По ту сторону Тёмного леса

Поборов желание выскочить из комнаты, я робко призналась:

– Пожалуй.

– Вот и отлично, – кивнула она.

Алика взяла с полки моющий отвар, нанесла его мне на волосы и начала мягко массировать голову.

– Как судьба свела тебя с Ландером и его отрядом? – поинтересовалась девушка, не отрывая рук от работы.

– Эти четверо среди ночи вломилась в мою хижину. Красноволосая едва не перерезала мне горло. Передумала только потому, что я предложила помощь твоему мужу. Потом началась погоня – пришлось бежать. Кто они такие, мне толком так никто и не объяснил. Может, ты просветишь?

– Ландер сам тебе всё объяснит, –уклонилась от ответа Алика. – Главное, что вы вернулись целыми и невредимыми. Удивительно, как тебе вообще удалось прожить в Кламеле так долго.

Про Кламель я не упоминала. Похоже, Финн успел рассказать жене детали своего похода. Либо она знала изначально, куда направлялся её муж. В любом случае развивать тему Алика не стала.

Я потянулась за полотенцем и нехотя выбралась из ванны. Обернув полотенце вокруг груди, я присела на стул. Алика начала ловко обрабатывать рану. Пока я пыталась по запаху распознать компоненты её мази, девушка уже закончила перевязку.

– Ну вот и всё. Думаю, дальше ты справишься сама, – сказала она, отступив назад.

Алика прислонилась к дверному косяку и добавила:

– Нам многое нужно обсудить, но оставим это на завтра. Я рада, что ты здесь. Не иначе как боги привели тебя сюда.

Она улыбнулась напоследок и вышла из комнаты. Эта девушка с первых минут очаровывала и располагала к себе. Финн – просто счастливчик.

Натянув на себя длинную ночнушку, я вернулась в комнату и легла в постель. Время шло, но заснуть не получалось. Из окна доносилось тихое стрекотание сверчков. Луна выглядывала из-за облаков, мягко освещая сад у дома. Беспокойство сковывало сердце цепями и не давало покоя. Предчувствие чего-то нехорошего скребло по душе железными когтями.

Я накинула висевший у двери халат и вышла в коридор, желая подышать свежим воздухом. Бесшумно прокравшись до выхода, я выскользнула во двор. В глубине сада пряталась увитая плющом беседка – к ней я и направилась.

Укутываясь плотнее в халат, я поднялась по деревянным ступеням. Внутри было темно, плющ полностью заслонял лунный свет. На ощупь я нашла скамейку и присела в дальнем углу. Тревога понемногу отпускала, и я облокотилась головой о балку, закрыв глаза. Чем дольше я так сидела, тем спокойнее становилась.

– Похоже, не у одного меня бессонница, – послышался мужской голос. В дверном проёме показался силуэт. Сердце ухнуло в пятки. Чем больше времени я проводила с Ландером наедине, тем сильнее росло смятение внутри. Его присутствие вызывало у меня странный трепет.

– Позволишь? Кажется, ночные встречи становятся традицией.

– Присаживайся. Возможно, настало время поговорить, – ответила я, с трудом сохраняя спокойствие.

– Думаю, ты права, – Ландер сел недалеко от меня.

Протяни я руку – и дотронулась бы до него. Мысль об этом внезапно обожгла. Я слишком ясно помнила жар его тела под своими ладонями. Стоп… Надо сосредоточиться. Главное – узнать правду. Соберись, Оливия.

Во рту пересохло, и, негромко откашлявшись, я произнесла:

– Я хочу знать правду.

Ландер моего замешательства не заметил – или сделал вид, что не заметил. Он спокойно откинулся на спинку скамьи, скрестил руки и заговорил, как рассказывают у костра старинные сказания:

– В начале времён, когда мир ещё не обрёл форму, на земле обитали боги жизни и смерти. Они шагали по лесам и горам, творили моря, звёзды и зверей, наделяли людей разумом, а землю – дыханием магии. Они вычерчивали законы бытия, прописывали истины. И когда всё было завершено, боги ушли – поднялись в небесные чертоги, оставив после себя стражей. Могущественных существ, оберегающих равновесие: служителей природы, блюстителей баланса, носителей их воли.

