Немой свидетель

Но мальчик исчез так же внезапно, как и появился. Девушки пошли в указанном направлении и вскоре увидели монастырь. Несколько монахов неторопливо пропалывали морковку. Марина судорожно думала, как к ним обратиться.

– Святые отцы, помогите, пожалуйста, перебраться на другую сторону.

Отцы уставились на девушек, затем медленно побрели в сторону речки, жестами приглашая девушек следовать за собой. На воде покачивались три лодочки. Каждый монах забрался в свою лодочку, посадил напротив себя девушку и неторопливо погреб к другому берегу. Марина попыталась вступить в разговор.

– Святой отец, а правду говорят, что Сатана побеждает Бога и скоро будет конец света? – кокетливо спросила она.

– Боже милостивый, избавь меня от помыслов греховных, да святится имя Твое.

Получив столь исчерпывающий ответ, Марина задумалась, и остаток пути прошел в молчании. Высадившись на берег, где ее уже поджидали подруги, Марина собралась с духом и еще раз спросила:

– А как добраться до Задумчивого Мха?

Святой отец понимающе закачал головой:

– Через час здесь будет проходить пастух Валентин со стадом, он и укажет вам путь, если будет на то воля Господня.

Двое остальных монахов в знак согласия закивали. Марина поняла, что разговор продолжать бессмысленно. Вскоре вдалеке действительно показалось медленно бредущее стадо коров. Ожидая еще каких-нибудь сюрпризов, компаньонки, наученные опытом, не вступили в диалог с пастухом, а в отдалении пошли за стадом. Вскоре показались первые дома. Девушки от радости захлопали в ладоши.

Найти дом Кати было совсем нетрудно. Задумчивый Мох был типичной деревней среднерусской полосы. Но было в нем что-то берендеевское, сказочное. Какая-то тайна чувствовалась во всем, что-то непонятное носилось в воздухе. Рейко и Джейн с восторгом озирались по сторонам, Марина громко постучала в дверь Катиного дома. В доме раздался детский плач. Дверь распахнулась. На пороге стояла Катя, русская красавица, широкобедрая, пышногрудая, с младенцем на руках. Сзади стоял мальчуган лет шести, а двухлетняя очаровательная девчушка цеплялась за материнскую юбку.

– Катюха! – выдохнула Марина.

– Девки! – завизжала Катя.

Джейн бросилась обнимать Катю, Катя Марину, а Марине ничего не оставалось делать, как начать обнимать Рейко. После первых приступов братской любви Марина, показывая на детей, спросила:

– Это что, твои?

– Мои, мои детушки. А вот и жених мой, Коля Смирнов.

В сенях стоял красавец-мужчина с огромными усами, в гимнастерке. Марина сделала реверанс, Джейн прыснула со смеху, а Рейко, ничего не понимая, на всякий случай покраснела.

– Мы уже вместе восьмой год, троих вырастили, да жить без брака – грех великий, вот мы и решили обвенчаться. Да вы проходите в дом, что в сенях-то стоять. Какие вы молодцы, девчонки, что приехали. Да и казашка с вами хороша, как с картинки.

– Сама ты казашка, это Рейко, она из Токио.

– Врешь!

– Ну вот еще, врать тебе.

Девушки расселись вокруг стола. Вокруг сновали дети.

– А Коля Смирнов, жених-то твой, он кто будет? – тихо спросила Марина.

– А он у меня милиционер. По совместительству генеральный представитель фирмы «Смирнофф» в деревне. На той неделе офис открывает. Они нам на свадьбу подарок прислали. – И Катя отодвинула ширму, за которой стояли ящики с водкой «Смирнофф».

За окном раздался звук мотора. Девушки выглянули в окно. Во дворе Коля Смирнов, уже в милицейской форме, но почему-то с шашкой на поясе, заводил мотоцикл с коляской, на котором красовалась надпись «Смирнофф». Коля вскочил на мотоцикл, дал газ и с ревом помчался по деревенской улице, распугивая кур и поросят.

