Предатель. В любовь (не) играют

Отправляю Снежану в черный список. Машинальный жест.

Крутить романы с двумя родными братьями наивысшая подлость и низость. Но я не стану срывать пластырь и вскрывать этот нарыв.

Пусть Кир все узнает лично.

Мне его до слез жаль. Умный, обеспеченный, трепетный, внимательный. Можно перечислить полсотни достоинств и ни одно не сотрет факт измены Снежки.

Измены с Даней.

С моей мечтой. Моей истинной парой.

У волков, самка и самец выбирают партнера на всю жизнь. И если случается так, что один из них погибает, то доживают свои дни в одиночестве.

Моногамия, увы, не свойственна Дане. И любовь совсем не имеет ценности.

«Quanto costa как все просто, я поверила серьезно. Ты спросил у лифта, стоя: сколько твое сердце стоит?»

Песня звучит по радио, а я смотрю в окно, думая о муже, об отце. Мужчины оккупируют мои мысли по всем фронтам. Весомые, наполненные болью, ведут к краю пропасти.

– Приехали. – Водитель по имени Борис ждет моей реакции. Он возит меня с семи лет, когда я только пошла в первый класс и я обожаю его за немногословность.

Благодарю Борю и покидаю салон машины. У подножия «Метрополя», расположенного на границе города и частного сектора, встречаю улыбчивую Инну. Мне стыдно за свой недавний поступок, и я решаю перед ней извиниться, а заодно поговорить в спокойной обстановке.

ГЛАВА 4

– Почему вы выбираете именно этот филиал отеля?

Инна обводит пальцем ободок чашки с кофейным налетом на белой стенке, а я давлюсь горьким вдохом.

– Потому что он самый дальний. Практически на выезде из города.

Мы сидим в ресторане «Метрополя» в окружении десятка пустых столов и смотрим друг на друга с понятным недоверием.

Бармен встряхивает шейкер высоко над головой, создавая коктейль для одного из постояльцев, который любезно доставят прямо ему в номер, а мы следим за его ловкими маневрами в воздухе.

Даже одновременно оборачиваемся на бултыхающиеся звуки, и пока я наблюдаю за фокусником в черном жилете, думая о своем, Инна говорит:

– Простите, Варвара Ильинична…

– С сегодняшнего дня, просто Варя. Твои рассказы о похождениях моего мужа нас сблизили.

– Хорошо, – улыбается она, сверкая белыми зубами с брекетами. – Я тебя поняла.

– Моя жизнь разом перевернулась вверх ногами. У тебя такое бывало?

– В семнадцать лет я уехала от родителей, поступив в университет. Это считается за крутые перемены?

– Думаю, да.

Парнишка за барной стойкой горячится ни на шутку. Профессиональный инструмент в его руках совершает немыслимые трюки. Им жонглируют, подбрасывают, кружат вокруг своей оси.

– И что теперь? Я про тебя и Даниила Сергеевича.

– Что бы он не делал, я не вернусь и отелями заниматься не перестану. Даня слишком многого хочет.

Память вспышками выдает отрывки его измены и мой пульс учащается.

– Глупо конечно, что Илья Витальевич назначил его главным. Очень глупо.

– Даня лишь формально главный. Папа владеет всем. Конечно, он не думал, что инсульты его подкосят. Хотел и дальше вести дела, активную жизнь. Но…

– Илья Витальевич крепкий мужчина. С ним всё будет хорошо. А я, я могу перевестись сюда. В этот отель. Здесь явно не хватает хорошего администратора. Так я буду ближе к своей новой подруге. К тебе.

Подруга слишком громко звучит…

– Нет, – бросаю в пустую чашку салфетку, которую вертела минуты три, превратив в мусор. – Пусть Даня думает, что всё по–прежнему. Жизнь течет своим чередом.

– Уверена? Я много раз хотела тебе сказать о его похождениях со Снежаной. Но, решила, что это не мое дело. А сейчас, мне еще омерзительнее там находиться.

