Спаси сердце короля

Блондинка хохочет снова.

– Нет. Элитное эскорт-агентство, лучшее во всей Неваде, между прочим.

– Эскорт-агентство?

Её тёмные подкрашенные брови слегка приподнимаются. Но девушка сразу догадывается, что я не совсем понимаю, о чём она говорит. И в какой-то степени мне, наверное, даже должно быть стыдно, но кроме небольшой неловкости я сейчас ничего не испытываю.

– Услуги по сопровождению богатых засранцев, – объясняет она, метнув взгляд на здание. – Очень богатых засранцев. Я не всем по карману.

А, ну то есть проституция?

Я сдерживаюсь от произнесения этого вслух. Вопросов много, но это не моё дело. И не мне судить людей, осознанно выбравших себе тот или иной путь. Да и я сама много глупостей в своей жизни совершила. Например, раздвинула ноги перед британским мафиози. Понятно же, что хорошо это не кончится, даже если конкретно в тот момент я кончила очень даже хорошо.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, решая зацепиться за новое знакомство. Она работает в месте, в котором, по словам папы, я найду Сару. Меня немного смущает, что тётя имеет какое-то отношение к подобному заведению, но… Чёрт, на кону моя жизнь.

– А тебя? – с усмешкой отвечает девушка вопросом на вопрос.

Морщусь от недоверия. Мне нужно тщательно выбирать тех, кому можно рассказывать о себе, а кому нельзя.

– Девочка, ты попала в какую-то беду? – интересуется она.

Меня поражает, что в её голосе не звучит сарказм. Словно это искренний интерес. К ней снова подходит мужчина, но на этот раз другой. Одет он очень официально, и, наверное, они собираются на одно и то же мероприятие.

– Мисс Миттанк, нам пора ехать, – произносит он вежливым и тихим тоном.

Девушка безмолвно кивает ему.

У нас с ней состоялось странное знакомство, и единственное, что лезет мне в голову, – вероятно, под своими словами о «чего только не увидишь в этом городе» она подразумевала именно криминальную его сторону. Только это объяснило бы её невозмутимое спокойствие, когда она, чёрт возьми, обнаружила в женском туалете труп, а рядом девчонку, которая это и устроила. А значит, мне следует остерегаться её ровно так же, как и Гелдофов.

– У меня всё хорошо, – вру я убедительно. Мне удаётся сохранить в голосе спокойствие. Я начинаю жалеть о том, что вообще с ней заговорила.

– У девушек, направляющихся в Chicas de Oro не может быть всё хорошо, – говорит она в ответ.

– Мисс Миттанк, – снова произносит мужчина, и на сей раз его голос звучит немного требовательно.

– Я пойду. – Девушка откидывает свои роскошные волосы назад, и только сейчас я вдруг осознаю, что она чем-то похожа на Франческу. Ту самую, что любила бросаться насмешками в мою сторону. Правда, Франческа никогда не выглядела настолько красиво и изящно, как эта незнакомка. Она словно леопардица в человеческом обличии. У неё острые скулы и хищный разрез глаз. – Может, ещё увидимся.

Я растерянно гляжу ей вслед, пока она залезает в машину. А потом автомобиль с громким рёвом трогается с места, вызывая восхищённые улюлюканья проходящих мимо мелких пацанов, мечтающих о таких тачках.

Глава 5

Никогда не думала, что когда-то посещу бордель для богатеев, чтобы найти свою тётушку, которую не видела уже сто лет. Однако именно этим я сейчас и занимаюсь.

Войдя в здание, я замираю у входа. Мне пока ничего не остаётся, кроме как с интересом всё разглядывать и наблюдать. Интерьер холла выдержан в современном стиле и исполнен в спокойных, но строгих тонах: белый, серый и чёрный. Здесь стоит минималистичная мебель с лаконичными формами, а на стенах висят чёрно-белые фото длинноногих моделей в чёрных рамах. Дневной мягкий свет проникает внутрь через панорамные окна. В углу расположена стойка, за которой стоят две девушки, одетых в одинаковую строгую униформу, состоящую из серого пиджака и белой рубашки, и с одинаковыми причёсками: волосы туго собраны в аккуратный пучок, и возникает ощущение, что они натянули брови почти до затылка. Одна из них тут же косится на меня.

– Здравствуйте? – произносит она, звуча при этом немного смущённо. – Можем ли мы вам чем-то помочь?

