подавал, так что шансы были хорошими. Рука у него была даже лучше, чем у Брэда, потому он и мог занять его место в команде старшей школы. Никто об этом не говорил, но, если бы Крис обыграл Брэда этим вечером на глазах тренера Элдрича, в следующем году он оказался бы впереди в иерархии игроков.

Но Крису пришлось нелегко. У нас было два аута, базы заняты, и оторвались мы только на одно очко.

Брэд вышел на поле бьющего, акселерат ростом в шесть футов четыре дюйма[2], одиннадцать раз в этом сезоне сделавший хоумран.

Первые два мяча Криса вылетели из зоны страйка: адская жара и волнение, возможно, немного повлияли на моего лучшего друга. Я подошел с позиции шорт-стопа, чтобы его успокоить.

Тихо спросил:

– Почему белки плавают на спине?

Крис раздраженно посмотрел на меня.

– О чем ты, черт возьми?

– Почему белки плавают на спине? – повторил я.

Его взгляд смягчился.

– Я знаю, ты скажешь, неважно, хочу я это услышать или нет.

Я уставился на него, подняв брови.

– Господи, – пробормотал он, снимая бейсболку и вытирая ладонью пот со лба. – Ладно, почему белки плавают на спине?

– Чтобы не замочить орешки.

Он покачал головой, но тихо хмыкнул.

– Ты придурок, Берджесс.

– Ага. Просто одержим звериными гениталиями.

Он все еще покачивал головой, но выглядел чуть лучше.

– Так что бы ты ему бросил? – спросил Крис.

– Брэд не будет размахивать битой. Бросай страйк.

Крис поднял бровь.

– А если отобьет?

Я пожал плечами.

– Я поймаю.

Рядом со мной появился ампайр[3].

– Вы тут рецептами обмениваетесь?

Я кивком указал на Криса.

– Мы говорили о новой книге Стивена Кинга. О питчере, который преследовал ампайра, потому что тот нечестно судил.

– Она очень кровавая, – вставил Крис.

Ампайр ухмыльнулся.

– За дело, придурки.

Я кивнул, похлопал Криса по спине перчаткой и вернулся на позицию.

Следующие две его подачи были просто огонь, молниеносные фастболы. Брэду оставалось только смотреть, как они пролетали мимо. Следующий бросок был чейндж апом, и Брэд едва не выпрыгнул из кроссовок, пытаясь его отбить.

Третий страйк.

Мы выиграли чемпионат.

Я, Крис и остальная команда кричали от восторга. Чудо, что никого из нас не убило в давке на горке питчера. В один момент Криса подняли на плечи два фаната, но не смогли удержать равновесия и уронили лицом в грязь.

Но он все равно улыбался.

Я – тоже. Я заметил Мию и Ребекку, глядящих на нас с той стороны сетки. Хотя их бойфренды только что продули, девчонки аплодировали, как и все остальные. Мне не хотелось делать далеко идущие выводы: спорт пробуждает в людях странные чувства. Но не стану лгать: от этого победа стала еще слаще.

Хорошее настроение длилось минуты три. Мне хотелось праздновать, а еще – отлить. Если я попрыгаю на горке питчера еще немного, то обмочусь и буду известен как парень, не способный контролировать свой пузырь, а не тот, кто совершил победную пробежку. Так что я ускользнул от игроков, покинул поле и поспешил к грязному шлакоблочному туалету. Дернул за ручку, но, к счастью, чертова дверь была заперта. Я уже хотел припустить к леску неподалеку, чтобы облегчиться там, но услышал громкий голос и забыл обо всем.

Я замер, глядя на серую дверь туалета; в глубине вмятин по металлу расползалась ржавчина.

– …не концентрировался! – заорал мужчина.

Неразборчивый ответ – голос куда моложе.

– Не рассказывай мне сказки! Ты продул, вот и все.

Новый ответ, на этот раз в голосе тревога.

Резкий всплеск смеха.

– Хочешь, чтобы я тебя пожалел? Ты нервничал, а теперь этот мелкий ублюдок Берджесс будет шорт-стопом вместо тебя. Господь всемогущий!

Живот свело. Я понял, кто и почему говорит. Папаша Курта Фишера – самый упоротый сержант-инструктор среди отцов – ругал своего сына за ошибки. Словно Курту было недостаточно хреново.

– Мне очень жаль, – пробормотал Курт.

– Мне тоже! – язвительно ответил его отец. – Мне жаль, что тренеру пришлось смотреть, как ты забыл все, чему он учил тебя. Все, чему я учил тебя. Черт, даже не знаю, зачем я старался.

Курт сказал что-то, но я не разобрал, что именно. Он шмыгнул носом.

– О-о-о-о, – сказал его отец. – Давай, разревись. Конечно, это все исправит. Ради бога, сколько тебе лет?

Курт не ответил. Я не винил его. Казалось, я и сам вот-вот расплачусь.

– Соберись, – прорычал отец Курта. Раздался шорох, зазвучали шаги. – Я хочу отсюда убраться.

Я метнулся в лесок, прежде чем Курт с отцом вышли из туалета. Я не хотел, чтобы Курт узнал о том, что я слышал их разговор, не хотел, чтобы он чувствовал себя еще хуже. Забавно: он вел себя как полный засранец сколько я себя помнил, но до этого мига я и не задумывался почему.