Пока девушки обменивались новостями, Рейко внимательно изучала обстановку. Ничего подобного ей в своей жизни видеть не приходилось. Иконки, ширмочки, занавесочки, печка, глиняные горшки, самовар, мебель – все это было так романтично. А разговор между тем принял очень интересный оборот.

– Очень люблю я Задумчивый Мох, – говорила тем временем Катя. – Не была я ни в Нью-Йорке, ни в Токио, да особо и не хочу. У нас тут все то же самое.

– Как, то же самое? – удивилась Джейн. – Да ты, Катька, чокнулась со своими коровами.

– Сама ты чокнулась, – обиделась Катя. – Пошли к нашему старосте, он вам такое покажет, чего вы нигде не увидите.

Любопытство победило, и девушки отправились к старосте. Авгий Филиппович Макаров проживал рядом с Катиным домом.

– Авгий Филиппович, принимай гостей.

Навстречу девушкам поднялся долговязый мужчина лет шестидесяти с гладко зачесанными седыми волосами:

– Вот это гости! Да вы откуда такие будете-то?

– Я из Питера, Джейн из Нью-Йорка, а вот Рейко – из самой настоящей Японии.

– Во куда забрались. Только вот что я вам скажу, любезные гости. Глупости все это.

– Что глупости? – удивилась Марина.

– Да этот ваш Нью-Йорк, Токио ваш. Глупости, говорю я вам, да обман простого народа. И чего вам дома не сидится, всё ездите да ездите. Вот у нас никто не ездит, все дома сидят. Нам дома хорошо. Что понадобится, все привозят. Хочешь тебе компьютер, хочешь факс. Вот на той неделе опять гуманитарную помощь получили. Целый грузовик компьютеров, лазерных принтеров и факсов.

Авгий Филиппович развел руками. Вокруг стояли компьютеры. Мониторы загадочно мерцали, принтеры что-то печатали. Марина с ужасом вспомнила свой офис.

– Это мой офис, – любовно проворковал Авгий. – А это моя секретарша – Любовь Сергеевна. – И он показал куда-то в угол.

Только сейчас девушки заметили полную рыжеволосую женщину с ярко накрашенными губами, которая по радиотелефону пыталась связаться с Бразилией.

– Люба, из Турции факса не было? Я им отправил четыре контейнера с обогащенным ураном, как мы договаривались. До сих пор ответа нет. Я уже начинаю волноваться. Может, позвонить в Цюрих?

– Еще рано, Авгий Филиппович, не волнуйтесь. Я просила у банка предварительно оплатить векселя, они уже дали согласие, так что те четыре миллиона долларов уже переведены в Бразилию.

– Любовь Сергеевна – наша деревенская доярка, по совместительству помогает мне в офисе. В деревне народу не хватает, вот все и выполняют двойную работу, – тихо сказал Авгий Филиппович.

В это время за стеной раздалось мычание, Любовь Сергеевна отодвинула заслонку возле компьютера, просунула в отверстие руки и начала доить корову, стоящую в хлеву, примыкающем к офису. Запахло парным молоком.

– Пойдемте, девушки, вы мои гости, я приглашаю вас в ресторан. Тут мы недавно открыли «Макдоналдс», знаете, говорят, в Америке очень популярен.

Они подошли к избушке, на которой была нарисована огромная курица, держащая в клюве надпись «Макдоналдс».

– Ох ты боже мой, чуть не забыл деньги получить, дурень старый, а то бы опростоволосился, осрамился бы перед гостями. – И он затрусил в сторону покосившегося сарая, на котором красовалась надпись «Банк. Принимаем „Американ экспресс“, „Виза“».

Авгий Филиппович порылся в грязных штанах, вынул оттуда какую-то мятую карточку и сунул ее в щель. Раздался страшный грохот. Авгий Филиппович еле успел подставить карман, куда посыпались пачки денег.

– Вот теперь все о̓кей, – довольно пробормотал он. – А то чуть не осрамился.

Девушки вошли в избу «Макдоналдс». Посреди избы стоял огромный дубовый стол, за который Авгий Филиппович усадил всех гостей.

