Каргарог: кровь камня и пламени. Сага о Молоте, Сердце и Вечности

"Справишься?"– Годуур наконец посмотрел на него. Взгляд был тяжелым, как наковальня. В нем не было ни веры, ни сомнения. Был только вопрос факта.

Огонь в груди Каргарога дернулся. Страх? Да. Но сильнее страха была жажда. Жажда доказать. Себе. Отцу. Жажда прикоснуться к чему-то по-настоящему мощному, опасному, живому. Как руны в Пещере Снов.

"Справлюсь,"– ответил он, и его голос не дрогнул.

Работа требовала не силы, а ювелирной точности и ледяного спокойствия. Каргарог начал. Он подвесил Кристалл Грома над малым, но жарко раскаленным горном на прочных мифриловых цепях. Нужно было прогреть его равномерно, до состояния, когда внутренняя молния начнет «плыть», становясь уязвимой, но не перегреть, иначе взрыв. Он крутил рукоятки мехов с филигранной точностью, следя за сдвигом оттенков внутри кроваво-красного камня. Гудение усиливалось, вибрация проникала в кости. Пот стекал по его вискам.

Наконец, жилка белого света внутри потеряла четкие границы, заструилась, как раскаленный металл. Сейчас! Каргарог выключил меха. Взял в руки не молот, а Руническое Зубило – инструмент, выкованный отцом специально для работы с кристаллической магией. Его острие было покрыто сложнейшими рунами подавления энергии. Он приставил зубило к намеченной точке на поверхности кристалла. Где тончайшая природная трещинка пересекалась с жилкой молнии. Точка входа.

Удар!

Зубило отскочило, как от брони дракона. Кристалл лишь глухо звякнул. Белая молния внутри дернулась, но не вышла. Вибрация стала резче, больнее. Каргарог стиснул зубы. Ударил снова. Точнее. Сильнее. Тинь! Опять неудача. Паника начала подниматься, холодными щупальцами сжимая горло. Он бил снова и снова. Тинь! Тинь! Тинь! Звук был тонким, насмешливым. Белая молния внутри пульсировала все ярче, готовая прорваться наружу яростным смерчем. Гудение перешло в вой. Цепи дрожали. Казалось, вот-вот…

"Слаб,"– прозвучало за спиной. Голос Годуура. Спокойный. Без эмоций. Но это спокойствие было страшнее крика. – "Бьешь рукой, а не духом. Металл слушает силу. Магия слушает волю."

Каргарог замер. Рука с зубилом дрожала от напряжения и страха. Воля. Отец говорил о концентрации. О том, чтобы вложить в удар не только мускульную мощь, но и намерение. Ту самую ярость созидания. Ту самую волю к контролю.

Он закрыл глаза на долю мгновения. Отбросил страх взрыва. Отбросил мысль о неудаче. Отбросил даже образ отца за спиной. Он сосредоточился только на кристалле. На этой проклятой жилке белого света. Он увидел ее не как угрозу, а как вызов. Как неподатливую руду, которую нужно сломить. Его внутренний Огонь, годами сдерживаемый, затаенный, вдруг рванулся навстречу вызову. Не яростным пожаром, а сфокусированным, режущим лучом ярости и решимости. Он почувствовал, как этот луч устремляется из самой его сердцевины, по руке, в зубило. Знак на ладони вспыхнул жгучим теплом.

Он ударил.

Не рукой. Волей. Огнем.

КРАК!

Звук был не звонким, а сухим, раскалывающим. Руническое Зубило вошло в кристалл, как нож в масло. Не в поверхность – внутрь, прямо в сердцевину белой молнии! Острие коснулось неистовой энергии.

И мир взорвался.

Но не разрушением. Светом.

Ослепительная, чисто-белая молния вырвалась из точки удара, но не разорвала кристалл! Она захлебнулась, сжатая, обузданная руническими узорами на зубиле. Энергия бурлила, шипела, пыталась вырваться, но руны пылали синим пламенем, сдерживая ее, направляя! Каргарог не видел ничего, кроме этого каскада света и силы, бьющего по его зубилу. Он чувствовал его мощь! Чувствовал, как она пытается вырваться из-под контроля, сжечь его, испепелить! Его собственная воля, его внутренний Огонь, столкнулись с дикой магией Кристалла Грома в эпической схватке прямо на острие инструмента.

"ДЕРЖИ!"– рявкнул Годуур, и его голос был как удар гонга, вернувший Каргарога к реальности.

Он держал. Впивался пальцами в рукоять зубила, вбитого в кристалл. Его мускулы налились сталью. По телу струились потоки пота, мгновенно испаряясь в жарком сиянии. Знак на ладони горел, как раскаленный уголь, но боль была ничто по сравнению с давлением неистовой магической силы, рвущейся наружу. Он вложил в зубило всю свою волю, всю свою ярость, все свое Огненное Сердце. Он не подавлял энергию. Он ее… ковал!

И постепенно, невероятно, белая молния начала поддаваться. Ее яростные всплески стали реже. Ее поток – ровнее, тоньше. Она перестала биться, как дикий зверь, и потекла, как… расплавленный металл. Подчиняясь его воле! Подчиняясь Огню Мастера!

Каргарог, не отрывая зубила, медленно, с нечеловеческим усилием, повел его вдоль жилки. Белая энергия послушно текла за острием, вытягиваясь из недр кристалла тонкой, невероятно яркой нитью. Она шипела и искрилась, попадая в подготовленную мифриловую форму, закрепленную рядом. Запах озона смешивался с запахом раскаленного металла и его собственной, обожженной магией, плоти.

Когда последняя капля белой молнии соскользнула из кристалла в форму, Каргарог выдернул зубило. Кристалл Грома, теперь лишь тусклый, кроваво-красный камень без внутреннего света, безжизненно повис на цепях. А в мифриловой форме пульсировало, остывая, чистое, обузданное Сердце Грома – сгусток невероятной силы, готовый стать энергетическим ядром для осадного орудия.

Каргарог опустил зубило. Его руки тряслись. Дыхание было прерывистым. Перед глазами плясали темные пятна. Но в его груди бушевало пламя триумфа. Он сделал это! Не просто извлек – выковал магию! Его взгляд встретился с взглядом отца. Годуур стоял неподвижно, но в его каменных глазах горел огонь. Не одобрения. Не гордости. Признания. Признания равного. Мастера. Того, кто прошел сквозь жар и вышел с победой не только над камнем, но и над своей собственной стихией.

Годуур молча кивнул на мифриловую форму с остывающим Сердцем Грома.

"Закаляй."

И это было высшей наградой. Каргарог подошел к бочке с жидким мифрилом, кипящим под действием заклинаний. Его руки уже не дрожали. Знак на ладони пылал. Он знал, что это только начало. Первая настоящая победа Огня над Хаосом. И он знал, что его Путь только начался.

Глава 7

Тени над Горными Корнями

Победа над Кристаллом Г