Сезон цветения нарциссов

Lin Luo

Сезон цветения нарциссов

Многоуважаемая доктор Цянь, о чем ты думаешь?

Стук каблуков отзывается в голове неприятными пульсациями, он не в такт внутреннему ритму, мешает сосредоточиться, заволакивает мысли темным опасным туманом. Мыши в прозрачных клетках, казалось, не замечают этого ужасного звука, копошась по каким-то своим делам. Цянь Яо швыряет стерильную иглу для забора образца ткани, засовывает белого мышонка обратно в изолятор, стягивает перчатки, сжимая неприятный латексный комок в кулаке. Поворачивается к двери.

Нарушительница спокойствия вплывает в виварий, своими формами и одеждой напоминая злую ведьму из русалочки. Опять не надела бахилы и не помыла руки. Ее некрасивое полное лицо расплывается в неискренней улыбке.

– Доктор Цянь, ты обязательно должна посетить сегодняшний спонсорский вечер, это не обсуждается. Вернулся твой горячо любимый, – на этих словах лицо Шэнь Чжуй растягивается в ироничной злобной ухмылке, – Доктор Вэй… наконец-то ваш питомник будет приносить пользу. Ли Вэйшэн, который обещал тебе финансирование, тоже будет, вы сможете обсудить заявку в управление института и городскую комиссию.

Цянь Яо продолжает молчать, ждет, следит, удерживает свои самые потаенные мысли, запирая их в темном лесу.

Может просто накинуться на нее со скальпелем? Услышать, как булькает кровь, выталкивается из пореза на шее? Или медленно задушить ее поясом от халата? Засунуть иглу для пункции в глаз?

Голос вырывает из темного леса мыслей.

– Ну и конечно же, не забудь вечернее платье, эти твои, – она водит рукой сверху вниз, – балахоны не подойдут.

– А ваши? – не сдержавшись задает вопрос девушка, обводя таким же жестом темно синий свитер и странную черную юбку, на женщине размером в три раза больше ее самой.

– Не язви, я предупредила, – развернувшись на каблуке, злая ведьма застучала в сторону двери, создавая кучу шума в помещении и загоняя мысли обратно в темный лес.

Шумно выдохнув, и дождавшись тишины, Цянь Яо выкинула перчатки. Игла со щелчком упала в поднос автоклава в зоне предварительной подготовки, где уже кипели ланцеты и пинцеты. Эта их директор по связям с общественностью, может и неплохо связывалась непосредственно с общественностью, но людей, работающих в исследовательском центре абсолютно не понимала. Она не соблюдала правила входа и выхода в чистые и грязные зоны, никогда не мыла руки при входе в стерильные помещения, и игнорировала душевное равновесие работающих на втором этаже сотрудников.

Новая игла уже удобно устроилась в одной руке, тот самый мышонок навострил уши в другой. Щелчок. Глаза мышонка расширились, он часто задышал. Игла с маленьким кусочком плоти опустилась в пробирку.

Недостаточно. Слишком мало. Хочется больше.

Яо проходила через буферный коридор с пробиркой в руках в комнату для образцов. Маленький кусочек плоти должен остаться в холодильнике до возвращения с обеда Тань Жуй – ответственную за холодильник с образцами.

Пока пальцы стучали по клавишам, заполняя форму отчета, мысли снова оказались в темном лесу.

Перед глазами всплыла приемная комиссия медицинского университета. У нее отличные оценки, олимпиады, четкие ответы на вопросы. Четыре за, один против, воздержавшихся нет. У него взгляд темных понимающих глаз.

В коридоре куча людей. Шумно. Девочки в одинаковых юбках передают друг другу на ушко ответы на вопросы, в надежде получить еще один шанс на поступление. У Цянь Яо их уже нет.

Мужчина, обладатель тех самых глаз, тот самый “один против” трогает за локоть.

– Послушай, я скажу один раз, мое предложение будет в силе до конца дня. Ты ведь не хочешь лечить людей?

– Доктор Вэй, вы прямо сейчас разрушили мое будущее, я все время только и делала, что готовилась к поступлению! Как вы смеете сыпать предложениями? – злость заполняет все: желудок, легкие, подбирается к горлу.

– Ты хочешь их резать, так ведь? – темные глаза впиваются взглядом, и уже найдя ответ в молодом честном лице, мужчина слегка кивает, – исследовательский институт “Вэйян” подойдет тебе лучше. Подумай. Я возьму тебя туда на будущий год и лично буду курировать твое обучение.