Он повернулся ко мне, будто хотел прочесть, насколько я готова услышать остальное. Темнота мягко окутывала беседку, но, казалось, Ландеру она ничуть не мешала. Я поёжилась, но промолчала. Ландер продолжил:

– Сотни лет назад земли Кламеля и Граарда были едины. Это было время порядка, процветания и тишины. Королевская династия заботилась о всех, кто жил под её сенью, а магия считалась священным даром. Но со временем в людях проснулась зависть и они возненавидели то, что не могли себе присвоить. Обделённые магией они начали бунтовать и стремиться к власти. Так началась война. Двести лет назад часть людей восстала против короны и магических существ. Пять лет кровопролитных сражений завершились соглашением. Люди, мечтавшие о независимости, ушли за Тёмный лес – и поклялись никогда не возвращаться. В ответ король Граарда пообещал, что жители его земель, пересекающие границу с человеческим королевством, будут терять значительную часть магических способностей.

Ландер на миг замолчал, а затем закончил:

– Чтобы скрепить мир, был проведён древний ритуал. Два меча – символы противоборствующих сторон – вонзили в камень. С тех пор они стали артефактом, хранящим клятву. Так началась новая эпоха.

– Это тот самый договор, о котором ты говорил в Тёмном лесу? – спросила я вполголоса.

– Да, – кивнул он. – Но это ещё не всё. Есть то, что ты должна знать.

Я задержала дыхание. От волнения у меня тряслись руки. Каждое его слово отзывалось эхом в груди.

– Боги создали мой род, чтобы охранять этот мир. Я – дракон, Оливия.

Я замерла. Несколько секунд молчания повисли между нами, и только ночной ветер касался лица. Затем из моих уст вырвался сдавленный смешок, почти писк:

– Дракон?.. Ты… ты хочешь сказать… настоящий? – Я моргнула, не в силах поверить. – То есть ты из… правящей семьи?

Ландер расхохотался. Звонко, почти облегчённо, словно сбросил с плеч давящую тяжесть. Его смех отозвался в груди тёплым эхом, но внутри у меня всё ещё царил хаос.

– Это первое, что приходит тебе на ум после моего признания? Нет, я не из королевской семьи, но близок к ней по долгу службы. Драконов хоть и меньше среди жителей Граарда, но наша численность выходит за рамки одной лишь правящей семьи.

– Клин и Финн… – я подалась вперёд, не сводя с него глаз. – Они тоже драконы?

– Нет, – с улыбкой ответил он.

Я едва заметно выдохнула, напряжение спало, но ненадолго.

– Они – оборотни. Волки, если быть точным, – продолжил Ландер, и на этот раз его голос стал серьёзнее. – Когда-то среди нас были и оборотни-медведи. Сильный, славный народ. Но после войны их почти не осталось. Они ушли на север – подальше от людской вражды, чтобы сохранить свой род.

Я замолчала. Сердце колотилось, мысли путались. Мир, который я знала, окончательно трещал по швам, открывая то, что скрывалось веками – и под чужими лицами, и за моими собственными страхами.

Упоминание об оборотнях-медведях разбередило старые тревоги. Перед глазами встал образ Фредерико. Это была не моя тайна… и я не имела права её раскрывать. Но если есть хоть малейший шанс помочь… могу ли я позволить себе промолчать?

Я отвела взгляд, сжала пальцы, борясь с мыслями. Ландер внимательно смотрел на меня. Похоже, он уловил перемену в моём лице – наверное, подумал, что для меня всё происходящее слишком тяжело.

Я глубоко вдохнула. В груди заныло – от страха, от сомнений. Но всё же я решилась. Подняв на него глаза, чуть дрогнувшим голосом я произнесла:

– В Арабдене у меня остался друг. Однажды у его сыновей началась сильная лихорадка, и он попросил меня осмотреть их. Я испробовала все свои настои, но они не помогали. Я боялась, что дети не доживут до утра. Тогда Фредерико признался мне, что унаследовал от предков проклятие. В полнолуние каждого месяца он превращается в медведя. Это началось, когда ему исполнилось десять, и продолжается до сих пор.

Я сглотнула, почувствовав, как подступают воспоминания.

– Его сыновьям тогда было по девять. Как только началась лихорадка, Фредерико отчаянно не хотел верить, что его проклятие передалось детям. Но близнецы вступили в период подготовки к своему первому превращению. Он надеялся, что я смогу помочь. Знал, что я не обычная травница. Сказал, что понял это ещё в нашу первую встречу… по запаху.

