Истинное наказание для сумрачного дракона

– Как отправить тебя, я пока не знаю. До сих пор иномирянки мне на голову не сваливались. Пока что выбирай любую комнату на первом этаже. Выше подниматься не советую. Между этажами поставлю защитный барьер.

– От меня?

– От себя, – поправляет он. – То, что дракон притащил тебя обратно, не значит, что он тебя не тронет. Возможно, ему стало просто скучно.

«И он притащил себе игрушку», – думаю я, но вслух не говорю.

– Завтра Влада обещала прийти, – вспоминаю я.

– Хорошо, – кивает варвар и выходит.

– Если захотите кофе, я могу сварить в любой момент, – громко говорю я ему вслед, но ответа не получаю.

Может, я это зря? Ещё решит, что я передумала и сама теперь ему навязываюсь? Но я ведь должна хоть как-то за гостеприимство отплатить, а не только ножом размахивать?

И кстати, почему я его до сих пор про себя варваром называю? У него красивое имя Киар.

Со вздохом принимаюсь наводить порядок на кухне. Новый заговоривший предмет беру в руки с опаской.

– Ты извини. Я думала, ты обычный половник.

– Я не половник, – заявляет предмет. – Я поварёшка.

Ну да, голос женский. Я вздыхаю. Сколько ещё ошибок мне предстоит совершить?

– Ничего, – словно подслушав мои мысли, принимается меня утешать поварёшка. – Поживёшь тут, пообвыкнешься.

Поживёшь? Я как-то не собираюсь тут задерживаться, но не спорить же.

Закончив приборку, наливаю себе ещё одну чашечку кофе и сажусь за стол.

– А сколько вас тут таких?

– Каких «таких»? – интересуется канделябр.

– Разговаривающих.

Стенли-канделябр некоторое время молчит, как будто пересчитывает.

– Кто ж знает, – наконец отвечает он. – Род Анкилайдов был известен задолго до войны с Хаосом. Наш Киаран, между прочим, королевских кровей. А род королей Аэртании древнее всех в нашем государстве. И замок этот был построен королём Денишем сразу же после войны за трон. Было это, если верить книгам, две с половиной тысячи лет назад.

– Сколько?! Ты хочешь сказать, что этому замку больше двух с половиной тысяч лет? Но столько времени не простоит ни одно строение.

– Ты забываешь, что замок стоит на источнике силы, он не подвержен разрушениям.

«Чтобы что-то забыть, нужно сначала об этом знать», – думаю я.

Но вслух, разумеется, этого не произношу. Пока Стенли говорит, надо слушать, а то опять замолчит.

– Ну а за это время господ умерло немало, да и верных слуг, которые, как и я, служили здесь от рождения и до самой смерти.

По телу пробегает озноб. Киар говорил, что все одушевлённые предметы – это привидения. Но только сейчас я осознаю, что разговариваю с человеком, который давно умер.

Взвизгнуть и убежать, как положено делать при встрече с привидениями по классике – не вариант. Мне в этом замке ещё придётся жить. Не набегаешься.

Хорошо, что при первом знакомстве с канделябром я об этом не знала. Интересно, как бы я отреагировала в тот момент?

Сейчас я испытываю не испуг, а скорее сострадание. Не могу себе представить, какие ощущения могут быть у души человека, заключённой в предмет на многие-многие столетия.

Интересно, а если я останусь в этом мире, то меня ждёт такое же будущее?

Содрогаюсь.

Что бы я выбрала? По-гамлетовски «Умереть, уснуть» или, как говорил Дмитрий Карамазов, «…все поборю, все страдания, только чтобы сказать и говорить себе поминутно: "Я есмь! В тысяче мук – я есмь, в пытке корчусь – но есмь!"»**

Нет ответа. Точнее, есть. Жить хочу, бегать, прыгать, да хоть на драконах летать, а не вот так: сидеть в подсвечнике или в поварёшке, словно заключённый в камере.

Но я, однако, слишком долго молчу, а канделябр между тем продолжает рассказывать. И я пропустила, похоже, приличный кусь информации.

– Вот так мы и вселились в предметы. Надо сказать, свободно бродить по замку было приятнее, но гости пугались. Да ты меня не слушаешь?

Последняя фраза звучит с возмущением.

– Ну что ты, Стенли, – спешу я успокоить канделябр. – Конечно же, слушаю, но я потрясена твоим рассказом. В моём мире нет таких, как ты.

– Как это? – удивляется Стенли. – В твоём мире нет магии, нет драконов, нет привидений. А ты уверена, Каро, что твой мир реален?

– Мой мир? Ну а где я, по-твоему, родилась и выросла?

– Откуда мне знать? Может, в соседнем городе, а потом тебе камень на голову упал, и у тебя всё в голове перемешалось. Или…

Стенли замолкает, потом добавляет зловещим шёпотом:

– Или ты, быть может, и не человек вовсе, а иномирное чудовище, которое вселилось в тело бедной аэртанской девушки.