– Всё нормально, Ин. Дане с тобой повезло. Работай как раньше и время от времени заглядывай в гости.

Инна нравится мне всё больше. И пока, она единственная девушка, с которой я делюсь чем-то личным. Из-за учебы, занятий балетом, мне было некогда заводить друзей.

Я получаю красный диплом, изучаю французский язык в Париже. А после выхожу замуж за принца из своих грёз.

Блог о красоте и моде становится моим основным занятием скучными одинокими вечерами в пустой квартире.

Даня «любит» Снежану в королевском сьюте, а я распаковываю косметику на камеру и меняю наряд за нарядом.

Сердце пронзает острие боли. Мне хочется сбежать на край света.

– Варь?

Поднимаю усталый взгляд на Инну, и она все понимает без слов.

– Я поживу здесь. Если тебе что–нибудь понадобится, знаешь, где меня найти.

– Звони в любое время.

Я ничего толком не знаю об Инне, но сейчас мне достаточно нашего милого общения за кофе.

Вздыхаю.

Хочу подняться в номер, залечь в ванну и позвонить Даньке. Раньше я всем делилась с мужем. Самыми сокровенными переживаниями.

Его голос, к слову, до сих пор звучит в моей голове. Низкий, бархатный, с хрипотцой.

– Пойдем.

Я беру сумочку, телефон со стола, встаю и задвигаю стул. Инна повторяет мои действия.

За двустворчатыми раздвижными дверьми шумит делегация из Марселя. Узнаю это по разговору двух мужчин у ресепшен.

– Ma chérie *, – картавит мужчина, чьи запонки на рубашке переливаются алмазным блеском. – Pardonnez–moi…

Администратор Ангелина выглядит растерянной. Ее броский макияж с доведенными до идеала черными стрелками, не состыкуется с наращенными ресницами.

– Ангелина, – обращаюсь к ней, с трудом унимая бешеное сердцебиение. – Месье просит обратить на него внимание.

– Я не говорю по–французски, я…– Чересчур резко взмахивает она руками, едва не задевая полку позади себя.

– Хорошо, тогда займи оформлением документов, пожалуйста.

Ангелина кивает, присаживается на стул и вносит данные в компьютер. Я прощаюсь с Инной, которая уже двери, легким кивком головы и переключаюсь на компанию французов.

– Maîtres! * – Начинаю я, и они все поворачиваются ко мне с облегченными вздохами.

– У вас прекрасное произношение. – Мужчина в элегантном коричневом пальто и такого же оттенка ботинках, с улыбкой глядит мне в глаза. У него резковатый тембр, но слух не режет.

– Спасибо.

– Если вы не против, я бы хотел обговорить кое–какие детали нашего пребывания в стенах этого замечательного отеля. Милая особа, – шлет улыбку Ангелине, – к сожалению, совсем нас не понимает.

– Конечно.

Мы отходим в сторонку, он представляется Франсуа. Фамилию я даже не запоминаю.

Несколько минут мы обсуждаем номера, ресторан, услуги прачечной и все это время, я перевожу Ангелине просьбы Франсуа.

– Гель, обязательно скачай онлайн–переводчик. Хорошо? – касаюсь ладонью глянцевой поверхности стойки, отбивая чечетку пальцами.

– Да, конечно, Варвара Ильинична. Простите меня.

Когда с гостями из Франции покончено, я прошу Гелю выделить мне один из люксовых номеров. Она предлагает тот, в котором я буду чувствовать себя в абсолютной изоляции.

И он с видом на реку. Прям как дома.

– Я надолго задержусь, поэтому пометь его занятым до конца месяца. А там посмотрим.

– Уже.

– Спасибо.

Достаю Айфон набрать Даню, но мысленно бью себя по рукам. О чем нам говорить? Вызываю Борю, который, я не сомневаюсь ждет в машине, припаркованной у отеля, и уже знаю, куда отправлюсь. К папе в больнице.

