Злата и школа Святой Вальбурги

Когда ждать осталось совсем немного, с облегчением Злата спустилась на первый этаж в гостиную, ожидая, когда из зелёного пламени к ней навстречу выйдет Влас. Она сидела под диваном, прижав к себе колени, и всё улыбалась. Но чем дольше приходилось ждать, тем меньше счастья в ней оставалось. Она то и дело посматривала на часы, но Власа всё не было…

На кухню мимо проходила мать. Заметив дочь у камина, она подошла к ней с вопросом:

– Влас не прилетел ещё?

Злата расстроено покачала головой, так и не сменив свою изначальную позу.

Вероника Евсеева задумалась, пытаясь придумать, из-за чего он мог опоздать.

– Может, ему надо бабушке помочь или ещё чего. Он обязательно прилетит, не переживай. Пойдём пока что, поможешь мне, м?

– А вдруг он прилетит, а меня тут не будет? – уныло протянула она.

– Тогда он просто позовёт тебя или сам пойдёт на поиски. Он же был уже у нас, а, значит, знает, где искать. Пойдём, милая. – Вероника протянула ей руку, и девочка пошла за ней.

Пока мать истирала шалфей в порошок, Злата компактно утрамбовывала ромашку в длинную стеклянную колбу, то и дело посматривая в дверной проём: не покажется ли Влас там. Но его всё не было.

Настало время обеда, Злата была обеспокоена.

– Я предлагаю тебе сейчас пообедать, а затем написать ему, как тебе идея? – предложила мать, когда девочка уселась за столом.

– А может, полететь к нему самой? – уныло протянула та. Маргарита раздражённо закатила глаза.

– Он может быть занят более важными делами. Может, у них гости какие, а тут из камина без приглашения врывается какая-то девчонка! – не смогла промолчать сестра, и Злата в раздражении лишь прикусила язык.

– Не ругайтесь! Злата, милая, Маргарита может быть права, может, тётя Целестина принимает сейчас гостей, сама понимаешь.

Злата только расстроено опустила глаза, не понимая, почему тогда Влас не предупредил её. Он же предупредил бы. Предупредил ведь?.. Или это не запланировано кто-то решил прилететь к ним? А может, и вовсе что-то случилось?

День прошёл довольно скучно. Злата в смешанных чувствах просидела у себя в комнате. Читать не получалось, играть не хотелось, ничего не хотелось… Хотелось только встретиться с другом. Чувствуя сильную обиду на обстоятельства, Злата часто вздыхала.

Когда наступило время ужина, начала нервничать уже и Вероника Евсеева. Потому что мужа ещё не было дома. А значит, что-то случилось на работе. Накрывая на стол, она то и дело, как Злата до этого, стала посматривать на часы да в сторону камина.

– Где же папа? – задумчиво протянула Маргарита, беспокоясь не только за отца, но и за мать.

– Скоро он появится, – попыталась с тёплой улыбкой сказать Вероника Евсеева, но дети чувствовали её душевную тревогу. Маргариту восхищала такая стойкость её матери, тогда как Злата не совсем ещё понимала таких вещей.

Ужин прошёл, а отец так и не появился. Вероника Евсеева уселась возле камина, спина её была напряжена, лицо отчего-то посерело. Злата хотела было подойти к ней, но Маргарита больно схватила её за запястье. Девочка хотела возмутиться, но, взглянув на сестру, лишь поражённо замолчала: та сильно хмурилась, глядя на свою мать. Иногда Маргарита неспроста делалась такой серьёзной: в школе смогли обнаружить её ранний дар предчувствия, а такой дар могли успешно использовать в науке предвидения. Но в данной ситуации это несколько пугало.

Не говоря ни слова, Маргарита потянула сестру наверх, где затащила её в комнату, а сама осталась стоять на пороге, чтобы прислушиваться к происходящему внизу.

– В чём дело? – осторожно, шёпотом спросила Злата.

– Замолчи! – нахмурившись, прошипела сестра.

Так прошло около двадцати минут, после чего девочки услышали, что Вероника Евсеева стала подниматься на второй этаж. Маргарита тут же ушла к себе. Мать пошла к себе, села за стол и что-то начала делать: что, девочки не смогли понять, высунув свои головы из комнат.

Позже мать снова спустилась, но ничего так и не изменилось.

Когда нужно было ложиться спать, Вероника Евсеева уложила дочерей в кровать. Злата пыталась припомнить, было ли нечто подобное раньше: чтобы отец так долго задерживался на работе. Но, нет, такого припомнить она не могла.

