Пляж куриной косточки

И Софья горько вздохнула о безвозвратно ушедшем прошлом.

– Ладно, – подал голос Андрей, стараясь разогнать стремительно накатывавшую хандру. – Чем сегодня займемся?

– А можно, – неожиданно предложила Полина, – мы в одно место сходим? Точнее, вы меня сводите.

Сказала и раскраснелась, чем подкупила обоих.

– И куда ты хочешь сходить? – заинтригованно осведомилась Софья.

– Помнишь, когда Андрей медальон искал, ты мне говорила про заброшенный санаторий с затопленными подвалами? Может, мы туда прогуляемся? Просто вчера так интересно все прозвучало, хочется вживую посмотреть. Если захочешь, – предложила Полина, видимо, вспомнив о том, что Софья говорила, что не ходит туда, – мы залезать внутрь не будем, а рядом пройдемся. Мне просто одним глазком увидеть хотя бы.

– Да брось, – умиленно успокоила ее Софья, – ради такого дела можно и заглянуть. Я же вижу, как тебе интересно.

– Вы серьезно хотите туда пойти? – изумленно поглядел на них Андрей.

– А что такого? – среагировала Софья с некоторым негодованием.

– А как же сатанисты? – Андрей переводил взгляд с одной своей собеседницы на другую. – Ты рассказала Полине про них? А про яичную комнату? Про красную дверь?

– Про комнаты ты вроде бы не рассказывала, – припомнила Полина.

– Да там ничего особо интересного.

– Ага, ничего особо интересного, – передразнил Андрей и обратился к Полине. – Она просто забыла, как обычно. А там, Полин, как раз самое интересное. Если Софа говорила про сатанистов, то наверняка упомянула, что они сброшены в затопленный подвал и доказать их реалистичность невозможно. А вот яичная комната и красная дверь самые что ни на есть настоящие и реальные. Их можно увидеть собственными глазами.

Софья сделала вид, что тема ей недосуг.

– Самое загадочное, это красная дверь, – стал горячо втолковывать он Полине. – На одном из этажей, среди обычных коридоров, она и расположена, покрашенная зачем-то в красный цвет. Софа, я думаю, тебе рассказала, что здание было не достроено, поэтому в нем и простых дверей не так уж чтобы и много. А тут не просто дверь, а еще и бронированная. Из железа. Сомневаюсь, что в обычном санатории понадобилась бы такая дверь. Рассказывали про нее всякое. Например, что она вела в особенную палату. Или что за ней было хранилище чего-то ценного. Другие утверждали, что ее установили уже после строительства. Вроде бы даже специально частично снесли стены, чтобы отстроить специальное помещение.

– А что находится за этой дверью? – с неподдельным интересом глянула на него Полина.

– Никто не знает, – Андрей пожал плечами. – Ее много раз пытались открыть. Делали это чуть ли не с самого обнаружения, но до сих пор попытки не увенчались успехом. Говорят, она сделана из какой-то суперкрепкой стали.

– Разве нельзя было пробить стену рядом? – Полину явно увлекла эта история.

– Пробовали. И продолбить, и проломать, и, как мне помнится, взорвать. Но в том-то и дело, что стены тоже выполнены из какого-то крепкого и армированного бетона. Причем только в том помещении. В остальной части санатория качество перекрытий весьма посредственное. Даже, – он сам того не желая, понизил голос, – Бишоп со своими хотел туда пробиться, но все без толку.

– Еще одна дурацкая сказка, – все-таки влезла в разговор Софья. – Андрей забывает об одной детали: эта дверь, кроме всяких впечатлительных ребят, никому не нужна и не интересна. Все эти истории про нее просто страшилки. За ней, быть может, вообще ничего нет.

– Ты так говоришь, потому что не видела ее, а я видел, – попрекнул ее Андрей. – Вот посмотрела бы на нее вблизи и сразу поняла, что дверка эта непростая.

– Да ну тебя! – Софья вновь изобразила, что потеряла интерес к его истории, и отвернулась.

– А что за яичная комната? – напомнила Полина.

Андрей, который явно собирался озвучить гору измышлений в пользу своей теории, перевел на нее взгляд и не стал вступать в дальнейшую полемику с Софьей.

