Гонка двух миров

– Людей не пересчитать! Множество работы, не успеваешь уследить за заказами, – посетовал бармен Рэнди, он же владелец питейной.

В противоположность своему коллеге из паба у гостиницы «Центральной» он был худосочен и не отличался отменной памятью. Роберт и Вуд бились почти час, но Рэнди выудил из головы, и то с трудом, лишь фамилии местных жителей; рабочих с автодрома он по именам не помнил, а незнакомых людей якобы вообще не отражал. Вряд ли он что-то скрывал намеренно, просто исповедовал золотой принцип любого проходимца – не откровенничать лишний раз со служителями порядка.

Наконец у Роберта лопнуло терпение.

– Послушай, приятель, я старший инспектор полиции графства! Мы расследуем крайне серьезное преступление. Я легко могу обеспечить тебе ночь в участке, а то и забрать с собой в Нортгемптон!

– Не сомневаюсь в ваших высочайших полномочиях, инспектор, – продолжал лебезить Рэнди. – Но чем же моя скромная персона навлекла такой гнев?! Голова дырявая, а посетители по вечерам так и снуют! Я глаз от крана не поднимаю. Раз считаете нужным – забирайте, но мою несчастную память это никак не освежит.

– А ее освежит, если я тебя привлеку за торговлю дрянным товаром? – рявкнул Вуд. – Судачат, ты пиво водой разбавляешь.

– Гнусная клевета, – кротко ответил Рэнди. – Кругом завистники и конкуренты.

– Дай-ка проверим, – сержант решительно пробрался за стойку, наклонился и чем–то загремел. – Где тут краны?

Роберт мысленно плюнул и отвернулся. Пусть развлекается. По причине позднего времени занят лишь один стол – там выпивала развеселая компания мужчин. Они явно уже прилично употребили: говорят громче, чем надо, и каждый несет что-то свое, перебивая собеседников. Молодой официант тащил к ним внушительный поднос, уставленный кружками с пенистым напитком. Когда они с сержантом пришли, паренек поведал, что заступил только в десять вечера. К этому моменту в пабе было мало людей – все местные, и Роберт махнул на мальчишку рукой: преступление уже давно свершилось.

Имело ли смысл тратить время на людей за столиком? Или пора отправляться на поиски водителя автобуса? Но, разбуженный в полночь, он вряд ли станет лучиться счастьем от визита сыщиков. А может, послать все? Гнать машину в ночь в Нортгемптон бессмысленно. Найти бы койку, а утром еще раз втолковать сержанту план расследования и отбыть восвояси с чистой совестью. Мало у Роберта своих забот? Такими несерьезными грабежами инспектор занимался разве что еще до Войны – когда был сопливым новичком, носил мундир с иголочки и только постигал непростую сыщицкую службу.

Тем временем Вуд, разбираясь в тонкостях подачи пива, разошелся не на шутку: судя по торжествующим возгласам, он отыскал емкость с водой, а Рэнди философски отбрехивался: вода в пабе – порой штука необходимая. Роберт на миг замешкался, точно буриданов осел: то ли пытать выпивох, то ли прийти на помощь сержанту, как вдруг встретился взглядом с официантом. Инспектор не мог ошибиться: уж слишком красноречивое выражение лица у парня. А ну-ка, ну-ка…

Роберт вышел в ночную прохладу. Чутье не подвело: через пару минут на крыльцо вывалился официант.

– Сэр, инспектор? – вежливо обратился паренек.

– Как тебя зовут, мой друг?

– Мэтью, сэр.

– Судя по всему, у тебя есть нечто, о чем ты постеснялся сказать при своем упертом хозяине? – уверенно произнес Роберт.

– Вроде того, – уклончиво ответил Мэтью, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты заступил на смену раньше?

– Нет, что вы. До этого работал Дэнни, мой старший брат. Но потом он обычно уходит домой к жене и детям. Я его подменяю ближе к ночи. Тем более заказов мало.

– Та-ак?

– И Дэнни сообщил мне кое-что любопытное…

– Я весь во внимании.

– Но ведь я – несчастный юноша из скромной семьи и вынужден надрываться на двух работах, чтобы помочь своим родным…

– Намекаешь на вознаграждение, парень?

– Что стоит блестящему инспектору помочь скромному официанту?

– Сколько?

Парень помялся и выдал:

– Пять фунтов.

– Ничего себе расценки!

– Я буду вечно помнить вашу щедрость, инспектор.

