Унесенная временем. Часть 1

– Это мой виртуальный друг. Не пугайся. У всех такой есть, только образ разный, каждый под себя выбирает, – объяснил Артем. – Мне этот нравится, кладезь мудрости и знаний! Старина, расскажи моему другу о России. – Обратился Артем к помощнику, снова нагибаясь над злощастной машиной.

– Согласно общеизвестным данным, которые мне удалось найти – начал старик. – Россия, государство, существующее до 2057 года. После победы в третьей мировой войне было переименовано в Евросию, поглотив страны Европы. – Мария ахнула. Это было слишком удивительно. Она, конечно, читала рассказы про путешественников во времени, про такие чудо-машины, которые могут перемещать людей на огромные расстояния, в её время хватало писателей-фантастов, которые умело предсказывали будущее, заглядывая в какие-то потаенные уголки общего сознания вселенной. Она видела компьютеры, телефоны, прочие технологии. Но здесь все было слишком не похоже на её представления о будущем. Она, почему-то, думала про летающие машины, про жизнь на других планетах, про роботов, человеческого вида. Ей было страшно, она находилась почти за 200 лет от своего дома, где могли теперь никогда не увидеть. Но какое-то странное чувство останавливало её от убийственного отчаяния. Где-то в глубине души она радовалась тому, что с ней произошло что-то невероятное, что никогда ни с кем из её времени не происходило. Она смогла соприкоснуться с будущим. Надолго ли? А может это всего лишь сон, и она просто крепко спит в своей теплой кровати в родном городе. Больно ущипнув себя, дабы убедиться в том, что действительно не спит, она обратилась к Артему.

– Я забыла, как вы представились?

Парень снова выпрямился, меняя одну отвертку на другую.

– Артем. – ответил он сухо, продолжая работать.

– Приятно познакомиться, Артем. – Он медленно кивнул ей в ответ. – Ну, раз уж я, каким-то неведомым образом оказалась здесь по вашей вине, может тогда, хотя бы, расскажите о себе, и о вашем времени.

– Вы меня отвлекаете – коротко обрезал Артем, неожиданно для себя перейдя в разговоре на Вы. Он не хотел сейчас ни о чем рассказывать, и ничего не хотел обсуждать. Мысль о том, что ровно в шесть на улице зазвучит гимн, и нужно будет собираться на работу, не давала ему покоя. Часы показывали два, а дело не сдвинулось с мертвой точки, он упорно продолжал крутить провода, больше даже для вида, что он что-то пытается предпринять. Голова отказывалась работать. И еще больше не хотелось думать о последствиях. По закону нахождение девушки в мужском квартиле являлось тяжелым преступлением и страшно наказывалось вплоть до заключения под стражу на несколько суток.

–А почему? – Попыталась опять спросить Маша.

– Я занят.

– Но…

– Давайте спать, завтра будет ясно, – наконец признался он сам себе, что пора кончать с этим делом. Мария вздохнув, покорилась его воле. Она тоже ужасно вымоталась сегодня. Он освободил диван от остатков вещей, уложил её, а сам лег на полу, закутавшись в одеяло.

Глава 3. По-другому…

Еще солнце не успело запустить свои желтые щупальца в окна домов, как громкоговорители неожиданно ожили и зазвучали на всю улицу громогласно выводя слова народного гимна, пробуждая тружеников разных профессий и возрастов.

«Едины мы и дружбою горды…»

Звучала многоголосная песня под торжественное звучание труб и барабанов.

«…Вперед идем мы верною тропой!

Нам не страшны превратности судьбы,

Мы за свою страну стоим горой!..»

На улице становилось все громче и громче, тротуары заполнились людьми в деловых костюмах, в рабочих робах, в спортивных тренировочных штанах. Кто-то уже решал вопросы по телефону, кто-то ел на ходу, спотыкаясь о ноги проходящей мимо толпы и, то и дело, тыкая во всех своим бутербродом. Машины наперебой пикали друг другу, пытаясь скорее покинуть парковочное место. Жужжали дроны-контролеры. После гимна громкоговорители запели еще более воодушевляющие песни, и настроение толпы все поднималось, с каждой новой нотой, доносившейся до их ушей.

– А почему там одни мужчины? – спросила Мария глядя в окно, с интересом изучая проходящую мимо толпу.