Дверь захлопывается с неожиданно громким звуком, вытаскивая из мыслей. Картина прошлого исчезает, а перед глазами появляется спина Цзян Мина, видимо, только что вернувшегося с обеда. Им приходилось делить один кабинет на двоих, несмотря на выделенные лабораторные помещения и хорошее оборудование, персональные кабинеты были не у всех. Он снова стоял у кулера с выражением лица, будто стерилизует собственные мысли. Хотя иногда создавалось впечатление, что у него их никогда и не было.

Закончив с отчетом, Цянь Яо убирает всё лишнее, щелчком натягивает кепку и выходит, направляясь к парковке. Ничего страшного, если сегодня она уйдет пораньше. Ей нужно собраться, вечер обещает быть занятным. Доктор Вэй возвращается из Штатов.

Его имя звенит в голове, как нарастающий шум на эхокардиограмме. Будет интересно.

Многоуважаемая доктор Цянь, вам так идет синий.

Цянь Яо в синем платье в пол, на небольших каблуках, длинные волосы аккуратно зализаны назад и убраны в пучок, именно столько, сколько нужно, чтобы не тратить силы на излишества. Белая машина останавливается у отеля с банкетным залом, куда уже стекаются гости. Портье распахивает дверь, и Цянь Яо входит в зал, где по углам мелькают спонсоры и научные сотрудники: одни с притворным интересом, другие с холодным равнодушием. Парфюмы присутствующих смешиваются в противоречивый коктейль. По всему залу накрыты столы с сэндвичами, профитролями и тарталетками. Посредине стойка бара, из которой всем желающим выдают напитки.

Шэнь Чжуй уже взяла в оборот Ли Вэйшэна. Активно жестикулируя, она привлекает его внимание, и широко улыбается, когда он кивает в ответ. Наверняка выбивает больше финансирования. Вообще-то издалека, при полном параде, она была не такая уж и страшная, но отвратительный характер и этот стук каблуков в коридоре. Нет, богомерзкое создание, никакой красоты…

Чэнь Дао, Лао Хэ и Тань Жуй стоят у столика с закусками и накладывают сэндвичи с таким видом, будто они не уходят на обед на пятнадцать минут раньше и не возвращаются на десять позже. Стоило бы подойти к ним, но когда ее нет рядом, они общаются друг с другом свободно. Не стоит портить вечер ни себе, ни команде.

Несколько бесполезных разговоров от каких-то посредственных: то ли ученых, то ли спонсоров, а может просто друзей Вэй Линя. Сливаясь в единый водоворот, они жуют чужие идеи, пачкают стеклянные поверхности жирными пальцами и вдыхают кислород, как будто имеют на него право. Видят геном как слепую мешанину букв. Они хотят “защитить человечество”, Цянь Яо – переписать его. Переосмыслить. Вырезать мусор. Заменить слабое. Сделать эволюцию послушной.

Но доктор Вэй научил ее, как надо. Долго учил, чтобы получилось. Он объяснил, как нужно разговаривать с людьми этого круга, что можно озвучивать только ему, как правильно улыбаться и пользоваться своей внешностью и мозгами. Вэй Линь был не просто наставником, он был единственным понимающим ее человеком.

– Доктор Вэй! – Цянь Яо устремляется к высокому мужчине пятидесяти лет. Седина коснулась его только слегка, морщин почти не было, а фигура, затянутая сегодня в черный брючный костюм, могла дать фору любому студенту. Весь Вэй Линь – строгость и контроль.

– Яо Яо, как ты? – он слегка касается талии, красиво улыбаясь, а потом разворачивается к своей свите, представляя какого-то партнера Се, господина Е и его. Парня, который переводится в лабораторию и будет помогать с проектом – Сюй Линя.

– Доктор Вэй? Разве мы не обсуждали, что этот проект будет нашим совместным? – Цянь Яо напрягается, ей не нужен такой конкурент. Ей вообще никто не конкурент! Как он посмел?!

– Яо! – твердый и строгий голос, темные почти бездонные глаза, и мягкая горячая рука между лопаток, – мы поговорим позже, этот проект все еще твой, – пауза, взгляд, – наш.

Этому голосу, этому взгляду почти невозможно сопротивляться, как будто кто-то ворвался в тёмный лес не с ножичком, а с лесоповалочным монстром на гусеницах, что расчищает путь не спрашивая согласия.