– Откуда я знаю, что ты скажешь? Вдруг это какая-нибудь ерунда.

– Дэнни видал одного любопытного незнакомого типа. Вы же спрашивали про время после пяти вечера. Вот тогда и видал.

Роберт раздумывал, как бы сбить цену – не хотелось оказаться в дураках. Мэтью заметил его колебания и выдал:

– Посудите сами, сэр. У нас незнакомцев сейчас шастает немало, место-то проходное. Но разве стал бы мне брат рассказывать абы о ком?

– Твоя правда, – сдался Роберт. – Излагай.

– А деньги?

– После.

– Не обманете?

– Слово инспектора.

– После прибытия пятичасового автобуса в бар пришел незнакомый мужчина. Он о чем-то шептался с мадам Кэрол, – выдохнул Мэтью.

– Подумаешь, к вам много кто приезжает! – нахмурился Роберт, уже прикидывая, как отказаться от платы за информацию.

– Погодите! У него при себе был фотоаппарат. Дэнни сказал, что никогда таких не видел: маленький, чуть ли не в ладонь умещается! А брат у меня просто помешан на всяческих умных штуках! Он даже журналы специальные читает и мечтает работать в кино. Но разве ж уедешь, когда у тебя жена и детишки…

– И что тут такого?

– Таких аппаратов у нас отродясь не водилось.

– Понимаю твое удивление, но это просто журналист – он снимать автодром приехал.

– Считаете, мы репортеров не видели? Обижаете, сэр, – обиженно шмыгнул носом Мэтью. – Дэнни поначалу так же подумал и давай приставать к парню с расспросами, что за фотоаппарат странный, да что к чему. Но тот послал его куда подальше! Вот Дэнни мне и пожаловался. Обычно журналюги куда приветливее, а этот даже без багажа был, и все к Кэрол лип.

– Мало ли что. А если это такой нелюдимый журналист?

– Не моего ума дело, сэр. Вы же расспрашиваете про незнакомцев – вот вам натуральный незнакомец. А уж кто он такой, так на то вы и полиция.

– Как он выглядел?

– Дэнни сказал: противный тип. Я б и думать забыл, сэр, но тут как вы начали расспросы, и меня будто шилом в одно место кольнуло! Смекнул: надо помочь. Тем более сержант Вуд к нам хорошо относится и на чай всегда оставляет.

– Что это за мадам Кэрол такая?

– Это вы у сержанта Вуда спросите, – почему-то лукаво подмигнул Мэтью и тут же посерьезнел: – Ну как, стоят мои слова пять фунтов?

– Пожалуй, – Роберт со вздохом полез за кошельком.

– Всегда рад помочь, – довольный Мэтью бережно прибрал денежку в карман. – Это Дэнни о кино мечтает, а я бы в полиции поработал, не все ж за пьяными подтирать и пиво таскать, надрываться только.

– Удачи тебе, сметливое дитя, какие твои годы, – рассеянно попрощался с пареньком Роберт, обдумывая полученную информацию.

Выходила ерунда. Наверняка ложный след. Крошечный фотоаппарат? К чему он взломщику? Хотя постойте! А разбросанные по столу схемы?! Для съемок документов – в самый раз. Бандиты порой тесно сотрудничают со шпионами. Пару раз инспектору доводилось работать с секретной службой – и видывал он такую миниатюрную технику, что только диву давался.

Когда Роберт вернулся в паб, радостный Вуд вытирал мокрые руки тряпкой, а меланхоличный Рэнди талдычил про несправедливость судьбы и происки коварных конкурентов.

– В общем, нехитрая штуковина, инспектор, там у него шланг… – начал докладывать Вуд.

– Подожди, сержант, – остановил его Роберт и обратился к Рэнди. – Мадам Кэрол была у вас? С кем она сидела за столиком?

– Мадам, – хмыкнул Рэнди. – Так разве я упомню всех, с кем она сидит, общительная же особа.

– Сейчас сержант опечатает пивной кран – и плакала твоя выручка. Ну? – рявкнул Роберт.

– Не помню я, хоть убейте! – всплакнул Рэнди. Но увидев злобную мину Вуда, торопливо продолжил: – Терся с ней тип какой-то, я не вглядывался.

– Выглядел как?

– Ну как. Обычно. Не молодой, не старый, среднего роста, одет без изысков.

– Да уж, писатель из тебя не выйдет. А долго они сидели?

– Полчаса-час. Или два…

– Чтоб тебя! А заказывали что? Это-то ты должен помнить.