Я оглядываю себя в стоящем напротив зеркале и понимаю её озадаченность. Сейчас я выгляжу как подросток-оборванка, сбежавшая из дома от выпивающих родителей, которые наверняка и руку на неё поднимают. Эта девушка переглядывается со своей подругой, и в их взглядах явно читается насмешка.

– Я… – запинаясь, отвечаю. – Мне нужна Сара.

Кажется, после сказанного я становлюсь в их глазах ещё большей дурой.

Осматривая всё вокруг, дохожу взглядом до приехавшего лифта. Дверь открывается, и наружу выбегает неуклюжий паренёк, держа в руке белый стаканчик, от которого поднимается пар, и едва не валится на белоснежный пол, который только что протёрла уборщица. Я хмурюсь, не понимая, куда это он так спешит, а потом поворачиваю голову в сторону открывшихся входных дверей. В холл в сопровождении секьюрити заходит очень красивая невысокая женщина со смуглой кожей. Тёмно-красное прямое платье до колен облегает её округлые большие бёдра и немаленькую грудь. Однако, несмотря на такой нескромный наряд, она совершенно не выглядит вульгарно. У неё платиново-блондинистые короткие волосы, зачёсанные назад, в руках тёмно-красная дизайнерская сумочка. Она кивком указывает своей охране идти прочь, и они послушно прощаются с ней, пожелав хорошего дня, и выходят. Женщина проходит, стуча невысокими каблуками, к стойке, за которой её приветливо, улыбаясь во все зубы, встречают девушки, наконец отлепляя взгляд от меня.

– Доброе утро, мисс Кортес! – одновременно проговаривают они.

Я резко вздыхаю, услышав эту фамилию. Неужели это она? Правда ведь? Напрягаюсь, заострив внимание на женщине, чтобы точно убедиться в том, что это тот человек, о котором я думаю.

– Ой, довольно вашей учтивости, mis chicas, – заговаривает она с отчётливым испанским акцентом, сильно напомнившим мне акцент Сальмы Хайек.

– Ваш кофе, мэм, – улыбается неуклюжий паренёк, протягивая стакан, который едва не уронил, пока выбегал из лифта.

– Спасибо, Коул. Ты как всегда вовремя!

Я с замиранием сердца жду, когда она обернётся. Узнает ли она меня? Я была совсем малышкой, когда в последний раз видела её. Но я похожа внешне на маму. Так мне все говорили и говорят. Даже чёртов Вистан.

Я схожу со своего места, когда женщина разворачивается и встречается со мной взглядом тёмно-карих глаз – очень-очень знакомых, в какой-то степени родных. Чёрт, это точно она. Одна из девушек за её спиной спешит объяснить:

– Эта девушка хотела вас видеть, как она нам сообщила.

– Вот как, – задумчиво произносит женщина, делая глоток кофе. – Кажется, я просила не впускать сюда кого попало. Когда это место стало проходным двором, ay, Dios mio?

Её аккуратные густые тёмные брови, которые подсказывают, что волосы крашены, хмурятся в недовольстве. Не желая затягивать с этим, я решаю заговорить:

– Не нужно ругать свою охрану, мисс… Я думаю, вы будете более гостеприимны, когда узнаете меня.

Женщина подходит чуть ближе, моментами отпивая кофе. Мне кажется, в её взгляде что-то меняется. Девушки позади неё и парень по имени Коул пялятся на меня с любопытством, словно я стала арт-объектом.

– Узнаю? Как тебя зовут, позволь спросить? – с прищуром спрашивает блондинка. Она выглядит так, будто пытается понять, где могла видеть меня раньше.

Меня это забавляет, не получается сдержать смешок.

– Каталина Норвуд, – говорю я с лёгкой улыбкой.

Её и без того большие выразительные глаза расширяются. Едва не поперхнувшись своим кофе, она отставляет его на столик у дивана и идёт ко мне, ускорив шаг.

– Mi querida sobrina! Cuanto tiempo sin vernos! [8] – весело щебечет она, захватив меня в свои внезапные объятья.

– Тётя Сара, я ни черта не поняла, – говорю я, смеясь.

Она отстраняется и с некой строгостью смотрит на меня в ответ на моё признание. Девушки за стойкой и парень удивлённо переглядываются.

– Неужели твоя мать так и не обучила тебя родному языку? – с высокой интонацией возмущается Сара.

Я замечаю, как она морщит нос. Наверное, учуяла запах крови, которым от меня разит.

– Она пыталась, но у меня были дела гораздо важней.