– Яичная комната, – мечтательно повторил он. – В нее, в отличие от нашей предыдущей загадки, можно легко попасть, ведь там на входе двери никакой и нет. А главная ее особенность заключается в том, что весь пол этой комнаты усыпан яичной скорлупой. Никто не знает, как она туда попала, но скорлупы этой очень много.

– Может, туда сбрасывали мусор откуда-то с птицефабрики? – предположила Полина без особого энтузиазма, явно не впечатленная такой историей.

– Но зачем так изворачиваться? – резонно заметил Андрей. – И тем более складывать все в одну комнату.

– Да здесь еще проще объяснение, – вновь ожила Софья. – Был какой-нибудь псих, который покупные яйца не выбрасывал, а туда носил, чтобы потом такие, как вы, задавались всякими дурацкими вопросами. Вспомни старушку из тринадцатого дома, которая к себе в квартиру столько всего натаскала, что потом сама лазила под потолком.

– Странно у тебя выходит, – Андрей укорил Софью, похоже, раздосадованный, что его прервали. – В сатанистов в подвале ты веришь. В то, что какая-то там секта людей в жертвы приносила, а потом родственники устроили им темную и избавились от них. Но в красную дверь поверить не можешь. Хотя вот она, прямо перед тобой, в отличие от сатанистов. А теперь и яичная комната тебя не устраивает. Ты представь, сколько надо одному человеку съесть яиц и их остатки все принести, чтобы такое количество получилось?

– С чего ты вообще решил, что я верю в сатанистов? – Софья прямо-таки огорошила его подобным маневром.

Андрей стушевался и, исходя из своего состояния, спешно подыскивал подходящие доводы.

– Как бы там ни было, – взяла на себя роль парламентера Полина, – все звучит интересно. Я буду рада, если все это смогу увидеть. Но если не получится, – она улыбнулась Софье, – услышанного мне будет вполне достаточно.

– Мы сходим, – уверил ее Андрей. – Отведу тебя прямо к красной двери. Надеюсь, ты не испугаешься, в отличие от некоторых.

– Кто бы говорил, – передразнила его Софья, моментально раскусив завуалированный намек. – Встретим там Бишопа, тогда и увидим, кто настоящий трусишка.

День выдался таким же жарким и солнечным, как и предыдущий. Облака, изредка застилавшие палящее солнце, были редки. Со слов своих новых знакомых, Полина узнала, что такая погода в августе считалась довольно типичной. А вот в июне обычно шли дожди.

За июльскую погоду Софья и Андрей вновь затеяли очередной спор, однако Полина, чуя, что затевают они его надолго, вовремя успела перевести тему. На этот раз она, за неимением иных идей, попросила поподробнее рассказать о Бишопе.

Хотя ей и не совсем был приятен данный персонаж, это все же было лучше, чем слушать бесконечные пререкания.

– А пускай Андрей про него и расскажет, – на лице Софьи отобразилась ехидная улыбка.

– Легко, – сразу, но с какой-то едва уловимой неуверенностью согласился он.

– Давай, давай, – подбодрила она и принялась разглядывать высаженные на аллее цветы (втроем они как раз успели спуститься с холма и, обогнув его, вышли на одну из центральных улочек, которая была украшена многочисленными клумбами и кадками с цветами).

– В прошлый раз мы эту тему как-то обошли стороной, – Андрей, обратился непосредственно к Полине. – И вроде бы больше про него не говорили, так?

– Да.

– Ну, тогда стоит начать с самого начала. Бишоп так-то местный и родился здесь. Я не знаю, сколько ему лет, да и, наверное, никто этого не знает, но по возрасту он примерно ровесник моего старшего брата Ярослава. Хотя даже Ярослав не знал точно, сколько ему именно. Держу пари, от Софьи ты уже наслышана, что у них был конфликт. И почему, собственно, я не очень к нему отношусь. Точнее, он ко мне…

Андрей покосился на Софью, но та была увлечена созерцанием цветов и, казалось, не обращала на него никакого внимания.

– В общем, не суть дело, – он замялся, но быстро нащупал дальнейшую нить разговора. – Одним словом, странный тип. В остальном я знаю лишь, что Бишоп учился в нашей местной школе, из которой его, по слухам, выгнали. Кажется, поступил в городской техникум, но там тоже недолго продержался. И стал чем-то вроде бандита. Занимался всякими пакостями. Со временем сколотил себе банду. А потом с ним случилось нечто странное, после чего он и превратился в Бишопа. Он тогда за полгода вырос чуть ли не на треть и потяжелел раза в два. Это при том, что он и до этого считался весьма крупным.

