Д. Драгунский. Подлинная жизнь Дениса Кораблёва. Рецензия

Сергей Овчинников

Д. Драгунский. Подлинная жизнь Дениса Кораблёва. Рецензия

Я начал читать Дениса Драгунского «Подлинную жизнь Дениса Кораблёва», потому что ничего больше не смог найти. Это честно. Так бывает. Я изучил шорт лист Большой книги 2025 – аннотации пробежал, значит. Не отозвалось почти ничего. Там оказывается теперь и фантастика встречается. Но не в этом загвоздка. Как-то ни один контекст меня не зацепил. Хотя пару вещиц я успел попробовать т.с. на вкус в надежде на то, что текст сразит и потащит. Но и здесь не срослось. Среди финалистов как-то затесался даже сборник рассказов. Прочитал первый из них и совсем расстроился. Полез в 2024-ый тогда – в тот же шорт-лист Большой книги. А там сразу наткнулся на Драгунского-младшего. И уже на уровне названия понял, что попал. Что в независимости от качеств этой книги мне все равно необходимо её прочитать. Просто, потому что когда-то Денис Кораблёв был моим ровесником, ну и я с ним познакомился примерно в это же время. А он к тому же отлично рифмовался со всеми атрибутами счастливого советского детства. Так что название безошибочно собирало урожай на аудитории, которую взрастил Виктор Драгунский своими Денискиными рассказами. Многие ещё смотрели неплохую экранизацию «По секрету всему свету» – там, где «ля-ля-ля жу-жу-жу».

Я прочитал первую страницу и закричал. Как пишут в мессенджерах, заорал. То есть, орать не обязательно, главное написать, дескать ору. А в тексте с самого начала описывается встреча маленького Дениса (и его папы) с Олешей – да, с тем самым Ю.К. Не знаю, что на меня нашло – я, наверное, вспомнил сразу «Алмазный мой венец» Катаева и ассоциативно весь эмоциональный фон. Ну и ринулся дальше под впечатлением, мол не может же быть. Ну и конечно не может. Орать я сразу перестал, зато начал тонуть в каком-то вязком описании соседей и родственников и решил, что это будет из тех книг, впечатления от которых я никому не раскрою, если даже дочитаю до конца. Но стал читать дальше, тем не менее.

Я быстро понял одну вещь. Для кого-то это очевидно. Наверное, Виктор Драгунский несмотря на популярность Денискиных рассказов был не самый великий писатель. Хотя, с другой стороны, чем измерять величие… Но Денис – его сын – просто хороший человек. Ну, я верю, что хороший. В том смысле, что он ни разу не писатель, по крайней мере, в рамках этих воспоминаний, а других его вещей я как-то не сподобился прочесть. При этом он со мной совершенно честен, то есть он им (писателем) и не прикидывается. Когда я это понял, мне стало легче. Честность, она мощная штука. В конце концов, я же выбрал книгу не потому, что ожидал литературного экстаза, а потому что меня влекло разоблачение, если угодно, некий бэкстейдж историй, которыми я зачитывался в детстве.

А книга, что ж, она именно такая и есть. Честная и подлинная. А Денис Кораблёв, да и Драгунский, вовсе не обязан быть писателем. Да и потом кто сказал, что надо издавать только книги, написанные писателями. Ну да, это не художественная литература. Переключаюсь в другой режим, хоть это и непросто.

И тут же оказываюсь в режиме сопоставления своих детских воспоминаний с воспоминаниями обоих Денисов. Да, между нами, двадцать лет разницы, а за это время в Советском Союзе успела смениться, если не эпоха, то уж точно какая-то ее составляющая или даже доминанта. Из ушедших атрибутов к моменту моего появления на свет, это, безусловно, коммуналки, как место жительства подавляющего большинства населения. Все равно они оставались, но не в таком масштабе конечно. Поэтому для меня это так или иначе очень близкий и, буквально, смежный вайб. Он не тянет ностальгической петлей, поскольку лично не прожит, но любопытен в бытовых подробностях и в целом почти что драйв.

Да, к этому надо быть готовым. В том смысле, что позаботиться о собственном читательском драйве здесь надо будет самому же. Автор особенно со своими воспоминаниями не церемонится. Не пытается выстроить их в ту или иную историю. Такое впечатление, что они изображены тем же калейдоскопом, что и вспыхивают в голове пожилого человека эдакими сполохами-приветами из детства. За сценой бабушкиного инфаркта может следовать прогулка с ней же, и такого много. Сопереживательная ткань у меня на подобном повествовании плохо держится – спасают только бытовые подробности – за них цепляюсь, в них моя отдушина.

Но вот, ещё практически в самом начале (7,6 % прочитанного) проблематика неожиданно заостряется. Мы вдруг узнаём, что автор обеспокоен своей собственной реальностью, т.е. он подвергает сомнению, настолько ли реален Денис Драгунский по сравнению с Денисом Кораблевым.

Согласитесь, в такой постановке уже гораздо интересней читать. К тому же автор теперь вещает из экстремально уязвимой позиции. А это, как минимум, самоотверженно и достойно уважения!

Ну и из этой позиции вдруг раздается скорбь по невинно убиенным. Десять лет без права переписки – вот это вот всё. Я, если честно, не очень понимаю, почему у меня к этой теме такое отношение, но мне кажется неуместным её педалирование по любому поводу, имеющему хоть какое-то отношение.