Карточный долг, это дело чести

Игорь Милль

Карточный долг, это дело чести

Этот текст представляет собой мрачную, мистическую историю с элементами психологического триллера и социальной критики. В ней переплетаются несколько временных пластов (1980-е и современность), а также реальность и потусторонний мир.Он напоминает смесь Достоевского с современным урбан-фольклором.

Глава 1: Архитектурные контрасты

Вы видели эти новостройки? Такие невообразимые формы и цвета, словно порождённые кислотным трипом. Особенно вычурные сооружения можно встретить в столице нашей родины. Красные, синие, жёлтые, с завитушками или изгибами… А ещё это новое веяние архитектуры – дома со сложной геометрией. Вариаций великое множество, как звёзд на небе. Но есть в них одна черта, которую не замечает большинство обывателей, да и зачем им замечать, если эти постройки предстают перед ними в виде роскошного богатства? Именно поэтому они упорно не видят того, что увидел я, а если быть точнее, то на что они перестали обращать внимание.

Зачастую в новых домах слишком мало окон, в которых горит свет по вечерам. Будь то по причине новизны дома или из-за цен… Тщетно искать точного ответа. Такие «не-дома» холодны, и даже днём от них не веет жизнью. Эти одинаковые жалюзи на окнах, и, самое главное – эти безжизненные балконы. Балконы без истории, на которых может стоять велотренажёр, который никогда не будет использован, ну или стульчик для курения, на котором никто никогда не будет сидеть.

И вы, думаю, заметили, как со временем уменьшаются те же самые балконы. То ли дело старые «панельки», которые мало того, что были построены гораздо раньше, чем жильцы в них, но и могут при обстреле спасти Вам жизнь. В таких домах всегда можно увидеть жизнь: телевизоры и шкафчики на кухнях, всякие баночки и контейнеры для еды. В окнах, где располагается, как это можно называть, комната для гостей, также всегда можно увидеть огромные люстры, шторы с красивыми рюшами. Всё это дополнено уже современными гаджетами в виде огромных плазменных панелей.

Из убранства можно заметить ковры на стенах, которые в моём детстве можно было лично разглядывать и водить по ним пальцем. На балконах таких квартир всегда можно увидеть рассаду, цветы или же старые покрышки. У кого-то висят старые советские сани, и очень часто взгляду предстают шкафы, заполненные теми же банками, которые не вместились на кухне. И именно в одной из таких панелек, в одной из таких квартир со своей историей, купил квартиру Игорь.

Глава 2: Переезд Игоря

Игорь был относительно молодым парнем. Почему относительно? Да потому что при своих 29 годах он уже не понимал современную молодёжь, их новый сленг и стиль. Может, он ещё был очень далёк от того, чтобы сидеть на лавочке, щёлкая семечки одним зубом и обзывая всю молодёжь «наркоманами» и «проститутками». Но уже в силу своего возраста он прекрасно понимал, что купить «вторичку» за 2 500 000 гораздо выгоднее, чем брать 8 квадратных метров в новостройке за 30 миллионов. Никакая история квартиры его никогда не смущала, а наоборот, даже призывала интерес.

Ведь если ты покупаешь дом, в котором уже когда-то жили, то, скорее всего, его отдают вместе с вещами. А это, как минимум, возможность узнать частично чью-то жизнь. Это очень привлекало Игоря, так как он был историком по образованию, и в каждой вещи, найденной в такой квартире, была именно эта история. Где-то небрежно брошенный плюшевый мишка, который видел три поколения женского пола, ну или палатка, пролежавшая старше самого младшего жильца на десяток лет.

Попадаются в таких квартирах вещи и более интимные, как фотоснимки, которые несут в себе большой вес каких-то историй, но, к сожалению, безответных, потому что фотографии не умеют говорить… Игорь купил свою квартиру в начале лета, но в связи с бюрократией въехать он смог только в начале января. Как раз ещё шли новогодние праздники, и он смог в плотную заняться разбором вещей, которые по милости молодого парня, продавшего ему эту квартиру, и которая досталась ему от покойной матери, осталась полностью захламлена предыдущими жильцами.