– Так Дэнни до столика носит… Инспектор, если б я мог помочь, я б с превеликим удовольствием…

– Скройся и молись, чтоб сержанту завтра было не до тебя! – устало махнул рукой Роберт.

Выйдя на свежий воздух, инспектор в двух словах объяснил Вуду суть и спросил:

– Что за мадам Кэрол такая?

– Можно сказать, местная знаменитость. Вдова, муж погиб лет десять назад. Нигде не трудится, хозяйства не ведет, живет за счет поклонников.

– Ночная бабочка, что ли?

– Откуда они у нас? Просто особа… кхм, широких взглядов. Веселая, кормит вкусно, мужчины любят к ней заглядывать на огонек, – тут взгляд сержанта вильнул в сторону. – Ну и подарки оставляют. Деньжат подкидывают от щедрот. На то и существует.

– Симпатичная?

– Не девочка уже, но многим нравится.

– Нескучно живете, сержант. И кабаков полно, и даже роковые красотки попадаются.

– В деревне свои страсти, инспектор. Пойдем к Дэнни?

– Зачем он нам? Расскажет более подробнее об этом типе и все. Навестим лучше вашу даму с камелиями.

– Но…

– Адрес известен? Превосходно. Время для визитов, конечно, позднее, но мы же полиция, стало быть, придется пренебречь приличиями.

Мадам Кэрол обитала в дощатом двухэтажном доме на несколько квартир. Все-таки есть плюсы работы в месте, где все знают друг друга. Выяснилось: на первом этаже живет тетка констебля Моррис. Через водителя Роберт спешно доставил сюда девушку и отправил ее по-тихому выдернуть родственницу на улицу.

– Как же, явилась. И не одна, – широко зевая, рассказывала Сара, рыхлая бабенка лет сорока пяти. – Часу в одиннадцатом или двенадцатом. По лестнице поднимались. Я еще поздоровалась, а она зыркнула только, а этот вроде кивнул.

– И что этот из себя представлял? – нетерпеливо спросил Роберт.

– Высокий. Симпатичный кавалер. Одет хорошо так, не по-нашему. Я такую курточку и не видала.

– При себе он нес что-то?

– Ой, не помню, инспектор. Я больше на одежду глядела. Засмотрелась.

– А ты не слушала, что у них там творится? – фыркнула Моррис. – Да не жмись! Твоя квартира ровно под Кэрол, а перекрытия ветхие.

– Патефон не играл, хотя любит она музыку, – подумав, ответила Сара. – Чуток разговоров – голоса бубнили, а потом затихли, и свет потух. Даже необычно, иногда до утра не угомонятся.

Роберт попытал еще немного любознательную соседку и отпустил ее восвояси, наказав сидеть тихо, как мышь под веником.

– Только странно, что тут он высокий и симпатичный, а у Рэнди – обычный тип без примет, – отметил инспектор.

– Так Рэнди сам себя не помнит, – пожал плечами Вуд.

– Резонно. Ваша Кармен, судя по всему, особа страстная, но несколько мужчин за вечер, тем более незнакомых, не чересчур ли? – рассуждал инспектор. – Единственное, что меня беспокоит: а если это окажется честный корреспондент? Много их вообще у вас?

– Последнее время не видел, – сержант нахмурил лоб. – В начале строительства терлась парочка, да потом отчалили. Весь наплыв – через несколько дней, как гонщики прибудут. Да и зачем ему ютиться в квартирке? На казенные деньги снимет номер.

– Судя по твоим рассказам, у Кэрол принимают не хуже, чем в отеле, – проворчал инспектор. – Вдруг злодею по душе домашний комфорт?

Сержант философски пожал плечами. По его физиономии явно читалось: он рад, что решение принимать не ему, а столичному сыщику.

Роберт нашел себе превосходное укрытие: прямо под стеной дома за раскидистым кустом неведомого, но удачно пышного растения. Старший инспектор плотнее запахнул плащ и нахлобучил шляпу; несмотря на теплую погоду, ночь выдалась довольно прохладной. Благо ждать не очень долго.

Диспозиция была следующей: констебль Моррис вызывает тетку Сару из дома. Задача той – подняться вверх по лестнице и под любым предлогом постучаться к Кэрол. Как только дверь откроют, Моррис вытаскивает Кэрол наружу, а Вуд проникает в квартиру и застает неведомого гостя врасплох. Себе Роберт, точно зеленому стажеру, отвел не самую почетную миссию: следить, не выпрыгнет ли злоумышленник в окно.