– Ничего страшного, querida, – отмахивается она. – Я с радостью этим займусь! Ты здесь с родителями?

Я закусываю губу, растерянно похлопав глазами. Вот чёрт. Я даже не успела придумать, как именно сообщу ей о произошедшем. Вряд ли мне удастся спокойно выдать ей всё как есть, учитывая, как это прозвучит со стороны. Но, боже, я действительно встретила свою тётушку, которую видела пару раз за жизнь, и она меня ещё и узнала!

На самом деле я совсем немного слышала о ней, да и те крохи имели не самый красочный подтекст. Мама говорила, что Сара «испортилась», стала позором семьи, но никогда не уточняла, из-за чего именно. Это она и имела ввиду? То, что Сара работает в борделе?.. В эскорт-агентстве.

– Нет, я одна, – говорю, стараясь держать тон нейтральным и не позволить дрожи в голосе вырваться наружу. В этой фразе слишком много смысла.

– Так, в чём дело? Я вижу, тебя что-то тяготит, но ты не хочешь признаваться.

Как же быстро она меня раскусила.

– Давай поднимемся ко мне и всё обсудим за чашкой café? – предлагает Сара, положив руку мне на плечо. – Или чая? Или чего покрепче? Тебе ведь восемнадцать уже есть?

Я смеюсь от её активного жестикулирования и весёлого громкого голоса. И хоть Сара – родная сестра моей матери, они абсолютно разные в поведении. Даже представить не могу, чтобы мама вела себя подобным образом.

– Идём, querida, – говорит она, не дождавшись моего ответа, хватает под локоть и бросает через плечо: – Живо за работу, детки!

Обернувшись всего на мгновение, я вижу, как все трое у стойки засуетились.

Мы поднимаемся на лифте на четвёртый этаж, и весь наш подъём Сара не перестаёт расспрашивать меня о моих делах, периодически используя в своей речи словечки на испанском, некоторые из которых я даже понимаю. Я рассказываю ей о своей жизни далеко не всё, решив поделиться подробностями чуть позже, когда обстановка будет более подобающая.

Когда двери распахиваются, моим глазам предстаёт не то, что я ожидала увидеть. Роскошный пентхаус прямо на верхушке этого здания.

– Не стесняйся, заходи, – поторапливает меня Сара, проходя дальше. – И чувствуй себя как дома.

Я делаю пару шагов вперёд, ступая на выложенный паркетной доской пол, и двери лифта автоматически мягко и почти бесшумно закрываются у меня за спиной. Стены, на которых висят картины и телевизор, отделаны обоями с абстрактными узорами, а из мебели здесь стильные диваны с мягкими подушками, кресла, журнальный столик из стекла и хромированных деталей и столовая группа из массива дерева. Это только гостиная, и я вижу ведущую наверх лестницу; скорее всего, там находятся остальные комнаты. Здесь же расположена и мини-кухня, состоящая из «островка» с барными стульями и небольшим пространством для готовки. Всё сверкает абсолютной чистотой. Я прохожу дальше, к панорамным окнам. Они открывают завораживающие виды на Лас-Вегас: сверкающие небоскрёбы, искрящиеся бассейны отелей, зелёные полосы гольф-полей. Включённый кондиционер обеспечивает комфортную температуру, и я расслабляюсь, насколько это вообще возможно при моём-то положении.

– Садись! – требовательным тоном произносит Сара, но я предпочитаю никуда не садиться пока. – Что будешь пить, querida?

– Просто колу, пожалуйста, – произношу я, не переставая рассматривать внутреннее убранство. Здесь так красиво и тихо, несмотря на то, что внизу кипит жизнь.

Через какое-то время Сара подходит со стеклянной бутылкой колы и вручает её мне в руки. Сама усаживается возле меня с бокалом красного напитка – может, вина.

– Садись, – снова требует она.

Я послушно опускаюсь на тёмную поверхность дивана.

– Итак, – откидывая в сторону волосы, доходящие ей до плеч, начинает Сара, – querida, мы не виделись… en unos… десять лет, если не больше. Я могу поинтересоваться, как поживала моя племяшка все эти годы?

В этот момент я пытаюсь присмотреться к её лицу, чтобы понять, задевает ли её вообще то, что произошло. То, что семья отвернулась от неё. Мама совсем не лестно высказывалась о Саре и делала это с таким выражением лица, словно её сестра совершила самый мерзкий в мире поступок.