Андрей выдержал паузу, поглядывая на Софью, но та по-прежнему не проявляла никакого интереса к его рассказу и продолжала изучать цветочки.

– В общем, что-то там у него произошло, – взялся дальше рассказывать он. – Говорили разное. Но факт оставался фактом: прежний хулиган вдруг резко пропал, а когда снова стал попадаться на глаза, превратился в настоящего громилу и принялся называть себя Бишопом. И помимо внешности изменился и характером, сделавшись куда злее и отчаяннее. С тех пор его забоялись по-настоящему.

– Что же такое с ним могло случиться? – вполголоса озвучила свои мысли Полина.

– Я не знаю, – Андрей снова бросил взгляд на Софью.

Та, в свою очередь, перестала наблюдать за цветочками и шла уже рядом, вслушиваясь в разговор. История про Бишопа не вызвала в ней каких-то особых эмоций, но, вероятно, внимание со стороны Андрея было ей расценено как некое приглашением к беседе.

– Да здесь и все и так понятно, – вступила она в разговор. – Этот твой Бишоп словил гормональный сбой и превратился в борова. Поэтому и характером обозлился.

– Впервые раз слышу, чтобы из-за гормонального сбоя человек настолько увеличился в размерах, – с сомнениями глянул Андрей на свою подругу.

– Такое может случиться, – настаивала на своем Софья. – Но если тебя не устраивает, ты можешь поверить в слух, что он якобы отправился в областной центр к своему двоюродному брату, который держит качалку, и там усердно набирал массу. Кушал всякие средства для качков, поэтому и разнесло его вширь и вдоль. Я такое реально слышала, – добавила она специально для Полины, словно бы в оправдание.

Полина промолчала – вместо нее свою реплику озвучил Андрей, и они с Софьей сорвались в новый спор, который тянулся до самых городских задворок.

Окраина города выглядела, как и любая другая – плачевно. Довольно широкая улица, по которой они шли и на которой Софья любовалась цветами, вскоре закончилась, сменившись куда менее представительной и приглядной. Затем принялись плутать по дворам среди панельных многоэтажек, а вскоре вышли к скоплению одноэтажных деревянных домиков. Улочки были хоть и не лишенные некоторого очарования, но куцые. Людей почти не наблюдалось, хотя с дворов, огороженных деревянным забором, слышалось всякое.

Софье этот район не нравился, она даже как-то поутихла в спорах. А когда из соседнего двора, также сокрытого за высокой деревянной изгородью, послышался отчаянный визг какой-то домашней живности, ее запал окончательно иссяк, и она умолкла.

На Андрея же, наоборот, окружавшая обстановка действовала благотворно. Совсем скоро причина этого выяснилась – он поведал Полине, что ранее жил на одной из таких улочек, коих, как оказывается, ютилось много по краям городской застройки.

– Раньше, – рассказывал ей Андрей, – практически не было кирпичных домов, и все было застроено одноэтажными деревянными домишками. Заодно и вода в колодце, и туалет на улице. У меня мать с отцом в подобном жили. Потом и я с братом тоже. На самом деле есть свои плюсы. Софа вон терпеть такого не может, потому что в обычной квартире жила. А мне с такого пришлось начинать. Пока отец не пропал, – он слегка потупил взгляд, – и я не переехал к дедушке с бабушкой в пятиэтажку.

– Он погиб на пожаре? – ляпнула Полина и тут же прикусила язык, коря себя за впечатлительность и несдержанность. Однако Андрей в тот момент ей показался таким несчастным, что она не смогла удержаться от лишних слов.

– Да, – Андрей, к счастью, отреагировал нормально. – Точнее, написали, что погиб. Но его тело на самом деле обнаружить не удалось. Видишь ли, – решил пояснить он, увидев на лице Полины заигравшее удивление (правда, он совершенно неправильно его трактовал, потому как Полина удивилась не самому факту пропажи его отца, а тому, что получалось и у него, и у Софьи отцы числились пропавшими без вести), – отец работал в пожарной службе. И вышло, что одним летом в лесу что-то загорелось. Тут много лесов, и пожарных из города часто отправляли на такие вызовы. В тот раз они тоже поехали на тушение. Пожар оказался верховой, и они не успели уйти. Ты когда-нибудь слышала про верховые пожары?

