Бестолковая, или Путь к счастью

Владислава Лысенко

Бестолковая, или Путь к счастью

Вы когда-нибудь слышали о том, что время скоротечно? А что это значит?

Как вы себя ощущаете? Кто вы сейчас и кем были пятнадцать лет назад?

Или это были не вы…

1

Необычное возбуждение пробежало у меня по коже. Неужели это они, дневники из прошлой жизни? Но как, откуда? Этого не может быть… Но обо всём по порядку.

В этот день я проснулась рано. Грёбаный петух никогда не слышал о сне до обеда. И, как назло, окно выходило прямиком на соседский сарай. Вот оно, утро в деревне – такое ностальгическое, сонное и грустное одновременно. Раньше после пробуждения я слышала шум, доносящийся из кухни, и чувствовала запах бабушкиных оладушек, сейчас – лишь тишина: грустная, наполненная отчаянием и болью. Бабушка умерла семнадцать лет назад, не застав зятя, не познакомившись с моими детьми, не увидев меня по-взрослому счастливой и мудрой.

В это утро моё сердце было наполнено грустью и ностальгией. Я понимала, что это жизнь – во всём своём великолепии. Она приносит как хорошее, так и плохое, напоминая нам о том, что нужно ценить сегодня, сейчас, ведь завтра может забрать такую возможность, имея на это полное право. Я приехала в деревню, где проводила каждые летние каникулы в детстве, не для того, чтобы заняться самобичеванием, а для того, чтобы сохранить хоть какую-нибудь память о близких мне людях. Родители приняли решение продать наш уютный домик в деревне. Не могу их в этом винить! Но, воспользовавшись правом забрать всё, что мне дорого, я приехала сюда и поняла: самое дорогое – это воспоминания. А где они чаще всего хранятся? Правильно: на таинственном чердаке.

Итак, вот оно, место, которое всегда будоражило мой ум. Главная загадка состоит в том, как быстро у меня отвалятся спина и руки – или, может, в том, как скоро меня украдёт бабайка? Чем только нас не пугали! Плюс ещё одна травма детства, которую нужно будет проработать с психологом при следующем сеансе. Старый чердак – это удивительное место, которое хранит в себе историю поколений и, возможно, даже смерть для тех, у кого аллергия на пыль. Будоража нас своей таинственностью, он так и манит тех, кто в обычной жизни менеджер по продажам или даже бухгалтер, а в глубине души – отважный искатель приключений. Или просто человек, который повзрослел на фильмы о них. Кто знает… Я уверена, что могла бы составить конкуренцию самой Ларе Крофт, если бы не любовь к сладкому и безмерная лень. Ведь это нужно куда-то идти или, может, даже бежать, карабкаться по скалам, сражаться с бандитами и ночевать в лесу… Единственное место, куда я готова бежать, – так это в магазин около 21:55, чтобы успеть купить белого полусладкого (если понимаете, о чём я).

Найдя старую лестницу и вспоминая молитвы, которые знаю, а их оказалось не так много – к моему огорчению, я знала только «Отче наш», – я полезла наверх в предвкушении необычных находок: шкатулок с царскими монетами, старинных платьев, портретов моих предков во весь рост и многого другого. Моё воображение так разыгралось, что его было не остановить. Но, к большому огорчению, когда я открыла дверь, меня встретил старенький горшок. От неожиданности я, не сдерживая смех, расхохоталась на весь дом. Он стоял прямо перед моими глазами – такой, как в фильме «Операция “Ыˮ и другие приключения Шурика». Эта находка сразу приземлила.

Лестница услышала молитвы и не сломалась под моим весом, за что ей отдельное спасибо. Добравшись до цели, я принялась осматриваться. Какие необычные находки и впечатления принесёт мне сегодняшний день? Это был среднестатистический чердак. Большой, просторный. Досадно, что птицы успели проникнуть сюда раньше меня. Никогда не имела ничего против ласточек, но сейчас мне захотелось придумать какой-то коварный план мести, ведь эти негодяйки, свили кучу гнёзд в этом уютном месте, не забыли попутно нагадить на всё, что здесь лежало. Хвала Господу, старшее поколение бережливее относилось к своим вещам: всё было хорошо упаковано. Настолько, что я оставила порыв придумать план мести для бедных ласточек и принялась открывать коробки.