Испуганно охает поварёшка. Так, кажется, теперь страшилкой для привидений стану я.

– Да шучу я, не бойся, Лора, – хихикает канделябр.

А я выдыхаю с облегчением.

Так, философствование до добра меня не доведёт. Мне нужна хоть какая-то точка опоры. Двигаться и действовать.

– Ты меня с ума сведёшь, Стенли, – говорю я, поднимаясь. – А мне и так нелегко. Давай я тебе как-нибудь расскажу о своём мире, а ты решишь, можно такое придумать или нет. А сейчас покажи мне комнаты первого этажа, пожалуйста.

– Только на кухне, – спешит высказаться поварёшка Лора. – Здесь рассказывай! Мне тоже интересно.

Супер! Я вернусь домой, а легенды обо мне останутся.

Эта мысль неожиданно приводит меня в хорошее настроение, и я со Стенли в руке отправляюсь на поиски временного обиталища.

Помещения, находящиеся по соседству с кухней, мы минуем, не заглядывая в них.

– Это хозяйственные, – сообщает канделябр. – Жилые комнаты в соседнем крыле, надо пройти через холл.

Ощущаю неуверенность в его голосе. Спрашиваю прямо:

– С ними что-то не так? Очень запущенные?

– Не в этом дело, – чуть сконфуженно отвечает Стенли и с явной неохотой поясняет: – Все господские покои расположены на втором и третьем этажах, а на первом только комнаты прислуги.

Чувствуется, что ему неловко.

– Понятно, – говорю я.

– Но ты не обижайся на князя, – тут же спохватывается Стенли. – Это он о твоей безопасности беспокоится.

Пожимаю плечами.

– Какая разница, где переночевать пару ночей? Я тут ненадолго.

Стенли скептически хмыкает.

– Что опять не так? – спешу уточнить я.

– Боги редко переносят людей из одного мира в другой, – наставительно заявляет Стенли. – Раз тебя забрали сюда, значит там у себя ты не очень нужна.

– Ты разве не слышал мой рассказ? Не нужна я оказалась всего одному человеку. Но у меня там остались родители, друзья.

– И ты по ним сильно тоскуешь?

Чувствуется, что вопрос с подвохом.

Не спешу сразу ответить: «Да конечно». Прислушиваюсь к себе.

Отец. Мать. Вызываю мысленно их образы. Словно дымкой подёрнуты. Мы и не виделись почти последние несколько лет. Долго ли они будут страдать? Мама будет. Упорно держусь за ту мысль. Но тут же понимаю, насколько это эгоистично. Я не хочу, чтобы из-за меня страдали. Хорошо, что и у мамы, и у отца есть другие дети.

Друзья? Из них и выделить некого. Общалась со всеми ровно, но вот даже на свадьбу никого не пригласила, не было настолько близких. Сейчас в памяти их лица словно стёрты.

Вот если бы была жива бабушка… Её образ самый яркий. И от тоски сжимается сердце. Вот кто не пережил бы моего исчезновения.

Вздыхаю.

– Был один человек…

– Мужчина? – настораживается Стенли.

– Бабушка. Она умерла полгода назад.

– Значит, возвращаться тебе не к кому, – удовлетворённо заключает Стенли. – Как я и предполагал.

Молчу несколько мгновений, затем упрямо говорю:

– Всё равно мой мир там, здесь я вообще чужая.

– Посмотрим, – бормочет Стенли, обращаясь явно к себе, а не ко мне.

Мы пересекаем холл. Проходим мимо двери в уже знакомую гостиную, где состоялся мой первый разговор с Киаром, и вроде бы именно в это помещение князь притащил меня сразу же, после того как нашёл на крыльце. Невольно замедляю шаг.

Тогда мне было не до того, чтобы стесняться. Но сейчас при воспоминании о том, как варвар сорвал с меня гидрокостюм, я невольно краснею. Ещё труднее становится дышать, когда до меня доходит, что именно он перенёс меня бессознательную и полуголую на второй этаж, в ту спальню, где я позже очнулась.

Стараюсь не представлять, как именно это выглядело со стороны. А ведь, по крайней мере, один свидетель был, этот самый Стенли. Не знаю, где там у канделябров глаза, но у привидений они явно есть.

Тут же поджимаю губы, вспомнив о предложении князя, сделанном с небрежной самоуверенностью. И это воспоминание действует как холодный душ. Киар, конечно, хорош собой, но хамство – это его второе имя. Одним словом, «варвар». Беречь мне, видите ли, нечего. А вот и есть чего, только варваров это не касается.

Холл переходит в длинный коридор с высоким потолком. Чтобы рассмотреть, что там наверху нарисовано, нужно сильно запрокинуть голову – до боли в шее. Поэтому вверх я бросаю лишь один короткий взгляд. Позже полюбуюсь, если будет время.