День выдался слишком уж плохой… Пропали, тьфу-тьфу-тьфу, два обожаемых ею человека: Влас и папа. И хоть бы кто сказал, что вообще происходит!

Злата проснулась поздней ночью, слыша странный шум внизу. Потерев глаза, она неуверенно спустилась с кровати и босыми ногами прошла на выход из комнаты. Дверь в комнату Маргариты была закрыта. Шум доносился из гостиной внизу.

То и дело потирая глаза, Злата осторожно ступала босыми ногами, собираясь спуститься и посмотреть, что там происходит. Аккуратно ступая по ступенькам, чтобы не издать лишнего шума, она спустилась и прошла дальше, чтобы подсмотреть из-за стены.

Отец стоял к ней спиной, он что-то пытался объяснить матери, которая шептала, но видно было, что она еле сдерживала себя, иногда и вовсе срываясь на громкие слова. Вероника Евсеева ходила по комнате туда и сюда, пытаясь сдержать истерику, как поняла Злата.

Расстроено хлопая сонными глазками, Златка всё пыталась понять, злится мама или нет, как вдруг Вероника жалобно и громко простонала, падая в объятия мужа. Девочка рванулась было к ней, но вспомнила, что она должна в это время спать и её могут отчитать.

Родители сели на пол. Мирон Евсеев поглаживал жену по спине и крепко прижимал к себе, пока та отчаянно пыталась заглушить свои рыдания, сотрясаемая дрожью страха.

Злата неуверенно поспешила обратно к себе, где тихонько прикрыла свою дверь и подошла к столу. Сев за него, она со страхом прижала к себе прямоугольник с четырёхлистным клевером, отчаянно умоляя, чтобы всё прояснилось.

Утром перед завтраком собралась вся семья. Девочек усадили перед собой в кресла, а сами родители напряжённо застыли на своих местах на диване. Мать то и дело сильно переплетала свои пальцы, тогда как хмурый отец пытался подобрать нужные слова.

– В этом году сбор трав в день Иван Купалы для волшебников школьного возраста отменяется, – тяжело протянул отец, по видимому, начав издалека.

– Отменяется? – поражённо уточнила Маргарита. Мать громко вздохнула, на мгновение сильно зажмурив глаза. Заметив это, Маргарита сильно напряглась.

– Злата ещё не знает… Но ты, Маргарита, наверняка уже слышала… о тёмном волшебнике… по имени Магистриан.

Маргарита перевела свой изумлённый взгляд на отца, в глазах её промелькнула капля страха.

– И как он… связан с этим? – осторожно спросила она.

– А кто такой Магистриан? – невинно спросила Злата, не обращая внимания на вопрос сестры.

Отец спокойно начал подбирать слова, тогда как мать всё ещё пыталась держать самообладание.

– Магистриан, Злата, это тёмный злой волшебник, который, к сожалению… занимается тёмными, плохими вещами… Он… Видишь ли, он…

– Похищает юных ведьм и волшебников, – хмуро ответила за него Маргарита. Отец хотел было возмутиться, но не стал. Ведь как иначе сказать то, что было сказано?

Злата удивлённо покосилась на сестру.

– Зачем же?

В этот раз Маргарита предоставила ответ уже отцу немым взглядом.

– Честно говоря, милая… никто… никто не знает, – сказал он, тяжело вздыхая. – Это очень злой, очень опасный преступник в нашем мире. Последнее похищение в нашей стране было очень давно, но… мы думали, что всё под контролем, однако позавчера произошло ещё одно похищение… в школе Святой Вальбурги.

Маргарита широко раскрыла свои глаза.

– Как?! В школе?! Как это возможно?! – в ужасе прикрикнула сестра, вынуждая Злату недоумённо смотреть то на неё, то на родителей.

– В школе оставались дети-должники, которые пересдавали экзамены, – начал пояснять отец. – Преподаватель по защите от тёмных искусств Белогор Мирославович Лапин оставался в школе со своей дочерью… Ульяной…

Злата замерла, широко раскрывая свои глаза. Нет… неужели..?

– Она была похищена Магистрианом, но как ему удалость это сделать, мы ещё не выяснили. Ведутся поиски и расследование.

Злата громко выдохнула, чувствуя, как горят её глаза.

– Это произошло в школе! – отчаянно прикрикнула Маргарита. – Как возможно такое?! Вы же поставили столько защиты, как он смог попасть туда! Это немыслимо! Это..! Это невозможно!

– Маргарита, – тяжело протянула Вероника Евсеева с обеспокоенными глазами. Маргарита замерла, со страхом глядя на свою мать. – Если расследование ни к чему не приведёт… мы вынуждены будем на некоторое время забрать тебя из школы.