Но чем больше вещей, тем интереснее, любил говорить Игорь. Переехал, конечно же, он не один, а со своим котом по имени Фас. Собственно, почему Фас не понял и сам Игорь, когда-то, эту фразу крикнул мужик со своим питбулем и стравил собаку на маленького рыжего котёнка. В этот момент мимо проходил Игорь, и кот рванул прямо к будущему хозяину, пришлось спасать новоиспечённого друга ценой своей руки.

После этих опасных событий у Игоря появился не только друг по имени Фас, но и огромный шрам от зубов на правой руке, в виде медвежьей морды, на котором профессиональная татуировка должна была всё закрыть, но не особо справлялась. После этих событий Фас стал, как кошачий оберег Игоря, ангел-хранитель, всегда ложился спать на клавиатуре, когда Игорь за ней работал и сладко засыпал. Но главное отличие Фаса от обычных котов было в том, что он до жути любил гулять с хозяином на шлейке.

Причём в маленьком возрасте котёнок выяснилось, кот был породистый, а именно мейн-кун, за год он вырос как добротный пудель. Ну и, как можете понять, собак он больше не боялся. Чувствуя свою силу и власть, он вальяжно ходил по парку и злил своим видом мелких шавок, нагоняя страх на крупных собак.

Глава 3: Фотографии и воспоминания

– Заходи, – сказал Игорь, открыв дверь огромному рыжему коту. Тот в свою очередь сперва помедлил на пороге новой квартиры, но затем всё-таки вошёл, будто обнюхивая каждый пыльный уголок. В квартире пахло старыми шкафами и книгами. Сразу было видно, что в этой квартире ничего не менялось годы, а может, и десятки лет.

В коридоре – пожелтевшие обои с блестящими вкраплениями, советские антресоли, в которых даже осталась какая-то посуда, гипсовый бюст Ленина, большая куча книг и старый продавленный диван, видимо, тех же времён, что и бюст. И самое, что бросалось в глаза, – это ковры, которыми была обвешана буквально каждая стена. Кухня, как сразу бросалось в глаза, была довольно скромная. Старая газовая колонка прекрасно сочеталась с кухонным гарнитуром. Видимо, плитку, в которой ее обложили, клеили специально под мебель, в тумбочке так и осталось лежать несколько вилок и ложек, на полках стояли пара бокалов и одна большая красная кружка.

В дополнение к квартире Игорю остался ещё и половник, тоже советских времён, сохранившийся и ярко блестящий на солнце. На кухне вообще не осталось ни одной шторы, остались только одиноко висящие крючочки, грустно напоминающие о былых временах. Комната Аладдина, как прозвал ее Игорь из-за обильного коврового покрытия на стенах. Шторы были тоже не обычные, а сделанные в ручную под стиль 19 века со знаменитыми кисточками по краям. И выгодно дополняли комнату.

Фас занял кресло сплетённое из какого-то светло-золотистого дерева и мирно захрапел со всех своих кошачьих сил. Игорь же в это время стал рассматривать шкафы, в которых ему показалось, осталось очень много интересных вещей. На полках было очень большое количество книг, много мелких хрустальных статуэток и бокалов.

Нашел и фотографии. На одной из них был статный мужчина в военной форме времён Великой Отечественной с короткой стрижкой и очень грустными и уставшими глазами. К сожалению, фото не передавало всей глубины, нанесенной испытаниями войны. Были тут и другие фото, более современные. В красивой рамке в виде сердечка на Игоря глядел упитанный светловолосый малыш, и если бы сравнить это фото с тем грустным из черно-белого снимка мужчиной, то можно было найти огромное сходство.

Черты лица были очень похожи, но никак не сочетались глаза. Полные жизнью и беззаботностью глазки младенца резонировали с грузными глазами солдата, которые видели боль и смерть. Но больше всего Игоря привлекло фото двух молодых девушек. На вид им было около 20-22 лет, и они чертовски были похожи друг на друга. Разница была только в цвете волос: у одной были чёрные, как смоль, волосы, у второй казалось, что смоль эта загорелась и превратилась в прекрасный рыжий огонь, который аккуратно разместился на её голове.

Именно огненная девушка так притягивала Игоря, и, хотя визуально девушки были идентичны, он понимал, что они совершенно разные. Прожив в этой квартире уже месяц, Игорь почти обустроил её под себя: поменял обои, сменил всю старую мебель. Оставался только один шкаф, томно дожидающийся своей очереди. Но с ним Игорь очень не хотел расставаться, а точнее, с его содержимым.