Толя

Виктория Скворцова

Толя

Утро. Раннее утро. Мирно и спокойно. Во всей квартире стоит гробовая тишина: никто не бухтит, ничего не тарахтит, никаких раздражающих и мешающих сну звуков. И лишь на кухне слышно звяканье посуды, зажигание газовой плиты, шуршание пакетов и бессвязные песенки, которые напевает себе под нос маленькая Эля.

А вот её старший брат, Толя, всё ещё сопит в своей кровати, укутавшись в одеяло, и видит седьмой сон.

Ему снится его самая заветная (впрочем, как и у всех людей), мечта – гора денег, в которой он купается, как в бассейне. И деньги прибывают – сами по себе – как по щелчку пальцев.

В жизни не так. В жизни по щелчку пальцев ничего не бывает, ко всему надо прикладывать усилия. И Толю это приводит в бешенство: он не хочет стараться для своих желаний, а главное – делать это честно. Он ищет более лёгкие пути. Неважно какие. А тут, в этом сне, всё на ладони, и ничего делать не надо, вообще ничего!

Но, к сожалению, блаженству Толи пришёл конец. Сладкий сон нарушила его мама, стремительно вошедшая в комнату.

– Вставай, в школу опоздаешь, – строго произнесла она, прошла через всё помещение к окну и распахнула шторы.

Свет тут же проник в комнату, осветив всё, в том числе и парнишку.

Тот проснулся, но глаза не открыл, только поморщился, недовольно что-то пробормотал и перевернулся на другой бок, закрывая лицо одеялом.

Мама посмотрела на него, вздохнула то ли от комичности ситуации, то ли от негодования и подошла вплотную к кровати.

– Сыно-о-ок, – уже нежно протянула женщина и потрепала сына за плечо. – Вставай, не будь таким соней. Вон, Эля уже встала, а ты всё спишь.

– Ну сейчас, мам, сейчас, – сонно пробубнил мальчик сквозь одеяло.

Мама посмотрела на него ещё несколько секунд, а затем вышла из комнаты так же стремительно, как и вошла.

А Толя в этот же момент, как будто и не спал минуту назад, откинул одеяло от лица, перевернулся на спину, закинул руки за голову и, глядя в потолок, начал размышлять – размышлять о том, как ему не хочется, как ему надоело каждый день вставать и идти в школу.

Потом он достал телефон из-под подушки, чтобы проверить, нет ли чего-нибудь новенького и интересного, и, внезапно оживившись, вскочил, по пути освобождаясь от одеяла. Он увидел СМС от своего друга по кличке Шпала.

– Дельце для тебя есть, приходи на наше место через полчаса, – гласило оно.

Толя ухмыльнулся. Быстро ответил Шпале, что придёт. Выключил телефон, с довольным выражением лица осмотрел комнату, останавливая свой взор на рабочем столе, на котором лежали разбросанные тетради, а подле стоял рюкзак.

– Школа отменяется, – сказал он шёпотом, испытывая райское наслаждение.

Затем поднялся с кровати и вдруг вспомнил о наставлении мамы: обязательно заправлять постель. Посмотрел-посмотрел он на кровать свою и отвернулся.

– Потом заправлю, – произнёс внутренний голос мальчика. – Ничего с ней не случится.

Толя юркнул к креслу с грудой вещей и удивительно быстро нашёл чёрный запачканный в чём-то спортивный костюм. Шустро влез в него и метнулся к рюкзаку. Взвалил его на стол, раскрыл все отделения и вывалил содержимое. Деловито осмотрел всё: то, что не пригодится, отмёл в сторону, а нужные вещи запихнул обратно в рюкзак. Тетради он скинул на пол, чтобы не мешали.

И тут его окликнули. Это была Эля; она стояла прямо в дверном проёме и смотрела на брата.

– Ты в школу собираешься? – тихо спросила девочка.

Толя обернулся на голос сестры. Растерялся.

– Ну д-да…

– А почему ты не в школьной форме? – с подозрением задала ещё один вопрос Эля.

– А сегодня можно без формы.

Сестричка внимательно осмотрела брата. Она явно ему не поверила. В глазах заблестели слёзки.

– Ты что, опять идёшь к этим бандюганам? – уже чуть дрожащим голоском проговорила Элька.

– Во-первых, они не бандюганы, – нахмурился мальчуган. – А во-вторых, какая тебе разница? Иди вообще… кашу ешь.

Толя ловко закинул рюкзак на одно плечо и направился в коридор, обходя в дверном проёме Элю. Но она остановила его, крепко схватив за запястье.

– Не ходи к ним, пожалуйста, – попросила девочка, глядя старшему брату в глаза.

Толя взглянул на личико сестрёнки, а затем буркнул, грубо убирая её ручонку со своего запястья:

– Элька, отстань, не говори всякую чушь! – и пошёл в коридор.