Маргарита начала часто дышать от переполняемых ею эмоций.

– Забрать из школы?! – не выдержала девочка, подрываясь на ноги. – Забрать из школы?! – в отчаянии повторила она. Маргарита не смогла сказать что-то ещё, потому что и самой ей было страшно, она всё понимала, но лишиться привилегии учиться в школе… было для неё слишком.

Не выдержав, старшая сестра убежала к себе, и Вероника Евсеева побежала за ней. Злата продолжала сидеть на своём месте с налитыми слёз глазами. Отец всё так же хмуро о чём-то размышлял.

– Злата… – обратился он к дочери, и девочка посмотрела на отца. Он вдруг сел прямо перед ней у её кресла. – Влас сейчас очень сильно переживает за вашу подругу, вчера его опрашивали, потому что он последний, помимо отца, с кем Ульяна общалась. Он тоже оставался в школе. Ему сейчас очень тяжело.

Злата отчаянно сложила брови домиком, беспокоясь за лучшего друга.

– А когда можно будет увидеть его?

– Боюсь, в ближайшее время ему лучше побыть одному. Он очень напуган, понимаешь? Сейчас с ним находятся его родители с бабушкой, они как могут тоже помогают нам. Ты же будешь поддерживать свою маму вместе с сестрой, пока папа будет заниматься делами на работе, хорошо? – Отец ласково прикоснулся к её лицу, и девочка уверенно закивала головой. – Вот и славно, – тихо сказал он и крепко обнял свою дочь. – Всё будет хорошо, моя милая. Главное – берегите друг друга, пока я разбираюсь со всем этим.

Злата снова покивала головой, думая немного о своём.

– А… вы правда заберёте Маргариту со школы?

– Если наше расследование ни к чему не приведёт, то, к сожалению, придётся… – со вздохом ответил Мирон.

– Но… это же разобьёт ей сердце, – понимая всю серьёзность ситуации, сказала Злата.

Отец тяжело вздохнул.

– Я понимаю, милая. Но для нас с мамой самое главное – чтобы с вами ничего не случилось. Мы ведь не со зла делаем это, мы беспокоимся за вас и хотим защитить, понимаешь?

Злата постаралась улыбнуться, и отец поцеловал её в лоб.

– Я пойду проведаю Маргариту с мамой. Ты в порядке?

– Да… Иди… иди к ним, – согласилась Злата, и папа пошёл наверх.

Недолго думая, Злата решила подняться к себе, чтобы сесть и написать Власу. Она была обеспокоена, как он и что с ним происходит, потому не могла медлить.

На само письмо Влас ответил только через день. Заметив конверт, Злата тут же его раскрыла, став читать прямо в гостиной. Был обед, и мать на кухне накрывала на стол.

«Дорогая Злата, прости, что не смог ответить раньше, но я был слишком подавлен. Не то что бы сейчас мне было лучше… Но ведь мне написала ты…

Читая твоё письмо, я не смог сдержать эмоций… Страшно даже представить, куда утащил её этот ужасный волшебник, страшно представить, что сейчас с ней происходит, прямо сейчас, в данную минуту, когда я это пишу, или в минуту, когда ты это читаешь… Мне очень горько от этого: жить и дальше в незнании, что с ней и как… Всего несколько дней назад мы общались с Ульяной и я видел её… А сейчас никто не знает, где она и что с ней, жива ли она ещё…

Страшно представить, какого сейчас дядюшке Белогору… Наверно, в школу он больше не вернётся…

Мама и бабушка сейчас со мной, мне нужно немного прийти в себя, извини. К тому же, пока не выяснится хоть что-то – детям ведьм и волшебников велено находиться дома. Пожалуйста, Злата, даже если ты и обыденная, умоляю тебя – будь дома со своей семьёй! Не смей потеряться, прошу тебя!

Береги себя, Злата! Себя и своих близких! Я переживаю и за тебя, потому прислушайся к моим словам. Так как мы не сможем пока что видеться: пожалуйста, пиши мне, я тоже буду писать.

С уважением, Влас Фролов для Златы Евсеевой».

– Милая? – осторожно поинтересовалась Вероника Евсеева, стоя в проходе комнаты.

Злата обернулась и несколько расстроено посмотрела на маму.

– Ми-и-илая! – позвала она с беспокойством и бросилась к дочери, когда та тихонько заплакала. – Ну, всё! Всё будет хорошо! Тише-тише… Всё будет хорошо! – приговаривала она, качая свою девочку в объятиях.