– Потому что это мужской квартал! – коротко ответил Артем, натягивая рубаху. Он уже сильно спешил, и бегал по дому в поисках остальных вещей.

– Т.е. есть женский?

– Естественно.

– А как вы встречаетесь?

– Есть район для свиданий. Бары парки, кинотеатры. Все что душе угодно. – Продолжал отвечать Артем, затягивая непослушный галстук. Опаздывать было нельзя. Любое опоздание, даже самое маленькое всегда наказывалось, либо финансами, либо движением вниз по служебной лестнице, но Артем и так уже находился в самом низу, прекрасно понимая, что будет дальше. Государственный строй был организован таким образом, что отпадала всякая необходимость содержать аппарат наказания. Людей просто опускали вниз. Никто туда не хотел. Обслуживающий персонал не имел статуса и уважения. Общество сформировало к ним устоявшееся отношение, тому же за работу платили крайне мало, и человек вынужден был работать, не жалея себя, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Кражи, грабежи и разбойные нападения, которые раньше совершались с целью обогащения, теперь ни к чему не приводили, из оборота были полностью изъяты наличные денежные средства, и все расчеты теперь проводились при использовании кода на руке. Дорогие вещи, драгоценности невозможно было сбыть нелегально, этот рынок был давно прикрыт, все по той же причине, ведь передвижения денежных средств со счета на счет были под полным тотальным государственным контролем. Даже еду невозможно было себе добыть при помощи нападения, все питались в общественным местах, или заказывали домой готовые блюда, которые тут же поглощались. А общественные места находились под охраной дронов и полицаев. Остаться без средств к существованию, означало погибнуть голодной смертью. Уходить из города означало то же самое для не приспособленного к самостоятельной жизни системного человека. А сумасшедших, которые все же имели наглость выступить против власти, куда-то бесследно исчезали, поэтому, люди были, по большей части, смиренны и сговорчивы.

– А когда вы вступаете в брак, где живете? – продолжала задавать свои вопросы Мария.

– Во что вступаем, прости? – переспросил Артем.

– Когда вступаете в брак, где живете? – повторила Мария, – У вас и для семей свой квартал?

Тут Артем снова обратился к стене: «Старик, что такое брак?» Мария подняла на него удивленные глаза, ведь все знали это слово, и не могло такого случиться, что в бедующем оно будет не известно.

Стена снова вспыхнула, миллионы пикселей вывели на экран уже знакомого человечка.

– Вот что мне удалось найти. – Заговорил он. – Брак – архаизм. Ранее – семейный союз мужчины и женщины, основанный на их правах и обязанностях по отношению друг к другу и к детям. Так называемая «Семья» ограничивала физическое и психологическое развитие индивида. Приводила к постоянным депрессиям, что сказывалось на работоспособности. А желание строить карьеру, не отвлекаясь на детей, или производить на свет только одного потомка вело к вырождению нации. Семья как отжившая себя ячейка общества была ликвидирована после третьей мировой войны. Необходимо было восполнить потери населения, а также, восстановить страну в короткие сроки. Тогда государством были разработаны пути выхода из кризиса. Введен налог на бездетность для лиц старше двадцати пяти, ограничено продвижение по карьерной лестнице для лиц, работающего населения, и созданы специальные воспитательные центры, позволяющие производить новые поколения без отрыва от производства.

– А как же… – начала было Мария.

– Я опаздываю. – Крикнул Артем, захлопывая за собой дверь – Оставайся тут, приду как можно раньше, захочешь есть, скажи старине что надо, он все закажет. И не попадайся дронам!

Ещё один рабочий день. Не такой, когда забываешь обо всем, отдаваясь своему делу, а такой, когда секунда кажется вечностью, и когда бы не посмотрел на часы, они показывают одно и тоже время. Когда приходится их периодически трясти, дабы убедиться, что они все ещё работают. Бумаги, звонки, люди, бессмысленные разговоры, кофе, кружка за кружкой, крики, шлепанье печатей, монотонные голоса формирующих запросы нейронным сетям. Все это окружало менеджера младшего звена. Он попытался отпроситься, но уйти с работы без причины было невозможно, чувствовал он себя прекрасно, чтобы сослаться на недомогание, а в недельном расписании не стояло никаких важный задач, из-за которых могли отпустить, ухватиться было не за что. Пришлось дожидаться окончания рабочего дня.