Малышка закрыла лицо руками и тотчас убежала в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Послышалось сдавленное рыдание. Эля плакала в подушку.

Толя практически никак не отреагировал на плач, лишь раздражённо выдохнул. Начал одеваться: надвинул башмаки, на скорую руку зашнуровал их, потянулся за кожаной курткой, висящей на вешалке, но его прервал и заставил замереть мамин крик:

– Куда пошёл? Есть кто будет? Иди поешь, а потом уже в школу пойдёшь!

– Мам, я не хочу, так пойду! В столовке чем-нибудь перекушу.

Крик мамы стал громче.

– Я кому сказала?! Иди сейчас же на кухню!

Но сын не послушался: схватил куртку, напялил её на себя, взял ключи с тумбочки и вихрем выскочил из квартиры. По ступенькам спускаться не стал – съехал по перилам.

Выбежав из подъезда, остановился, вдыхая воздух свободы. Огляделся и побрёл окольными путями к месту встречи со Шпалой.

Он брёл дворами и переулками, даже прошёл через лесок, в котором умудрился вляпаться в лужу, порвать сухой веткой дерева рукав куртки и чуть не споткнуться о корягу. Весёлый путь, в общем. Он сам именно так и думал, добавляя, что это гораздо лучше, чем тухнуть в школе.

Выбрался Толя из лесочка и оказался около гаражей – обычных гаражей за каким-то домом. Это и было местом встречи.

Он замедлил шаг, начал искать глазами знакомую фигуру – Шпалу, но никого не увидел. Прошёл дальше, заглянул за некоторые гаражи – пусто. Уже хотел было достать телефон и написать, спросить, где носит Шпалу, но услышал звонкий смех за самым дальним гаражом, за которым не проверил.

Вприпрыжку рванул туда, завернул за угол железной коробки и обнаружил двух парней: один высокий – Шпала, второй пониже ростом – Ёж – товарищ Шпалы.

Они были старше Толи года на 2-3 – высокомерные, пафосные, уверенные в себе и всегда скрывающие какие-то тайны, в которые его не посвящали.

Сейчас же они явно кого-то гневно обсуждали и насмехались, а завидев приятеля, сразу переключили своё внимание на него, завопив в одно горло:

– О, Толик явился!

– Не запылился! – ехидно добавил Ёж.

– Где шлялся? – Шпала подошёл к Толе и пихнул его локтем. – Мы тебя заждались уже, дружок!

Затем Ёж подскочил к Толе, но только с другой стороны, и тоже пихнул его локтем.

– Мы уж подумали, что ты решил слиться и профукать денежки, – захихикал он.

Толя закатил глаза.

– Меня мать задержала.

– Что, испугалась за тебя? – с насмешкой полюбопытствовал Ёж.

– Типа того.

Ёж расхохотался. Шпала строго на него поглядел, как бы говоря: «Хватит ржать». Тот сразу же притих.

Шпала сменил гнев на милость и взглянул на пришедшего друга.

– Готов?

– К чему? – недоумевающе задал вопрос Толя.

– Деньги добывать.

– А что делать-то надо?

– Пошли.

Шпала мотнул головой, развернулся и пошёл вперёд. Ёж посеменил за ним.

Толя замешкался, но через секунду сообразил и отправился следом за парнями. Стремительно их нагнал и пристроился между ними.

Компания шла молча. Шпала, по-царски задрав голову, смотрел только прямо. Ёж достал из кармана жвачку, сунул себе в рот, а обёртку, противно шуршащую, крутил в руках. Толя же оглядывался вокруг, изучая совершенно незнакомые ему маленькие улочки.

В районе, где он жил, что маленькие, что большие улицы были чистыми, облагороженными и усаженными различными пёстрыми цветами. Ни одного пакетика, случайно выброшенного на дорогу, никогда не валялось. Там было приятно ходить.

Чего не скажешь об этих местах: повсюду мусор – от одежды с техникой до протухшей еды. Под ногами липкая, до ужаса мерзкая грязь, которую невозможно обойти. Отвратительный запах гнили и плесени бьёт в нос с такой силой, что начинает тошнить.

Шпала и Ёж шли спокойно и вальяжно. Как будто вокруг и не было всего этого безобразия. Они явно здесь не в первый раз, ведь такое равнодушие невозможно выработать сразу.

У Толи, конечно же, данного равнодушия не наблюдалось: он весь ёжился, корчился и морщился от той картины, что предстала перед его глазами. Надолго задерживал дыхание, лишь бы хоть чуточку меньше вдыхать противный запах.

– Что ж это за свинарник-то такой?! – сердито думал парнишка. – Когда мы уже отсюда выйдем?!

Ноги начинают подкашиваться, трястись. Голова – кружиться. В глазах мутнеет. Но Толя старается держаться изо всех сил, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими стойкими, в отличие от него, товарищами. Он краем глаза посматривает на них, пытаясь понять, не заметили ли они его дурного состояния.