Стоящая неподалёку Маргарита только наблюдала за матерью и сестрой с непонятными скопившимися чувствами, что таились на глубине её зелёно-коричневых глаз.

Глава 13

В день Иван Купалы травы собирали только старшие, и то только те, у кого или не было детей, или кто мог позволить себе оставить их у родственников. Злата и Маргарита этот день провели у тёти с дядей, мать собирала травы, а отец всё занимался расследованием.

Итоги этого самого расследования подвелись только к началу августа. Сами итоги сёстры узнали от Власа, частично некоторые факты были подслушаны, пока говорили родители. Выяснили, что в школе была образована одна лазейка, которую сделали при помощи особой печати, благодаря которой внутрь смог пробраться тёмный волшебник. Стало быть, в школе был его сообщник, и того нашли, пусть и спустя долгое время.

Сообщником оказался старый садовник Тихон. Тот был длинным и тощим, ещё и на редкость до дикости пугливым. Его тут же задержали, как только выяснили правду, и долго допрашивали, но он совершенно не знал, куда девочку унёс с собой Магистриан. Вообще Тихон знал подозрительно мало, а, стало быть, явно подвергся мощному заклинанию или зелью…

Школу снова опечатали мощной защитой, перепроверили всех служащих и готовились открывать учебное заведение с сентября, как и положено. Однако девочку так и не нашли, как и всех остальных до этого…

Всех по большей части поразило, что подобное произошло в самой школе, некоторые побоялись снова отпускать детей в школу. Сама Маргарита то и дело денно и нощно выспрашивала у родителей, отправят ли они её в школу, и те вынуждены были согласиться, хоть и далеко не сразу. Мать так или иначе всё ещё была против, но и новых причин на «нет» она придумать не могла.

Сам Влас… говорил, что приходит в себя. Но он лишь так говорил. То и дело в те редкие моменты, когда они виделись, Злата замечала, что он погружён в себя. Ей было сказочно жаль, что всё так произошло. Злата даже просила его принять обратно клевер удачи, но мальчик лишь тепло улыбнулся, сказав, что он ей нужнее, ведь он не хотел, чтобы её кто-то украл у него. И тогда Злата лишь крепко обняла друга, хотя ей сильно хотелось плакать.

Они смогли встретиться перед началом нового учебного года. Влас тогда прилетел к ней вместе с мамой, и, пока Целестина беседовала внизу с Вероникой, дети наверху общались между собой.

– Надеюсь, в этом учебном году за мной или за кем-нибудь ещё не заявится этот… ну, ты поняла, – отмахнулся Влас, криво улыбаясь, но Злату это очень напрягло.

– Возьми уже, наконец, свой клевер! Я всего лишь обыденная, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось! – очень серьёзно заявила она, сильно сжимая руки в кулаки.

– Злата?

– Как ты не понимаешь! – строго продолжила она. – Ты единственный мой друг! Самый настоящий друг! Не обыденные, с которыми я учусь и иногда вижусь, не моя собственная сестра, а ты! Ты – самый мой лучший, дорогой мне друг! Ты… – она запнулась, растеряв все слова, и он, видя её отчаяние, подошёл и крепко обнял, прося прощения за свою глупость. – Я настаиваю, чтобы ты взял его, Влас Фролов. Иначе мы больше не друзья! – строго заявила девочка, пока он всё ещё обнимал её.

Влас ненадолго замер, а затем тяжело вздохнул.

– Хорошо, Злата. Я сделаю так, как ты хочешь.

И он принял свой клевер обратно, хотя очень хотел, чтобы тот остался при ней.

– Как же ты?.. – уныло протянул он.

– Он уже достаточно помог мне! Я снова читаю про ведьмовство, не боюсь перемен и смело иду дальше, большего мне и не нужно! К тому же для меня важнее, чтобы с тобой всё было в порядке. И у меня есть свой вроде бы как кулон удачи, – попыталась весело отозваться девочка, показывая свою подвеску с алыми цветками внутри.

– Ах, да, эти твои цветы, – протянул Влас задумчиво, но с улыбкой глядя на подвеску. – Прости меня… Мне казалось, что я прихожу в себя, но не получается… Этот год будет без неё в школе, и я не совсем ещё осознал это.

– Всё будет хорошо! Да, это тяжело… Но я уверена, что ты справишься! Не можешь не справиться!

Позже, сидя вместе на полу, они просматривали тетрадь заклинаний Власа.

– Это вот заклинание проекций, – сказал он, перевернув страницу.

