Путь циника

– This is how it’s done[2], епта. Ваня, шевелись уже, нажимай свои кнопки.

Иван подошел к панели управления и запустил процесс. Тело начальника экспедиции медленно исчезло под слоем криогеля.

– Теперь вы. Ложитесь в капсулу, – попросил инженер.

– Господин Чой, вы знакомы с Хоровитцем? – Курт не спешил следовать указаниям Ивана.

– В какой-то мере да.

– Как вы считаете, Хоровитц во главе этой экспедиции увеличивает или уменьшает наши шансы на успех?

– Я считаю, что попытка просчитать вероятности бесполезна. Не в данном конкретном случае бесполезна, а вообще.

– И все же, кого бы вы предпочли во главе экспедиции, если бы встали перед выбором?

– Я бы предпочел такого выбора вообще не иметь. А если бы меня перед ним все же поставили, я бы его проигнорировал. Не сделал бы ничего.

– Иван, неужели вам не важно, останетесь ли вы живы?

– Курт, послушайте меня. Вы – человек глубокого ума. Вы хотите выжить – выжить любой ценой. Вы готовы барахтаться сколь угодно долго, лишь бы не признавать безвыходность сложившейся ситуации. Правда в том, что всем нам подписали смертный приговор, пусть и отложенный. Наши дни сочтены, вопрос только, сколько пользы мы успеем принести Мировому Комитету Управления, прежде чем перестанем быть полезными. Я барахтался всю свою жизнь. Всю свою жизнь я грезил будущим, планировал, переживал, ждал повышения, ждал направления в исследовательский институт пореспектабельнее, искал себе пару, копил, волновался за накопленное – и одновременно старел, боролся с депрессией, но всегда как-то прорывался и шел вперед. А потом меня направили сюда. Ни за что, просто так. Им нужен был главный инженер на девятнадцатый корабль. И только тогда, потеряв все, я понял, что вся моя жизнь – не жизнь была вовсе, а лишь затянувшаяся прелюдия, подготовка. Поэтому я отказываюсь от планирования – слишком много неопределенности. Я отдаю себя на волю случая. Я вижу очертания ножа, который вы сжимаете в кармане. Убейте меня, если хотите, только решайте поскорее. Я не хочу больше пытаться предугадывать будущее – я хочу смотреть на звезды.

Иван Чой, тридцатисемилетний старший научный сотрудник, отвернулся от Курта, подошел к иллюминатору и застыл, упоенный красотой космоса. Гуггенхайм дал ему пару минут.

– Иван, вы понимаете, зачем я попросил Хоровитца поставить меня в конец списка?

– Да.

– Вы поддержите меня?

– Курт, я не буду вам ни мешать, ни помогать. Мне не важно, под чьим начальством я буду служить. В этой бесконечной гонке жизни я успел сильно задолжать самому себе. Я больше не переживаю, не боюсь, не планирую. Я проживаю ту реальность, что есть передо мной здесь и сейчас. Продлится она еще пару секунд или десятки лет – мне неведомо и безразлично.

– Господин Чой, если больше вы мне ничем помогать не собираетесь, так покажите хотя бы комбинацию команд, которая введет меня в криосон. А затем, если вы не хотите быть причастным к моему плану, вам лучше войти в гибернацию самому.

Слегка помедлив, Иван отошел от иллюминатора и безразличным жестом показал Курту нехитрую последовательность команд на собственной панели управления. Затем он спокойно залез в криокапсулу, застегнул ремни и закрыл крышку.

Курт подошел к криокапсуле Хоровитца. Огромное тело его было неподвижно и абсолютно беспомощно. Панель управления не позволяла менять параметры гибернации и служила теперь лишь информационным экраном, отображающим жизненные показатели Билли Хоровитца.

Курт попробовал вырвать из гнезда кабель питания – безрезультатно. Огляделся в поисках чего-то тяжелого, схватил металлический табурет и несколько раз что есть силы ударил по крышке криокапсулы. Ни царапины. «Это даже хорошо. Очень хорошо. Крышку разбить не получится, так же, как и открыть ее изнутри».

В поисках уязвимости он обошел отсек гибернации по периметру. Все кабели питания от сотен криокапсул сходились в несколько десятков матовых коробок с панелями управления. Каждая отвечала за сорок криокапсул. На панели была единственная функция – отключения питания целой коробки, всей разом. «Это капсулы, не люди. Это не люди», – Курт пытался применить им же сформулированные законы внутренней военной пропаганды к себе. Обесчеловечить противника. Так будет легче. Никогда прежде он не убивал.