– Нет.

– Это когда горят кроны деревьев, ну, самые верхушки. При сильном ветре пламя может достигать огромной скорости и преодолевать реки.

– Реки? – удивленно переспросила Полина.

– Я расскажу про один случай, услышанный от отца. Разыгрался как-то сильный верховой пожар. Отец вместе с коллегами находился километрах в пяти от него, на другом берегу широкой реки, и вроде как их бригада подстраховывала остальных. По словам отца, с разделявшего их расстояния пожар был слышен, словно очень громкий гудок паровоза. Так мощно горело, что огонь буквально ревел. А потом этот верховой пожар внезапно стал двигаться в их сторону, и отец собственными глазами видел, как гигантское пламя, несясь по кронам, взяло да и перемахнуло через реку. И зажгло лес на их стороне. Повезло со старшим бригады, который, будучи опытным человеком и сразу скомандовал убираться как можно быстрее. В тот раз они спаслись, а вот в другой не повезло. У них от расчета никого не нашли, – Андрей посмотрел куда-то неопределенно вдаль, – только пожарную машину сгоревшую.

– Мои соболезнования, – прошептала ему Полина, на глазах у которой заблестела мокрота.

– Прости, – спохватился Андрей. – Я не хотел тебя расстраивать. Не волнуйся, это давно произошло. Я совсем маленьким был.

– Все равно, – Полина все же проронила слезу. – Это несправедливо.

– В мире много несправедливостей, – Андрей постарался сказать это в как можно более успокаивающем тоне. – Ко всему так или иначе привыкаешь. Софья, я думаю, раз рассказала тебе про отца, то и про мать упомянула. Но, их давно нет, и сделать с этим совершенно ничего не возможно. Зато у меня остался брат и есть замечательные бабушка с дедушкой. Про них то Софа должна была сказать.

– Да, она говорила, что они классные.

– Вот тут я с ней спорить не буду, – Андрей тепло взглянул на Софью, которая их разговора не замечала, с опаской оглядываясь на заборы и фасады домов. – Они действительно классные. Если повезет, я смогу тебя с ними познакомить.

– Спасибо, буду рада, – поблагодарила Полина. – А они у тебя тоже в таком домике живут?

– Нет, – Андрей улыбнулся, посмотрев на ближайшую постройку, отличавшуюся ветхостью и на которую озабоченно озиралась Софья. – Я ведь упоминал уже, что переехал к ним в пятиэтажку. Поэтому живут они в обычной квартире на последнем этаже. Это, конечно, не как у Софы двухэтажные хоромы, но в целом неплохо. По крайней мере, туалет и ванная не на улице.

– Двухэтажные?

– Да, – Андрей иронично-уважительно выпячил губу. – Она тебе не рассказывала? У нее отец был бизнесменом, и деньги у него водились немалые. Поэтому, когда в городке решили построить нечто вроде элитного дома с двухуровневыми квартирами, подземной парковкой, бассейном и прочими наворотами, он сразу приобрел там себе недвижимость. Софья с детства привыкла жить на широкую ногу и в большом комфорте. Мы когда первый раз классом в поход собрались пойти, – здесь он наклонился к Полине и перешел на шепот, – вот смеху было. Такое чувство, что она до этого на природе не бывала. А когда выяснилось, что в туалет придется под открытым небом ходить…

– Эй, – донесся голос Софьи, которая учуяла неладное, – ты чего там шушукаешься, сплетник?

Андрей вернул себе серьезное выражение лица, будто ничего и не было. И тут, вне всяких сомнений, возник бы новый виток их дружеской перебранки, но как раз в это время они вышли к довольно странной дороге.

Выглядела она так потому, что та улица, по которой проходил их путь, была, по сути, разбитой грунтовкой с кое-как залатанными щебнем ямами, да вереницами разномастных отрезков забора, огораживающих участки. А тут, в самом ее конце, ни с того ни с сего, вдруг начиналась асфальтовая дорога, которая уходила куда-то в заросли и, исходя из ее состояния, по назначению практически не использовалась. Смотрелось, мягко говоря, необычно.

– А мы куда надо пришли? – засомневалась Полина, уставившись на растрескавшийся асфальт.

– Именно туда, куда надо, – подтвердил Андрей.