Первым мне попался ящик с детскими вещами. Бабушка их сохранила. Скорее всего, думала передать моим детям. Поражало больше не то, как аккуратно они сложены, а их внешний вид – этакий привет из прошлого. Вязаные костюмчики – уверена, вязались руками моей любимой тёти Ады. Джинсовый комбинезон с Микки Маусом. Цигейковая шубка и сандалики из натуральной кожи. Тогда одежду берегли и старались передавать из рук в руки, но и наряды отличались немыслимым качеством. Что я вижу? Это же куртка моего двоюродного брата! Готова поспорить, что в семейном архиве найдётся фотография, где я в ней сижу с суровым лицом. В следующей коробке обнаружились импортные вещи из Венгрии и Югославии. Они сложены отдельно от остальных, тем самым демонстрируя своё превосходство. Нет, это всё не то! Совершенно не те вещи, которые хочется забрать в память о бабушке с дедушкой.

С новой волной энтузиазма я принялась рассматривать другие коробки. Мой внутренний голос буквально орал и сигнализировал о том, что меня ждёт находка века. Не теряя надежды, я открывала и открывала коробки одну за другой, пока не нашла его – свадебное платье моей мамы. Возможно, если бы оно принесло ей счастье в семейной жизни, то было бы спасено и отправилось в мою машину, но увы: мои родители развелись давным-давно, когда я была ещё совсем ребёнком. И, рассказывая о них, я не начну с того, что одним октябрьским днём стояла пасмурная погода, лил дождь – и они приняли волевое решение расстаться. Или с того, что однажды солнечным майским днём они гуляли по парку и, приняв тленность бытия, покорились судьбе и разошлись. Нет, никаких пафосных речей! Мой отец – не моряк, не лётчик и даже не космонавт, выполнявший опасные миссии. Всё до безумия просто и глупо: не сошлись характерами, разные жизненные цели и родители, которые то и дело лезли в их семью с советами. Могу допустить, что, не разведись они тогда, меня ждало бы совершенно другое детство: более счастливое, более полноценное, более семейное. И, возможно, тогда тараканов в моей голове стало бы намного меньше. Но кого я обманываю? Как говорит мой психолог: «Не переживай о воспитании своих детей. Ты в любом случае нанесёшь им какие-то психологистические травмы. Ничего страшного, мы их потом с ними проработаем». После этой фразы он обычно заливается заразительным смехом, а я отпускаю все страхи.

Мои поиски клада продолжались, и прошёл уже не один час. Пришло время сделать перерыв: подышать свежим воздухом, пройтись по знакомым улицам. Дряхлая лестница и в этот раз не обманула оказанного ей доверия. Благополучно спустившись, я направилась к выходу. Старенький деревянный пол скрипел под моими ногами. Сразу вспомнилось, как мы его красили. Рано утром дедушка принёс коричневую краску, бабушка, как всегда, принялась ему рассказывать, как правильно красить пол. У неё была отличительная черта характера: при любом удобном случае она говорила моему деду, что нужно делать и, самое главное, как он должен это делать, будь то покраска пола или вскапывание огорода, которое – на секундочку – происходит каждый год. Не было упущено ни одной возможности напомнить ему о последовательности действий. Удивительно ещё то, что они прожили всю жизнь вместе. Не могу сказать, что душа в душу, но тем не менее вместе. Несмотря ни на что. Время могло идти медленно, спешить или даже бежать, но неизменной оставалась эта скрипучая дощечка. До боли знакомый звук! Даже, кажется, уникальный, который невозможно повторить, но навсегда оставшийся в моей памяти и душе.

С правой стороны всё так же стоял трельяж с зеркалом времён СССР, а за ним – старенький городской телефон красного цвета. И как же без телефонной книги и маленького бабушкиного блокнотика? Как сейчас, помню эти детские шалости: берёшь телефон, набираешь случайный номер, говоришь какую-нибудь ерунду и быстро кладёшь трубку. Разрываясь от смеха, повторяешь это несколько раз – и только потом идёшь заниматься своими обыденными делами. Эх, детство! Время розыгрышей, прогулок целыми днями на улице и запаха хлеба с растительным маслом, сверху посыпанного сахаром…

Я направилась на улицу, больше ни на чём не заострив своё внимание. Слёзы и так подступили к глазам, а в горле встал ком. Я шла, не видя ничего перед собой, и меня испугал чей-то голос:

– Клара, ты ли это?

