Извольтесъ кибер-рассказ

Не Толстой

Извольтесъ кибер-рассказ

Хроники Зараженного Биоса

Над безбрежными просторами Матушки-России, где колокольни давно уж заменили антенны, а вместо крестов сияют неоновые вывески, распростерся цифровой смог. В этой кибернетической хляби, где реальность и виртуальность сплелись в чудовищный клубок, промышляли братья – Саня и Коля. Родом из глубинки, из тех мест, где еще помнят запах свежескошенной травы и скрип телеги, они, однако, не чурались высоких технологий. Нет, не ради забавы, а по нужде, по промыслу своему особому – охотились они на нечисть. Только не на ту, что в лесах да болотах водится, а на ту, что в проводах да микросхемах гнездится.

Саня, старший, был кремень-мужик. Лицо обветренное, взгляд пронзительный, словно лазерный луч. В кибер-портянках, да с "калашом" модифицированным наперевес, он больше походил на сталкера, чем на экзорциста. Но не дайте себя обмануть. Под суровой оболочкой скрывался ум пытливый да вера крепкая. Он знал наизусть не только технические характеристики своего оружия, но и молитвы от сглаза, да заговоры от бесов цифровых.

Коля, младший, – полная противоположность. Худющий, бледный, с глазами, прячущимися за огромными очками. Зато какой ум! Он хакер был от бога, виртуоз цифрового кода. Он видел нечисть не глазами, а алгоритмами, да багами в системе. Он мог взломать любой брандмауэр, да проникнуть в самые сокровенные уголки киберпространства, чтобы выследить да изловить тварь заморскую.

И вот, однажды, пришла к ним весть, тревожная да пугающая. В самой Москве-матушке, в ее цифровом сердце, завелась нечисть невиданная. Говорят, сам Чернобог руку приложил, али какой другой демон из древних. Вирус такой, что не просто данные крадет, а душу человеческую высасывает, да в цифровое рабство обращает.

"Ну что, Саня, – говорит Коля, поправляя очки, – придется нам в столицу ехать. Там, видать, нечисть совсем распоясалась."

Саня молча кивнул, перекрестился на иконку Пресвятой Богородицы, приклеенную к корпусу его "калаша", и молвил:

"Поехали, Коля. Не можем мы допустить, чтобы нечисть цифровая русские души губила. Пора ее на место поставить. Да так, чтобы другим неповадно было."

И отправились братья в путь-дорогу, в самое пекло кибер-столицы, навстречу опасностям невиданным, навстречу Чернобогу цифровому.

Прибыли братья в златоглавую, а она, как на грех, вся в цифровом тумане. Небоскребы, словно свечи оплывшие, мерцают сквозь пелену вирусную. На улицах – суета бессмысленная. Люди, словно зомби, уткнулись в свои гаджеты, а из наушников льется дурман заморский.

Саня, чуя неладное, крестится на купола храмов, да шепчет молитву. Коля же, склонившись над своим ноутбуком, колдует над кодами. Глаза бегают по экрану, словно мыши по заброшенному амбару. "Плохо дело, Саня, – говорит Коля, – вирус этот, он как спрут, опутал всю систему. Вездесущий, зараза! Но есть у него слабое место… Ядро! Если до него добраться, можно всю эту гадость прихлопнуть."

И двинулись братья к центру цифровой паутины, к самому сердцу Москвы кибернетической. Шли сквозь толпы зомбированных горожан, отбивались от цифровых бесов, вылезающих из каждого утюга. Саня – прикладом да молитвой, Коля – кодом да хакерскими штучками.

Наконец, добрались они до башни, возвышающейся над городом, словно Вавилонская. Внутри – охрана цифровая, да ловушки хитроумные. Но братья не лыком шиты. Саня – силой богатырской, Коля – умом изощренным – проложили себе путь к ядру вируса. Там, в самом центре, восседал он – Чернобог цифровой, в виде мерцающего аватара, окруженного полчищами бесов.

Завязалась битва не на жизнь, а на смерть, битва света и тьмы в эпоху цифрового мракобесия. Саня крушил аватаров прикладом, словно глиняные горшки, и молитва его звучала как гром небесный. Коля, склонившись над консолью, взламывал защиту Чернобога, обрушивая на него потоки кода. Искры летели во все стороны, а башня содрогалась от напряжения.

Чернобог взвыл от ярости, обрушивая на братьев всю свою мощь. Цифровые молнии били в Санину броню, а Колю пытались засосать в бездну виртуальной реальности. Но братья держались, подпитываемые верой и любовью. Саня, как богатырь из сказок, выдержал удар и обрушил на Чернобога град ударов. Коля же, отыскав уязвимость в коде врага, влил туда вирус-антидот.

Чернобог зашипел, затрещал и начал распадаться на пиксели. Полчища бесов исчезли, а башня замерла. Саня и Коля, израненные, но победившие, стояли в центре зала, оглядывая поле битвы.

Вдруг город ожил. Люди очнулись от цифрового морока, словно от кошмарного сна. Гаджеты замерли, а из наушников перестала литься дурь заморская. На лицах горожан появились удивление и облегчение.

Братья вышли из башни и увидели, как Москва, словно после долгой болезни, возвращается к жизни. Купола храмов сияли золотом, а в воздухе чувствовалась надежда. Саня перекрестился, а Коля улыбнулся. Они знали, что битва выиграна, но война еще не окончена. Цифровой мир полон опасностей, и им предстоит еще немало свершений во имя света и добра.

Герой из прошлого

Сморкался Василий, аки в трубу, да все без толку. Не пронимал его осенний хлад. Сидел он в своей коморке, что больше походила на нутро старого радиоприемника, да кодил, словно бес вселился. А кодил он, господа, не что-нибудь, а саму реальность! Ну, то есть, игру. Но такую, что прям за душу брала. Называлась она гордо – «Колхоз будущего». Пиксели, конечно, топорные, графика – слезы, но зато идея! Идея-то ого-го!

Во дворе, как назло, разгулялась непогода. Ветер выл, словно неприкаянная душа, дождь хлестал, как из ведра. А Василий все тыкал своими костлявыми пальцами в клавиши ЕС ЭВМ, пытаясь прикрутить к своей игре систему автоматического доения коров. Дело-то государственное!

Вдруг, как гром среди ясного неба (хотя небо и так было темнее ночи), молния шарахнула во двор. И не просто шарахнула, а аккурат в трансформаторную будку! Заискрило, задымило, и коморку Василия озарило таким светом, что, казалось, сам Ленин в гости пожаловал.

А дальше – темнота.

Очнулся Василий не сразу. Голова трещала, словно в ней поселился рой пчел-переростков. Открыл глаза и… остолбенел.

Вокруг – не коморка, а что-то… иное. Стены блестят, как начищенный самовар, воздух – чистый, словно его лично товарищ Дзержинский отфильтровал. И повсюду – экраны. Экраны большие, маленькие, светящиеся, мигающие. А на них – цифры, буквы, какие-то странные символы.

Вдруг, из-за угла выплыла фигура. Человек? Не совсем. Тело – вроде человеческое, но кожа – бледная, как у покойника, глаза – огромные, светятся в темноте, а вместо волос – какие-то блестящие нити.

– Приветствую, Василий, – проскрипела фигура. – Мы ждали тебя.

Василий хотел было спросить «Где я?», но вместо этого из его уст вырвалось нечто нечленораздельное.

– Где я? – все же спросил он, с трудом пересилив оцепенение.

– В будущем, Василий. В 2223 году, – ответила фигура. – Ты переместился во времени.