Но присутствие в квартире людей в форме станет дополнительным ошеломляющим фактором. А Роберт как-нибудь потерпит. В конце концов, пару месяцев назад, выслеживая одного из прихвостней Алистера, он не погнушался провести всю ночь под железнодорожным мостом в грязи и холоде, и ничего. Зато к утру, когда желанная добыча попала в сети, радости продрогшего до костей старшего инспектора не было предела.

Конечно, можно дождаться утра и, когда гость будет выходить, взять его аккуратно под руки, да еще нагнать констеблей, чтоб мышь не проскочила, но Роберт принял решение разрубить этот гордиев узел немедля. Коллегам он пояснил, что опасается появления сообщников или возможных накладок, но сам-то знал: ранним утром он подарит суперинтенданту уже готового преступника. Надо же, на таком пустяковом деле проснулось тщеславие, грустно подтрунивал сам над собой старший инспектор.

Что они так долго возятся?! Стрелок на часах не видно, и Роберт отсчитывал время про себя. В такие моменты оно всегда тянулось медленно-медленно, как патока. В душе клокотал охотничий азарт – ни с чем не сравнимое ощущение. Казалось, бы скоро двадцать лет, как Роберт получил значок, и пора бы угомониться, да, и перевестись на кабинетную работу, но он все не мог себя заставить. Как же добровольно отказаться от всего этого?!

Есть!

Наверху загорелся свет – значит, они уже у двери. Роберт весь превратился в слух. И не зря: через пару минут раздался треск рамы. Все-таки негодяй решил уйти через окно. Отчаянный тип, недаром Роберт перестраховывался. Но похвальбы в свой адрес оставим на потом.

Быстрым движением старший инспектор расстегнул плащ, сорвал застежку кобуры под пиджаком и выхватил пистолет. Второй рукой он сжимал фонарик – ослепить злодея ярким лучом.

Меж тем окно распахнулось, и на подоконнике показался силуэт. Миг – и распластанной летучей мышью он полетел вниз. Грамотно прыгает. Ну ладно, и мы не в бирюльки играем…

Роберт молнией выскочил из укрытия, поднимая оружие:

– Стоять!

Глава 2. Приветливая пастораль

– Можно вставать с кресел, леди и джентльмены. Прошу к выходу.

Полукруглая дверь, наконец, отворилась, и в полумрак салона хлынул дневной свет. Обрадованные пассажиры повскакивали с мест и ринулись к трапу. Двадцать пять часов трансатлантического перелета с тремя пересадками измотают любого, а когда избавление близко, и минута ожидания покажется вечностью. Поддавшись всеобщему ажиотажу, Норман тоже моментально поднялся с глубокого кресла. И тут же попал в пробку из людей.

Самолет за это время стал чуть ли не родным домом. Норман дружелюбно улыбнулся длинноногой стюардессе и получил ответную порцию восхищенных взглядов. На протяжении всего полета девушка кокетничала со статным пассажиром: то ли выражала таким образом заботу о дорогом во всех смыслах клиенте, то ли ей и вправду пришелся по душе знаменитый гонщик. А Норман и не возражал. Тем более по первому требованию его бокал наполнялся первоклассным виски, а пепельница вытряхивалась словно сама собой.

Норман искренне надеялся, что утомительный полет проделан не зря. В прошлом году английским и американским автоспортивным воротилам стукнула в голову первоклассная идея: сравнить силы лучших пилотов двух континентов. Полем битвы выбрали старушку Европу. Но для зрелищности гонку решили проводить на овальной трассе. Смастрячили регламент, подогнали его под особенности американских автомобилей. Нашли подходящую трассу где-то в английском захолустье! Местная федерация разослала приглашения лучшим гонщикам Америки. Ну а Нормана долго уговаривать не пришлось – он всегда за что-нибудь новенькое. Любопытно посмотреть, чего стоят эти европейцы, да и лишний раз надрать задницу землякам не помешает.

Ступив с трапа на землю, Норман полной грудью вдохнул британский воздух. Что ж, добро пожаловать в Лондон. Пресловутых туманов не наблюдалось, дышалось довольно легко. Впереди – дощатое двухэтажное здание аэровокзала, неподалеку вышка диспетчеров, виднелись какие-то ангары и рулежные дорожки, под ногами расстелилась бетонная взлетная полоса.