– Мадмуазель Варвара! – доносится в спину голос с невесомым французским прононсом.

Я разворачиваюсь, успев вызвать машину, и вижу Франсуа. Он быстро спускается по лестнице, сходу берет меня за руку и подносит ее к своим тонким губам.

– Я забыл поблагодарить вас за гостеприимство.

Он разыгрывает меня?

– Франсуа, не стоит…

– Я повел себя не…– подбирает слово, щелкая пальцами в воздухе. – Неблагородно. Вы спасли нас от долгих объяснений с юной девушкой за стойкой.

– Какая интересная ситуация.

За Даней тянется промозглый апрельский бриз. Франсуа ошарашено моргает…

ГЛАВА 5

Даня хватает Франсуа за ворот рубашки и тянет на себя. Я успеваю отскочить до того, как муж ударяет его в челюсть.

– А! – вскрикиваю, зажав рот ладонью. Сердце несется вскачь. – Даня!!!

– Еще раз прикоснешься к моей жене, урою. Понял? – рычит муж, шипя на лягушатника.

Меня всю трясет, в кровь впрыскивается неразбавленный страх.

– Я…– француз двух слов связать не может. И с пола встает только со второй попытки. Пятится назад, машет головой. Ангелина подбегает к нему, помогает дойти до лаундж–зоны. Предлагает минеральную воду.

– Она моя жена, подонок! – Даня с яростью дергает лацканы своего пиджака.

– Ты сошел с ума…– смотрю на разъяренного мужа, облизываю губы, борясь с дрожью внутри.

– Какого хрена, Варь? Что это за фрукт с горы? – растирает костяшки пальцев, втягивает воздух сквозь зубы.

– Он просто постоялец, ни больше, ни меньше, – бормочу я, – а ты? Уходи, не преследуй меня! – срываюсь на крик, мечтая исчезнуть по щелчку.

Через минуту мчусь к лестнице, не реагируя на львиный рёв Дани. Непослушные ноги вскоре подводят, и я падаю на колени, не добравшись до номера каких–то пару метров.

Зарубки на ребрах от прошлых обид напоминают о себе. Морщусь и молчаливо вою.

Зачем он пришел? Почему ведет себя настолько омерзительно?

Ладони потные, липкие.

Царапаю пальцами прохладную стену, пытаясь подняться. Но тщетные попытки растворяются одна за другой. Я проползаю несколько сантиметров и снова сижу тяжело дыша.

У меня же нет ключ–карты…оплакиваю ее и свой брак с громкими всхлипами.

– Варвара Ильинична! – Борис гигантскими шагами добирается до меня, берет на руки и вышибает дверь ногой.

– Что вы делаете? – плохо соображаю из–за слез и спутавшихся разом мыслей.

– Ваш отец, двадцать лет назад приказал не спускать с вас глаз.

Заносит меня в номер, орлиным взглядом сканирует комнату и аккуратно опускает на кровать.

– Вызову мастера, чтобы починил замок. – Добавляет добродушный великан. – Одну секунду.

Сижу не двигаясь. Постепенно опускаюсь на бок и сжимаю руки в кулачки у подбородка.

Тучный парень в черной водолазке общается с Ангелиной по телефону, а потом я всего лишь на мгновение закрываю глаза и…больше ничего не помню.

***

По телу пробегает ледяная волна. Я просыпаюсь. Шторы плотно задернуты, раздвижные двери в гостиную наглухо заперты.

В голове шипящие шумы, в горле сухой ком. Медленно сажусь, раскрываюсь, откинув одеяло вправо, и приставляю пальцы к вискам. Всё кружится перед глазами.

– Я же сказал, чтобы за ней присматривали! – кажется, Данька орет.

Касаюсь ковра босыми ногами, минуточку собираюсь с духом и встаю. Иду словно по инерции. Качаюсь, задеваю мебель, и она грохочет в полной тишине.