– Я поживала просто замечательно, – говорю я, попутно вспоминая свою прошлую жизнь, которая и впрямь была замечательной. – До поры до времени.

– Что-то случилось? – встревоженно интересуется Сара. – Как ты вообще нашла меня?

Я вздыхаю.

– Ты знаешь всю правду о моём отце? – спрашиваю я.

– Ох, так в этом всё дело.

Тётя отставляет бокал на столик возле дивана. По её выражению лица могу сказать, что она прекрасно поняла, о чём я говорю.

– Так ты знала?

– Конечно, querida. Мария не всегда меня ненавидела, как сейчас. Когда-то мы были очень близки, как и подобает сёстрам. И о её муже-преступнике я узнала из её же уст. Она всегда делилась со мной всем.

– Значит, о Кормаке О’Райли, ставшим Джереми Норвудом, ты знала с самого начала?

– Да, верно, querida. Так и было. И, судя по всему, прошлое его всё-таки настигло?

Я печально киваю, и тётя присоединяется к моему погрустневшему виду.

– О, cariño, хочешь сказать, с твоим отцом что-то случилось? И вы с Марией оказались здесь по этой причине?

– С ним всё в порядке. И с мамой, кажется, тоже. Папа выпросил у своих бывших криминальных друзей убежище от некоторых врагов.

– От Харкнессов? – неожиданно добавляет Сара.

Немного опешив, я не особо зацикливаюсь на этом, понимая, что она может знать многое о прошлом моего отца, раз мама активно делилась с ней этим.

– Да. От них. И так получилось, что теперь вся эта ирландская шайка хочет чего-то от меня. Папа велел мне найти тебя, если что-то случится.

Я замолкаю, не уверенная в том, что хочу продолжить и выдать ей всё. Например, то, что я по сути жена одного из злейших врагов ирландцев и, может, именно по этой причине меня хотят прикончить… Или чего они там от меня хотят? Я так до конца и не понимаю.

– Ты чего-то недоговариваешь, – замечает мою неуверенность Сара, сощурив большие красивые глаза. – Если хочешь, чтобы я помогла тебе, мне нужно знать всё. Твой отец наверняка этого хотел, раз отправил тебя ко мне.

Может, и впрямь сдаться? Решаю именно так и поступить.

– Так получилось, что я стала женой одного из Харкнессов. Сына Вистана.

Сара хватает бокал снова и опустошает его залпом. При этом вид у неё не то чтобы напуганный скорее, повеселевший.

– Что ж, конечно, не самое приятное, что можно было услышать от племянницы, querida, но… кхм, не знаю, какой он, но явно такой же сумасшедший, как и его отец. Должно быть, настоящий diablo.

В этом она ошибается. Но я не отрицаю её слова.

– Ты ввязалась в жестокую игру между двумя семьями, – произносит Сара, словно я этого не поняла самостоятельно. – Ты ведь знаешь об их вражде, верно?

– Да. Я знаю многое. Но не понимаю, зачем я им вообще сдалась? Да, у меня их фамилия, но это ничего не значит. Я бросила его. Заставила убить Вистана, а потом сбежала.

Сара удивлённо хлопает ресницами, она явно не рассчитывала на такой поворот событий.

– Убить Вистана? Так он и правда мёртв?

Что значит «правда»?

– Да, – киваю я, удержавшись от расспросов.

– Что ж… значит, получается, его место возглавит сыночек? Твой муж?

Медлю с ответом, потому что не знаю, как именно власть переходит из рук в руки у Харкнессов, но, должно быть, так и есть. Может, после смерти главы «Могильных карт» его сын автоматически занимает место лидера?

– Сколько прошло дней с того момента? – спрашивает Сара.

– Всего день.

– Он станет главой через пять. И у меня есть другой вопрос: как он отнёсся к твоему уходу?

Неприятно это осознавать, но от вспомнившихся слёз на душе у меня скребут кошки. Я никогда не смогу забыть того, как вечно холодный и безразличный ко всему он дал такую слабину.

Никогда не смогу этого забыть.

Но думать о том, что же в этот момент происходило у него в душе, ещё тяжелее.

– Полагаю, он меня ненавидит теперь, – отвечаю я то, о чём на самом деле думаю. – А это что, так важно?

– Да, важно. Значит, защиты у него не попросить.

Меня шокирует её предположение.

– Ты рассматривала вариант… попросить у него помощи? – удивлённо спрашиваю я.