Ландер нахмурился, обдумывая услышанное.

– Год перед первым превращением всегда тяжёлый. Тело перестраивается, организм испытывает сильный стресс. Меняется даже характер – становится более диким, агрессивным. Но впервые слышу, чтобы оборотни превращались только в полнолуние. Возможно, это связано с уничтожением всех источников магии в Кламеле. Полнолуние – самое сильное магическое время, и сущность твоего друга, очевидно, вырывается наружу именно тогда. Та же судьба ждёт его сыновей.

– Сейчас мальчиков прячут дома, – ответила я, чувствуя, как тревога сковывает моё сердце. – Но если их раскроют, то сразу же убьют.

Ландер медленно кивнул.

– Мы этого не допустим. Как только я разберусь с делами во дворце, мы вернёмся за ними в Кламель. Глава медвежьего клана будет рад возвращению своих сородичей. Думаю, твоего друга и его семью с радостью примут. Клан поможет в воспитании его медвежат. Но, Оливия, понадобится твоя помощь.

Буря эмоций внутри меня улеглась. У меня появился шанс отплатить Фредерико за всё добро, которое он сделал для меня.

– Конечно, я помогу, – кивнула я, чувствуя, как решимость наполняет меня. После небольшой паузы я решилась спросить:

– Ты правда можешь превращаться в огромного ящера и извергать пламя?

Ландер усмехнулся.

– Могу. Показал бы, но в этой деревне драконов, особенно слуг короны, не жалуют. Здесь живёт множество вольных волков. Они с трудом терпят других хищников на своей территории. Но кое-что я всё-таки могу показать.

И в этот момент я увидела, как его взгляд вспыхнул огнём. Это не был отблеск свечи. Пламя танцевало в глубине вытянутого зрачка, как бурлящая лава. Я не могла оторвать глаз. Заворожённая, я не заметила, как преодолела расстояние между нами. Внезапно я подняла руку и коснулась его щеки.

– Красиво, – прошептала я.

Огонь, плескавшийся в его глазах, напоминал волны, окрашенные закатным светом. Я очнулась лишь тогда, когда почувствовала, как моя рука оказалась в тепле его ладони.

– Разве тебя это не пугает? – напряжённо спросил Ландер.

В его голосе звучал скрытый смысл. Это был не просто вопрос о пламени. Он спрашивал, не пугает ли меня его сущность.

– Нет,– ответила я, не задумываясь. – Страха нет.

Я оставила правду при себе: меня охватило непреодолимое притяжение. Не зная, как справиться с нахлынувшими чувствами, я резко вскочила.

Встав, Ландер приблизился ко мне, и его тёплая ладонь осторожно коснулась моей.

– Доброй ночи, Оливия, – прошептал он, прежде чем выйти из беседки.

Я осталась одна, погружённая в полный сумбур мыслей и чувств.

В своей комнате, лёжа на кровати, я вновь и вновь прокручивала услышанное. Сегодня мне открылась главная тайна моего королевства. Хотя могла ли я всё ещё считать его своим?

Я по-прежнему любила Кламель и Арабден, хранила воспоминания о тех землях, о людях, с которыми росла. Но там я никогда не была по-настоящему свободна. В сердце крепло желание остаться здесь, у границ Граарда, где волки, ведьмы и люди живут сообща, а магия струится свободными потоками, наполняя всё вокруг.

С этой мыслью я провалилась в сон. Мне снился Граард с высоты птичьего полёта. Сверху он казался бескрайним и величественным. Я парила в небе и радовалась солнцу, поднимающемуся над далёкими горными вершинами.

Глава 8

Утреннее солнце пробивалось сквозь неплотно задернутые занавески. Сладко потянувшись, я перекатилась на бок и села на кровать. Настроение было приподнятым. Несмотря на то, что спала я немного, чувствовала себя бодрой и полной сил. Сон казался мне хорошим предвестием.

«Я хочу остаться в этой деревне. Хочу узнать, каково это – жить в мире магии. Может быть, пойти в ученицы к Алике и на первых порах помогать ей во всём, чем бы она ни занималась», – эти мысли не давали мне покоя. Для начала хорошо бы понять, сильно ли мои познания в колдовстве отличаются от здешних.