У двери крепко зажмуриваюсь. Нащупываю утопленные в дерево ручки и толкаю полотна в разные стороны.

– Даня?

Муж сразу же прерывает телефонный разговор. Кроме нас в комнате никого.

– Любимая, ты как? – спешит ко мне, пытается обнять, я шарахаюсь от него.

– Нормально.

– Точно? – приседает, заглядывает мне в глаза.

– Да, – прикусываю губу. – Сойдет.

– Тебе нужен отдых. Слышишь меня?

– Как ты узнал, что я…– перефразирую вопрос. – Что ты тут делаешь?

– Борис позвонил мне.

Я покрываюсь пухлыми мурашками.

– И что? – отхожу от Дани, обхватываю сама себя руками. – Как же Снежана? Она, наверное, дико по тебе скучает, а ты со мной возишься.

– Снежана сейчас с Киром. Выбирает фужеры.

Даже не обороняется, не отнекивается от моих слов. Передо мной чужой мужчина, которого я помню любящим мужем, мечтающим владеть целым миром.

– Понятно. – Мурашек больше и больше. Удваиваются в геометрической прогрессии.

– Варь, – Даня опять приближается. – Ты всегда будешь под моей защитой. Всегда. И поверь мне, я не отступлюсь от тебя. Там со Снежаной я…

– Занимался любовью, не думая обо мне.

– У меня сложный период. Я пытаюсь с ним справиться.

Период…сглатываю.

– Ни твои родители, ни мои даже не знают, что мы расстались. Мы должны им сказать. И о предстоящем разводе тоже. Только запомни, я и мой отец владеем отелями. Ты никто.

– Никто? – будто не слышит всего остального, а цепляет только кусок. – Я твой первый мужик и им останусь. Никакой чертов французишка к тебе на километр не подойдет. Даже дышать не будет поблизости!

– Господи…мне не нужны отношения…

Мой голос предательски тихий. Хочу увидеть папу, вдохнуть его живительной силы, мощи, величия.

– Я поеду в больницу, – тру виски пальцами. – А ты возвращайся к своей веселой жизни.

– Тебе нужно отдохнуть. Ты плохо выглядишь. – Цинично бросает Даня, минуту назад молящий о прощении.

– Я сама решу, что мне делать, хорошо?

На последнем выдохе говорю я, растирая кисти и запястья.

– Ты моя. – Ставит точку Даня и взглянув на меня пронзительным взглядом, уходит.

Я мечусь по комнате, надеваю пальто, хватаю сумочку и распахиваю дверь номера. Ахаю, увидев Борю. Так и знала, что он меня не оставит одну. Папин приказ.

***

Мы пересекаем улицу за улицей, выделяясь внушительным авто среди стандартных легковушек. Уже поздний вечер, может поэтому любителей покататься по городу так мало.

Кутаюсь в шарф, вдыхаю аромат своих любимых духов, которыми пропитана мягкая ткань и впервые в жизни забываю о миллионах на банковском счете, престижных учебных заведениях, беззаботной жизни в полной и счастливой семье.

Вряд ли я могла подумать о том, что окажусь в роли жены, муж которой ходит налево. Разве могла представить себя обманутой и брошенной? Нет, конечно.

– После больницы, я хочу прогуляться одна. – Говорю Боре, но он не реагирует. Слышит меня и ладно.

Немного спокойствия, чуть-чуть свободы и хотя бы пары часов одиночества. Вот коктейль, который я готова выпить залпом.

Не хочу гадать о причине появления Дани. Думать о Снежане тоже не желаю. Просто забыться бы ненадолго.

Не замечаю нарисованное собой сердечко на запотевшем окне. Оно растекается от тепла, остаются лишь неровные разводы.

Мое сердце переживает то же самое. Сначала его распирает от любви, а затем оно раскалывается на сотни тысяч острых осколков.

Бж–бж–бж…сообщения приходят на телефон. Неохотно вынимаю Айфон из кармана пальто, и еще даже не сняв блокировку экрана, вижу, от кого приходят.