– Очень рекомендую заказать фишмак. Свежий, сочный. На той неделе завезли. Гамбургер тоже хорош, только не первой свежести, уже где-то месяц как новых не подвозили. – Говоря это, он взял жестяную кружку, подошел к огромному баку с надписью «Кока-кола», открыл кран, и мутная зеленая жидкость потекла в кружку.

Девушки оцепенели. В этот момент к ним с ласковой улыбкой подошел продавец, он же официант.

– Что пожелаете? – И он обнажил в улыбке два ряда золотых зубов.

– Как бизнес, Веня, процветает? – Авгий пожал руку продавцу-официанту.

– Какой тут бизнес, Авгий Филиппович, рэкет затрахал.

Как бы в подтверждение его слов мимо окна прошла группа бородатых мужиков в телогрейках и с обрезами наперевес.

– Совсем жизни от них нет.

– А ты обратись в секцию борьбы Сумо, недавно на Корова-стрит открыли. Там ребята серьезные, помогут.

– Это где раньше баня была, а сейчас китайский ресторан?

– Нет, это на Берлога-сквер, а на Корове маленький такой зальчик, возле второго небоскреба. В том году все названия улиц поменяли, до сих пор путаемся, – пояснил он девушкам.

Марина понимающе кивнула. В это время Веня поставил перед девушками глиняные горшочки с чем-то невообразимым.

– Мы совсем не голодные, – робко сказала Джейн. Рейко кивнула в подтверждение, и обе умоляюще посмотрели на Авгия Филипповича, который, вняв мольбам девушек и попрощавшись с Веней, вышел с ними на улицу, на которой красовалась надпись «Курица-стрит». Они побрели вдоль улицы. Невдалеке возвышался огромный деревянный чурбан, в котором, приглядевшись, девушки распознали что-то похожее на монумент с продолговатым красным пятном на макушке.

– Памятник Горбачеву, – пояснил староста. – Работа Виктора Петровича Хлеборезова. Виктор Петрович – последний ученик Малевича, долгое время жил в Америке и вот теперь вернулся на историческую родину. «Не могу, говорит, в Америке. Не промчаться там, говорит, по траве босиком. И на розовом коне тоже не проскакать. Глухари не плачут на бору, только иволга иногда воет, да и то от тоски». Сейчас работает над групповым памятником Бердяеву, Булгакову и Флоренскому. Что ни работа – то уникальный эксперимент.

В это время мимо них прошел человек в эсэсовской форме, молча выбросил вперед правую руку, прокричал: «Хайль Гитлер!» – и проследовал дальше.

– Фриц Помидоров, фантастический человек. Большой оригинал. В сорок первом ушел служить к немцам. После войны мы его в тюрягу посадили, двадцать лет отсидел, сейчас реабилитировали. Работает у нас в Германском посольстве генеральным консулом. А так как никто у нас в Германию не ездит, вот он дурью и мается. Тут из Москвы, из «Московских новостей» приезжали интервью у него брать, так он устроил их к себе, да и продержал родимых две недели. Насилу ноги унесли. Большой оригинал.

Девушкам начало казаться, что они сходят с ума. Они умоляюще посмотрели на Катю. Катя поблагодарила Авгия Филипповича, и девушки быстренько ретировались.

– Какие люди! – восхищенно сказала Джейн. – Я могла бы влюбиться в каждого из них. Кстати, о любви. Катенька, вот тебе мой подарок. Поверь моему опыту, незаменимая вещь в супружеской жизни.

Катя со слезами благодарности расцеловала подругу. Рейко прослезилась за компанию. Одна только Марина что-то недовольно пробурчала насчет озабоченности.

Ночевали все в отеле «Кемпинский». Уютненький, чистенький, он стоял на краю деревни рядом с полем, на котором время от времени приземлялись кукурузники с надписью «Люфтганза». Ночь прошла без особых приключений, исключая то, что кто-то всю ночь пел под баян романсы слегка дребезжащим козлиным тенорком. Романсы были о любви одного одинокого русского юноши к прекрасной японке, дочке самурая. Утром начались приготовления к свадьбе. Венчание было назначено в полдень, а гулять решили в саду возле дома Николая. Девушки одевали Катю к венцу.