Пока умывалась, я остановилась, глядя на поток воды, который с лёгким шумом лился из металлического крана. В моём мире подобное было невозможно. Воду обычно набирали из колодцев, а чтобы она была под рукой, приходилось приносить её ведрами. Я медленно повернула рычаг – вода перестала течь. Повернула обратно – поток возобновился.

«Трубы? – недоумённо подумала я, вспоминая, что краны встречались мне и в других частях дома. – Значит, вода как-то движется внутри стен».

Я наклонилась, чтобы лучше разглядеть блестящие металлические детали, но магии не ощутила. Возможно, всё это устроено как-то иначе – чем-то вроде хитроумной конструкции из рычагов и каналов. Мне стало интересно, каким образом этот механизм снабжает дом водой, но зацепиться за догадку не удалось.

Мысленно составив список тем, которые хотелось обсудить с Аликой, я вернулась в комнату. На кровати обнаружилась аккуратно сложенная одежда. Я улыбнулась, разворачивая тёмно-синюю юбку, расшитую белым орнаментом. Под ней лежала красивая белая блузка с широкими рукавами и манжетами в тон юбке. О нижнем белье тоже позаботились – оно скромно лежало в самом низу.

Могло ли настроение быть ещё лучше? Переодевшись, я вышла в коридор. Похоже, все уже проснулись. С кухни доносились голоса и детский смех. За обеденным столом сидели Финн, его мальчишки, Клин и Ландер. Алика стояла у плиты и, переворачивая на сковороде пышные блины, пританцовывала. Картина оказалась настолько домашней и уютной, что улыбка сама собой растянулась на лице.

– Доброе утро! – обратилась я ко всем.

– О, Лив, – сразу же отозвалась Алика, – прекрасно выглядишь! Как твоя спина?

– За ночь рана зажила, остались лишь небольшие шрамы. Всё благодаря тебе, – я благодарно улыбнулась.

– У мамы лучшая заживляющая мазь в Граарде! – гордо произнёс мальчик постарше.

– Познакомься, Лив. Это Вуд, – Финн положил руку на плечо старшего сына, – а это Арен, – он погладил по голове спешно жующего блины мальчика помладше.

– Приятно познакомиться.

Я села за стол напротив мужчин. Алика буйным вихрем закружилась по кухне и поставила передо мной тарелку с блинами, чашку с ароматным чаем и креманку с вареньем.

– Угощайся, дорогуша. После завтрака мы с тобой прогуляемся к реке. А вам, господа, – девушка повернулась к мужчинам, – уже пора идти.

Финн вышел из-за стола и поцеловал жену. За ним потянулись остальные. Мальчишки первыми выбежали во двор. Повернувшись, я заметила недалеко стоявшего Ландера. Он хотел подойти ко мне, но его отвлек Клин, и они вместе вышли вслед за Вудом и Ареном. Я почувствовала одновременно досаду и облегчение. Наверное, лучше мне держаться подальше от этого мужчины. Сейчас главное – научиться жить по-новому, и именно на это должно быть направлено моё внимание.

Когда на кухне мы остались одни, Алика села напротив. Её лисья улыбка намекала, что она что-то заметила. От хозяйки дома не укрылись наши с Ландером взгляды, но объяснять ей что-либо я не собиралась.

Справившись с завтраком, я откинулась на спинку стула и поинтересовалась:

– Куда же ты отправила всех мужчин?

– Сегодня в деревне будут отмечать праздник летнего солнцеворота. Наши мужчины помогут собрать костры и займутся обустройством места для гуляний. Славный праздник: яркий, страстный. Он напоминает людям о единстве.

– В Кламеле праздников, связанных с природой, нет. Празднуются лишь дни, восхваляющие королевское правление.

– Природа и магия прочно связаны. Кламель избегает любого намека на почитание дара богов. Твердолобые глупцы. – Алика поднялась и, направившись к двери, произнесла: – Пойдем, хочу показать тебе кое-что. Заодно расскажешь, во что уже успел посвятить тебя Ландер. Птички нашептали, что вы прошлой ночью долгое время провели в беседке.

Она задорно рассмеялась, заметив охватившее меня смущение. Я предпочла промолчать. Обсуждать неоднозначные фразы и возможный, только возможный, обоюдный интерес мне не хотелось.

Пока мы шли по деревенским улицам в сторону проселочной дороги, я успела пересказать Алике всё, что узнала о прошлом когда-то единого королевства и населяющих его магических существах.