Даня.

«Ты моя законная жена. И останешься ею. Даже не думай о разводе, поняла?»

Минутой ранее:

«Нам надо поговорить. Обо всём. Без эмоций»

Я сбегаю, а он все равно меня находит. И так всегда. Где бы я не находилась, Даня добирается.

Стираю все его послания, намереваюсь внести в черный список, но передумываю.

Задержав дыхание, пишу ему ответ:

«Я к тебе не вернусь. Прощай»

ГЛАВА 6

Я, наконец, у папы в больнице. Приезжаю сюда сразу после ночной прогулки под неустанной слежкой Бори. В больничном коридоре витает запах едких лекарств и бинтов.

Оставлю среди этих серых безликих стен всю свою боль и переживания. Вколю себе дозу безразличия и выпью пару таблеток под названием «Реанимин».

Пора реанимировать себя прежнюю. Той, кем я была до встречи с обаятельным предателем.

– Нашел.

Даня в сопровождении двух верзил с лицами «нам всё по барабану», шагает ко мне широким шагом. Полы его черного пальто при этом синхронно распахиваются в стороны.

– Привет. Ты все–таки приехал? Я же просила…

– Я искал тебя.

Опускаю голову и медленно выдыхаю.

– А я думала, ты всё понял…

Присаживается на кушетку, расставляет свои длинные ноги и говорит:

– Я же сказал, ты моя, – слегка сдавливает мое хрупкое плечико. – Как прогулка?

Быстро же он меняет тему разговора.

– Бродила по городу, выпила кофе, съела эклер. – Чеканю я, держа сердце в узде. Вот-вот вырвется и понесется галопом.

– Насыщенная культурная программа. А хочешь узнать, чем я занимался в промежутках между твоими поисками?

– Чем? – навожу на него усталый взгляд. Я даже толком сфокусироваться не могу. Только точку устойчивую нахожу, и кажется, проваливаюсь в нее целиком.

– Забирал видео с камер наблюдения. И увольнял двух обнаглевших уё…мужиков.

Моргаю, но сухость в глазах не исчезает. Сердце тоже иссушается и скукоживается.

– Что? – я же совсем забываю о камерах. На них было доказательство его измены, а теперь в случае чего, а случай будет – развод, я не смогу ничего доказать.

Данька вздыхает, глядя на меня с немым вопросом. Я все понимаю, просто не верю в сказанное им.

– Да, любимая, порно-видео больше нет. Говорю, просто для справки. Вдруг ты решишься нанять адвоката.

– Собираешься шантажировать меня?

И мой голос дребезжит, переходя на хрип.

– Зачем же. Масса рычагов давления существует. Я не бог, а всего лишь мужик, который совершил ошибку и пытается ее загладить.

Не плачу. Сердце ноет от незаживающих шрамов и вместо крови по венам слезы.

– Удалив видео с изменой? Ты же понимаешь, я никогда не забуду ваших стонов, поцелуев, Снежаны на коленях.

Я всегда и во всём ищу зацепки для оправдания гадких поступков людей, но Даня переплевывает всех…

Когда–то, мама пообещала забрать меня из балетной школы, но забыла. Я просидела в фойе до тех пор, пока охранник не попросил меня выйти. Мне было пятнадцать.

Пришлось вызвать водителя, которого отпустили пораньше и ехать домой, надеясь, что мама просто заболталась с подругами на очередных пятничных посиделках.

Утром она даже не вспомнила о своем обещании. Я не стала заводить разговор. Папа только вернулся из поездки, рассказывал нам об успешных переговорах. Настоящий семейный завтрак.

Позже, я спросила ее о прошедшем вечере. Она с улыбкой ответила: мы с девочками обсуждали новую коллекцию сумок, отдых в Каннах и премьеру балета.

При упоминании балета, на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Варь? – Даня встает, загораживает собой свет. – Ты переселяешься из отеля в нашу квартиру. Я съеду, чтобы у тебя было время обо всем подумать.