Сюй Линь протянул руку и улыбнулся. Его лицо полностью изменилось, губы расплылись в улыбке, образуя маленькую складочку на подбородке, щеки приподнялись мягкими валиками, глаза превратились в полумесяцы. Красивый. Слишком красивый, будто нарочно. Она осматривала его с неприкрытым интересом, как патологоанатом – новое тело.

– Доктор Цянь, рад знакомству! Работать я буду персональным менеджером проекта, я не ученый как вы, просто управленец, – парень ждал рукопожатия слишком долго.

– Очень приятно, господин Сюй. Простите мою вспыльчивость, я не так поняла, – одна улыбка, рука в руке, небольшой поклон. Все как учил Доктор Вэй, – надеюсь и мне удастся с вами поработать.

Гости перемещались по залу без какой-либо геометрии и симметрии, некрасиво, неправильно. Платье начинало душить. Хотелось уйти.

Цянь Яо возвращается с бокалом какого-то безалкогольного недоразумения. Наблюдая, как злая ведьма в обтягивающем темно-зеленом платье смеётся над чем-то, что сказал Цзян Мин. Смех у неё, как ложкой по стеклу. Слишком громкий, слишком натужный. Не в ритм, неправильный.

– Ну-ну, гений, – звучит вкрадчиво, будто гладит, но ногтями, – если ты правда получишь это финансирование, я буду в тебя верить.

Цзян Мин откидывается на спинку кресла, чуть улыбается. Криво. Почти по-детски.

– Не перед всеми же…

– Перед всеми? – Шэнь Чжуй приподнимает брови, – ты думаешь, что я стесняюсь этих людей? Я же тебе говорила: ты симпатичный. Тебе бы ещё чуть-чуть мозгов, и ты мог бы стать кем-то. Я сделаю тебя кем-то!

Позади из зала доносится музыка и смех, но не здесь, не в фойе, где на почти декоративном хлипком диване расположилась ведьма со своей русалочкой.

Цзян Мин делает движение, будто хочет встать, но она кладёт руку ему на плечо. Толстые пальцы, хватка стальная.

– Главное, не забывай, кому ты обязан этой возможностью. Если ты реально выиграл грант, – её глаза вспыхивают, – значит, кто-то очень хотел, чтобы именно ты оказался в поле зрения.

Он молчит. И этого молчания достаточно.

Цянь Яо делает шаг в сторону, потом ещё. Странное ощущение наблюдения. Кто-то следит за ней? Поворот головы. Никого. Липкое ощущение никуда не делось, но она уже почти у колонны, почти спряталась. Наблюдает, как ведьма медленно встаёт и наклоняется к уху Цзян Мина, будто целует на прощание. А может и целует.

Зрелище тошнотворное. Подумать только, злая ведьма пытается зажимать Цзян Мина, а он ей подыгрывает, строя недотрогу. Уму непостижимо.

Вечер пора заканчивать. Находится в толпе неприятно, люди пьянеют и оголяют все свои самые неприглядные стороны. Кто-то начинает флиртовать с молодыми магистрантками, кто-то некрасиво ест, а некоторые просто сидят, развалившись на стуле, сильно захмелев.

Уже в машине Яо стучит пальцами по рулю, долго не решаясь уехать. Дак вот почему все то и дело обсуждают финансирование проекта Цзян Мина, этого тупого червяка, еле-еле закончившего магистратуру?

Темный лес сгущается, маленький зверек лежит посреди опушки, вокруг ни души, листья шевелятся, одновременно создавая шум и ограждая от мирской суеты. Этот темный лес опасен только для других, тех, кто в нем чужой, кто не принимает хозяйку этого леса!

Она была такой с детства, смотрела на людей с непониманием, не дружила с глупыми и громкими детьми, выбирала только полезных и понимающих людей, выполняющих функции. А сейчас, злая ведьма свои функции не выполняет!

Злость клокочет внутри, что-то жаркое и густое поднимается из глубины, растекается по венам. Крепче вцепившись в руль, Цянь Яо заводит двигатель. Белая Audi A7 выезжает с отельной парковки слишком резко, и вклинивается в редкий, но напряженный поток машин. Телефон загорается уведомлением. Этот странный тип, Сюй Линь, подписался на нее? Забавно. Поворотник мигает, Цянь Яо сворачивает с трассы и проезжает дальше. Выйдя из машины, озирается вокруг. Темно, листья шелестят, а перед глазами простирается огромный темный карьер, взывающий к себе как бездна, которая начинает глядеть в ответ. Отличное место. Огни города остались позади, фары машины высвечивали ступенчатый рисунок карьера, в её голове всё так же шелестел лес. И лес призывал к действиям. Нашептывал идеи. Притягивал темнотой.