Дамы украдкой поправляли порядком помятые платья, а мужчины обрадованно дымили. Если бы не летное поле, легко вообразить, что тут проходил званый вечер: вокруг множество бриллиантов, замысловатых причесок и дорогих костюмов. Большинство пассажиров восприняли перелет как нешуточный выход в свет и нацепили лучшие наряды. Норман же постарался одеться как можно удобнее – в джинсы и рубашку. Костюмы он терпеть не мог, а наряжаться для перелета и вовсе считал несусветной глупостью.

Наконец, из недр грузового отсека служители извлекли багаж. Норман наметанным глазом углядел свою сумку, ловко раздвинул нетерпеливых пассажиров и подхватил поклажу. По опыту американских авиалиний он знал: носильщика можно ждать сколь угодно бесконечно. Дотащит сам, не плантатор же, мысленно махнул он рукой. Тем более что лишними вещами гонщик себя не нагружал, предпочитая путешествовать налегке. А что потребуется – приобретет на месте.

Главное сокровище из поклажи – шлем, очки и перчатки. Норман терпеть не мог ездить в незнакомой экипировке. Он всегда тщательно подбирал амуницию, изнашивая ее потом, что называется, до дыр.

Гонщик тепло попрощался с попутчиками, с которыми за невыносимо долгий перелет успел сдружиться. Сдобренные спиртным объятия получились особенно крепкими – неограниченное количество алкоголя на борту сыграло с некоторыми присутствующими злую шутку. Например, мистер Джойс настолько боялся летать, что выпивал в рекордные сроки устрашающую дозу коньяка, засыпал, просыпался через пару часов и запускал круг по новой.

Наиболее обеспеченным пассажирам подали машины прямо к трапу. Вон предупредительный водитель бережно провел под локоток нефтедобытчика Хейза; последний тоже отдал дань дармовой выпивке. Норман учтиво поклонился жене бизнесмена – потрясающей Барбаре в дорогущем, даже на взгляд неискушенного Нормана, платье. Да и машина у магната оказалась не каким-нибудь устаревшим ведром, а новым, покрытым блестящим лаком, лимузином.

Впрочем, рабочим классом вокруг и не пахло: перелет через океан могли позволить себе только очень обеспеченные люди. Почти триста баксов за билет – это вам не шутки! Даже для преуспевающего американского гонщика, каким и был Норман, такие деньжищи – солидная сумма, и потому он без споров позволил оплатить себе дорогу английской Федерации автоспорта.

Но пора и честь знать. Норман крепко пожал протянутые руки, отвесил прощальные комплименты всем дамам, отвязался от преуспевающего адвоката Фрэнка – того ждал шофер, и он предлагал довезти Нормана куда ему требуется. Но, во-первых, его самого должны были встретить, а во-вторых, слушать эту юридическую нудятину – только помирать! – хватило за время полета.

Норман закинул сумку на плечо и бодро направился к зданию аэровокзала. Оказывается, какое все-таки это удовольствие – ощутить твердую землю под ногами! Ощущения были примерно те же, как после гонки средней сложности. После Лэнгхорна, например.

Норман с наслаждением мерил широкими шагами асфальт, разминая затекшие ноги, и почти уже добрался до здания аэровокзала, как вдруг с раздражением хлопнул себя по лбу. За время полета он тоже прилично выхлебал виски – видно, разум и затуманился. Куда он, собственно, прется? Его же и в самом деле должны встретить! Лоуренс, хлыщ из Национальной Федерации, четко заверил: в аэропорту непременно будет ожидать машина от лондонских коллег. Нормана обещали доставить то ли в Лондон, то ли в город поближе к автодрому – он толком не слушал галдеж клерка.

Их самолет стоял на месте, рядом теснилась стайка пассажиров. Так и знал, что носильщиков не дождаться. Но на тридцать метров в радиусе ни единой машины! Не могли же перепутать статного широкоплечего гонщика с кем-то из плюгавых коммерсантов? Выходит, все-таки никто не приехал. Что там втирал Лоуренс? Проклятое виски! Может, водитель ожидал на выходе из здания аэропорта? Вроде не было речи… Ага!

«Мистер Грэйд, самолет – не поезд, со временем прибытия возможны нешуточные накладки. Как-никак вы летите через океан. И вас ждет несколько пересадок, – важно разглагольствовал Лоуренс. – Будь все в моей власти, я бы отправил встречающую делегацию заранее, но кто знает этих англичан! Они даже не удосужились назвать мне чиновника, которому доверят встретить вас. Вот телефон офиса Федерации. Меня заверили: там чуть ли не круглосуточно дежурит специальный сотрудник, в обязанности которого как раз и входит разрешать различные коллизии с британскими пилотами по всему миру. Телефон в аэропорту всегда найдется. Умоляю, не потеряйте».