Он несколько раз глубоко вдохнул и запустил процедуру отключения питания. Сорок криокапсул одновременно погасли. Крышки остались закрытыми. Быстрым шагом Курт подошел к капсуле Хоровитца, которая теперь больше напоминала саркофаг. Насос остановился, криогель стек по сливным каналам. Вместе с другими тридцатью девятью попавшими в переплет членами экипажа Хоровитц начал приходить в себя. Кислород внутрь больше не поступал.

«Я не выдержу это зрелище», – глубоко вздохнув, Курт направился в пустой подготовительный отсек. Из отсека гибернации начали доноситься крики и глухие удары – невезучие члены экипажа, жадно хватая ртом остатки кислорода, безуспешно пытались разбить крышки своих криокапсул. Подойдя к перегородке между отсеками, Курт закрыл дверь, развернулся и сел на то самое металлическое сиденье, в котором его разбудил бас Хоровитца два часа назад. Буравя невидящим взглядом стену напротив себя, он просидел так минут десять.

Вернувшись в отсек гибернации, Курт подошел к капсуле начальника экспедиции. Глаза его были неестественно выпучены, одной рукой он держался за горло, второй, видимо, пытался разбить крышку, на внутренней стороне которой образовалось несколько трещин. Билли бился до последнего.

Курт набрал комбинацию на панели управления своей капсулы, лег, пристегнулся и закрыл крышку. Кровь стучала у него в ушах. «Так было надо, другого выхода не было. Нормы морали и этики неприменимы к калибру проблем… Связывают нас по рукам и ногам… Провал… Интересы Конгломерата превыше всего… Мы сделаем этот непростой шаг вместе. Я готов…» – тут воспоминание о знаковой речи Курта прервалось, а сам он провалился в глубокий криосон без сновидений.

Дипломаты

– Базара ноль, Курт всю экспедицию спас, – Саид потушил окурок, расстегнул пуговицу на пиджаке и потянулся. Форму он не носил уже давно. – Нас бы здесь всех почикали, если бы мы влетели со стволами наперевес. Он на десять ходов вперед все видит, шаг за шагом, решение за решением. Умный Курт мужик. И живучий, – Саид подошел к гермодвери, прислушался. Они были одни. – Только вот что ты мне скажи, – продолжил он полушепотом, – как так получилось, что питание именно у капсулы Хоровитца отказало, помнишь еще такого? И как так, Дим, вдруг произошло, что Курт на пятнадцать минут позже всех из гибернации вышел?

– Я об этом не думаю, – Дмитрий посмотрел Саиду в глаза. – А думаю я вот о чем. С Хоровитцем мы были – штурмовой отряд. И легли бы в землю все, сука, прямо там! – он повысил голос, махнув рукой куда-то в сторону. – И похер мне, что Хоровитц с нами бы там лег. Слабое утешение. А с Гуггенхаймом мы – дипмиссия. Дипломаты мы. Обмениваемся технологиями типа, живы-здоровы, курим тут стоим. Ты, вон, в пиджаке своем расслабился, чуть что – будешь пузом пули ловить.

– Не завидуй, дядя. Красивый пиджак. Мне в нем наши бабы-дипломатки дают, а тебя сторонятся. Я-то чуть что свою пулю словить готов, от судьбы хер куда денешься. А ты так и будешь ходить – целый, зато недотраханный.

Саид с Дмитрием громко засмеялись, карикатурно отдали друг другу воинское приветствие и вместе пошли к своему квартирному блоку. Оба хотели отвлечься и поскорее забыть об этом разговоре.

Часть 2

Пробуждение

– Господин Гуггенхайм, вы меня слышите? – донеслось до Курта откуда-то издалека. Он не мог понять, где находится. – Господин Гуггенхайм, боюсь, у нас слишком мало времени.

Курт с трудом открыл глаза и напряг зрение: ему никак не удавалось сфокусироваться. Все, что он видел, – несколько расплывчатых цветных пятен да какое-то копошение на заднем плане. Одно из пятен наклонилось к нему и вкрадчиво продолжило:

– Господин Гуггенхайм, трагическая неполадка унесла жизни сорока членов нашей группы, в том числе жизнь господина Хоровитца. Согласно протоколу, к вам немедленно переходят полномочия главы экспедиции.

– Ох-х-х… – Курт попытался изобразить изумление. Для человека, очнувшегося от криосна минуту назад, получилось недурно. Усилием воли он почти заставил себя ухватиться за стенки капсулы, но у него ничего не вышло.

