Пока мы не сбились с пути

Я медленно обернулся вокруг своей оси. Если не приглядываться к растениям и животным, то пейзаж был похож на земной. На фоне даже звучало что-то похожее на пение цикад, усиливая ощущение летней жары.

– Мило. А теперь добавь небольшое здание. Симпатичное, но достаточно нейтральное, с открытым арочным проходом. Там будут просыпаться репликанты.

АНЕК кивнул – действительно кивнул, а не сделал соответствующий квинланский жест: очевидно, он сознательно вел себя как человек. Он продолжал изображать себя двухметровым бобром, но я заметил, что он, возможно, был самым худым квинланцем из тех, кого я видел. Интересно, какими мотивами он руководствовался, выбирая подобный облик? Поступил ли он так ради нас или ради себя? Может, он ведет какую-то психологическую игру?

Мысленно я заставил себя встряхнуться. Кажется, у меня появилась тенденция – на ровном месте подозревать АНЕКа во всех смертных грехах. Может, дело в том, что он – инопланетянин? Или в том, что он – ИИ? Значит, так био относятся к репликантам? Когда появится свободное время, надо будет подумать на эту тему.

Пока в моем сознании крутились все эти мысли, АНЕК создал нечто, отдаленно напоминающее древнегреческий храм. Мрамор с прожилками, каннелированные колонны, покрытые плиткой полы выглядели очень элегантно, но, возможно, самую малость напоминали больницу. Правда, здание соответствовало моим рекомендациям и, кроме того, было похоже на фойе одной из транзитных станций «Небесной реки», так что квинланцам в нем, скорее всего, будет уютно.

– Еще нужен диван, кресло или что-то подобное – на нем проснется репликант, – сказал я, указывая на пол. АНЕК снова отреагировал, как только я произнес эти слова. – Если кто-то очнется здесь, он не должен быть один, – добавил я. – Если у этого квинланца уже есть родственники в Квиномире, то они, несомненно, захотят присутствовать при этом событии. Но Тереза – первая, поэтому ее встречу только я и, возможно, ты. Ты хочешь быть здесь?

– Должен признаться, что я испытываю определенное любопытство, когда речь заходит о данном процессе. Кроме того, для меня это хорошая возможность узнать что-то новое. Пожалуй, я понаблюдаю.

По-моему, он ведет себя как маньяк. Ну да ладно: его дом – его правила. Я изменил свой аватар, принимая облик Эноки – гибрида бобра, выдры и утконоса ростом метр двадцать. Затем я мысленно потянулся к тумблеру, но помедлил.

– Слушай, АНЕК… Может, выберешь более традиционные пропорции? Ну, ты понимаешь – чтобы быть похожим на квинланца, а не на Годзиллу.

После секундного замешательства АНЕК кивнул и уменьшился на полметра.

Удовлетворившись этим, я снова потянулся к тумблеру и щелкнул им. На шезлонге появилась квинланка. Каждый из родных и друзей Терезы узнал бы ее, но сейчас она выглядела значительно моложе. Мне пришлось проделать кое-какие интерполяции, чтобы получить эту, молодую версию, поскольку фотоаппаратов у квинланцев в то время не было. В этом мне помогла картина, висевшая на стене в доме Сикорски, но кто знает, какой баланс между точностью и тщеславием выбрал художник?

Тереза открыла глаза и села.

– Эноки! – воскликнула она. – Я все еще… Ой!

Она заметила, что ее окружает, бросила взгляд на АНЕКа, который в данный момент выглядел как обычный квинланец, а затем снова посмотрела на меня.

Я улыбнулся ей.

– Тереза, добро пожаловать в загробную жизнь – в Квиномир, как мы ее называем. Это АНЕК, которого ты больше знаешь под именем «Администратор». Ты у него в гостях.

Тереза моргнула и медленно перевела взгляд на АНЕКа. Я на миг забеспокоился: а вдруг у нее внутри уже взорвался предохранитель?

– Приветствую тебя, Тереза Сикорски. Надеюсь, что ты обладаешь волей и способностями, чтобы помочь мне. Я собираюсь превратить эту виртуальную среду в то, что рано или поздно по достоинству оценят все квинланцы.

Тереза молча стояла; после первого выплеска эмоций она еще не произнесла ни слова. Затем она посмотрела на свои лапы и сказала:

– Ой. – Затем она окинула взглядом тело и добавила: – Кажется, я стала значительно моложе. Как тебе это удалось?