Да, меня зовут Клара. Приятно с вами познакомиться! Забегая вперёд, скажу, что никакие кораллы я ни у кого не крала, но это стало поводом насмешек надо мной на долгие годы. Впрочем, с течением времени не было шуток, которых бы я ещё не слышала по поводу своего имени. Должна признать, могло быть намного хуже. Кармелита, например. Хотя наверняка меня спасло то, что я появилась на свет лет так на десять раньше выхода этого фильма.

Родилась я в небольшом городе – таких в нашей стране тысячи, поэтому не будем давать ему бесплатную рекламу, ведь он не остался в моём сердце, а значит, и другие не должны на нём останавливать своё внимание. Моя семья, как вы поняли, была самой обыкновенной. Интеллигентов в ней не встретить, и историй о дружных семейных походах в этой книге вы не найдёте. И даже, если сильно покопаться, то и ромалэ там не фигурируют. Обычная русская семья: мама, папа, блохастый рыжий кот и мультфильм «Ну, погоди!» по утрам на экране телевизора. Ни замков, ни дворцов – лишь бабушкин домик в деревне, который был лучше любого замка.

Мой рост – сто семьдесят два сантиметров, а вес – восемьдесят килограммов. Худышкой назвать сложно, но и на пышечку не похожа. «Кровь с молоком», как любят говорить родные. Длинные каштановые волосы, зелёные глаза и мягкие черты лица. Недостатка в ухаживаниях со стороны мальчиков я никогда не испытывала, поэтому уверенно могу заявить о своей привлекательности. Мне тридцать пять лет, и я полностью счастлива.

– Юля, привет! Какой приятный сюрприз! Ты тоже приехала в гости?

– А я и не уезжала отсюда, – ответила она.

– Как дела? – Мне стало до ужаса неловко. Нужно как-то перевести тему. – Как родители?

– Спасибо, всё хорошо. Пойдём к нам в гости? Я как раз пирог испекла! Да и мама будет рада тебя видеть. Её подруги либо умерли, либо их дети забрали в город. У нас давно не было гостей. Посёлок опустел.

Пока мы шли в соседний дом, мною овладело чувство досады. Юля никогда не отличалась амбициями или талантами. Хотя откуда мне знать о её талантах? Мы были детьми! Вряд ли мы думали о чём-то, кроме кукол.

Когда я оказалась в её дворе, мой взгляд упал на «бабушкин половичок» у входной двери. Дизайнерское решение прошлого века! Тогда такое тканое произведение искусства украшало чуть ли не каждый дом. Выглядел этот половичок изрядно потрёпанным, но по-прежнему излучал некую теплоту. Но если взгляд задержался на чём-то приятном, то нос сигнализировал о беде: к сожалению, жители этого дома не знали о проветривании помещения – либо это уже стены издавали запах старости. Но мой мозг сразу сгенерировал идею и выдал её незамедлительно:

– А давайте сядем на лавочке под вашей яблоней? Она ещё растёт? – предложила я.

– Конечно, мы даже столик там поставили! Лет пять назад.

– Супер! Буду ждать там. – Слава Господу, я была спасена и не опозорилась! Ведь подступал рвотный рефлекс.

Развернувшись, я направилась в сад как можно быстрее. Пройдя через знакомую слегка наклонившуюся калиточку в сад, я поняла: досада настигла меня и тут. Он уже не источал былую силу, красоту и величие. Он устал, постарел и хотел уйти на покой. Деревья нуждались в вырубке. Сад требовал обновления. Время берёт своё во всех сферах нашей быстротечной жизни…

Через мгновение пришли Юля и Нелли Петровна. Чай был вкусным, пирог оказался просто превосходным. Следует признать, что в их семье всегда отлично готовили! Их угощения заслуживали отдельного внимания на каждом мероприятии.

Разговор сложился обыденный: как семья, как родные, где работаю, зачем приехала. Но чего я не ожидала, так это такого поворота событий:

– Клар, а вы выкопали свои послания будущим «я»? – как гром среди ясного неба, прозвучал вопрос от Нелли Петровны.

– Нет. Должна признаться, я совсем забыла о них. Возможно, ваша дочь и Андрей опередили меня? – Я вопросительно посмотрела на сидящую рядом Юлю.

– Сначала ты перестала приезжать, следом – и Андрей. Бутылка так и закопана под орешником. Вот только где?

– Неси скорее лопату – и пошли копать!

Этот день не переставал меня удивлять! Я была в предвкушении находки.

