«Ну, погоди!» – спустя годы

Александр Логвинов

«Ну, погоди!» – спустя годы

Волк кряхтел, вылезая утром из своей старенькой «Нивы». Суставы хрустнули так, словно в них поселилась целая оркестровая секция кастаньет. Двор панельной многоэтажки встречал новый день: где-то визжал тормозами мусоровоз, пара ворон спорила за объедки, на скамейке двое пенсионеров уже вполголоса обсуждали политику, будто государственную тайну. Вольфганг Аманович Волков – а попросту Волк – вздохнул, потянулся и хмуро пробормотал себе под нос:

– Эх, старая кляча… Когда-то бегал так, что пыль столбом, а теперь… – Он потер поясницу, которая ныла и напоминала: «Полегче, дедуля, второе дыхание у тебя теперь только от ингалятора будет».

За те сорок с лишним лет, что прошли со времён его лихой молодости, многое изменилось. В советском прошлом Волк был тем ещё хулиганом: гонялся за Зайцем по всем пляжам, стройкам и стадионам, бесчисленное число раз твердя своё фирменное: «Ну, Заяц, погоди!». Тогда казалось – вся жизнь впереди, молодость будет длиться вечно. Но вечным оказалось лишь одно – та самая погоня, которая так и не завершилась его триумфом.

Теперь Волку стукнуло уже под семьдесят (если перевести на человеческие мерки). Жизнь потрёпала: пришлось поработать и охранником в супермаркете (пока не уволили за попытку догнать одного ушастого воришку мимо кассы), и даже таксистом подрабатывать. Последнее, впрочем, ему нравилось: баранку крутить – не мешки ворочать, да и клиентура разная, не скучно. К тому же в машине можно музыку ставить, какую душа просит – хоть «Бутырку», хоть Queen. Да только спина затекала от долгого сидения, а глаза стали подводить в тёмное время суток.

Волк достал сигарету – привычка осталась со времён молодости, хоть врач и ворчал: «Бросай, старый дурак, лёгкие уже не резиновые». Щёлкнул дешевенькой зажигалкой с рекламой шиномонтажа – огонь вспыхнул лишь с третьей попытки. Волк затянулся, выпустил дым колечком и усмехнулся:

– Ай, да ладно… – проворчал он себе под нос. – Из всех удовольствий молодости хоть дымок остался. А то, глядишь, скоро и его запретят, чтоб жизнь мёдом не казалась.

Он опёрся спиной на машину, покуривая и прищурившись от рассветного солнца. Внутри шевельнулась привычная тоска по тем временам, когда адреналин кипел с утра до ночи. «Драйва бы сейчас, эх…» – подумал Волк. Даже сны ему часто снились – будто он снова молодой, носится за Зайцем по крыше высотки или мчится на мотоцикле по набережной. А проснёшься – давление, одышка… Вон, таблеточки на тумбочке выстроились, как отряд солдат. Волк тяжко вздохнул.

Вдруг из открытого окна пятого этажа донёсся звонкий смех и знакомое: «Ну, погоди!». Волк поперхнулся дымом и поднял голову. На балконе, окружённом цветочными горшками, мелькнул силуэт с длинными ушами.