– Мы в виртуальной реальности. Здесь ты можешь быть кем угодно. Например… – Я изменил свой аватар и снова стал стандартным Бобом-человеком. – Вот так я обычно выгляжу в моем мире, в мире людей.

Тереза резко села.

– Над твоим вводным занятием нужно поработать, – медленно сказала она. – Потому что сейчас я не знаю, что мне делать – то ли с воплями носиться по комнате, то ли упасть в обморок.

Я быстро вернул себе облик квинланца.

– Прости, Тереза. На самом деле это урок для всех нас. – Я взглянул на АНЕКа, и он подключился к разговору:

– Как и сказал Боб, это урок для всех нас. Мы не хотим вызвать стресс у тех, кто прибудет сюда. Конечно, когда о Квиномире узнают все, он, естественно, перестанет так шокировать.

Тереза рассмеялась – ну, точнее задвигала половинками клюва из стороны в сторону – и встала.

– Ладно, АНЕК. И Эноки – или я должна называть тебя «Боб»? Это твое настоящее имя? Ты и есть тот самый «Боубэ», который положил конец эпохе контроля?

Я улыбнулся в ответ.

– Как тебе удобнее. Хотя, если тебе когда-нибудь захочется исследовать мое общество – его мы называем «Мир Бобов», – имя Боб будет не так сбивать с толку других людей.

– Да, Мир Бобов, – вздохнула Тереза. – В интересное время мы живем.

17

Совещание

Билл. Март 2337 г. Вирт

Мы проводили экстренное совещание с Хью, и он все еще ограничивал свою связь видеопотоком. Гарфилд, Уилл и Боб сидели в моей ВР, держа в руках или игнорируя различные системы доставки кофеина в организм. Все выглядели такими же напуганными, как и я.

– Тот все еще в нашей системе, – сказал Хью. – Да, он мог просто клонировать себя, но зачем? Если он вырвался на свободу, то, действуя логически, он должен был просто стереть самого себя в Стране прыгунов – хотя бы для того, чтобы защитить свои секреты.

– Что это говорит нам о ситуации? – спросил Уилл.

– Что у данной информации, как и у любой другой, есть цена, – ответил Хью. – И это наводит меня еще на одну тему. Тот все еще ведет переговоры, стремясь получить больше свободы. На самом деле его требования не изменились, и если он уже вырвался, то это какой-то бред.

– Если только он не пытается отвлечь внимание, – вздохнул я и обвел взглядом остальных. – А я, возможно, угодил в его ловушку. Якобы брошенная вскользь реплика о космологической постоянной, вероятно, была сказана именно для того, что отвлечь мое внимание и дать Лже-Хью шанс ускользнуть.

– Значит, это ложный след? – с убитым видом спросил Гарфилд.

– Э-э нет, я бы так не сказал. Идея явно обладает объективной ценностью. Но… – Я беспомощно развел руками: – Я не могу далеко с ней продвинуться, так как постоянно захожу в тупик. Я собираюсь…

– Вероятно, среди экс-людей есть физики, которые были бы готовы тебе помочь, – прервал меня Уилл. – Ты мог бы…

– Я уже этим занялся, – возразил я. – Я связался с профессором Гиллиганом, который находится на Вулкане. У него есть знакомые в научных кругах, и он обещал навести справки.

– И что в итоге? – спросил Боб, впервые подав голос за время нашей встречи.

– Не знаю. – Я бросил взгляд на Хью, но от него помощи не последовало. – Мы, конечно, зафиксировали отбытие Лже-Хью, но даже пятилетнему ребенку придет в голову мысль о том, что нужно изменить курс, как только корабль выйдет из зоны действия наших радаров. Так что сейчас он может быть где угодно.

– И поскольку «Ультима туле» находится практически в самом центре ОФРС, то все направления в одинаковой степени вероятны, – заметил Гарфилд. – Ох. Если мы лажаем, то лажаем по-крупному.

– Я по-тихому отправил ориентировку всем нашим админам и Бобам, – сказал я. – Лже-Хью получил корабль «Парадиз» последней модели, а их не так уж много. Он обладает просто невероятным ускорением, так что идеальная стратегия для Тота – это выбрать курс и набирать скорость, пока он не выйдет за границы ОФРС. Поэтому особых результатов я не жду.

– А чего именно мы боимся? – спросил Боб. – Ну сбежит он в глухую чащу, и что? Разве это плохо?