В шесть вечера снова заиграл гимн, и, как по команде, все работники, с чувством выполненного долга покинули свои рабочие места. Артем бежал, распихивая толпу. Но бежал не домой, а в бар, где всегда в одно и то же время его ждали любимые друзья. Он прибежал первый, никого из товарищей ещё не было на месте. Да и бар был почти пустой, бармен тихо натирал стакан за стойкой, ожидая посетителей, официанты протирали столы. Без лишних слов Артему принесли бутылочку любимого пойла, он уселся, нервно поглядывая на часы.

– Ну быстрее, давайте быстрее, – бормотал он. Через некоторое время бар стал наполняться народом, послышался весёлый, оживленный гул. В дверях появился Григорий. Он был, как обычно, мрачен, и тихо проследовал на свое место, пожав руку товарищу, при встрече.

– Ты сейчас обалдеешь! – начал Артем, – Андрей придет, я расскажу!

Андрей не заставил себя долго ждать. Его появление заметили все и одобрительно поприветствовали.

– Всем пива за мой счёт. – радостно произнес он. Толпа разразилась овациями, и веселым свистом.

– Сегодня меня повысили, даже раньше срока! – не успев подойти к столу объявил он. Глаза его горели, воодушевление било через край.

– Вот это да! Поздравляем тебя, братишка! – парни подняли бутылки, одобряющее похлопали друга по спине и выпили за его успех!

– Сегодня кутим весь вечер! – продолжал тот, пританцовывая.

– Погоди, у меня есть такая новость, тут такое произошло!

Артем склонился над столом, подзывая друзей сделать так же. Когда их головы приблизились друг к другу, он тихо начал рассказывать о вчерашнем происшествии. И о том, кто сейчас ждёт его дома.

– Ты с ума сошел? – заорал Андрей. Артем замахал руками, показывая, что надо говорить тише. – Ты больной! – Не унимался тот. – У тебя девка в квартире! А ты сидишь здесь?! Беги, решай проблему, которую создал! Ты вообще понимаешь, что может быть?! Если контролер её обнаружит, это конец! Они сразу считают чья это квартира, кто её хозяин, и с кем ты общаешься! Меня только повысили, а я не собираюсь отправляться разгребать мусор из-за тебя! Как бы не так! Черт возьми! Разберись с этим! – его глаза злобно сверкнули – Я здесь не останусь! Мы не виделись, понял? И вообще я тебя не знаю, а ты не знаешь меня! – Он встал, откланялся и вышел прочь, видимо в поисках другого бара, ведь повышение никто не отменял, а здесь находиться уже не было желания.

Громкие речи за столиком сменились гробовой тишиной, которую неожиданно прервал Гриша.

– Это потрясающе! – произнес он своим хрипловатым голосом. – Я хочу её увидеть!

Распрощавшись в остальными отдыхающими, двое парней быстро вышли из бара и завернули за угол. Идти было не далеко, и через минуту они уже открывали дверь за которой находилось невиданное чудо – девушка из прошлого.

Артем вошёл первый и замер. Это была не его квартира! Он оттолкнул друга, снова вышел на лестничную клетку, посмотрел на номер двери, и зашёл снова, нет, все верно, его. В квартире пахло свежей выпечкой, запах заполнял собой все пространство, просачиваясь в самые недоступные места, вызывая обильный приток слюны. Казалось, на него можно лечь, и он отнесет куда-то далеко-далеко, в беззаботную страну наслаждения. Никогда ещё в этой квартире так не пахло. Артем огляделся по сторонам, там, где находились горы вещей и книг, теперь было чисто, все было расставлено по местам, книги на полках, журналы красовались аккуратной стопкой на подоконнике, от грязной посуды не осталось и следа. Комната, почему-то стала большой и просторной, даже металлическая бочка теперь не отнимала столько места. Артем открыл рот от изумления, пытаясь что-то сказать, но тут его заметила Мария, которая только что вынесла кучку постиранного белья и хотела убрать его в шкаф.

– Артем! Я тут немного навела порядок, вы не против? Заходите, не стойте, у меня всё готово, я ждала вас, чтобы покушать.