Могучий орех стоял на том же месте: рядом с бабушкиным забором. Он успел многое повидать: Отправлялся с нами в космос, когда мы представляли его ракетой; был банком, отдавая нам свои листья вместо денег – в кредит под самый лучший процент: ноль – без надобности отдавать их обратно. Он был и кораблём, а мы в нём – пиратами. Бороздили просторы наших фантазий, как могли. Подслушивал наши секреты, которыми мы делились друг с другом, и всегда их хранил, как самая лучшая в мире подружка. Но время не пощадило и его: одна из ветвей была спилена коммунальными службами, во вторую попала молния. Он уже не был столь могучим, как в лучшие свои годы, но от этого и не стал менее родным.

Закрома моей памяти подсказывали, что мы закопали нашу бутылку ближе к забору. Пока мы копали яму за ямой, мне становилось всё сложнее вспомнить детали. Насколько глубоко? Ближе к забору или, может, дальше? Ох уж эта память…

–Ура, нашла! – Счастью Юли не было предела. Она начала прыгать, как маленькая девчонка. Это было и красиво, и нелепо одновременно, а я в это время стояла и боковым зрением периодически смотрела на соседские почти выцветшие ворота в надежде увидеть его…

– Вот видишь! Не зря мы много раз играли в сыщиков, – захихикала я.

– Да, вот только в кого нам придётся играть сейчас, открывая эту бутылку? Ты посмотри! – Она протянула находку.

– И правда… Где мы только нашли бутылку из-под шампанского? Достать наши записки будет сложнее, чем я думала. Не помешала бы мужская рука…

– А вы с ним ещё виделись после того лета?

– Нет. И давай не будем об этом? – Мой взгляд опустился, а голос стал тише.

– Прости. Пошли поищем отцовский молоток? Мне кажется, утром я видела его во дворе.

Шагая лёгкой джазовой походкой обратно во двор Юли, мы так и не смогли вспомнить, что написали на листках бумаги, которые бросили в эту самую бутылку из-под шампанского. О чём я, успешная во всех отношениях взрослая женщина сегодня, могла думать тогда? Эта мысль буквально разрывала меня изнутри.

Пришлось хорошенько попотеть, но бутылка всё же сдалась и отдала нам три тайны, которые хранила многие годы. Три письма, почерк на которых оставлял желать лучшего.

«Привет, будущая я! Кладу тебе в бутылку свою любимую конфету – пусть тебя порадует. Сегодня дедушка принёс мне новый велосипед, а потом они начали о чём-то спорить с бабушкой. Я не знаю, радоваться мне – или сейчас его заберут обратно в магазин. Вчера пришло письмо от мамы. Говорит, что любит и скучает по мне. Я буду хранить все-все письма от неё, как она хранит папины из армии. Я не знаю, о чём ещё написать… Мы с Юлей собрали целую коллекцию жуков, а ребята принесли ящерицу. Мне стало её жалко, и я убежала в слезах. Хочу двоих детей – мальчика и девочку, как Юля, много сладостей и красивых платьев».

И это писала я. Поразительно! Как будто другой человек передал мне привет из прошлого. Капсула времени – это потрясающая идея! Велосипед у меня тогда так и не забрали, он радовал ещё не один год. Конфету съесть я так и не рискнула: мне ещё нужно как-то уехать отсюда. Что сбылось – так это двое детей: у меня потрясающая дочь и не менее потрясающий сын. Платья made in China заполонили весь рынок, покорив низкой ценой и многообразием, – тут тоже сбылось. Недостатка в вещах не чувствую. Юля же, к сожалению, сейчас одна: детей нет. Хотя я чётко помню, что это была больше её мечта, а я просто повторила. И почему именно это помню? Странно…

– А мы прочтём его письмо? – с еле уловимой хитринкой в глазах спросила Юля.

– Это как-то неправильно! Но тогда мы были детьми. Наверняка он написал о машинках, мультиках и прочей ерунде. Давай!

«У Клары такие красивые глаза! Я хочу, чтобы она стала моей женой и стирала мне рубашки, как мама для папы…»

«Стала моей женой… Стала моей женой». Опять этот проклятый ком в горле! Я не могу дышать. Столько лет прошло, а до сих пор больно. «Возьми себя в руки, Клара, только не плачь! Терпи», – звучало в моей голове.

Грудную клетку сжало так сильно, будто на неё упала тяжеленная плита. Только не ноги – земля начала уходить из-под ног. Нужно бежать, срочно.

– Приятно было тебя увидеть, но меня ждёт работа в доме у бабушки. Ещё поболтаем. Пока!

