Меня зовут Клэр

Андрей Поцелуев

Меня зовут Клэр

Андрей Поцелуев

МЕНЯ ЗОВУТ КЛЭР

Монопьеса в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Клэр Шеридан, 35 лет, англичанка, двоюродная сестра Уинстона Черчилля, скульптор и журналист, приехавшая в Россию ваять бюсты большевиков.

Голоса за сценой.

Хор.

Действие происходит в Москве в особняке Харитоненко (Софийская набережная, 14), принадлежащем Наркомату иностранных дел, и в мастерской в Кремле в сентябре – ноябре 1920 г.

Пьеса основана на реальных событиях

Сценическое пространство разделено на две части. Посередине, у потолка, – большой белый экран.

Справа – жилая комната.

В глубине сцены находится входная дверь, справа от нее – окно, слева – кресло у камина. На стене висят телефон и часы. Ближе к центру – перегородка, которая делит комнату на две части, в центре – стол и два стула, справа у стены – шкаф и кожаный диван. Рядом с диваном стоит торшер.

Слева – мастерская.

Белая входная дверь, над ней – транспарант «Вся власть Советам», на стенах —революционные плакаты и лозунги, картины в стиле авангард. Вся мастерская в красных тонах. На вешалке слева от двери – шинель и фуражка, смокинг и шляпа, кожаная куртка и кожаная фуражка, на вешалке справа от двери – рабочий халат. В центре мастерской – круглый напольный станок скульптора с вращающейся верхней частью. На станке лежит большой кусок глины. Справа стоит кресло.

Действие пьесы происходит в этих двух помещениях.

Перед началом первой картины сцена погружена в темноту.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Зажигается свет в мастерской. Входит Клэр.

Она надевает халат, мажет руки защитным кремом, подходит к станку и начинает энергично месить глину. Так продолжается около минуты, затем свет гаснет и загорается белый экран наверху в центре сцены: руки женщины-скульптора лепят из глины мужскую голову. Еще через минуту экран медленно гаснет.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Белый экран наверху в центре сцены снова загорается: идет кинохроника 1917–1920 годов, мелькают лица Ленина, Дзержинского, Троцкого, Зиновьева и других вождей большевиков. Звучит «Марсельеза», затем кран гаснет.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Зажигается свет в жилой комнате. В центре стоит Клэр.

Она в элегантном пальто и шляпке, какие носили в начале двадцатых годов ХХ века, с чемоданом в руках. Клэр с интересом оглядывает комнату.

Клэр (с удивлением). Я что, буду спать на кожаном диване? Неслыханно! Правда, Каменев мне говорил, что большевики любят спать на диванах. Так, дескать, удобнее: быстрее ложиться и быстрее вставать. Но я бы предпочла спать на кровати!

Расхаживает по комнате, заходит за перегородку. Слышен ее голос.

Маленькая кухня и ванная есть. Уже хорошо. А где же зеркало? Ни в ванной, ни в комнате нет зеркала! Я не буду знать, как выгляжу!..

Подходит к входной двери, открывает ее и кричит в коридор.

Дежурный, срочно принесите мне зеркало! В квартире его нет!

Подходит к шкафу, снимает пальто и шляпку, оставаясь в сером платье, и убирает вещи в шкаф. Затем садится на стул и вытягивает ноги.

Боже мой, как я устала… Эта дорога утомила меня. Сначала поезд, потом пароход Осло – Стокгольм, Финляндия, Эстония и вот, наконец, Москва. Я просто потеряла счет времени… (Спохватывается.) Да, нужно срочно позвонить!

Клэр подходит к телефону и снимает трубку.

(Громко.) Соедините меня с приемной Льва Каменева! Меня зовут Клэр. Клэр Шеридан, я англичанка. Он меня знает. (Пауза.) Алло, Лев! Да, это я. Устроилась нормально, спасибо. Как насчет моей мастерской?.. Что, в Кремле? Это было бы замечательно, ведь все интересующие меня лица работают в Кремле. Запиши, пожалуйста, что мне нужно в мастерскую. Готов?.. Так, самое главное – глина, природная глина. Но ее нужно предварительно подготовить, соединить с водой и песком в пропорциях восемь-один-один. Запомнил? Отлично. Потом станок, обязательно круглый, напольный, верхняя часть должна вращаться… Еще доска для лепки, халат, металлическая проволока для каркаса, нож, молоток, губка… Кажется, все. Стеки и защитный крем для рук у меня есть. Ты записал?.. Отлично. Прошу все это доставить в мою мастерскую, и как можно скорее.

Вешает трубку и снова садится за стол.

Смотрит в зал.

Ну да, какой защитный крем для рук в Москве?.. (Пауза.) Я встретила Льва Каменева в Лондоне летом двадцатого года. Он приехал заключать торговое соглашение с Британией. Большевикам нужны были паровозы, и он стал первым большевиком, которого я встретила. Лев заговорил со мной по-французски… Так начались наши встречи. Мы обедали в кафе «Рояль», много гуляли, он все время улыбался. А когда Лев узнал, что я скульптор, предложил слепить его голову. О, его голова, лицо! Совершенные черты: прямой нос, выраженные скулы, волевой подбородок… Он похож на ученого, но очень самонадеянного. Лев познакомил меня с Леонидом Красиным. С ним я общалась по-немецки: его французский оставлял желать лучшего. У него была красивая голова – голова дельца. Не зря его прислали в Лондон торговать! Ему нравились мои ноги. (Вытягивает ноги и смотрит на них.) Конечно, как они могут не понравиться мужчинам?.. В итоге я слепила бюсты их обоих – Каменева и Красина… Когда я призналась им, что люблю русскую литературу, Каменев решительно заявил: «Ты должна приехать в Россию!» А Красин шутливо добавил: «Почему бы тебе к десяти бюстам лордов не добавить несколько бюстов большевиков?»