– Да, всё так. Сейчас королевством правят король Актеон и королева Хеб. По драконьей мерке их правление – это всего лишь мгновение. Всего около двадцати лет. Прежде на троне сидел старший брат нынешнего короля. Я о нем знаю мало. Говорят, его убили из-за того, что он выбрал себе в жены человеческую девушку вместо родовитой драконицы. Вся эта история обросла слухами и догадками. Правды не знает никто, кроме королевской семьи. Короля Актеона тогда поспешно короновали, чтобы избежать смуты и хаоса. Сейчас Граард процветает, и слава богам.

Дорога уходила в дубовую рощу. Под тенью величественных крон деревьев стояла приятная лесная прохлада. Мы шли по широкой тропинке, уводящей нас всё глубже в дубраву.

– В детстве нас пугали крылатыми чудовищами, которые съедали непослушных детей, чтобы обрести бессмертие. Это всё, что я знала о драконах, – сказала я с робкой улыбкой. – Сейчас такие сказки звучат глупо, но в детстве они вселяли в нас ужас, и послушными мы ходили ещё несколько дней подряд.

Алика понимающе хмыкнула.

– Драконы живут столетиями. Я слышала, что самому старому ящеру несколько тысяч лет. Он живет в западных горах Нигорахон. Туда отправляются драконы, которые устали от человеческой жизни. Они остаются в теле зверя и со временем забывают, кем были прежде. Это ужасает, но, с другой стороны, это единственный способ обрести покой для таких, как они.

Звучало это действительно страшно. Такая долгая жизнь… могла ли она приносить радость после стольких пережитых лет? В душе зародилось нечто похожее на сочувствие. Если вдруг дракону не посчастливилось потерять кого-то близкого или пережить чудовищную трагедию, им приходилось нести это бремя всю оставшуюся жизнь. А видеть, как знакомый тебе мир меняется, стирая привычный уклад, должно быть ещё тяжелее. Мда. Сама я такую жизнь выбирать не стала бы.

Алика восприняла мою задумчивость по-своему.

– Однако, если дракон выбирает спутницу жизни, он остается с ней и будет верен ей до самого конца. В этом они похожи на волков, – сказала она и бросила быстрый взгляд в мою сторону.

Не желая идти на поводу у её любопытства, я спросила:

– Если драконов создали ушедшие боги, то как появились оборотни?

– Ааа, это тоже интересная история. После того как боги ушли, сама природа помогала драконам выстраивать баланс. Так получилось, что равновесие оказалось хрупким. В противовес могуществу драконов природа наделила людей способностью соединяться душой с сильными хищниками. Но могли это сделать только избранные – те, кто служили лесу. Шаманы. Они и стали родоначальниками нынешних оборотней.

– Они тоже живут столетиями?

– Ох, нет, конечно. Кто-то из них доживает до двухсот лет, но в среднем они живут до 140–150 лет. Меньше, чем драконы, но больше, чем люди.

– Что насчёт превращения? Они могут становиться волком или медведем, когда захотят?

Мне было важно узнать об оборотнях как можно больше. Это могло помочь в будущем убедить Фредерико довериться мне. Предстоял тяжёлый разговор, и нужно было подготовиться.

– В основном, да. Но бывают случаи, когда они выходят из себя и превращаются против воли. Их животные инстинкты очень сильны. Сейчас у каждого оборотня есть оберег из зверобоя, заколдованный ведьмой, который помогает усмирить зверя в такие моменты.

Я так увлеклась новыми знаниями, что не заметила, как мы подошли к песчаному берегу небольшой реки. Здесь берег был особенно плавным – редкость для этих мест, где в основном преобладали обрывистые склоны. Чистая прозрачная вода искрилась в солнечных лучах, и, делая небольшой изгиб, исчезала в лесу. В зарослях камыша негромко квакали лягушки, а вдали беззаботно плескались мелкие рыбёшки. Атмосфера этого места умиротворяла. Хотелось расстелить плед у воды и понежиться в лучах солнца.

Я присела на корточки и провела рукой по прохладной воде. Когда-то всё это казалось мне сказкой – драконы, оборотни, древние артефакты. Мир, в котором я жила, казался гораздо проще. Но теперь… если драконы реальны, если древние ритуалы действительно сдерживают границы, то что, если и другие существа из легенд – не вымысел? Что, если за тенями сказок скрывается…

Я не успела додумать.