С одной стороны коридора, от пола до потолка, арочные окна, за которыми виден зимний лес, с другой – ряд дверей.

– Это они и есть, комнаты для прислуги?

– Они, – подтверждает Стенли. – Я бы тебе посоветовал самую первую.

Логично. Ближе и к выходу, и к кухне.

Дверь из светлого дерева открывается наружу в коридор, и так легко, словно ждала, когда я поверну ручку из золотистого металла в виде хвоста ящерицы.

Везде-то у них тут символы рептилий.

В том, что без драконов никуда, я убеждаюсь, едва вхожу в комнату.

На стенах гобелены с изображением птеродактилей, парящих над красивыми ландшафтами.

В углу большая кровать с резными столбиками и балдахином. Столбики, разумеется, украшены головами драконов. Изумительная резьба по дереву.

– Ничего себе, – говорю я.

– Что-то не так? – обеспокоенно спрашивает Стенли.

– Всё так. Все даже слишком так. Неужели это комната для прислуги?

– Ну не совсем, – признается Стенли. – Точнее, не для простой прислуги. Здесь жила Влада, няня младшего князя.

Так вот почему старушка не испугалась крылатого чудища.

– Влада? – переспрашиваю я. – А разве это удобно – занимать её комнату?

– Она уже несколько лет здесь не живёт. Ты же говорила, что встречала её в городе. У неё своя таверна на центральной площади.

– Встречала. Всё равно неудобно. Может, посмотрим какую-нибудь другую?

– Можно соседнюю, – как-то слишком охотно соглашается Стенли.

И мне чудится в его голосе подвох.

– А там кто жил?

– Наша главная поварёшка, то есть повариха. Да ты с ней уже знакома.

– Лора?

– Ну да, – спокойно отвечает Стенли. – Ей уж точно не понадобится эта комната. Она в ней и…

– Хорошо, – торопливо перебиваю я, опасаясь, что Стенли сообщит мне какие-нибудь подробности, после которых будет трудно уснуть. – Я останусь здесь. Надеюсь, Влада не будет против.

Поставив канделябр на невысокий комод у входа, я прохожусь по комнате. Оглядываюсь по сторонам.

– Стенли, в замке ведь не живёт никто, кроме князя?

– Не живёт, – подтверждает Стенли.

– А кто тогда здесь прибирается? Во всех помещениях, где я была, так чисто, как будто только что закончилась приборка.

– Я же говорил, – отвечает канделябр снисходительным тоном. – Замок стоит на источнике силы.

– И что?

– Достаточно было один раз запустить бытовое заклинание чистоты…

– Обалдеть! – вырывается у меня.

Я понимаю, что единственное, что мне хотелось бы прихватить из этого мира, когда я вернусь домой, – вот это бытовое заклинание.

К комнате прилегает небольшая ванная комната со всеми удобствами. Здесь такой же бассейн, как и в покоях на втором этаже. Только теперь я явственно ощущаю соль на коже. Да и волосы после морской воды жёсткие. Утром еле расчесала их. Перед прогулкой по зимнему лесу я умылась наскоро, а в бассейн лезть побоялась, чтобы не простыть.

Теперь передо мной встаёт ещё один вопрос: «Где взять зубную щётку, пасту и расчёску?»

Вернувшись в комнату, озадачиваю этим Стенли. К счастью, по его словам, рядом с кухней есть кладовая, где издревле всё хранится с запасом и на случай наплыва гостей.

Гостей давно никто не видел, а запасы остались.

Отправляюсь в кладовую, на этот раз без канделябра. Найти несложно. Это соседняя с кухней дверь.

И видимо, под влиянием всё того же источника силы всё оказывается в идеальном состоянии. Электрической зубной щётки, разумеется, нет, но сойдёт и обычная. Вместо пасты порошок с мятным запахом. Расчески деревянные и костяные.

Перед рядом бутыльков и кувшинчиков я останавливаюсь в сомнениях. Мне бы волосы помыть. До приезда Влады я не доживу в таком виде. А использовать незнакомые составы страшно.

Выручает меня поварёшка. Я вовремя соображаю, что возвращаться за Стенли нет смысла: далеко от кухни и к тому же он всё-таки мужчина. Едва ли разбирается в женских снадобьях. А вот Лора рядом. И поварёшка охотно мне помогает выбрать необходимое.

В этой же кладовой нахожу объёмистую корзинку и в ней уношу добычу.

А потом, выяснив у Стенли, как регулируется температура в бассейне, возвращаю его в комнату и наконец-то погружаюсь в чудесную тёплую воду.

Дверь я предусмотрительно закрываю на защёлку. Не думаю, что Киар, несмотря на его одичание, ворвётся ко мне, но… на всякий случай.

Промыв волосы и нанеся на них ароматное масло, я как раз собираюсь его смыть, когда замок вздрагивает. По поверхности воды пробегает рябь. А затем едва ли не четверть бассейна от сильного подземного толчка выплёскивается на пол ванной комнаты.