Если бы меня воспитывал такой папаша, я бы тоже стал уродом. Конечно, я вообще рос без отца, но теперь был за это благодарен.

Я прятался в нескольких футах от опушки, глядя на дверь туалета. Через пару секунд оттуда вышел Курт, за ним – его отец. На этот раз мистер Фишер молчал, но смотрел сыну в затылок, словно желал ему смерти. Я задумался, как сильно он будет скорбеть, если с Куртом действительно что-то случится.

Трясущимися руками я расстегнул молнию на бриджах и облил струей клен.

* * *

Закончив свои дела в лесу, я нашел Криса за нашим дагаутом: он убирал биту и шлем. Я открыл рот, чтобы рассказать ему о Курте, но услышал позади тихие шаги.

Мия и Ребекка.

В сиянии стадионных прожекторов и мягком лунном свете иглы волос Мии блестели ярче обычного, а в потрясающих голубых глазах появилось что-то кошачье. На ней был голубой переливающийся топик, обнажавший полоску загорелой кожи над поясом джинсовых шорт. Хотя одежда не выглядела пошло, много и не скрывала.

Не то чтобы я жаловался.

На Мии были розовые сандалии. Я заметил, что ногти у нее на ногах выкрашены синим лаком, в тон глазам, и подумал, не одна ли это из девичьих фишек.

Ребекка улыбалась Крису. Я всегда был одержим Мией, но прекрасно понимал, почему он так отчаянно хотел встречаться с младшей сестрой Брэда Рэлстона. У нее были длинные светлые волосы, прозрачные голубые глаза и, хотя она не открывала тело, как Мия, фигурка что надо.

– Больно? – спросила меня Ребекка, и я так загляделся на Мию, что не сразу понял, о чем она.

Я проговорил с деланым спокойствием:

– Брэд подает не настолько жестко.

– Еще как, – сказал Крис. – Этой весной тренер сказал, что он бросает со скоростью восемьдесят пять миль в час.

Ребекка склонила голову к плечу.

– Готова поспорить, твой фастбол быстрей.

Крис залился краской. Я едва удержался от смеха. Хотя за Крисом постоянно ходила стайка девчонок, сох он только по Ребекке. Видеть его таким смущенным я не привык и сделал мысленную заметку поддразнить его позже.

Мия шагнула ко мне.

– Ты в порядке? Думаю, я слышала, как твои ребра треснули от одного из этих мячей.

Теперь настала моя очередь смущаться. В горле пересохло так, что я едва не закашлялся, но все же выдавил:

– Жить буду.

Уголок ее рта пополз вверх.

– Потому что ты крутой мужик?

Крис хихикнул.

– Да у Уилла волос под мышками еще нет.

Я прожег его взглядом, но не смог придумать хлесткого ответа. Истина состояла в том, что он прав. Волос под мышками у меня еще не было.

Может чувствуя мое смущение, Ребекка спросила:

– Как Пич?

– Как заноза в заднице, – ответил я.

– Будь с ней помягче.

– Шутишь? – спросил Крис. – Уилл ей как отец.

Вновь смущаясь, я переступил с ноги на ногу, но Ребекка наградила меня одобрительным взглядом. Она всегда спрашивала о моей младшей сестре, возможно, потому, что была доброй. Или по другой причине, о которой мне не хотелось размышлять. На секунду я задумался, какую боль должна чувствовать Ребекка…

Она сказала:

– Знаете, выиграв сегодня, вы превратили мою жизнь в кошмар.

– Думаешь, Брэд будет не в духе, когда ты вернешься? – спросил Крис.

– А разве не все равно, – сказал я. – Он ведь всегда в плохом настроении.

– Не всегда, – заметила Мия.

Живот подвело, я слепо уставился на опустевшее бейсбольное поле. Почему Мия встречается с Брэдом?

Ребекка нахмурилась.

– Он будет вести себя так, словно это я виновата, что он проиграл. И начнет орать на меня из-за того, что я с вами говорила.

– А как Курт принял проигрыш? – спросил Ребекку Крис.

– А тебе какое дело? – раздался злой голос.

Развернувшись, мы увидели направлявшегося к нам Курта Фишера. За ним шел Брэд Рэлстон. О черт.

На плечах у обоих были дорогие бейсбольные рюкзаки; из них в разные стороны торчали шлемы, биты и перчатки. Курт убрал бейсболку, и его черный ежик блестел в свете прожекторов. Брэд надел свою – зеленую – козырьком назад.

Оба, казалось, хотели нас убить.

– Родители тебя ждут, – сказал Брэд.

– Мы просто поздоровались, – ответила Ребекка.

Брэд ткнул большим пальцем в сторону парковки.

– Шевелите задницами.

Слова вылетели у меня изо рта прежде, чем я это понял.

– Не говори с ними так.

– Ага, – сказала Мия, блеснув голубыми глазами. – Не говори с нами так.

– Да что с тобой? – спросил Курт Ребекку. Его глаза покраснели от слез, но Ребекка, я уверен, сочла, что он просто взбешен. – Ты хоть слышала о верности?

Ребекка удивленно на него посмотрела.