Мамма мимо! Или что-то пошло не так

Олоф Мун

Мамма мимо! Или что-то пошло не так

Оказывается, самые интересные события происходят на спектаклях, чьи афиши расклеены по всему городу, отчаянно призывающие зрителя заглянуть. Когда все настолько плохо, что аж хорошо!

Я нехотя плелся через набережную от своего дома к театру. Гиблое место для души интроверта. Вокруг множество людей, которые пришли на других посмотреть и себя показать. Репертуары в театре соответствующие, а по кругу здания нагромождены рестораны. Будто и так там народу мало, нате еще, неминуемые столпотворения. Но для брюзгливого, писательского нутра, может, не очень. Но я видел в этой толпе, множество счастливых, беззаботных лиц. Именно эти лица в объемной очереди продвигались к входу в театр.

Докуривая сигарету, я не решался идти внутрь добрых пятнадцать минут, отслеживая время по сообщениям, которые то и дело строчил мой литературный агент. Молодая особа, которая постоянно мне тыкает, что-то требует, и ни капли не стесняется происходящего между нами.

Как-то мой знакомый, увидев наше общение, спросил:

– Между вами что-то есть?

Мы переглянулись. Я заметил ее удивленно поднятую бровь, а затем услышал:

– Скоро он будет моим рабом, если не начнет писать книги в том объеме, чтобы мне было на чем зарабатывать.

– Я ее ненавижу, – добавил я, обращаясь к товарищу.

Конечно, я не испытывал подобных чувств к необычной девушке, которая ворвалась в мою жизнь и старалась привнести в нее смысл. Всегда не хватало должного пинка, чтобы заниматься делом. И если раньше литературное призвание преследовало меня годами, то с ее появлением, оно будто обрело лицо и физическую форму и не позволяло расслабляться ни на один день.

Раньше моим литературным агентом была другая девушка – Анна. Мы познакомились в одном из чатов авторов. Она сразу взяла меня на поруки. Совершенно безвозмездно. Жалкие гроши рояли, которые капали за немногочисленные рассказы, написанные мной, мы делили поровну, а потом она заказывала на них профессиональную озвучку для рассказов.

Она не была так надменна. Разрешала писать о некоторых ее событиях из жизни, которыми делилась, и не запрещала упоминать ее имя. Но с ней не было такого шарма, остроты чувств. К тому же кроме меня, она вплотную занималась поисками своего призвания. Вдобавок у девушки были семья и муж. У Ани просто не хватало времени нянчиться со мной столько, сколько этим занимается мой нынешний агент.

Толпа на входе в театр растворилась. Сообщения от агента также перестали приходить. Я сделал мощный вдох и, задержав в легких воздух, проследовал по ступенькам к входу. Главный решительный шаг был за мной.

– Задержись ты еще на пять минут, усадили бы на последнем ряду балкона, у выхода, – ворчала моя спутница, убирая сумку с моего места.

– Я бы и ушел, – обронил я, стараясь вывести агента на эмоции.

– Не сомневаюсь, – пробурчала она, дочитывая на экране смартфона отзыв о предстоящем торжестве.

– Зачем я тебе здесь? Друзей приглашают на достойные мероприятия, а не туда, где мрачный рейтинг.

– Ш-ш-ш. Уже начинается.

И спектакль действительно начался. С необычной сцены.

Выбежала молодая героиня, облаченная в розовое платье, со смартфоном в руках. После короткой речи она направилась прямиком к девушке на первом ряду.

– Вы знаете, что сейчас будет? – спросила героиня.

– Нет, – ответила девушка.

Меня поразило это. Как можно так неоднозначно ответить, когда вы пришли на мюзикл?

Героиня подошла к другой девушке и задала тот же вопрос. Ответ был как под копирку.

Мы со спутницей переглянулись. В голове закралась мысль о том, что все на первом ряду являются актерами. И это постановочное шоу идет по сценарию.

Но актриса неугомонно передвигалась вдоль первого ряда, сыпля репликами, пока не обратила внимание на молодого человека первой зрительницы.

– Что бы вы подарили своей жене на годовщину?

– Все! – ответил он. И она повторила его ответ на весь зал.

– Ну нет. Так не пойдет. Все это слишком обтекаемо, – заявила она.

По правде, я почти не помню ее реплик, ведь это часть текста, который актриса произносит на протяжении долгих месяцев работы. Так, или иначе возвращается к ним, от спектакля к спектаклю. Но помню точно, что она не сдавалась.

Она не сдавалась, держала перед мужчиной телефон и молчаливо ждала ответа. Он, по всей видимости, повторил его вновь.

– Вы же понимаете, что все это может быть и ничего! – вдруг бросила фразу актриса.

И он ответил. Голоса человека не было слышно ни на задних рядах, ни уж тем более на балконе, но она повторила его последнюю фразу.

– Так и задумано? – с ужасом в голосе произнесла она и уставилась на его спутницу. – Это ведь ужасно. Это ваш? – обратилась актриса к девушке.

В ответ последовал немой кивок.

Наблюдая за пошлой картиной, я лишь недоумевал. Какой зритель приходит на этот спектакль… Если им не чуждо показать свою скупость, не стыдно заявить на весь зал о недалеких принципах и возможно, воспитании. Однозначно эта парочка стала гвоздем программы.

Актриса переключилась на мужчину, сидевшего по центру ряда, и задала тот же вопрос. Ответ был банальным. Он подарил бы жене квартиру.

– Сколько комнат? – уточнила актриса.

– Трешка! – послышались выкрики из зала.

Ну однозначно трешка. Пусть подарит.