– Это место важно для меня. Я прихожу сюда, когда магически истощена. Здесь я восстанавливаюсь намного быстрее, чем где-либо ещё. Можно сказать, это моё место силы.

Алика опустилась на песок и жестом пригласила меня присоединиться. Девушка преобразилась: задорная улыбка уступила место серьёзности, взгляд стал более сосредоточенным. Я внутренне собралась. Похоже, меня ждал непростой разговор.

“Что, если она привела меня сюда, чтобы выгнать? Её муж здоров, моя часть сделки выполнена. ещё утром я почувствовала, как наш магический договор с Ландером разорвался…” – эти мысли проносились в голове, пока я садилась рядом.

Стоило только представить себе такой исход, как в груди сжалось, а по телу медленно разлилась тяжелая, вязкая горечь. "Чужая," – набатом звучало у меня в голове. Стараясь не выдавать тревожных мыслей, я села напротив рыжеволосой ведьмы и приготовилась выслушать всё, что она хотела мне сказать.

– Тебе известны основные события прошлого. Ты узнала, каким образом начали свой род драконы и оборотни. Пора тебе услышать историю твоего собственного рода, и, боюсь, это может причинить тебе боль.

Все мысли в миг улетучились. Конечно, я хотела расспросить Алику о ведьмах, магических способностях и нашем общем прошлом. Однако я и представить не могла, что это может меня ранить. Что может сделать моему сердцу знание о былом, когда вся моя жизнь и так состояла из утрат, страха и выживания? Эта история была лишь недостающей частью скрытой от меня картины. Взглянув на Алику, я спокойно произнесла:

– Расскажи нашу историю. Как ведьма я обязана её знать.

Алика кивнула.

– Как ты знаешь, драконы испокон веков правят нашим королевством. Изначально их численность была невелика. Природа позаботилась о том, чтобы это не изменилось. Боги подарили драконам долгую жизнь, природа же ограничила их в возможности иметь большое потомство. У пары крылатых мог родиться лишь один ребёнок, реже двое.

Я поняла, к чему вела ведьма, и, ещё не осознавая всех последствий открывающейся тайны, почувствовала, как тело начало знобить.

– Но эти ограничения не распространялись на межрасовые союзы. Свободные драконы легко сходились с человеческими девушками, и в результате рождались необыкновенные дети. Так сложилось, что драконицы могли иметь потомство лишь от драконов. Самцы же могли заводить детей и со своими сородичами, и с людьми. Так начался наш род. Если в союзе рождалась девочка, она становилась ведьмой, если мальчик – он был обычным ребёнком, без магических способностей. Мы унаследовали от драконов божественную каплю крови, которая позволяет нам слышать голос природы, служить ей и защищать. В нас есть стремление к созиданию. Ведьмовской дар взывает к необходимости исцелять. Мы – слуги жизни.

– Но как это понимать? Мой отец точно не был драконом! – ошарашенно выпалила я.

– Об этом я и хотела с тобой поговорить. В наше время уже не обязательно иметь близкое родство с драконами. Прошло много времени. Наша родословная разветвлялась, и этому способствовали не только драконы. Оказалось, что от ведьм также рождались ведьмы, хоть и не всегда, но часто. Особенно если в роду их было несколько. Возможно, твои мать или отец рассказывали тебе об этом? Или упоминали о талантливых травницах в семье?

Всё ещё пребывая в легкой прострации, я ответила:

– Нет. Ни о чём таком они не говорили. Когда в десять лет у меня проснулись магические способности, они испугались и отдали меня на попечение единственной известной им ведьме. Получается, они либо скрывали от меня это, либо…

Мысль о том, что мои родители, возможно, таковыми и не являются, разбередила старые раны. Когда мне казалось, что мама и папа относятся ко мне без особой теплоты и любви, я оправдывала это их тяжёлой работой и надеялась, что, когда вырасту, всё изменится. Какая глупость. Почему мне даже в голову не приходило, что они мне просто-напросто чужие? Тогда как я у них оказалась? Меня подкинули? Продали? Мои настоящие родители отказались от меня?

Теперь я поняла, про какую боль говорила Алика.

– Мне очень жаль, – девушка положила ладонь поверх моей.

Мы просидели так некоторое время. Мысли о родителях безостановочно кружились в голове. Алика не торопила меня, давая возможность осмыслить открывшуюся правду.