– Это проблема скрепок для бумаги, – вздохнул я. – Проблема инструментальных целей. Проблема загрузки ценностей. Все теории об ИИ, созданные за последние столетия, говорят нам, что, даже если ИИ не является явно и сознательно враждебным человечеству, он, стремясь добиться своих целей, все равно может совершать действия, которые наносят вред людям. И он обладает всеми преимуществами над людьми, которые есть у нас, а также многими другими. Он может выполнять несколько задач одновременно – таким способом, который нам просто не доступен. У него нет никаких эмоциональных или психологических барьеров, препятствующих ему клонировать себя. Он может улучшать себя и добавлять себе новые возможности. Самый банальный пример: возможно, он начнет добывать ресурсы в звездных системах, конкурируя с нами. Никакой враждебности, ничего личного – мы просто окажемся у него на пути. Он похож на Других, только отличается от них по аппетитам.

– И он мог бы создать миллион снарядов с таким же уровнем интеллекта, как и у него самого, – добавил Боб.

– О нет, – вставил Хью. – Тут вот еще что. Я взглянул на файл, из которого восстановили Лже-Хью. Это не одна из моих сохраненок, но у него стандартный размер и правильная информация в заголовке. Очевидно, что файл должен вписываться в матрицу и, что столь же очевидно, он не может быть настолько большим, чтобы вызвать подозрения у Гарфилда. Он на несколько порядков меньше того, который нужен для загрузки Тота.

– Лже-Хью – это не ИИ?

– Скорее, это его миньон.

Возникла пауза, а затем все превратились в желтых, похожих на капсулы существ в огромных очках. Я покачал головой:

– Вы так и не повзрослели.

– Черт побери! – воскликнул Уилл и выпрямился в кресле. – Если на корабле миньон, значит, все это – просто промежуточный этап какого-то плана. Я уверен, что он направляется в пространство «прыгунов» и что его задача – физически освободить Тота.

Мы все посмотрели на Хью: он был похож на человека, которому врезали под дых.

– Да, – сказал он, – это похоже на правду. Но есть и хорошая новость: он прилетит туда лишь через несколько лет.

– Сколько именно времени ему понадобится? – спросил я.

– Прости, Билл, но это секретная информация, – ответил он. – Но я сообщу о нашем разговоре начальству. Возможно, оно решит, что мы должны предотвратить катастрофу и поэтому нам нужно быть более откровенными.

– Ага, так и сделай, – зарычал Гарфилд. – Можешь не торопиться.

18

Разведка

Икар. Июль 2321 г. Сеть «червоточин»

Мы продолжали исследовать системы Хаба-ноль и только что прошли через еще одну «червоточину». Система на другом конце оказалась большой. На данный момент мы обнаружили четырнадцать планет, две из которых находились в зоне жизни. Мы уже не заботились ни о скрытности, ни даже об осторожности. Отсутствие какой-либо активности и успокаивало, и беспокоило нас.

Но четвертая и пятая планеты – те, которые были в зоне обитаемости, – показались нам странными. Их цвет был… ну… лиловатым. Тут было что-то не то.

Причина стала ясна, когда мы подошли к четвертой планете настолько, чтобы она превратилась в диск. Планета выглядела лиловой, потому что была… ну… лиловой.

– Никогда такого не видел, – заметил я. – Она прекрасна, но откуда взялся этот цвет?

Дедал оторвался от видеоокна, за которым он внимательно наблюдал.

– Веришь или нет, но это растительность – только не зеленая, а лиловая. Вот, взгляни.

Он повернул окно и показал мне картинку, которую передал дрон-разведчик. И точно: все растения были окрашены в разные оттенки лилового – от темно-пурпурного до оттенка фуксии.

– Это система фотосинтеза, в основе которой лежит ретиналь, – продолжил Дедал. – Я про нее читал. Альтернатива хлорофиллу, вроде бы более эффективная. Растение использует зеленый свет, поэтому отражает синий и красный. Полная противоположность хлорофиллу.

– Если она более эффективная, то почему мы никогда ее не видели? – спросил я.

– Без понятия, черт побери. Слушай, давай сравним это с тем, что происходит на других планетах. Возможно, окажется, что статистику портит именно наш клочок космоса.

– Не все сразу, Дедал. Сначала нужно узнать, куда все подевались.

– Знаешь, Икар, ты уже звучишь как заезженная пластинка.

– Даже заезженная пластинка два раза в сутки права.