– О, я его знаю, ну, в действии знаю. Когда я была поменьше, мама часто показывала мне проекцию школы, это было так красиво и интересно, – под конец немного грустно протянула она.

Ненадолго повисла тишина. Влас внимательно смотрел на подругу.

– Хочешь, я попробую ради тебя? – вдруг спросил он, и Злат в удивлении взглянула на него. – У меня, конечно, вряд ли получится… – смущённо добавил он, неловко почёсывая затылок.

– Попробуй, – поддержала она с улыбкой, и Влас неуверенно достал палочку.

Он прокашлялся, прежде чем закрыть глаза и настроиться. Чуть позже мальчик плавно, уверенно провёл палочкой по воздуху, с закрытыми глазами произнося заклинание:

– Я взываю все звёзды вселенной, чтоб предстали пред мною единой картиной.

Злата зачарованно посмотрела на маленькие искрящиеся звёзды в воздухе, но они тут же погасли. Влас сильно нахмурился, повторяя заклинание, пытаясь сосредоточиться сильнее. Снова ничего не вышло, и тогда Злата спокойно взяла его за руку, тихо поддерживая. Влас спокойно вздохнул, переставая хмуриться. Слова из его губ прозвучали плавней, уверенней, и из кончика палочки в воздух прыснула струя тысячи искрящихся звёзд, которые медленно, но уверенно стали складываться в какое-то изображение.

– Ух, ты! А у мамы они немного другие были, но это так красиво! – восхищённо протянула Злата, прикрывая лицо рукой. – Это… это школа?

– Да, – с улыбкой сказал Влас, медленно открывая глаза, боясь потерять контроль над заклинанием. – Я должен тебя поблагодарить, такое заклинание обычно даётся только с пятого курса.

– Вот видишь! Я же говорила, что ты выдающийся волшебник! – уверенно и гордо произнесла девочка, снова отвлекаясь на школу.

– Смотри, в этом крыле мы с младшекурсниками проживаем, а в тех других остальные студенты, – стал пояснять Влас, стараясь при этом не терять контроль. Он спокойно рассказывал, где что находится по смутному изображению проекции, но Злате очень понравилась эта «экскурсия». – Здесь лесники, про которых я тебе рассказывал, а тут…

Он вдруг замолчал, уныло глядя на неясное место недалеко от просторной поляны.

– Что тут? – не поняла подруга.

– Там произошло кое-что… связанное с Магистрианом, – тяжело протянул Влас, и проекция растаяла, словно сахар в кипятке. – Прости, голова уже разрывается, – протянул он, сжимая виски пальцами после долгого контроля. – Это оказалось довольно тяжело.

– Что ты! Ты так много показал мне, это было просто блестяще! – сказала Злата, обнимая ссутулившегося Власа за плечи. – Плохо совсем?

– Нет, я в порядке, – ответил он, вновь выпрямляясь.

– А что там произошло, на том месте? – напомнила Злата, любопытство её было сильно.

– Я точно не знаю, если честно. Говорят, это как-то связано с директором. Извини, мне просто сама тема про него даётся не очень, зачем я вообще вспомнил…

– Не думай! – в волнении попросила подруга, снова обнимая его. Влас спокойно положил свою голову ей на мягкую макушку.

– Ты будешь писать мне? – грустно протянул он.

– Конечно, буду! А ты?

– Отрицательного ответа ты не дождёшься, – сказал он, и в его голосе она услышала улыбку.

– Влас, солнышко! – донеслось с первого этажа от тётушки Целестины.

Влас тяжело вздохнул.

– Пора… – тихо сказал он.

Злата крепче сжала его руку.

– Береги себя, – попросила она.

– И ты тоже… береги себя, ладно? – спросил он, и Злата с улыбкой пообещала быть осторожной.

Когда она смогла посмотреть на него, сильно испугалась. Из носа у мальчика алой струёй потекла кровь.

– У тебя кровь! – в страхе прикрикнула Злата, и Влас неловко попытался стереть кровь рукой.

– Извини, такое бывает! Я взялся за слишком тяжёлое заклинание, пару дней не смогу ничего делать.

– Зачем же ты так! Боже! – Она подала ему платок, обеспокоенно заглядывая в его лицо.

– Мне хотелось попробовать сделать тебя счастливой… – тихо признался он, и Злата смущённо опустила глаза, хотя всё ещё была обеспокоена его состоянием.

Когда они спустились, кровь всё ещё шла. Целестина обеспокоено выпытывала, что с ним случилось, и Влас неловко признался, что попробовал выполнить тяжёлое заклинание для его лет. Евсеевы похвалили его, как и мать, хотя последняя больше была обеспокоена.