Не дождавшись ответа, я ушла – или, правильнее сказать, убежала от его письма. Как можно дальше, чтобы потом убедить себя в обратном. Мне показалось. Это иллюзия. Или ещё лучше: это был всего лишь сон. Сейчас заорёт мой «любимый» петух Валера, я крикну ему: «Ты был бы прекрасен в борще, бракованный попугай!» – и день начнётся сначала.

Но утро не наступило. Петух не заорал, а я сидела в углу бабушкиной комнаты – оглушённая собственными мыслями, не веря в происходящее. Обняв колени руками, я почувствовала, что слёзы нашли выход. Тоненький ручеёк потёк сначала по левой щеке, затем – по правой. На мгновение показалось, что стало легче. Не такой я представляла себе эту поездку… Нужно валить из этой деревни как можно скорее!

2

– Тётя Тая на выходных приедет к нам в гости. Потрясающая женщина! И сына воспитала хорошего. А я тебе говорила, что её Славик… Ну, ты помнишь Славика?

– Да, мам.

– Так вот: её Славик устроился программистом в хорошую компанию. Да-да. И у Славика теперь отличная зарплата. А знаешь, что это значит?

– Что, мам? – продолжила монотонно отвечать я.

– А это значит, он стал завидным женихом. Ты слышишь? Очень завидным женихом!

– Да, мам, я тебя слышу.

– А знаешь, что ещё? Вот спроси меня, что ещё?

– Что ещё, мам?

– Он очень любит детей. Ну что за находка, а не парень! Вы просто обязаны познакомиться! Но ты должна одеться прилично. Где то платье, которое я подарила тебе на Новый год?

– На мусорке, мам. С первого января этого года на мусорке.

– Не смей шутить надо мной, Клара! Ты думаешь, я это для себя делаю? А? Вот оно мне, думаешь, нужно? У меня за тебя душа болит!

– И сердце.

– Да, Клара. И сердце. У меня больное сердце.

– И голова.

– Да, давление так и скачет… Вот вечно ты меня доводишь своими шуточками!

– И печень.

– А печень так совсем… – и тут наконец моя мама замолчала. Я понимала, что это ненадолго, но всё же ликовала внутри. – Клара, сколько можно? Опять придёшь в своих джинсах – одета, как подросток. Ты помнишь, сколько тебе лет, а? Пора трезво взглянуть на свой гардероб. Вот поэтому…

– Что? Поэтому я до сих пор одна? Мам, а может, мне смириться с судьбой и завести кошку?

– Не говори глупостей! Ты же знаешь, что у меня жуткая аллергия на кошек?

– Замечательно. Тогда возьму двух!

Повисло молчание. Я знала, что будет дальше, ведь так заканчивался практически каждый наш разговор. Она захочет продолжить, как ни в чём не бывало, а я её перебью и скажу, что мне пора.

И откуда только взялась эта тётя Тая со своим сыночком Славиком? Иногда мне кажется, что моя мать состоит в подпольном клубе для матерей, у которых одинокие дети, – не иначе. Ведь где ещё можно найти такое количество одиноких задротов, до сих пор живущих с мамами? Может, она выписывает какую-то газету и обзванивает объявления типа «Некрасивый небогатый мужчина познакомится с женщиной до тридцати пяти лет, которая не сбежит из-за его нудности, будет любить его маму и не блеванёт во время секса, ведь заставлять мужчину снимать носки перед половым актом – это преступление, а зловонный запах, исходящий от носков, – не помеха для чистой и искренней любви».

– Мамуль, мне пора. Позже созвонимся, – сказала я и положила трубку.

Джинсы ей мои не понравились… Ну и утречко! Мамины звонки бодрят лучше всякого «Нескафе».

Сегодня в мои планы входило только одно: закончить с чердаком и уехать домой. С досадой сообщаю о том, что в одном мама была права: я давно уже не девочка, поэтому ещё одну ночь на этом диване я не переживу. Спина болела так, как будто в неё вбили осиновый кол. Пора вернуться в спортзал, иначе распадусь раньше, чем появятся на свет мои внуки.

В кромешной пыльной тьме, где-то в углу старого чердака и лежала моя самая главная находка: бабушка сохранила мои детские рисунки, поделки и их – мои дневники. Не может быть! После утреннего безумного опыта я не хотела погружаться ещё и в эту бездну. Но и оставить их будет неправильно. Возьму с собой, а там будет видно.