Так тому и быть, кивнув самой себе Яо возвращается в машину, вбивает в навигатор домашний адрес и выезжает на дорогу. Так тому и быть.

Дом встречает спокойной тишиной. На столе куча разбросанных бумаг, стикеров, записей ожидают ее вмешательства. Она снимает пальто, кладет сумку на стол и медленно подходит к окну. В темноте ночи мерцают огни города, и лес, что так долго ждал, окутывает уже не пугающей темнотой, а теплым спокойным шелестом. Руки сжимаются в кулаки. Внутри что-то разгорается, наполняет тело силой и решимостью.

Многоуважаемая доктор Цянь, расскажи мне секрет.

Будильник разрывает тишину квартиры, пекинское солнце и плотный смог за окном смешивают пейзаж в некрасивое желтое месиво. Сюй Линь разлепляет глаза, босыми ногами опускается на холодный пол и трет лицо ладонями, пытаясь прийти в себя. На задней стороне век отпечатался образ. Красивая, холодная, с огромными, ничего не выражающими глазами. Девушка протягивает руку, синий шелк скользит по талии, темные волосы убраны, открывая тонкую изящную шею и на удивление подтянутые сильные руки. Небольшая холодная ладонь без маникюра касается его, и ток прошибает все тело. Наконец-то. Наверняка фальшивая улыбка, милые крупные зубки и очаровательная родинка под губой притягивают взгляд.

“Очень приятно, мистер Сюй. Простите мою вспыльчивость, я не так поняла”, – говорит она ледяным тоном.

– Как же приятно было увидеть тебя, – думает Сюй Линь.

На кухне он разбил два яйца на сковородку и тыкнул кнопку на старой кофеварке. Первый день работы в непосредственной близости к ней. К его чудесной и замечательной Яо Яо.

Он закрыл глаза на мгновение, пропуская в сознание образ её руки, маленькой, но сильной, и не мог избавиться от желания снова коснуться ее.

Сегодня важный день, – прошептал он себе, – Первый день. Первый шаг.

В ванной он быстро привел себя в порядок. Прохладная вода сбрасывала остатки сна, а в зеркале встречался со взглядом решительного, но немного нервного молодого человека. Сюй Линь с недовольным лицом заклеивал маленький прыщик на подбородке прозрачным круглым пластырем, когда запах горелых яиц просочился в ванную.

Бляяять!

Протяжный стон ознаменовал отсутствие сегодня завтрака в его желудке. Выкинув источник вони, он остановил взгляд на своей стене, на ней маленькими иголочками крепились статьи, фотографии и информация о самой гениальной и красивой девушке в мире. О Цянь Яо.

Когда он вышел из квартиры, город уже просыпался. Шум транспорта, запахи кофе и утренней сырости – всё казалось ему каким-то особенным, пропитанным ожиданием перемен.

По пути в институт мысли снова вернулись к ней, Яо Яо. Встретятся ли они сегодня? Удастся ли ему коснуться ее? Может принести ей кофе или перекус?

Поднявшись по ступеням института, он чувствовал, как сердце забилось быстрее. Здесь начинается их совместная история, которую он будет писать, шаг за шагом, которую он уже начал писать.

В холле института уже толпились коллеги, помятые после вчерашнего вечера, и делились последними сплетнями. Сюй Линь слегка нервничал, оглядываясь вокруг в поисках Яо Яо. Внезапно взгляд встретился с её холодными, но знакомыми глазами. Его губы чуть вздрогнули в попытке улыбки. Её лицо осталось неподвижным, словно каменная маска. Она даже закатила глаза и отвела взгляд.

Ну ладно, это только начало. Доктор Вэй таскает его по бухгалтериям, суёт отчёты, жмёт руки, кивает в сторону коллег. Он улыбается так, будто управляет оркестром, и все его скрипки играют в такт. Рассказывает об ученой группе, знакомит с какими-то людьми, они все улыбаются, тянут руки, но это все не важно. Душа тянется туда, к спокойной и неулыбчивой, прекрасной Цянь Яо.

И вот наконец, время доходит до нее, доктор Вэй нажимает кнопки в лифте и прикладывает ключ карту.

– Сейчас мы поговорим с Цянь Яо, я надеюсь, сегодня доктор Цянь в хорошем настроении и не будет кидаться в нас острыми предметами, – хрипло хихикая заканчивает Вэй Линь

– А что, такое бывает? – чтобы поддержать разговор выдает Сюй Линь.