– Талию приподними. Вот так. Теперь затягивай. Как не затягивается? Тогда сильнее затяни лифчик. Опять расстегнуть? Нужно кормить Веру грудью? Нашла время.

А мужчины расставляли под яблонями длинные столы. Коля Смирнов без конца подвозил водку. Двое мужчин гонялись за бараном. Авгий Филиппович руководил процессом.

В церкви было прохладно. На венчание собралась вся деревня. Николай взял свидетелем Фрица Помидорова, которому по случаю праздника внуки начистили сапоги кремом и надраили свастику на фуражке. Со стороны невесты свидетелем была Марина в простом сарафане в мелкий цветочек, что было ей очень к лицу. Священник благословил молодых, вокруг которых постоянно сновали дети. И свадебная процессия, выйдя из церквушки, чинно направилась к дому Коли, где в саду уже накрыли столы. И праздник начался. Это было настоящее классическое русское застолье, с безудержным весельем, с лихими плясками, с водкой, которая лилась рекой. Гордость всей деревни, баянист Васька по кличке Кудри, не сводил глаз с Рейко, которая делала вид, что не замечает этого. Это он всю ночь пел романсы у ее окна. Кульминацией праздника были циркачи, которые привели медведя, танцующего на бочке, жонглеров, фокусников. Васька Кудри, отбросив баян, пытался сыграть для Рейко гопак на рожке, но постоянно падал из-за головокружения, вызванного чрезмерным количеством спиртного. Скоро в ход пошел самогон. Марина танцевала гопак с местным кузнецом, а Джейн страстно прижималась к здешнему миллионеру, владельцу лаптевой фабрики «Скалопендра». А когда ночь спустилась на землю, все, кто еще мог стоять на ногах, отправились на дискотеку, где под музыку «Пет шоп бойс» танцевали до утра. Стало светать. Джейн целовалась со скульптором Хлеборезовым, Марина о чем-то горячо спорила с Авгием Филипповичем, а Рейко сидела на холмике, у ног ее примостился Васька Кудри и наигрывал ей на рожке японские мелодии. Вернувшись в отель и лежа в постели, каждая думала о своем.

Проснулись все, когда уже было далеко за полдень. Слегка шумела голова. В дверь просунулась голова Кати:

– Ах вы, лентяйки, немедленно на речку купаться. Заодно расскажу новости.

А новости были такие. Обеспокоенный исчезновением девушек, Никанор Иванович Непанибратов устроил розыск. Японцы объявили, что, если Рейко не найдется в течение суток, Россия должна отдать Японии Курильские острова, а заодно и Крым в придачу. Правительство России заявило свое несогласие с официальным мнением Токио, через час было опубликовано мнение российского парламента, в котором выражалось несогласие с мнением российского правительства, министр иностранных дел России в связи с инцидентом срочно вылетел в Пакистан. Российское телевидение постоянно передавало в записи интервью с Бурбулисом. Полторанин заявил о своей непричастности к этому делу, обвинив во всем крайне правые силы. Президент США на очередном брифинге дал понять, что он, несмотря ни на что, будет поддерживать курс реформ в России. Президент России вынужден был прервать свой отпуск и вылететь в Москву. Таковы были новости. Но все это было так далеко, что об этом никто не хотел и думать. Погода стояла отличная. Авгий Филиппович принес девушкам горячие пирожки с капустой.

– Как замечательно здесь у вас, вдали от пыльных городов, от бесконечной суеты, от сплетен, дутых сенсаций. Мне кажется, что время здесь остановилось. Правда, Джейн?

Джейн кивнула.

Вдалеке на лугу девушки водили хороводы, пели песни, сплетали венки из одуванчиков. Мимо прошли деревенские ребята с косами. Сенокос был в разгаре. Пели птицы. Солнце искрилось в воде. Все это было похоже на рай. Авгий Филиппович молчал. Он хорошо знал, что у всякого счастья есть оборотная сторона.