– Ты больше не имеешь права решать за меня. – Твердо стою на своём.

Из палаты папы выходит врач. Вовремя. Словно кто–то выманивает его оттуда специально.

– Здравствуйте. Варвара Ильинична, что же вы не ушли?

Павел Юрьевич немногим старше моего папы, чуть сутулый, с жирной родинкой на щеке. Под очками скрываются глубокие черные глаза.

– Я хочу его увидеть.

– Сегодня ему сменят лекарства. Посмотрим динамику. А насчет повидаться, – снимает очки, они повисают на шее, болтаясь на серебряной цепочке, – думаю, можно. Поднимите настроение ворчащему филину.

– Спасибо.

Встаю, отходя подальше от Дани, проверяю наличие сумки на плече и оборачиваюсь к нему.

– Уходи.

– Да, конечно. – Даня находит зрительный контакт с одним из охранников и тот кивает. – Мой парень останется с тобой. Отвезет тебя в нашу квартиру.

Хочется ударить его посильнее, но плотно поджимаю губы и иду навестить папу.

Если бы мое сердце имело голос, оно бы сказало – хватит меня мучить! Последние несколько дней я живу в режиме нон–стоп. И самый важный, уязвимый человеческий орган умоляет о передышке.

– Доброе утро, Илья Витальевич! – мой лихой заход в палату вызывает у папы слабую улыбку.

– Варюша. – Синие папины глаза смотрят на меня с преданной любовью.

– Папуль! – бросаюсь к его кровати, осторожно наклоняюсь и целую его в щетинистые щеки. – Как же я по тебе соскучилась…

– Моя кнопка. – Рука на миллиметр отрывается от матраса и касается меня. Теплейшая нега разливается по всему телу. Не выпрямляюсь, впитываю ее до капли.

– У меня столько перемен в жизни. Хочется тебе обо всем рассказать. Как раньше, помнишь?

– Конечно, помню. – С немалыми усилиями делает вдох. – Я жарю мясо, ты сидишь неподалеку и болтаешь без умолку.

– Твой шашлык самый вкусный.

– Ну, спасибо…

– Пап? – наконец отстраняюсь от него. Седые брови, точно, как у мудрого филина, еле заметно шевелятся. – Я очень тебя люблю. Поправляйся и возвращайся домой.

– Как там мама?

Я усаживаюсь рядышком с ним, скрещиваю ноги, беру его холодную руку и подношу к лицу. Рассказывая о маме, трусь подбородком о кожу, пахнущую витаминами.

Естественно, ложь без зазрения совести слетает с моих губ. Я не заглядывала к маме после одной ночевки. Но папе нужен лучик света, и я даю его.

Мастерски плету паутину лжи, делясь с ним различными новостями, избегая разговоров о Дане.

– Нашему любимому пациенту пора делать укольчик. – Заходит медсестра и наше уютное уединение рассеивается.

– Я уже ухожу. Передайте Павлу Юрьевичу огромное спасибо за то, что разрешил нам повидаться.

– Обязательно передам. – Улыбается девушка с раскосыми глазами. – Меня если что Айгуль зовут. Так, на будущее.

– Приятно познакомиться и до свидания.

Я шлю папе море воздушных поцелуев и покидаю палату. Внезапно захотелось встретиться с Инной. С подругами у меня тяжелая ситуация, а Инна вроде бы адекватная и веселая.

– Варюха!

Опешиваю от оклика за спиной. Сложно не узнать басистый голос Кирилла. Впереди меня парень, которого приставил Даня и на его лице злобная маска. Всем своим видом показываю ему не нервничать.

– Привет, Кир! – неторопливо оборачиваюсь, надеясь, что моя фальшивая улыбка затмит тревожную дрожь. Но из–за угла выворачивает Снежана и вся моя напускная смелость рассыпается на мелкие–мелкие бусинки…

ГЛАВА 7

Заикаюсь, словно ребенок, увидевший монстра, и навожу взгляд то на Снежану, то на Кирилла. Снова и снова.

