Звезды над озером

– Осторожно, здесь скользко, – Итан протянул ей руку, помогая преодолеть особенно коварный участок тропы.

Его ладонь была теплой и крепкой, и Оливия поймала себя на мысли, что ей нравится это ощущение надежности. За прошедшие недели Итан из незнакомца превратился в… в кого? Друга? Да, пожалуй, именно так. Мысль была одновременно приятной и тревожной – она не планировала заводить здесь друзей.

– Вот мы и пришли, – объявил Итан, останавливаясь перед узким входом в пещеру. – Дамы вперед?

– Ты уверен, что это безопасно? – Оливия с сомнением посмотрела на темный проем.

– Абсолютно, – он достал из рюкзака два налобных фонарика. – Держи. Пещера неглубокая, метров пятнадцать, не больше. Но внутри… ты сама услышишь.

Они включили фонари и вошли внутрь. Сначала проход был настолько узким, что приходилось идти боком, но вскоре он расширился, превратившись в небольшой зал с высоким потолком. Стены пещеры были влажными и поблескивали в свете фонарей, а воздух казался прохладным и свежим.

– Слушай, – прошептал Итан, выключая свой фонарь.

Оливия последовала его примеру, и они оказались в полной темноте. Сначала она слышала только собственное дыхание и легкий шум капающей где-то воды. Но постепенно, когда слух адаптировался, она начала различать еще что-то – тихий, почти неуловимый звук, похожий на человеческий шепот.

– Что это? – спросила она так же шепотом, почему-то боясь говорить громче.

– Никто точно не знает, – ответил Итан. – Ученые говорят, что это просто ветер, проходящий через трещины в скалах, и особая акустика пещеры. Но местные легенды утверждают, что это голоса духов озера.

Оливия прислушалась внимательнее. В шепоте действительно можно было различить что-то похожее на слова, хотя их смысл ускользал.

– Это… жутковато, – призналась она.

– Но завораживает, правда? – в голосе Итана слышалось восхищение. – Когда я был маленьким, мы с дедом часто приходили сюда. Он рассказывал, что пещера существовала задолго до первых поселенцев, и коренные жители считали ее священным местом.

Они стояли в темноте, прислушиваясь к таинственному шепоту, и Оливия чувствовала странное умиротворение. Страх исчез, уступив место любопытству и какому-то почти мистическому ощущению связи с этим местом.

– Хочешь, я расскажу тебе старую легенду об этой пещере? – спросил Итан.

– Конечно, – Оливия присела на плоский камень, чувствуя, как слова шепота обволакивают ее.

– Давным-давно, – начал Итан, и его голос, отражаясь от стен пещеры, приобрел особое, почти гипнотическое звучание, – у озера жили два племени. Они враждовали веками, но дочь вождя одного племени и сын шамана другого полюбили друг друга. Они встречались тайно, здесь, в этой пещере. Но однажды их обнаружили. Разгневанный вождь хотел убить юношу, но девушка закрыла его собой и приняла удар копья. Умирая, она попросила юношу унести ее к озеру. Он выполнил ее последнюю волю, а потом в отчаянии бросился в воду сам. Говорят, их души до сих пор здесь – девушки в пещере, юноши в глубинах озера. И каждую ночь они разговаривают друг с другом, а мы слышим отголоски их вечной любви.

Оливия молчала, пораженная историей. Она не верила в духов и призраков, но было в этой легенде что-то, что тронуло ее сердце.

– Грустная история, – наконец сказала она.

– Да, – согласился Итан. – Но в ней есть и красота. Любовь, которая сильнее смерти и времени. Разве не об этом пишут все великие книги?

Они снова замолчали, прислушиваясь к шепоту пещеры. Теперь Оливии казалось, что она различает в нем нотки печали и нежности.

– Тебе никогда не хотелось уехать отсюда? – вдруг спросила она. – Увидеть мир, большие города?

В темноте она не видела лица Итана, но почувствовала, как изменилась атмосфера – словно вопрос коснулся чего-то глубоко личного.

– Хотелось, – после паузы ответил он. – И сейчас хочется. Я подал документы в медицинский колледж в Бостоне. Если все сложится, уеду осенью.

– Ты будешь врачом, как твой отец? – Оливия вспомнила рассказ своего отца о докторе Грее.

– Да, – в голосе Итана звучала твердая уверенность. – Это то, чего я хочу с детства. Помогать людям, спасать жизни. Хотя, – он невесело усмехнулся, – не все в моей семье одобряют этот выбор.