Шайенн

– Чак подан! – радостно завопил традиционную фразу младший брат Рори, когда торжественная процессия с закопченным булькающим медным котлом и глиняными горшками приблизилась к столу и мы наконец то смогли примостить свои задницы на лавки в ожидании ужина. Одуряюще вкусный аромат еды поглотил все прочие мысли, заводя молодой растущий организм радостным предвкушением маленького чуда. Заходящее солнце заливает оранжевыми лучами наш обеденный стол, сбитый из толстых досок – под навесом, увитым гроздьями недозрелого чёрного винограда.

Отец читает за столом какую то краткую молитву. Я старательно шевелю губами, обозначая своё участие в этом общем процессе, не вслушиваясь в слова. А потом… Мы с аппетитом начинаем уминать приготовленное мамой рагу из говядины с бобами, заедая это великолепие сдобными маисовыми булочками. На подходе ещё жареная тыква с кленовым сиропом и яблочный пирог, и я полностью отдаюсь радостным вкусовым ощущениям детского тела.

За столом все наши в сборе: мой отец – Эллиот О’Нейл, мама – Эйлин О’Нейл, старшие братья Доран и Дуган, Рори, младшая сестра Эшлин и два работника, мексиканцы Гильермо и Гонсало. Это два брата, они работают у нас уже много лет. По крайней мере, я помню их столько же, сколько и себя. Есть еще трое, но они сейчас на дальних пастбищах. Ветер доносит запахи трав и животных, и они, смешиваясь с ароматом приготовленной на костре пищи и великолепием заката, создают необычайно приятную атмосферу.

Уют вечера нарушил неугомонный Доран, изрядно достававший прежнего Уилана. Переглянувшись с Дуганом, он заговорщицким тоном начал:

– А скажи ка нам братец, зачем ты, сидя в седле, решил заглянуть своей Дикси под хвост?

Его круглое ухмыляющееся лицо меня настораживает. Похоже, сейчас что то будет…

Я знаю, что в падении с лошади есть моя вина – недостаточно сильно затянутая подпруга. Проклятая кобыла снова меня обманула – надула живот, когда я её затягивал. А я не заметил. Это случается уже не в первый раз, но до этого дня всё заканчивалось благополучно. За нашим противостоянием наблюдает вся семья – со своей лошадью я должен научиться справляться сам. Это личное дело настоящего ковбоя.

Слышу сдержанное фырканье присутствующих, вижу прячущиеся улыбки и понимаю, что подошло время шоу. Наверное, я падал через круп лошади. Не помню. Ладно, раз уж я всех напугал, но всё закончилось благополучно, то должен расплатиться за родственные переживания хотя бы представлением. Прежний Уилан терпеть не мог насмешек, и в таких случаях просто убегал. Память тела подсказывает, что сейчас я уже должен был с негодующим воплем выскочить из-за стола, даря толику беззлобного смеха окружающим. Поступим по другому, – будем понемногу менять свой имидж. Неторопливо прожевав кусок мяса, я с серьёзным лицом ответил: