Хроники Автобана: Кровавый матч

Антон Рукосуев

Хроники Автобана: Кровавый матч

Введение и благодарность:

Этот рассказ родился из тьмы, ржавчины и безумия – как эхо мира, который когда-то создал Анджей Земянский в своем культовом рассказе «Автобан нах Познань».

Я долго искал способ вернуться в ту вселенную, где паровые машины скрежещут по ржавым рельсам, где мутанты и люди сражаются за глоток воздуха, а власть принадлежит тем, у кого хватит жестокости удержать её. Земянский показал мне этот мир – жестокий, но бесконечно живой. И я понял, что не могу просто уйти.

«Кровавый матч» – моя попытка продолжить эту историю. Не сиквел, не фанфик – скорее, крик в темноту, ответ на вопрос: «А что, если заглянуть ещё глубже?»

Спасибо, Анджей. Ты дал мне дорогу. Я прошёл по ней до конца.

Глава 1: Ржавые врата Пандемониума

Паровоз, скрипящий и стонущий, словно умирающий зверь, с трудом тащил по ржавым рельсам свой груз – вагон-клетку, где в полумраке тряслись пленники. Его труба изрыгала клубы едкого чёрного дыма, смешивающегося с туманом, что вечно висел над пустошами. Внутри вагона воздух был густым от испарений пота, крови и страха.

Вагнер медленно открыл единственный глаз – правый, левый заплыл запёкшейся кровью после последней стычки с конвоирами. Его ладони, закованные в наручники, покрылись слоем грязи и копоти. Разбитые губы с трудом разомкнулись, когда он попытался сглотнуть – во рту пересохло, как в старой печи.

Дверь с пронзительным металлическим скрипом отъехала, впуская внутрь жёлтый свет факелов. Охранник в потрёпанной кожаной куртке, с лицом, изборождённым шрамами, грубо толкнул Вагнера дулом "хеклер-коха":

– На ноги, майор! Граф ждёт своих новых игрушек. – Его голос хрипел, как пересохший ручей. – Особенно тех, кто долго не ломается.

Вагнер поднялся, чувствуя, как болтается сломанный наручник на правом запястье. Цепь оставляла за собой кровавый след по грязному полу – рана на руке ещё не зажила.

Тюрьма встретила их волной зловония – смесью старой крови, гноя, человеческих испражнений и чего-то сладковато-гнилого. Воздух был настолько густым, что им можно было подавиться.

Зорг, медленно вытягиваясь во весь свой двухметровый рост, оскалил клыки. Его пятнистая шкура была покрыта слоем дорожной пыли, а в глазах светился холодный, хищный блеск. Длинный хвост с ядовитым жалом на конце нервно подёргивался.

– Йеееезус… – протянул он, ноздри вздрагивали, улавливая каждый оттенок этого адского коктейля. – Здесь пахнет, как в твоей башке после той водки с валерианкой, херр майор.

Клетки висели на ржавых цепях, раскачиваясь над чёрной бездной. В одной из них, свернувшись клубком, дрожал лисёнок-подросток. Его рыжая шерсть была сваляна и покрыта тёмными пятнами запёкшейся крови. Глаза – огромные, жёлтые – смотрели в никуда.

– Маму… – прошептал он, не поднимая взгляда. – Они убили маму в прошлом матче… Сказали… если выиграю три игры…

– …то сдохнешь на четвёртой, – закончил за него Зорг, облизывая клыки. – Старая песня.

Шаги раздались раньше, чем он появился – тяжёлые, мерные, с металлическим лязгом. Каждый шаг отдавался эхом в каменных стенах.

Граф Дирк вышел в круг света факелов, и Вагнер впервые увидел его во всей "красе". Его маска из чистого золота блестела в свете огня – идеально гладкое лицо с тонко выгравированными чертами святого. Но глаза… пустые чёрные дыры, за которыми скрывалось нечто нечеловеческое.

– Майор Вагнер, – его голос скрипел, как несмазанные шестерни. – Я так ждал нашей встречи.

Вагнер молчал, чувствуя, как кровь медленно сочится из-под наручников.

– Завтра ты выйдешь на арену, – продолжал граф, играя перстнем на пальце. – Убьёшь – получишь еду. Умрёшь… – он сделал театральную паузу, – …станешь частью моего сада. Мои розы любят костную муку.

Тишина повисла тяжёлым покрывалом.

– Розы… – наконец пробормотал Вагнер. – У тебя, граф, дерьмо вместо вкуса.

Охранники замерли. Даже Зорг насторожил уши.

Граф медленно наклонился, и его маска скрипнула.

– О… ты забавен. Я оставлю тебя напоследок. Пусть твой пятнистый друг умрёт первым… а ты посмотришь.

Охранник в потрёпанном мундире пнул ногой Зорга:

– Эй, кошара, не рычи, а то пристрелю.

Зорг медленно повернул голову, демонстрируя полный набор ядовитых клыков:

– Хммм… а если я откушу тебе яйца, ты запищишь, как та крыса в прошлом вагоне? Давай проверим.

Охранник побледнел, но пытался сохранить лицо:

– Я… я предупредил!

Зорг зевнул, показывая розовое нёбо, и отвернулся:

– Скучно. Ты даже угрожать толком не умеешь.

Глава 2: Песок и кровь

Арена представляла собой огромный ржавый котел, некогда бывший резервуаром для воды. Теперь его стенки, покрытые слоем песка и ржавчины, служили границей между жизнью и смертью. По краям возвышались зрительские трибуны, сколоченные из обломков старых вагонов и бронированных плит. На них толпились люди, мутанты и даже несколько бедуинов в своих характерных плащах, усыпанных патронами. Воздух был густым от дыма факелов и криков жаждущих зрелищ.

Вагнера вытолкнули на песок. Его наручники сняли, но вместо оружия вручили кусок ржавой трубы. Он окинул взглядом арену – в центре лежали разбросанные кости прошлых жертв, а в углу валялся полуразложившийся труп какого-то зверя.

– Правила просты, – раздался голос графа Дирка, усиленный металлическим резонатором. – Трое против тебя. Если выживешь – получишь еду и воду. Если нет… – Он сделал паузу, и его золотая маска сверкнула в свете факелов. – Мои розы ждут.

Из противоположных ворот выпустили первых противников. Это были псы-мутанты – двое огромных, с вывернутыми суставами и горящими желтыми глазами. Их шкуры были покрыты шрамами от старых боев, а изо рта капала слюна. Третий оказался человеком – высоким, тощим, с лицом, покрытым татуировками клана бедуинов. В руках он сжимал зазубренный нож.

– Ну что, майор, – прошипел бедуин. – Давай повеселим публику.

Первый пес бросился без предупреждения. Вагнер едва успел отпрыгнуть, чувствуя, как клыки скользят по его руке. Он размахнулся трубой и ударил зверя по голове. Та заскрипела, пес взвыл, но не отступил. Второй мутант атаковал сбоку, пытаясь вцепиться в ногу. Вагнер пнул его, чувствуя, как песчаная пыль забивается в раны.

Бедуин тем временем кружил вокруг, выжидая момент. Его нож сверкал в свете факелов.

– Ты даже не понимаешь, где оказался, – сказал он, ухмыляясь. – Здесь нет твоих паровых игрушек, нет твоего пятнистого друга. Только песок и кровь.

Вагнер не ответил. Он знал, что слова – это пустая трата сил. Вместо этого он резко развернулся и ударил трубой по ножу. Металл звякнул, но бедуин не отпустил оружие. В этот момент первый пес снова бросился в атаку.

Удар пришелся в спину. Вагнер почувствовал, как клыки впиваются в плоть, и сдавленно застонал. Он упал на песок, чувствуя, как горячая кровь растекается по спине. Публика ревела.

– Кончено! – крикнул граф Дирк. – Давайте аплодисменты нашему гостю!

Но Вагнер не собирался сдаваться. Он резко перекатился, схватил горсть песка и швырнул в глаза псу. Тот взвыл, ослепленный. Второй удар трубой – и череп зверя треснул. Пес рухнул на песок, дергаясь в предсмертных судорогах.

Бедуин ахнул, но было уже поздно. Вагнер вскочил, схватил его за руку с ножом и с силой ударил коленом в живот. Человек согнулся, и в этот момент майор вырвал нож.

– Вот и твоя кровь, – прошептал он, вонзая лезвие в горло противника.

Толпа взревела. Даже граф Дирк наклонился вперед, заинтересованный.

Остался последний пес. Он рычал, но теперь в его глазах читался страх. Вагнер медленно поднял нож, чувствуя, как дрожат руки от усталости.

– Ну давай, – прошипел он. – Покажи, на что способен.

Пес бросился. Вагнер встретил его ножом, но зверь был быстрее. Клыки впились в плечо, боль пронзила тело. Майор зарычал, вонзил нож в бок пса и с силой толкнул его. Они оба рухнули на песок, обливаясь кровью.

Наступила тишина. Публика замерла.

Вагнер медленно поднялся, отталкивая тело пса. Он стоял, шатаясь, но на ногах. Его одежда была изорвана, тело покрыто ранами, но в глазах горел огонь.

– Еще есть желающие? – крикнул он, обращаясь к трибунам.

Ответом был рев толпы. Даже охранники графа переглянулись.

Граф Дирк медленно поднялся.

– Поздравляю, майор, – сказал он, и его голос звучал почти с уважением. – Ты выиграл сегодня. Но завтра… завтра будет хуже.

Вагнер вытер кровь с лица и плюнул на песок.

– Посмотрим, граф. Посмотрим.

Глава 3: Медосмотр

Дверь в лазарет скрипнула, словно её последний раз смазывали до войны. Внутри пахло спиртом, кровью и чем-то сладковато-гнилым – как будто здесь не только лечили, но и хранили "просроченные" припасы.

Вагнера толкнули внутрь, и он едва удержался на ногах. За ним, волоча сломанную цепь, вошёл Зорг, оскалив клыки в сторону охранников.

– Ах, новенькие! – раздался голос из темноты.

Из-за стола поднялся человек в грязном халате, на котором когда-то красовались следы белизны. В руках он держал шприц с мутной жидкостью – Х-12, тот самый наркотик, что превращал солдат в безжалостных убийц, а потом сжигал их разум.

– Доктор Шульц, к вашим услугам! – он широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие нескольких зубов. – Вам повезло! Сегодня у нас акция: за каждое убийство – двойная доза наркоты. Хотите стать героями? Или просто удобрением?

Зорг фыркнул, принюхиваясь к воздуху.

– Йееееезус, херр доктор… Ты тут крыс кормишь или сам их ешь? Пахнешь, как помойка после валерианового отвара.

Доктор лишь рассмеялся и подошёл к Вагнеру, разглядывая его раны.

– О-о-о, майор, вы уже начали веселье без нас? Разорванное плечо, перебитые рёбра… Ах, и этот восхитительный ножевой порез на животе! Граф будет доволен – вы идеально подходите для его коллекции.

Вагнер молчал, но его пальцы сжались в кулаки.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в помещение ввалился Бруно – медведь-мутант, покрытый шрамами и ржавыми металлическими пластинами, вживлёнными прямо в кожу. За ним шли четверо конвоиров с заряженными "хеклер-кохами", но их лица выражали скорее страх, чем бдительность.

– Героем буду я, – проревел Бруно, внезапно развернувшись и ударив ближайшего охранника лапой по голове. Череп хрустнул, как скорлупа.

Остальные конвоиры вскинули оружие, но медведь уже рванул вперёд. Одного он схватил за грудки и швырнул в стену, другого ударил в живот, сломав рёбра о своё колено. Последний успел выстрелить – пуля рикошетом отлетела от металлических пластин на груди Бруно.

– А это для меня, – медведь повернулся к доктору и схватил его за руку с шприцем.

Раздался металлический скрежет. Вместо ожидаемого хруста костей, рука доктора неестественно выгнулась, обнажив бионические суставы и провода. Шульц захихикал:

– Ох, Бруно, Бруно… Ты же знаешь, что я давно не совсем человек?

Его "сломанная" рука резко дёрнулась, пальцы сжались в кулак, и из костяшек выдвинулись короткие лезвия.

– Но тебе повезло – сегодня я в хорошем настроении!

Он резко вонзил шприц с Х-12 в шею медведя. Бруно зарычал, но через секунду его глаза закатились, а мышцы сначала напряглись, как стальные тросы, а затем резко ослабли. Безумец освободился из железной хватки.

– Прекрасно! Просто прекрасно! Вот это боевой дух! – он положил шприц на металлический столик. – Держи награду, чемпион!

Медведь тяжело дыша, отошёл в угол, где начал методично бить головой о стену, словно пытался выгнать из себя что-то.

Охранники, те кто ещё мог держаться на ногах, схватили дубинки и стали бить обездвиженное тело без всякой на то нужды.

– Вот так-то лучше, – прошипел доктор, поправляя свою механическую руку. – А теперь – очередь новых гостей!

Он повернулся к Вагнеру и Зоргу, подняв над головой второй шприц.

Зорг оскалился, демонстрируя полный набор ядовитых клыков:

– Херр доктор… попробуй сунуть эту иглу в меня – и я отгрызу твою вторую руку. На этот раз – настоящую.

Шульц замер, оценивающе глядя на гепарда. В лазарете повисло напряжённое молчание.

Вагнер медленно поднял голову:

– Доктор… ты сказал, за каждое убийство – двойная доза?

Его голос был тихим, но в нём слышалась сталь.

Шульц ухмыльнулся:

– О-о-о, майор… Кажется, вы начинаете понимать правила игры.

Глава 4: Правила кровавой игры

Дверь камеры с визгом ржавых петель захлопнулась, оставив Вагнера и Зорга в полумраке. Воздух был густым от запаха запекшейся крови, человеческих испражнений и едкого дыма, просачивающегося через вентиляционные решетки. Тусклый свет парового фонаря, вмурованного в потолок, отбрасывал дрожащие тени на стены, покрытые царапинами и пятнами ржавчины.

В углу, на груде грязных тряпок, сидела женщина с кошачьими чертами. Ее желтые глаза сверкнули в темноте, когда она подняла голову.

– Ну что, новички, – прошипела она, облизывая когти, – как вам наш гостеприимный отель?

Рядом с ней копошился мужчина с лицом, изуродованным химическими ожогами. Он что-то чертил ржавым гвоздем на каменном полу.

– Не пугай их сразу, Лиза, – хрипло пробормотал он. – Дайте им хотя бы осмотреться.