Помнится, Норман буркнул в ответ: «Разберемся, Лорри» и сгреб бумажку с номером. Задача упрощалась. Норман сунул руку в карман и извлек на свет пару смятых долларов и полупустую пачку сигарет. Во втором кармане – мелочь и зажигалка. Задний карман и вовсе пуст.

Или не упрощалась?

В туалетной комнате аэровокзала Норман с завидным терпением раз двадцать вывернул все до единого карманы джинсов и куртки и даже проверил сумку. Приходилось признать: бумажку он бездарно потерял. Оно и немудрено – за сутки возлияний. Хорошо еще, на пересадке самолет не перепутал, а то приземлился бы где-нибудь на полярном круге. Вот умора была бы.

Норман уставился на свое отражение в зеркале. Без ложной скромности, выглядел он моложаво, и не скажешь, что через год стукнет сорок. На лоб спадала лихая светлая прядь – в отличие от большинства коллег Норман коротко не стригся. В густых волосах – ни единой залысины. Белоснежная улыбка сверкала; он уделял особое внимание зубам – на женщин действует безотказно. Нос только подвел – перебит в двух местах, память о шпанистой юности. Не раскисай, скомандовал себе Норман. Не в глухой пустыне, и даже не в иноязычной стране. Вокруг все говорят на английском, пусть и коверканном.

Как-то в пятьдесят четвертом он сдуру полез участвовать в ралли в Аргентине. Его штурман, болван, напрочь запутался в карте. Вот это была настоящая задница! Думал, сверзятся со скалы, но ничего, выбрались. Правда, проиграли победителю такую пропасть – вспомнить страшно! А тут – просто недоразумение с перелетом.

Норман решительно вышел в зал, намереваясь начать с самого простого. Его ведь должна встречать Федерация автоспорта? Туда он и позвонит. В два счета Норман обаял приятную девушку за стойкой в форменной одежде. Красавица оказалась настолько любезной, что сама в пять минут узнала номер телефона Федерации. Но тут Нормана ждало разочарование: к трубке никто не подходил. Еще одна попытка, и еще – глухо.

– Седьмой час, рабочий день закончен, – с сожаленьем проворковала девушка.

Или англичане лукавили, сообщая про дежурного, или он занимал какой-то другой телефон. Адрес офиса раздобыть – в два счета. А если и там он поцелует закрытую дверь? Ситуация…

В какие только передряги не попадал Норман за свою беспокойную жизнь, но ни разу еще не оказывался в таком глупом положении – на другом конце земного шара без единого знакомого.

– Чем могу я вам помочь еще, мистер? – на Нормана уставились большие ясные глаза.

– А скажи-ка мне, лапочка, есть тут бар?

Пресловутое бренди оказалось коньяком сомнительного качества. Норман тяпнул полстакана – больше себе не позволил. И на удивление в голове родился четкий план. Да, он ничегошеньки не знает в этой Англии, но ему известно лишь одно: он приехал на гонку. Надо добираться до автодрома и точка. Там-то найдутся свои люди, которые помогут раздолбаю-американцу.

Радостный, что быстро нашел решение, Норман вышел на улицу. На всякий случай он еще раз оглядел обширную стоянку автомобилей и публику вокруг. Безуспешно. Даже если где-то здесь и стоит встречающий – отыскать его сложнее, чем не покореженный болид на исходе пятисотмильной гонки.

Зато таксисты нашлись мигом.

– В Лондон, мистер? – поинтересовался молодой парень в криво заломленном клетчатом кепи.

Норман открыл рот и тут же с раздражением понял, что не помнит даже названия автодрома. Приехали, покоритель британских трасс!

– Старина, мне в город около гоночной трассы. Как бишь его… – вальяжно произнес Норман.

– В Нортгемптон? Это километров сто, мистер, – подсказал таксист.

– Ну, если трасса там, то да, – протянул Норман, лихорадочно пытаясь вспомнить хоть что-то. Название городка вроде связано с драгоценностями, никак не Нортгемптон.

Кажется, таксист заметил его затруднения:

– Трасса в Джевелроке, мистер – это еще километров двадцать сверху.

– В точку! Мне туда, – радостно выпалил Норман.

– Уверены, мистер? Джевелрок та еще дыра. Нортгемптон хотя бы город, пусть и до Лондона ему далеко.