Гриша тоже стоял с открытым ртом, он никогда ещё не видел квартиру друга такой, он бывал здесь не часто, но никогда в ней ничего не менялось. Он пришел познакомиться с девушкой из прошлого, но оказался в какой-то другой реальности бытия.

– Я с другом – наконец вымолвил тот. – Это Григорий. – Гриша молча кивнул и закрыл за собой дверь.

– Налью тогда три тарелки супа, вы же хотите есть? – Она метнулась к кастрюльке, которая стояла на печке и стала раскладывать по тарелкам борщ. Парни не уверенно подошли к не небольшому столу, на который только что был поставлен налитый в чашки суп, и уселись на диван. От тарелок поднимался вверх ароматный пар. Мария подала гостям ложки и, устроившись рядом, начала трапезу, не дожидаясь остальных. Вкус был потрясающий. Привыкшие к готовой еде молодые люди не могли наесться свежеприготовленным блюдом, тогда Маша положила им ещё по порции и усмехнувшихся, посоветовала не наедаться, потому что пирог почти готов.

– Очень вкусно. – Наконец сказал Артем, доедая уже поставленный перед ним кусок пирога. А где ты это взяла?

– Приготовила.

– Сама?

– Конечно, а как же можно по-другому?

– Нам всегда привозят готовую еду, это не наша забота. Можно было не занимать себя всем этим.

– А мне захотелось. Захотелось сделать это для вас! – улыбнулась она.

Впервые за все время Артем посмотрел на Машу, как мужчина смотрит на девушку. Когда глядит в самую душу, затаив дыхание. Она была не похожа ни на кого из его знакомых. Все они никогда бы не сделали ничего подобного, ведь это работа ниже их достоинства, работа тех, кому по воле государственного наказания выпало заниматься подобным. Артем посмотрел на друга и понял, что тот смотрит на Марию тем же затуманенным взглядом.

– Григорий, а чем вы занимаетесь? – обратилась она к гостю.

– Я музыкант.

– Это так здорово, на чем играете?

– Гитара. – Коротко и четко отвечал он, ведь этому учили с самого детства.

– Как романтично! У вас, наверное, столько поклонниц. Девушки обожают, когда молодые люди играют на гитаре. Вы пишите песни?

– Да, когда есть вдохновение, но что-то оно уже давно не приходит. – Угрюмо ответил Гриша, ковыряясь вилкой в пироге.

– Вам просто нужно влюбиться, – засмеялась Маша, заставляя парней поднять на нее глаза, они явно не поняли, что она имела в виду. И немой вопрос повис в воздухе.

– Вы что, никогда не влюблялись?

– О чем конкретно вы говорите? – Уточнил Гриша.

– О том светлом чувстве, которое толкает мужчину на подвиги, вдохновляет и окрыляет его! Когда готов отдать жизнь за свою любовь! Когда хочется быть рядом, смотреть в родные глаза, обхватывать руками любимую шею и наслаждаться каждым мгновением, веря в то, что оно никогда не закончится. – Маша обхватила себя руками, пытаясь показать объятия, покружилась по комнате и остановилась, ощутив на себе тяжелые взгляды, они явно ничего не понимали. – Хорошо, – настойчиво протянула Маша, – может вам на примере книг будет понятнее. Я говорю о чувстве, которое заставляет священника идти против своих убеждений как в «поющих в Терновнике», или о чувстве, которое побуждает молодого матроса менять себя и свою жизнь, как это делал Мартин Иден, или чувстве, которое дает силы добиваться и ждать сколько угодно долго, как ждал Рей Батлер свою Скарлет, вы же читали книги о любви? Их огромное множество! Например, Ромео и Джульетта. Вы читали Шекспира? – Парни с интересом слушали её монолог, но в их глазах была все та же пустота – Если вы никогда не влюблялись, мне очень вас жаль. – Обиженно произнесла она и смиренно села на свое место. – Как же вы живете, без любви?

– У нас нет таких книг, только профессиональная литература! Другая запрещена. И надо любить лишь свою работу, все остальное пустяки. – Продекларировал Григорий, вспомнив надпись на рекламном плакате возле своего дома.

– Что вы хотите этим сказать? Что работа важнее любви?..