Конечно, он догадывается, на что способна Яо Яо, но он никогда ее не осудит.

– Вообще-то, проект GENEX изначально был идеей доктора Цянь, она была одержима выявлением мутаций, на ранних сроках развития плода и предотвращением генетических заболеваний еще до непосредственного рождения, – доктор Вэй поднимает в воздухе руки, делая кавычки, – но вы и сами понимаете, насколько это тонко и на грани. Однако мне удалось перефразировать цель исследования и сделать доктора Цянь соавтором. Поэтому теперь я и вы будем отвечать, в том числе, за моральную сторону вопроса.

Двери лифта открываются и Вэй заговорчески шепчет еще одну фразу:

– Идите как можно тише, это улучшит ваш имидж в ее глазах.

За тяжелой магнитной дверью простиралась огромная центральная лаборатория, вдоль стены стояли вытяжные шкафы, несколько длинных металлических столов с микроскопами, реагентами и неизвестными для Сюй Линя предметами и приборами. И она. Цянь Яо лежала на одном из столов, используя руку вместо подушки, лицо ее совсем расслабилось и выглядело моложе. Небольшие розовые губы были приоткрыты, а хвост на голове забавно свесился на бок. Доктор Вэй повернулся с удивленным выражением и прошептал:

– Извините, менеджер Сюй, обычно в нашем университете такого не происходит, – но его отчаянные попытки сгладить несуществующую неловкость прервал писк настольного биореактора.

Цянь Яо дернулась, распахнула глаза, от неожиданности ударилась коленкой о стол и выпрямилась.

– Доктор Вэй, – небольшой поклон и взгляд с вызовом, голова поднялась с нахальным видом, что на заспанном, слегка румяном лице смотрелось ну просто очаровательно.

– Цянь Яо, мы пришли поговорить о проекте GENEX, – сказал доктор Вэй, уже громче, но всё ещё со смешинкой в голосе.

Она осмотрела их обоих, как будто решала, стоит ли вообще продолжать разговор. Потом вздохнула и жестом указала на ближайшие стулья: “Присаживайтесь”.

Сюй Линь едва держался, чтобы не уставиться слишком открыто. Она была совершенно другой, не такой как в его воспоминаниях. Меньше льда, больше усталости. Живое лицо. Он знал, что должен что-то сказать, что-то умное, но во рту пересохло.

– Господин Сюй будет курировать коммуникации с инвесторами и отделом внешней экспертизы, – быстро вставил доктор Вэй. – Он талантлив в переговорах. Умеет слушать. И… наблюдать.

Цянь Яо склонила голову как сова. Прищурилась. Сюй Линю показалось, что её глаза заволокло темным, каким-то странным интересом.

– А ты…, – медленно начала она, вытягивая слог, – Ты из тех, кто притворяется, что понимает, что тут происходит? Или честно признаешься, что не имеешь ни малейшего понятия?

Он сглотнул и вдруг сказал честно: “Я здесь, чтобы понять. Вас, ваш проект… вашу логику”.

Пауза. На мгновение уголок её рта едва заметно дрогнул. Не совсем улыбка, скорее отметка интереса.

– Тогда сработаемся, наблюдай, будь рядом, но не мешай, – сказала она и повернулась к столу, где биореактор продолжал тихо булькать.

Доктор Вэй незаметно улыбнулся, как человек, ставший свидетелем маленького чуда.

Сюй Линь уложил руки на колени, слегка сжимая ткань классических брюк. Он чувствовал, как сердце колотится в груди. Это был первый шаг. Она не выгнала его. Даже заговорила. Даже, может быть, чуть-чуть заинтересовалась. А он будет рядом. Всегда. Слушать, записывать. Учиться. А может быть, однажды сможет стать кем-то значимым для неё.

Вэй Линь зашептался с Цянь Яо на каком-то неизвестном ему биохимическом языке, а затем поднялся, развернулся и указал на выход.

Когда они уходили, Сюй Линь оглянулся. Она снова работала, погруженная в таблицы, биореактор мерно булькал, а вокруг витало что-то неуловимое. Будто между ней и этими странными данными уже давно был секрет, к которому теперь допущен и он.

***

Офис уже почти опустел. За окнами тусклый серый вечер, влажный от промозглого воздуха, в коридоре остались только автомат с водой и сонный охранник на стойке.

Цянь Яо вышла из лаборатории, на ходу натягивая пальто. На плече сумка, которую она всегда держала закрытой, с молнией до конца.