Сара коротко кивает и поясняет:

– Ты попала в очень сложную ситуацию, querida. Я даже не вижу выхода. Ты могла бы вернуться к своему marido и прожить с ним до конца своей жизни. Может, не счастливой, но вполне безопасной. Пока ты вне семьи Харкнессов, ты совсем не в безопасности. Ирландцы не упустят возможности схватить жену главы их врагов. Это вполне решаемый вопрос.

– Что такого я сделала, чтобы они охотились на меня?! Один из них… Аластер Гелдоф… Он был близким другом папы. Почему он.

– В мире убийств и преступлений смысл таких слов, как «друзья» или «семья» часто размывается. А вот почему ты им нужна. Здесь вопрос открытый, и даже имеет несколько ответвлений. Может, они просто хотят шантажировать Харкнессов с твоей помощью.

Я фыркаю. Никто из Харкнессов не будет идти на условия врагов, чтобы меня не тронули. Даже он. Он ненавидит меня после того, что я сделала.

Отчаяние хватает меня за горло.

– Мои родители… и Дилан. С ними всё будет в порядке? Они у них.

– Если они не решат заманить тебя ими, то пока им ничего угрожает.

Тётя Сара так хорошо осведомлена о жизни мафиози, что мне становится даже неловко от этих излишних откровений. Надеюсь, они не сыграют против меня.

Лас-Вегас кишит богатыми ублюдками. Она живёт здесь много лет, полагаю, раз знакома с Гелдофами и помнит Харкнессов. Знает ли об этом папа? Может, он не случайно велел мне найти её, если что-то случится?

– А что это за место? – спрашиваю я, окидывая взглядом гостиную.

Лицо Сары принимает весёлый вид. Будто никаких тревожных новостей она мне не поведала пару секунд назад.

– Мой дом! – говорит она почти гордо. – Прямо над моим рабочим местом. Удобно я устроилась, верно, cariño?

– Ты работаешь… эскортницей?

Тётя хохочет и поправляет меня:

– Нет. Я владею эскортницами. И поставляю их всем желающим богатым мужчинам Вегаса.

«Поставляю». Звучит неприятно.

– И поэтому ты знакома с Гелдофами?

– Их сыночек, Логан, часто пользуется услугами моих девочек. Я повидала множество криминальных лиц у порога своего дома, querida. Напившись, они любят поболтать. Часто выдают лишнее, а потом ничего не помнят. Глупые bandidos.

Логан. Сын Аластера. Он часто появляется здесь? Есть ли у меня причины волноваться на этот счёт?

Сара кладёт руку на моё колено, заметив мой встревоженный вид, и полным нежности голосом предлагает:

– Ты можешь оставаться здесь, querida, пока мы не придумаем, что делать. У нас с твоим папой были хорошие отношения. Когда Мария отказалась от меня, твой отец был опечален. Для него нет ничего важнее семьи. Теперь я ответственна перед ним за тебя, раз он отправил мою племяшку под моё крыло.

– Ты думаешь, мы можем что-то придумать?

– Разумеется. Я как никак Сара Кортес, у меня много влиятельных друзей в этом замечательном городе. Меня обожает весь Вегас.

Мне неудобно обременять её проблемами. Внезапно мне хочется встать и просто исчезнуть, но Сара сильнее надавливает на колено, уловив мои намерения.

– Никуда ты не пойдёшь. Твоя madre меня ненавидит, но я люблю её всем сердцем и не позволю её дочери оказаться в опасности. Я твоя тётя, и я имею полное право о тебе позаботиться. – Улыбнувшись, Сара добавляет: – В конце концов, сколько же лет твоего взросления я пропустила.

Глава 6

Пустота в душе бывает разной, и у всех по-разному ощущается. Что касается Гая… то его пустота стала молчаливой… холодной… но при этом тягостной и ноющей. Почти такой же… какой была в день смерти матери.

После этого события он был предоставлен самому себе… брошенный и никому не нужный. Нет… конечно… нужный. Нужный отцу как наследник… но никогда не нужный как сын… как родной ребёнок.

Так что после того, как его предали… он должен был просто встать и идти дальше по уже давно проложенному пути. Ведь именно этому он учился все последние годы – стиснув зубы… терпеть любую боль… которую снова и снова причиняет ему эта семья.

Небо Лондона окрасилось в присущие ему мрачные оттенки и хмуро наблюдало за происходящим внизу. Тучи сгущались… на землю полился холодный дождь.