– Работа важнее всего! – Ответил ей Гриша. – Труд избавляет человека от трех главных зол – скуки, порока и нужды. Истинный смысл бытия – собственное развитие. Раскрыть свои таланты и способности, стать профессионалом своего дела и принести пользу обществу, вот основные задачи человека! – Паренек говорил готовыми ответами, он даже не задумывался над вопросом, все это как-то въелось глубоко в подкорку головного мозга еще со времен воспитательного учреждения. Все говорили и думали одинаково. Спросите любого и они, не задумываясь, бы, процитировали надписи с нескольких плакатов возле дома или отчеканили зазубренный в детстве текст из философской книги – основы бытия, которая считалась настольной.

– Как-то Альберт Энштейн сказал – попыталась парировать Мария – «Стремись не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл». А разве есть хоть какой-то смысл в жизни без любви? Развиваться и становиться профессионалом своего дела – это, конечно, прекрасно, но любовь меняет нас изнутри. Выворачивает душу наизнанку. Перекраивает в нас все плохое, делая лучше. Ведь, гораздо важнее какой человек внутри, а не снаружи, или вам совершенно все равно какие у него внутренние принципы и идеалы?

–Менять себя изнутри, значит терять свою собственную индивидуальность! Да и ради кого? Другого человека? Мы уже рождены полноценными, нас не надо дорабатывать. – Усмехнулся паренек, которому явно нравился это диалог.

– Именно поэтому вы и не создаете семьи! – Возмутилась Мария, – потому что это сложно, меняться, подстраиваться, пытаться понять и принять другого человека. Он другой, не похож на тебя, у него свои привычки и ценности, и он совершенно не идеален. С ним надо советоваться, что-то обсуждать, а не делать то, что заблагорассудится! Но ведь для этого и нужна семья, чтобы найти свою вторую половину, почувствовать, наконец, себя целостным и гармоничным рядом с ним. – Мария, было, закончила свой монолог, но вдруг поняла, что упустила один очень важный момент. – А как же дети? Получается, их воспитывают одинокие матери без семьи в своем квартале?

– Нормальные женщины никого не воспитывают, они строят карьеру! – Тут же ответил Григорий. Их задача лишь поделиться генетическим материалом. А вынашивать и рожать должны другие, те, к кому государство применило меры принуждения за нарушение законов, или те, кто, жертвуя репутацией, идёт на это ради заработка! Потом рождённые души записываются на счёт генетических отца и матери. Их количество прямо пропорционально статусу в обществе и возможности карьерного роста! Воспитываются же дети государством в воспитательном учреждении и выпускаются в жизнь в шестнадцать. – Все это он говорил так легко, как будто дети были каким-то не живым предметом, не имели чувств, и нужны были лишь для того, чтобы удовлетворять свои желания.

– Господи! – Вскрикнула Мария – бедные дети! Называть их рождённые души и считать поштучно, как крепостных, во времена Царя! Это ужасно!

– Зато нет проблем с рождаемостью, и никто не ограничивает твою жизнь, ты волен делать все, что угодно! Захотел внимания, двери центра свиданий всегда открыты. – Тут парни улыбнулись и переглянулись, явно припомнив что-то особо интересное.

– Ну, хватит, – включился в разговор Артем, который, до этого сидел, откинувшись на спинку дивана, и с интересом наблюдал за развитием диалога. – Пустой трёп нам не поможет! Надо думать, что делать!

– Может попросить кого-то из женского района её приютить, пока ты чинишь машину – предложил Гриша.

– Да никто не согласится, это самоубийство! Ей вообще опасно покидать квартиру! И даже тут нужно быть начеку!

– Я не смогу сидеть здесь все время! Почему нельзя выйти? – Возмутилась Маша.

– Дроны периодически останавливают для проверки! – Тут Артем схватил её руку и перевернул ладонью вверх, она была чистой, никакого номера на запястье не было. Рука была теплая, гладкая, такая маленькая и аккуратная, и от нее исходила какая-то неимоверная нежность, отпускать её не хотелось, пальцы Артема сжались сами собой, и он почувствовал, как Маша дернулась, высвобождая руку.

– Ааа, – протянул он, – номера нет! – Он потупил взгляд, явно осознав, что ведёт себя странно.

– Я знаю одного профессора, он живёт тут не далеко, можно сходить к нему и показать твои чертежи или привести его сюда, пока ещё не очень поздно. – Снова продолжил Гриша.

– Хорошая идея, пойдем!