Кажется, всё. Вещи собраны. Их оказалось не так много: фотографии, какие-то скатёрочки, икона и ещё пара безделушек. Пора грузить всё в машину, прощаться с домом и уезжать – раз и навсегда. «Спасибо, родной, за счастливые минуты жизни! Спасибо за прошлое! Благословляю на будущее и отпускаю тебя с лёгким сердцем. Пусть новым жильцам тут будет так же хорошо, как и мне!» – с такими мыслями я провернула ключ в дверном замке. В последний раз…

– Кларнет, а шо ты тут забыла? – выдал, проезжая мимо, местный алкаш Боря.

– Ты что, ещё живой? А кому я свечки за упокой ставлю уже третий год? – ехидно подколола я. Должна признаться, он никогда мне не нравился.

– Тьфу на тебя! Совсем дурная так шутить? Поехал я! Некогда мне тут светские беседы вести со всякими цацами!

Конечно, поехал он! Слышу я, как звенят в пакете его важные дела. А как за ним раньше бегали девочки!.. Первый парень на селе: высокий, красивый, подтянутый после армии. Отец купил ему мотоцикл, а вот мозги в комплекте, к сожалению, не шли. Мне ещё тогда было ясно, что его любовь к самогону до добра не доведёт, а вот Лариска оказалась глупее. Красивая деваха, но туповатая. Вместе они произвели на свет шестерых детей, при этом живя в маленьком домике в сорок два квадратных метра.

Я направилась к машине – оставалось только выехать. Но вдруг откуда ни возьмись перед капотом нарисовалась Юля.

– Привет! Держи пирог! Только из печи, ещё горячий. – В протянутом ею гостинце я заметила кое-что ещё.

– Привет! Пирог я возьму с удовольствием, а вот…

– Бери-бери! Мне сегодня приснился сон – точно в руку. Оно тебе ещё пригодится. Дом бабы Нюры давно продали. Андрей точно сюда не вернётся, но у тебя есть все шансы пересечься с ним в городе.

Её крепкие объятья едва не задушили меня. Спорить было бесполезно! Да не сильно и хотелось.

Обратная дорога домой должна была занять четырнадцать часов. Погода солнечная, музыкальная подборка – идеальная. Вид за окном менялся с изумительной скоростью: лес, поля, придорожные магазины, снова лес – и так по кругу.

Я утонула в своих мыслях, но мои размышления прервал звонок.

– Привет! Как дела? – Папины звонки всегда начинались одинаково.

– Привет, пап! Всё хорошо. Проезжаю забегаловку, в которой мы отравились десять лет назад. Представляешь, она до сих пор работает!

– Мне звонила твоя мать. – Он всегда отличался запредельной прямолинейностью.

– А ты не пробовал сменить номер?

– Пробовал. Но она хуже «сотрудников Сбербанка», которые пытаются узнать заветные три цифры на обороте моей карты.

– Пап, если я приёмная, то самое время сказать мне об этом. Она не может быть моей матерью! Она буквально пытается загнать меня в психушку. Помнишь, я говорила о свидании, которое она устроила мне в марте? Так вот: весеннее обострение опять началось. Только на улице июнь! На этот раз какой-то Славик…

– Милая, она же твоя мать! Это её работа – тебя доводить, при этом руководствуясь самыми лучшими побуждениями. Не злись! Могло быть и хуже.

– Куда уж хуже, пап?

– Я вполне могу подключиться и постараться свести тебя с нашим сантехником. Старше тебя на пару лет. Трое сыновей, холост.

– Угу. И по утрам пахнет не перегаром, а фиалками.

– Совершенно верно! Исключительно фиалками! Ну, и ты у меня не принцесса. Включить запись твоего храпа?

– Папа!

– Что «папа»? «Боинг 747» взлетает и то тише!

– Ну пап, это было один раз! – Я начала так хохотать, что отвлеклась от дороги. Отец всегда знал, как меня подбодрить. – Хорошо, я согласна на твоего сантехника.

– Договорились, напишу ему твой адрес. Будь осторожна на дороге. Побереги остальных водителей и пешеходов. Ездишь с купленными правами! Точно знаю, ведь я их покупал! – и он опять начал заразительно смеяться в трубку.

– Очень смешно. До встречи!

– Пока!

3

Позднее утро. Звонок телефона. Неизвестный номер. Ну почему у меня нет привычки отключать его перед сном? Ресницы правого глаза слиплись. Так и знала, что от дешёвой туши не следует ждать чуда! Только бы не Славик! Боже упаси, только не звонок от Славика!..