– Я вчера говорил вам, что у нас все то же, что и в Нью-Йорке, и в Токио. Мы многого достигли, но и мы не свободны от пороков.

– Хочу пороков, – захлопала в ладоши Джейн. – Хочу пороков и извращений.

– Хорошо, – медленно проговорил Авгий Филиппович.

Девушки устремились за ним. Они подошли к небольшой аккуратненькой избушке.

– Здесь раньше был ужасный притон, – проговорил Авгий Филиппович. – Мы его разогнали. Но корни остались. Сейчас я вам их покажу.

Протиснувшись в комнату, девушки с любопытством заглянули вовнутрь. Посреди комнаты на огромной кровати сидели два старичка лет по девяносто. Один, шамкая, вязал что-то на спицах, другой с трудом жевал морковку.

– Это гомосексуалисты, – прошептал староста. – Они живут вместе как муж и жена уже сорок лет.

На стенах висели: портрет Шварценеггера с обнаженным торсом, Оскар Уайльд с цветком в петлице, боксер-негр на ринге, Аполлон, играющий на флейте, и пара фотографий садомазохистского вида.

Староста жестами позвал девушек на улицу.

– Мы не скрываем наших недостатков. Подлинная демократия заключается не в сокрытии негативных сторон, а в их искоренении, – важно произнес староста.

Девушки переглянулись и понимающе хихикнули.

– А здесь живет наш наркоман.

– Как мило! – воскликнула Джейн. – Пойдемте скорее, посмотрим.

Местный наркоман оказался человеком лет тридцати с блестящими глазами и слегка выдающимися скулами. Он страшно обрадовался приходу гостей, усадил всех за стол, угостил чаем и предложил немного расслабиться.

– Вы правда наркоман? – осторожно спросила Марина.

– Конечно, – бойко подтвердил тот.

– А как вас зовут? – осмелела Рейко.

– Кока – сокращенно от «кокаин».

– А где вы берете кокаин? – спросила Джейн.

– Сам делаю, – довольно улыбнулся Кока. – Раньше я всегда очень страдал из-за перебоев с поставками. Вся эта ситуация с Ираком очень осложнила дело. Тогда я решил синтезировать наркотики искусственно. И я сделал открытие. Великое открытие. Пойдемте в комнату.

В соседней комнате стоял огромный железный механизм.

– Что это? – тихо прошептала Марина.

– Аппарат для производства героина. Все великие открытия невероятно просты. Путем химического анализа я расщепил молекулу картофеля и выяснил, что она содержит 0,00017 миллионных долей алкалоида, имеющего сходную молекулярную сетку с героином. Попросту говоря, чтобы получить один грамм героина, нужно пять тысяч тонн картофеля. А этот аппарат под огромным давлением прессует картофель в маленькие таблетки. Вот посмотрите. В этой маленькой таблетке содержится десять тысяч тонн картофеля, которого у нас в деревне предостаточно.

Кока взял таблетку и, любовно поглядев на нее, отправил в рот. Через минуту его глаза заблестели, движения стали спокойными и он произнес:

– Какой кайф – закинуться и отъехать. Девчонки, пошли в блюзовый клуб, рубанемся.

В блюзовом клубе под названием «Бараний свинг» было накурено и душно. На маленькой сцене рубилась ритм-энд-блюзовая группа. Простые веснушчатые деревенские лица ребят обрамляли растафарские прически. Много тонких косичек спускались до пояса. Они что-то пели о судьбе одинокого пастуха, о том, как его притесняют кровопийцы-демократы. Но пастух любит свою пастушку, и ему пофиг эти козлы.

Староста с девушками, не торопясь, шли по деревне.

– Как у вас здорово, – говорила Джейн. – Все как у нас в Америке, даже возвращаться не хочется.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Невзоров Александр Глебович – признан иноагентом.

2

Гребенщиков Борис Борисович – признан иноагентом.