– Не спешите. Дайте вашим мышцам прийти в тонус. Слушайте, – Иван Чой, наклонившись, стоял над Куртом, остатки криогеля стекали в сливные отверстия. – Мы активно тормозим и скоро войдем в орбиту Верлоры. Нам нужно было какое-то название для новой планеты. Команду к наступлению должны отдать вы.

– Ни… Никакого… Наступления. Нет. Стоп, – Курт порывался, как мог, донести до Ивана, что никакого наступления не будет, пока он не разберется в ситуации.

– Я понял. Разумный выбор. В любом случае, у нас остается мало времени. Пора ввести вас в курс дела. Еще до старта основной экспедиции Комитет отправил сюда автономные дроны. Они успешно долетели, безрезультатно транслируя что-то наподобие расширенного послания Аресибо[3], и уже успели собрать горы данных. Сейчас, так… – Иван смотрел на планшет, прокручивая длинный документ и пытаясь его на ходу просуммировать. – Атмосфера планеты жизнепригодная… Водно-тепловая пригодность… Это не так важно… Вообще навскидку я бы дал Верлоре индекс подобия Земле, близкий к единице… Да, вот. Планета населена, как мы и предполагали. Цепочка эволюции удивительно похожа на нашу… Дальше…

– Какова вероятность, что нас атакуют на подлете? – речь Курта пришла в норму, а сам он начал потихоньку выбираться из своей похожей на перевернутый холодильник капсулы. Иван оторвался от планшета.

– Курт, вы не поняли. В космосе не существует маскировки. Наши двигатели выдают колоссальное количество тепла и излучения в разных спектрах. Кроме того, буквально каждый клочок неба заполнен звездами. Мы, как и любой движущийся объект, постоянно отбрасываем тени. Это было бы легко отследить даже старыми земными телескопами двадцатого века. Если бы они смогли распознать, что в их сторону летят тридцать объектов неприродной формы, они бы уже уничтожили наши корабли. Мы бы просто не проснулись. Сейчас бы они уже думали, как защититься от обломков, которые продолжают лететь в их направлении.

– Это обнадеживает. Значит, они все же не успели создать собственную космическую программу за те сорок лет, что мы летели. Иван, проводите меня к связному.

– Следуйте за мной.

Comandante

Курт упорно перебирал негнущимися ногами, опираясь на плечо Ивана Чоя. Потерявший свою прошлую жизнь инженер жадно впитывал жизнь настоящую, вихрем событий разворачивающуюся перед ними. Вместе они дошли до панели связного.

– Прекращайте транслировать это ваше Аресибо два-ноль! У нас есть предварительные данные с дронов. Насколько точно мы можем перевести наши сообщения в их код коммуникации?

Связной посмотрел на специалиста по модулю коммуникации. Та выглядела неважно, явно не до конца оправилась от гибернации.

– Мы можем перевести сообщение на их язык? – упростил вопрос Курт.

– Можем.

– Насколько качественный будет перевод?

– Не знаю.

В стрессовых ситуациях, под давлением Курт Гуггенхайм работал эффективнее всего. Все эмоции проявлялись в нем запоздалым истеричным эхом уже потом, когда критическая точка была пройдена.

– Отправим оба сообщения – оригинальное и переведенное. До перевода напишите следующее: «Попытка перевода на ваш язык». Мы должны быть уверены, что искаженный смысл переведенного текста не будет стоить нам жизни. Так… Сообщение составим из простых фраз: «Мы пришли с миром»… Нет, сложно. «Мы есть мирные. Мы есть друзья. На корабле трагедия. Много человек погибло. Нам нужно время. Свяжемся скоро», – Курт торопился, времени было мало. – Иван, проконтролируйте, мы должны отправить сообщение немедленно. А мне нужно обратиться к членам экспедиции.

– Мы не уверены, способны ли они в принципе получать наши сообщения… – осторожно заметил связной.

– Зато мы знаем, что их на несколько порядков больше, чем нас. А нам выдали билет в один конец. Давайте смеха ради допустим, что шанс доставить сообщение все же есть. А теперь, какое больше подойдет в такой ситуации – краткая история человечества на пятьдесят гигабайт или «Мы есть мирные»?

Экипаж замолчал.

– Затрудняетесь ответить? Давайте тогда, пожалуй, вы выполните мой приказ и отправите то, что я вам надиктовал. А в свободное время, если останемся живы, продолжите этот захватывающий мыслительный эксперимент по выбору одного из двух.

«Какая длинная в этот раз выдалась критическая секция, – подумал Курт и тут же погнал эту мысль прочь. – Не отвлекаться, не жалеть себя. Будем живы – там и разберемся. Неплохие могут получиться мемуары».

