На краю мира

– Спасибо тебе, Боже! – воскликнул он.

Последняя находка в сундуке порадовала больше всего – это была склянка с чернилами. Он снова мог писать свой дневник.

День двадцать девятый

Джон напился: выпил французское вино, опустошил бутылку до последней капли, потом откупорил ром, но не стал допивать его до конца, оставил чуть-чуть для обработки ран.

Пьяный дурман накрыл Вуда. Он распевал песни, бродя по песчаному берегу в полном одиночестве, в руках сжимал бутылку с ромом.

– Море, море… о море, море. Забери меня с собой! – благим матом орал Джон в сумерках, пока тьма не захлестнула небо. Заката не было видно. Тёмные джунгли наполнялись гомоном местных обитателей. Там мириады живых существ ползали, порхали и бродили под сенью южной ночи.

Уснул Джон Вуд поздно в своей пещере. В гроте, помимо него, кто-то жил. Пищали мыши, крадя у него засохшие хлебные крошки.

ЧАСТЬ 3. МАЛЬВА

День тридцатый

Я опять начал писать дневник. У меня появились чернила. Бумага тоже ещё есть. Я этому безмерно рад. Сегодня, кажется, тридцатый день с момента, когда я опять начал писать дневники. Когда-то раньше я писал их, когда жил в Оксфорде. С тех пор многое изменилось в моей жизни. Я не в Англии. Я на каком-то необитаемом острове. Я исходил эту землю вдоль и поперек, осознав, что тут даже не полуостров.

Вчера я много пил. Нашел на берегу моря сундук с алкоголем. Ещё я нашёл чернила. Собственно, почему и начал опять писать дневник. Потребность вести заметки о собственной жизни очень важны для меня.

День тридцать первый

Проснулся я поздно. Много думал о своей жизни. К чему я пришёл? Да ни к чему хорошему. Я сейчас торчу на острове совершенно один.

Я перечислю моменты настоящих дней, которые вызывают раздражение у меня.

Во-первых, я страдаю от одиночества. Тут совершенно нет людей. И это очень удручает меня. Все люди социальные существа. Я не исключение.

Во-вторых, я давно не имел отношений с девушками. Эта проблема вытекает из первой. Это тоже загоняет меня в хандру. С этим я пока ничего не могу поделать.

Третья причина моего раздражения – отвратительная и скудная еда. При взгляде на моллюсков по мне ползут мурашки, но выбора у меня нет. Фрукты я ем, но их мало. Мясо я вовсе редко употребляю. Вспомнил сразу почему-то про ту куропатку, которую я убил доской от корабля. Славный был вечерок, я тогда с полным брюхом смотрел в звёздное небо.

Последняя причина: я не могу находиться долго в одном месте. Мне нужно плыть куда-то далеко. Меня зовёт море, но я не могу выбраться с этого чертового острова. Я могу только писать этот дневник и искать себе еду.