Софья по этому поводу предпочла воздержаться от комментариев, скорее всего, раздосадованная тем, что не успела устроить другу хорошую взбучку за всякие соленые истории про нее.

Однако продержалась она недолго, поскольку неприглядные домики исчезли, умолки свиньи и курицы, и их окружил лес – бесхозная асфальтовая дорога пролегала прямиком через него.

– Видишь, Полин, – рассказывала она, то и дело задирая голову, разглядывая кроны. – Эту дорожку специально проложили для санатория. К сожалению, ей так никто и не воспользовался. Нравится?

– Да. И воздух приятный, – подтвердила Полина.

– А вы не чуете никакого странного запаха? – Андрей приостановился, внюхиваясь. – Пахнет чем-то.

– Что-то такое есть, – согласилась Софья. – Лекарствами, что ли. Больницей.

– Но мы и идем в санаторий, это почти больница, – добавила от себя Полина, которая тоже пыталась уловить какие-либо необычные запахи, но судя по ее виду, учуять их не смогла.

– Поль, ты забыла, что ли? – добродушно обратилась к ней Софья. – Мы же говорили, что санаторий не достроили, там внутри только голые стены. Откуда там взяться лекарствам, бинтам и прочему.

– Ой, – Полина слегка смутилась. – Я и забыла. Вы столько всего интересного рассказываете, у меня глаза разбегаются.

– Нельзя все упомнить, – подбодрил ее Андрей, – мы почти пришли. Сейчас, как все увидишь, у тебя по-настоящему глаза разбегутся.

Окружавший их лес как-то благотворно сказывался на настроении ребят – пропали всякие намеки на споры, они просто шли и весело общались в предвкушении приключения. Тревожные мысли окончательно выветрились из них, словно бы легкий ветерок, кружащий между сосен, очистил их разум.

Андрей и Софья даже перестали пререкаться, а если назревала какая-то щепетильная тема, они лишь игриво отмахивались друг от друга.

Вокруг них царствовало лето и юношеская, еще почти детская беззаботность. Впереди таилась целая жизнь, и пройти ее можно было по одной из тысяч дорог, которые раскинулись перед ними.

Однако именно в тот момент шли они по одной, все той же асфальтированной дорожке, которая через какое-то время и вывела их к санаторию. Лес расступился, обнажив довольно приличных размеров участок, свободный от растительности.

Чуть в стороне виднелась бетонная стела, на которой был изображен довольно интересный символ, скорее всего, относящийся к медицине, а также надпись, которую старательно стерли при помощи какого-то грубого инструмента.

– Какого… – в сердцах чуть было не выпалил Андрей, но вовремя осекся.

– Это как так? – вторила ему Софья.

И только Полина промолчала, не совсем понимая происходящее. Она смотрела вперед, но на большом открытом участке, по окаемке которого произрастали высокие сосны, никакого санатория не обнаружилось. Вместо этого перед ними покоилась огромная груда обломков и прочего строительного мусора.

Андрей с Софьей лишь переглянулись, не в силах сказать хоть что-то вразумительное.

– Это все не так должно выглядеть, верно? – начала догадываться Полина.

– Когда его успели разрушить? – Софья не знала, что и думать.

– Понятия не имею, – Андрей потряс головой, будто пытаясь отогнать наваждение. – Если решили снести, об этом мы знали бы заранее.

– Да, – искренне согласилась с ним Софья, что происходило крайне редко. – Если его планировали разрушить, об этом бы знали. Уж твои друзья точно.

– Давайте поближе подойдем, что ли, – предложил Андрей.

На его идею девушки ответили согласием, и они направились непосредственно к руинам санатория. От здания осталось немного: оно теперь представляло собой кучи порушенных и расколотых перекрытий, раскрошенные кирпичи, торчащие куски арматуры и всякий разный хлам. Какие-то тряпки, железяки, осколки стекла и деревяшки, перемолотые в труху.

Со стороны казалось, словно постройку попросту взорвали – больно впечатляющими выглядели разрушения. Но взрыв услышала бы половина города, да и на такое знаменательное событие собралась бы целая толпа.

Одним словом, мероприятие подобного рода в их городке вряд ли удалось сохранить в тайне. А значит, санаторий не взорвали, а зачем-то тщательно снесли при помощи другого способа.

– Глядите, – привлекла внимание Полина, когда они только-только подошли к обломкам, – тут какая-то табличка… эм… вывеска.

– Вывеска? – рассеяно уточнил Андрей.

– Да, – Полина нагнулась и, взявшись за угол, потрясла ее, освобождая от навалившейся сверху кирпичной крошки. – Тут написано «Инфекционная больница номер один».

– Какая-какая? – настороженно вылезла у нее из-за спины Софья, близоруко щурясь на синий прямоугольник с золотистой надписью.

Озвученная информация вызвала живой интерес и у Андрея – он тоже поспешил посмотреть на находку.

– И вправду, – согласился он, разглядывая вещицу. – Но раньше никаких вывесок тут не было. Да и не могло. Во-первых, это санаторий, а не больница. И уж точно не инфекционная. А во-вторых, откуда тут взяться такой штуке, когда здание стояло недостроенное.

– Что за чертовщина? – Софья вопрошающе оглянулась на остальных.

– Может, мы ошиблись? – тихонько выдвинула свою версию Полина. – Просто пришли не на то место. Вдруг здесь когда-то действительно больница была, которую разрушили, а мы не там свернули и вышли на нее?

– Ты много поворотов видела, пока мы шли? – поинтересовалась Софья, недобро поглядывая на злополучную табличку.

– Нет.

– Я скажу тебе больше: ни одного. Эта дорога напрямую вела к санаторию, никаких съездов, ответвлений и чего-либо подобного там никогда не было.

– А если мы не на ту дорогу вышли? – тихонько предположила Полина.

– Нет, это исключено, – ответил за подругу Андрей. – Мы тут много раз ходили. Так что напутать не могли. Тем более днем, ладно, ночью, в темноте еще можно было как-то заплутать, но не днем. Хотя есть один момент, на который я не сразу обратил внимание, а теперь он меня смущает.

– И какой же? – раздался тут же вопрос от Полины.

– Да вон та стела на входе. Мне кажется, ее раньше не было. Ты как думаешь, Соф?

– Я? – Софья обернулась на стелу. – Не знаю. Но местечко это мне не нравится.

– Нам не лучше уйти? – внесла идею Полина.

– Я бы побродил здесь, – задумчиво высказался Андрей. – Вдруг что-нибудь интересное увидим или найдем.

– Ты опять про свою красную дверь! – догадалась Софья, но протестовать не стала: ей и самой интересно было разузнать подробности.

– Не бойся, Полин, – Андрей улыбнулся, – мы недолго. И осторожно.

– Хорошо, – без всяких пререканий согласилась та. – Только одну меня не бросайте.

И втроем они полезли исследовать развалины дальше. Сначала пробирался Андрей, стараясь выбрать наиболее легкий путь, но девушкам все равно приходилось тяжко. Обломки, наваленные друг на друга, так и норовились прийти в движение, стоило их легонько потревожить.

Под ногами, помимо раскрошенного бетона и кирпича, им то и дело попадались на глаза довольно странные вещи: помятые и испорченные металлические предметы определенно медицинского назначения. Какие-то тазики, плошки, хирургический инструмент и остовы кроватей. Все это добро в заброшенном санатории раньше не наблюдалось, за что Андрей полностью ручался.

– Наверное, это хранилось в каком-то отдельном помещении, – поделилась своими предположениями Полина. – Может, там был склад?

– Ага, – взялась помогать ей Софья, иронично поглядывая на Андрея, – я даже догадываюсь, где он размещался. За той самой красной дверью. Поэтому она и была надежно закрыта. Кто-то заранее решил озаботиться необходимыми принадлежностями, да сгрузил все в еще недостроенное здание. Вот тебе и разгадка века.

– Почему тогда все эти штуки раскиданы повсюду, а не в одном месте? – резонно поинтересовался Андрей у них обоих.

– Так когда рушили, все и разлетелось в разные стороны, – нашлась, чем ответить Софья.

– Как-то не очень в это верится, – Андрей поддел носком обуви валявшийся среди белой крошки скальпель. С виду тот был совсем старый.

Помимо этого, попадались и обрывки ткани. Ими были какие-то выпотрошенные и разорванные в клочья куски матрасов, постельного белья и одеял. Пару раз из-под мусора выглядывали почему-то относительно целые подушки.

Одну Андрей поднял и разглядел на ней больничный штамп – там значилось, как и на табличке: «Инфекционная больница номер один».