– Какими судьбами? – слава богу, голос меня не подводит.

– Илья Витальевич, не чужой мне человек, столько раз сотрудничали. Да и родня брата, моя родня. – спокойно говорит Кир, а Снежа ковыряет под ногтем, создавая мерзкие щелчки. – Как он, я слышал ему уже гораздо лучше?

Я не перестаю смотреть на брюнетку в белой шубке. Кир замечает мой плавающий взор и спрашивает:

– С твоим отцом что–то серьезное?

– Что? – свожу свои идеальные брови. – Нет, что ты, с ним всё хорошо. Как фужеры? Выбрали?

– Фужеры? – переспрашивает Кир. – А, вроде бы, да.

Снежана фыркает в пустоту. Охранник Дани неустанно следит за нами всеми с расстояния пары метров. Наблюдает сцену из драматического фильма с непредсказуемым финалом.

– Сейчас у папы процедуры, думаю, вам лучше проведать его позже.

Лишь бы медсестра не решила выйти раньше времени. Тогда мне будет сложнее держать позиции.

На телефон Кирилла проходит звонок. Он выставляет вверх указательный палец, говоря, одну минуту, и быстро удаляется по коридору.

Мы со Снежаной оказываемся в западне.

– Ничего не хочешь мне сказать? – вдруг поднимает свои надменные глаза и пронизывает меня ими насквозь.

– Я? Кажется, ты что–то путаешь. – С тяжелой интонацией реагирую я. В груди такое непонятное чувство. Невкусное, пряное и до чертиков ванильное. Как и сама Снежа.

Я помню день, когда Кирилл привел ее на семейный ужин. Мы все собрались в ресторане «Лори», праздновали открытие филиала, в который я временно вселилась на днях и совсем не ожидали появления Кирилла с девушкой.

Их с Даней родители переглянулись, сглотнули недовольство и принялись надрезать сочные куски стейка.

Резали и думали, каким образом избавиться от шумной, совершенно невоспитанной куклы в красном пиджаке на голое тело.

Снежана тогда мне сразу не понравилась. Я подумала, неужели Кир не понимает, кто рядом с ним? Ему нужна другая: милая, добрая, по крайней мере, искренняя подруга.

– Слушай, Варвара, – произносит она мое имя, растирая по нему фекалии. – Если ты задумала, раскрыть Киру страшную тайну…

Она закатывает глаза и причмокивает.

– Ты сама разрушишь свои отношения. Мне даже ничего делать не надо. Но держись от меня подальше, поняла? От меня и моей семьи.

– Я скоро стану ее частью. Смирись.

Острый ноготок нацеливается мне в лицо. Я сжимаю губы, кошусь на охранника неподалеку и делаю к ней шаг.

Снежана на каблуках. Я упираюсь ей в подмышку.

– Не смей указывать мне. Я прямо сейчас могу сказать Кириллу о твоих шашнях с моим мужем. Как думаешь, какой будет его реакция?

– Ты не рискнешь. Кишка тонка.

Наши взгляды борются, мое сердце леденеет. Я готова пойти на крайние меры и стереть самодовольную улыбку с ее красивого личика одним махом.

– Знаешь, – приближаюсь к ней вплотную. – Я умею удивлять. Но тебе не покажу. Кир сам тебя бросит.

– Ты до тошноты бесхарактерная, а Кир…он заглядывает мне в рот. – Злобная улыбочка Снежаны тухнет налету.

Кирилл возвращается и за ним сразу же спешит охранник. Где же он был пять минут назад? Или по поручению Дани, его волнуют только мужчины, которые оказываются в поле мое зрения?

– Ну что, обсуждаете нашу свадьбу? – Кир приобнимает свою невесту, на губах которой тень едкой ухмылки. Она явно не ожидала от меня храброго наступления.