Члены экспедиции более или менее пришли в себя, узнали про гибель Хоровитца и начали задаваться резонным вопросом: что будет дальше? Курту необходимо было ответить на этот вопрос как можно скорее. Все больше и больше недоуменных взоров обращалось к нему. На груди у себя он обнаружил единственный погон, по-видимому, снятый с Хоровитца, на погоне было вышито его нынешнее звание – «Comandante»[4].

Демократия

Курт закрыл одну из криокапсул и встал на прочную плексигласовую крышку, благодаря которой удался его предыдущий план.

– Господа! – гаркнул он, привлекая внимание всех членов экспедиции. – Еще недавно наша судьба была предрешена. Нам с вами суждено было погибнуть на Верлоре – далекой обитаемой планете, на которую нас отправили умирать. – Несколько штурмовиков одобрительно закивали. – Силы местных жителей порядком превосходят наши, – Курт уверенно вплетал только что полученные от Ивана знания в свою речь, он должен был звучать убедительно. – Вступи мы в бой, от нас не останется и следа. Наступление – обречено, а потому безумно. Но я нашел другой путь. Мы будем жить и сполна выполним свой долг…

– Кто ты такой и что ты знаешь о долге? – набирающую обороты речь Курта резко оборвал высокий, коротко стриженный тип в военной форме. Он смотрел новоиспеченному начальнику прямо в глаза.

– Я – командир экспедиции. Я вступил в должность после того, как погиб Билли Хоровитц. Ты меня перебил, – Курт смерил собеседника холодным взглядом. – У нас мало времени. Говори, что хотел, но для начала представься.

– Звать меня Петр Новак, здесь за меня много кто в курсе.

Гуггенхайм аккуратно огляделся. Слава Петра, похоже, была самим Петром несколько преувеличена. А впрочем, и сам момент был неподходящий. Немало людей, выйдя из криосна, пока еще не вполне представляли себе, кем являются сами.

– Билли я знал, – продолжал Петр, – а тебя не знаю.

«Уверенный в себе человек, это может быть полезно. Говорит как есть. Мне нужен бесстрашный цепной пес, которого свои будут бояться. Надо заслужить его авторитет. И дружков его тоже», – пронеслось в голове у Курта. Петр говорил мало и по делу. Повисшей в отсеке тишины он не боялся, а значит, не стремился ее заполнить.

– Я – командир экспедиции. Ты и все остальные здесь сейчас дослушают меня до конца. А потом мы устроим голосование, один-единственный раз. Каждый проголосует за мирный план или против него. Проголосуете за – и я вас всех из этого дерьма вытащу, – Курту приходилось подстраивать риторику под аудиторию – короткие, четко сформулированные мысли, безапелляционный тон, скабрезные аллегории. – У нас нет шансов решить вопрос силовым путем, но есть все шансы – дипломатическим. Проголосуете против – похватаете свои штурмовые винтовки и пойдете мериться силами с верлорцами. Я их оборонный потенциал видел. Двух минут не проживете. Господин Чой, покажите господину Новаку наши данные, пусть прикинет свои шансы.

Иван с планшетом подошел к Петру и начал что-то объяснять.

– Сейчас вы выберете наш путь, – продолжал Курт, – и дороги назад не будет. В демократию играем в первый и последний раз. Разберемся с передачей полномочий – и закроем вопрос. Слишком многое поставлено на кон. Хотите выжить – идете за мной. Говорю сразу: если выберете мой план – каждому, кто подвергнет его, а значит, и наши жизни, угрозе, я лично пущу пулю в лоб, – Курт сорвал с плеча стоявшего рядом с ним штурмовика винтовку, перекинул ремень через голову и оставил ее болтаться у себя на груди. «Символично. Пошловато даже, но им нужен яркий, понятный образ. Широкими мазками, никаких полутонов. Главное, чтобы не попросили продемонстрировать – я эту дрянь и с предохранителя снять не смогу», – подумал Курт.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Автор отсылает нас либо к песне «Москва-область» группы «Кровосток», либо к вольной интерпретации принципа бритвы Оккама, который гласит: «Не следует множить сущности без необходимости».

2

«Вот как это делается» (перевод с английского).

3

Послание Аресибо – радиосигнал, содержащий сообщение длиной 169 секунд, который был послан 16 ноября 1974 года из обсерватории Аресибо (Пуэрто-Рико) в направлении шарового звездного скопления М13, находящегося на расстоянии 25 000 световых лет, в созвездии Геркулеса.

4

Comandante – в переводе с итальянского, испанского, португальского – командир.