Английский особняк Харкнессов расположился в Хайгейте… на севере Лондона… элитные машины стояли… выстроившись в ряд на парковке возле высоких ворот и забора… ограждающего огромную территорию частных владений Харкнессов в Англии…состоящую сплошь из зелени. Подъездная дорожка к особняку тянулась на несколько сотен метров и была оформлена великолепным дизайнерским ландшафтом и окружена многочисленными фонарями украшена скульптурами фонтанами и фигурным кустарником. Особняк, который Харкнессы любя и горделиво называли Королевством, повторял формы настоящего средневекового замка и был намного больше поместья Харкнессов в Клаид-Хилле.

До того, как Харкнессы решили покорять чужие земли, далёкие предки Вистана использовали своё награбленное богатство и полученную кровью и грязью власть для выкупа земли и постройки целого дворца на территории Хайгейта, находящегося к северу от центра Лондона и изначально являвшегося землями монастыря, принадлежавшего Аббатству Святого Петра в Вестминстере.

Теперь этот особняк, окружённый полями, лесами и парками, возведённый далеко от людных мест и чужих глаз, стоял на живописном холме с видом на британскую столицу и плотный лесистый массив Хемпстед Хит.

Вистан любил прилетать сюда на своём частном самолёте, любил пытать людей на территории дома предков – дома намного старше и древнее поместья Харкнессов в Штатах, в пригороде Сиэтла. Вистан считал особняк священным местом – местом, с которого всё началось и в котором всё будет продолжаться ещё долгие столетия, пока правят Харкнессы. Именно по этой причине его труп привезли именно сюда, чтобы похоронить на кладбище района Хайгейт, рядом с духами его предков-убийц, ничуть не менее жестоких, чем был он, если не более. – Гай сидел в одной из многочисленных спален, возле роскошной кровати, на которой лежало тело покойного отца, подготовленное для последнего прощания. Кровь с лица мужчины смыли, вынули всаженную сыном пулю, а руки сложили вместе чуть ниже груди. На одном из пальцев всё ещё блестел перстень. Вистана одели в его любимый серебристый костюм. Дианна сидела рядом на стуле, взяв отца за холодную руку, пока ладонь её мужа, Митчелла Белова, аккуратно поглаживала её плечо. Ей оставалось только воспылать ещё большей ненавистью ко всему роду О'Райли, ведь именно Каталина была виновницей этой трагедии. Вокруг столпились остальные члены семьи – братья и сёстры Вистана Харкнесса, их супруги и дети. Все опустили взоры.

Гай не шевелился, в полной мере осознавая, кем теперь будет являться в этом кровавом царстве. Осознавая, что вот-вот он станет полноценным Королём. Против воли. По воле возлюбленной, бросившей его всего несколько дней назад прямо во дворе поместья Харкнессов. Гай старался не думать о ней в эти минуты. Не думать, что с ней сейчас, что она делает, с кем находится…

В безопасности ли она?

Через слегка приоткрытую тяжёлую дверь слышались голоса из коридора: это суетились работники похоронного бюро.

Спустя долгие часы семья оказалась на кладбище. Дождь становился лишь сильнее, падая большими каплями на мраморные и бетонные поверхности крестов, кенотафов и надгробий. В небо взлетали чёрные вороны, каркали. В воздухе раскрывались чёрные зонты и произносились шёпотом тихие краткие речи. Как и положено, присутствовал священник, руководивший лондонской англиканской церковью, принадлежавшей Харкнессам, которая являлась центром собрания криминальных лиц для исповеди или облегчения души. Это был уже постаревший мужчина с седыми волосами и бородой, одетый в рясу из чёрной ткани и с крестом на шее.

– Великий Боже, – начал он, держа в руке небольшую Библию в кожаном переплёте, – мы обращаемся к Тебе в этот час, когда одна из Твоих душ покинула этот мир и готовится пройти к Тебе в вечное Царство. Мы знаем, что Ты – Бог милосердия и сострадания, и молимся, чтобы Ты пришёл к этому человеку со своей нежностью и любовью. Освободи его от всех уз, отведи его душу от злых сил и внеси её в светлое царствие Твоей славы. Пусть твоя милость и мир наполняют его душу, пусть он почувствует Твою руку, ведущую его сквозь тьму смерти к свету Твоего лица. Да будет Твоя воля, Господи, как на земле, так и на небе. Пусть душа этого человека найдёт покой у Тебя, и да утешит нас вера во встречу в будущем царстве, где нет боли, страданий и смерти. – Подняв правую руку, священник продолжил, рисуя в воздухе крест: – Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.