Парни поднялись, ещё раз поблагодарили за ужин, и спешно удалились.

Глава 4. У профессора.

Улица ещё была полна народа. Сумерки медленно опускались на город. Фонари еще не горели. Двое молодых людей быстрым шагом двигались вдоль горящих окон баров, за которыми кипела жизнь.

– Она потрясающая – говорил Гриша, – Ты слышал её? Она вообще не похожа ни на одну из наших. Никто никогда так со мной не говорил. Все разговоры всегда сводились к работе, будто мне интересно, что происходит в их жалких офисах, и кто о ком что подумал! А она… – Гриша мечтательно закатил глаза. – Она… интересная! – Подобрал он подходящее слово. – А еда! Я никогда такого не пробовал! Будто какой-то тайный ингредиент добавила! И пахнет от нее по-другому! Давай я её заберу!

– Не неси чушь! – Перебил друга Артем. – Её просто надо отправить назад! – тут он вспомнил приготовленный ужин и прибранную квартиру, нежность её рук и ясный, чистый взгляд зеленых глаз, какая-то странная тоска овладела им. Пробежала по всему телу мурашками, и застряла словно ком в горле, мешая говорить. Он прокашлялся, пытаясь освободиться от этой тяжести. – Далеко еще до твоего профессора?

– Нет, вот здесь. – Указал Гриша на высокий дом, который был выше других, и имел причудливую округлую форму, дом без углов. Он словно свечка возвышался над всем районом и упирался в пасмурное небо. Пока они поднимались на нужный этаж, Гриша не унимался – Я напишу о ней песню, вернее даже для нее, я посвящу её ей! – От прежнего угрюмого парня уже ничего не осталось, он был говорлив, весел и глаза его горели ярким озорным огоньком. Вдохновение, которого как долго дожидался парень, наконец, снова пришло! Она говорила, мне надо влюбиться, уж не знаю, как это, но сейчас я наполнен радостью, и снова хочу её увидеть, может быть это оно и есть, я никогда не хотел никого увидеть, напротив, обычно я никого видеть не хочу!

Артем приподнял бровь и искоса посмотрел на друга, его порядком утомили его речи, а тот все бормотал и бормотал, пока они не подошли к большой резной двери, на которой орнаментом были вырезаны разные животные, даже прослеживался какой-то сюжет. За зайцем бежал волк, потом, как бы растворяясь в погоне, они превращались в огромного медведя, а тот, падая на передние лапы, пытался ухватить убегающего от него лиса, и так по кругу, словно пищевая цепочка. Дверь открыл солидный мужчина в очках, благодаря развитию медицины нельзя было понять сколько ему лет, но то, что он носил очки, говорило о том, что он довольно древний. Уже прошло более пятидесяти лет, как люди от очков отказались, научившись заменять хрусталики на искусственные, с миллионом дополнительных встроенных функций. Сам же профессор имел строгое выражение лица с четкими линиями носа и скул, был гладко выбрит и коротко подстрижен, а одежда, хоть и была домашней, но сидела по фигуре, обтягивая выдающийся в перед не большой живот, и были делового темного цвета. Мужчина знал, что они придут, и добродушно предложил войти. Его комната была не похожа на комнату Артема. Книг вокруг было так же много, но сама планировка и размеры отличались. Просторный холл, с огромными светлыми окнами в пол и миллион лампочек на потолке давали столько света, что парни инстинктивно прищурились. На стенах красовались тысячи дипломов, грамот, благодарственных писем, которые все начинались одинаково – Уважаемый профессор Юрий Михайлович…» «Награждается профессор…» «Благодарим вас, дорогой наш профессор». Его явно почитали в определенных кругах. Он сделал прекрасную карьеру и был ценным научным сотрудником в области космической физики.

Разговор был долгим и интересным. Профессор внимательно слушал гостей, то и дело делая удивленное лицо, иногда охал, порой задумчиво прикладывал руку к своей гладко выбритой бороде. А когда Артем достал кипу измятых листов, на которых виднелись разного рода чертежи, и передал их на изучение, старик ушел в себя и больше не обращал никакого внимания на присутствующих, то и дело переворачивая один лист за другим. Лишь изредка из глубин его тела доносилось странное «угу». Парни молча ждали, когда профессор снова вернется к ним.