Звонит телефон. Клэр подходит и берет трубку.

Да, слушаю… Кто? Лондон? Вот это сюрприз! Соединяйте, конечно… Мама, здравствуй! (Пауза.) Нет, мама, я не в ЧК, и, как видишь, меня еще не расстреляли. (Пауза.) Горничная? Какая горничная? Нет, я не взяла с собой горничную. Здесь так не принято, здесь все равны. (Пауза.) Успокойся, я художник, я привезу в Англию голову Ленина. Позаботься о детях, пожалуйста. Они тебя любят больше, чем меня.

Вешает трубку и опять садится за стол.

…И я приехала под обещание, что моими моделями станут Ленин и Троцкий. Боже мой!..

Смотрит по сторонам, говорит после паузы.

Как я на это решилась? Зачем приехала в Советскую Россию? В никем не признанное государство, где власть принадлежит рабочим и крестьянам, которое к тому же находится в состоянии гражданской войны?.. (Пауза.) Да что я знаю о России? Медведи, тройка, все ходят в меховых шапках, водка… Впрочем, водка у меня есть.

Клэр идет к шкафу, берет оттуда свой чемодан, кладет его на диван и достает бутылку водки. Ставит ее на стол, идет за перегородку и приносит пустой стакан. Открывает бутылку и наливает немного.

Красин сунул мне бутылку водки на вокзале. Помню, в Лондоне он говорил, что русские и англичане выпивают по-разному. Англичане едят и запивают пищу, а русские – наоборот: выпивают и потом закусывают. Буду пить по-русски! Но чем же мне закусить эту водку? Кажется, была коробка шоколадных конфет…

Снова открывает чемодан, достает коробку конфет и кладет ее на стол. Берет в руку стакан и залпом выпивает, затем достает из коробки одну конфету и отправляет в рот.

Интересно, кто-то закусывает водку конфетами? Я, наверное, буду первой.

Пауза.

Мой покойный муж говорил, что я люблю выпить. Наверное, он был прав… Его убили в Первую мировую в пятнадцатом году. И я осталась вдовой с дочкой и маленьким сыном, который родился за несколько дней до смерти своего отца. Мне назначили мизерную пенсию – двести пятьдесят фунтов стерлингов в год. Вообще у меня было две дочери, но Элизабет неожиданно для всех умерла в четырнадцатом от туберкулеза. Для ее могилы я сделала скульптуру маленького плачущего ангела. Наверное, после этого я и поняла, что у меня есть способности к лепке…

Клэр наливает еще водки и выпивает. Берет вторую конфету.

(Со вздохом.) Есть вещи похуже алкоголя, но лучше – нет. По дороге я потеряла сто фунтов стерлингов. Это все мои деньги. Как я буду покупать себе еду?.. Мой кузен Уинстон Черчилль, узнав, что я направляюсь в Россию, назвал меня «сумасшедшей дикой кузиной». (Пауза.) Как и большинство сверстниц, я воспитывалась на том, что девушке моего круга достаточно знать французский, делать маникюр и заботиться о прическе, чтобы удачно выйти замуж и прожить счастливую жизнь. А Уинстон говорил, чтобы я лучше радовала и вдохновляла мужчин, чем занималась скульптурой. Ну и пусть! Для меня никогда не имело значения, что думают обо мне другие. Я все решаю сама. Я хочу понять дух коммунизма: он меня невероятно занимает!

Раздается стук в дверь. Клэр выходит в коридор.

Зеркало! Отлично, спасибо.

Возвращается с зеркалом в руках и начинает искать, куда бы его повесить. Наконец обнаруживает на стене крючок и вешает зеркало на него. Несколько секунд смотрит на свое отражение.

У меня появилось так много морщин… А ведь мне всего тридцать пять!

Свет в комнате медленно гаснет.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

В жилой комнате свет только от торшера. Клэр спит на диване, укрывшись одеялом.

С улицы доносится пение, которое становится все громче и громче. В конце концов кажется, что поют прямо под окнами.

Голоса за сценой (поют).

Вихри враждебные веют над нами,

Темные силы нас злобно гнетут.

В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас еще судьбы безвестные ждут.

Но мы подымем гордо и смело

Знамя борьбы за рабочее дело,

Знамя великой борьбы всех народов

За лучший мир, за святую свободу.

На бой кровавый,

Святой и правый,

Марш, марш вперед,

Рабочий народ!

Клэр встает с дивана, надевает халат, подходит к окну и смотрит на улицу.

Клэр (глядя в окно). Какая красивая мелодия! Надо узнать, что это за песня. Я не слышала ее в Лондоне. Люди несут красные лозунги и знамена… Плохо видно, что на них написано… (Вглядывается.) Впрочем, я все равно не знаю русского языка. Надо спросить у горничных на этаже, что на этих лозунгах. Очевидно, это репетиция демонстрации. Красин мне говорил, что скоро годовщина Великого Октября: большевики будут ее праздновать и проводить митинги и демонстрации.

Клэр садится в кресло рядом с окном.

Эту демонстрацию явно не будут разгонять водой, как у нас в Лондоне… Интересно, который сейчас час? (Поворачивается и смотрит на часы на стене.) Уже три! Я совсем потеряла счет времени. Надо позвонить Каменеву.