– Яо Яо, ты домой? – раздался голос из-за угла.

Тань Жуй вынырнула из кабинета, держа в руках контейнер с едой и зонт в леопардовой расцветке.

– Ага. Ещё в аптеку заскочу, если не забуду, – откликнулась Яо.

– Подбросишь? – с надеждой спросила Тань. – У меня ноги отваливаются, а до метро полчаса идти, и дождь, по-моему, усилился.

– Да, – пожала плечами Яо. – Мне всё равно по пути.

Они шли к парковке, и Тань Жуй щебетала, как обычно, про новый сериал с каким-то харизматичным психотерапевтом, про то, что в супермаркете акция на ее любимые чипсы и она все никак не может похудеть из-за этого.

Цянь Яо кивала, отвечала коротко, но не отстранённо. У неё был особый стиль: она не задавала лишних вопросов, но старалась вникать в разговор, чтобы потом спросить что-то по теме.

– А ты вообще сериалы смотришь? – спросила Тань Жуй, пока Яо отмывала дворники от пыли.

– Иногда. Это редкость. Но исторические нравятся, там все другое, не такое настоящее.

Яо было несложно отвезти Тань, но с каждым словом коллеги внутри поднималось лёгкое напряжение, как будто разговор – это экзамен, к которому Яо не готовилась. Её ум хорошо справлялся с кодами общения, но в теле всё равно оставалась усталость, как после слишком долгой прогулки в горку.

– А у тебя есть вообще выходные? – фыркнула та. – Или ты в лаборатории ночуешь?

– Иногда ночую, – кивнула Яо. – Но только если эксперимент новый.

Тань Жуй посмотрела на неё с полуулыбкой.

– Я бы на твоём месте с ума сошла. Хотя, может, тебе и нравится. Вон как ты с этим аппаратом сегодня расправилась, как будто он во всем виноват.

– Он и был виноват. У него сбился таймер, и он пытался меня убедить, что всё в порядке.

Тань засмеялась.

– Ладно, в следующий раз, если что, я на тебя натравлю свой холодильник. Он меня тоже пытается убедить, что йогурт нормальный.

Яо кивнула, не вдумываясь, включила радио, и они доехали до метро в молчании, которое, странным образом, не давило.

На прощание Тань махнула рукой:

– Спасибо. Без тебя точно промокла бы.

Яо безучастно кивнула. Она была не против помогать, быть рядом, в пределах комфорта. Но только до двери. Только до края.

Многоуважаемая доктор Цянь, я почти люблю тебя.

Город к вечеру становился вязким, как старый чай – мутным, густым, обволакивающим. Мерные щелчки поворотника убаюкивали и приходилось прикладывать усилия, чтобы Сюй Линь не заснул прямо за рулем. Помимо настолько яркой встречи с Цянь Яо, доктор Вэй загрузил его по полной. Выдал кучу заданий, отправил кипу документов, периодически присылал какие-то дополнительные пункты в мессенджер. Как Яо Яо его терпела? Он же ее учитель, наставник, а может и не только. Но он такой активный старикан, а она холодная и отстраненная, будто за каждую лишнюю эмоцию ей присылают пятизначный счет.

Парковочное место, как всегда, кто-то занял, и пришлось криво парковаться далеко от входной группы. Сюй Линь шагал к дверям, лениво вертя ключи в руках.

Дверь квартиры со щелчком закрылась за спиной. Он разулся, кинул сумку в угол, сбросил пиджак на спинку стула и прошел в кухню. Налил воды, но так и не сделал ни глотка. Просто стоял, опершись о раковину, и смотрел в пустоту.

Со стены смотрели десятки фотографий Цянь Яо, в середине фотография с выпуска из университета, улыбается, немного неискренне, но зато фото в хорошем качестве, красивое. Одно из его любимых.

Вокруг тщательные заметки:

Речь на форуме SYNT-21:” Нейрокоррекция возможна только при отказе от морали”. – выделено красным.

Фраза с её старого интервью: “Я не работаю с людьми. Я не врач. Я ученый, и я работаю с паттернами.”

Распечатки с форума, где она когда-то отвечала под ником qin-yao42: “большинство научных прорывов было сделано “неправильно”, по-черному, но частью открытий мы пользуемся до сих пор”.

Справа – карта связей:

Красные нити между Цянь Яо и Вэй Линем. Наставник? Учитель? Любовник?

Фотография с отцом. Тот явно не был добрым и понимающим. Даже на фото сквозит легкое пренебрежение. Мать: умерла при родах.