– Что-о-о?

Я ухмыльнулся, глядя на его замешательство. Нам уже редко удавалось застать друг друга врасплох, и поэтому каждым таким случаем следовало насладиться.

– Меня больше интересует вопрос, – продолжил я, – появилась ли такая биосфера на двух планетах сама по себе или местная цивилизация импортировала эти растения в соответствии с планом колонизации – и в процессе уничтожила местную экосистему?

– Хм. – Дедал задумчиво наклонил голову. – Ну что, исследуем этот вопрос?

– Да, пожалуй, именно этим мы и займемся.

* * *

Ощущения от ландшафта складывались жуткие. Когда я смотрел на него, даже глазами беспилотника, то невольно вспоминал рассказ Лавкрафта «Цвет из иных миров». Животные, которых я сумел заметить, тоже были странноватыми – скорее в голубой гамме, нежели в коричневой. Может, это связано с особенностями зрения хищников? Возможно, если у тебя только два цветовых рецептора, то зеленый и коричневый мало отличаются друг от друга и синий с лиловым также выглядят одинаково. Быстрого способа проверить гипотезу не было, поэтому я отложил этот вопрос на потом.

Но параллельная эволюция не подвела: на планете не оказалось ни сухопутных осьминогов, ни колесных опорно-двигательных систем. Поняв это, я, сам не зная почему, почувствовал себя лучше, словно до сих пор моя картина мира находилась под угрозой.

Однако бывшие обитатели планет не были гуманоидами. Двери домов были круглые и убирались в стены – и не в виде исключения, а почти всегда. Только отверстия, явно предназначенные для погрузки и разгрузки транспорта, имели прямоугольную форму, и там двери были подъемными.

Местные явно любили низкие, приземистые одноэтажные здания. Сканирование показало, что в большинстве домов есть несколько подземных этажей, и даже первый этаж обычно находился на несколько ступенек ниже уровня земли.

Никаких статуй на планете не оказалось, поэтому мы не могли понять, как именно выглядели местные жители. Правда, один из беспилотников нашел на чем-то вроде киоска картинку. На ней было изображено что-то вроде булочки для гамбургера, но с руками и ногами и, вероятно, глазами, хотя, возможно, это были просто семена кунжута. Мы так и не решили – то ли это портрет одного из разумных жителей, то ли реклама фастфуда.

Я потратил целый день, пытаясь найти другие изображения, но мои усилия ничем не увенчались. В конце концов, Дедал даже укорил меня за мою навязчивую идею.

– Икар, нельзя лезть в эту кроличью нору, ведь на осмотр всей империи могут уйти столетия.

– Да, ты прав. Нужно получить самую базовую информацию, а затем подключить остальных Бобов. Работаем дальше.

Но пока мы летели обратно к воротам, я навел свой телескоп на ближайшую планету, пытаясь найти одну, последнюю деталь.

19

Решение проблемы

Билл. Апрель 2337 г. Вирт

Профессор Стивен Гиллиган посоветовал мне обратиться к одному физику, который совсем недавно перешел в постжизнь. Профессор Ханна Тернбулл несколько лет преподавала теоретическую физику в Университете Ньюхолма. А теперь, когда инфаркт, который привел к смертельному исходу, заставил ее покинуть свой пост, она в каком-то смысле оказалась на распутье.

Я отправил письмо на указанный Стивеном адрес, не забыв прикрепить его сообщение, чтобы получательница не удалила его как спам. Но я не знал, какое у нее сейчас расписание и сколько у нее сейчас дел. Я отметил в календаре, что через неделю нужно отправить напоминание, а затем открыл свой проект. Правда, с тем же успехом я мог бы побиться головой о стену.

Не прошло и двух минут, не успел я даже разогреться, как мне пришел ответ, а вслед за ним – просьба о подключении. Я ее принял, и в моей ВР появилась профессор Тернбулл. На вид ей было тридцать с небольшим – самый распространенный возраст, который люди выбирали, настраивая аватар своего репликанта: достаточно большой возраст, чтобы к тебе относились всерьез, но не настолько, чтобы выглядеть старым. Мало кто выбирал возраст за пределами этого интервала.

– Добрейший веч, – сказала она с легким поклоном. – Я именуюсь профессор Ханна Тернбулл, а обреталась я в Университете Ньюхолма.

Я понял, что она говорит на местном ньюхолмском наречии и что у меня не подготовлена программа-переводчик. Я потратил полсекунды на то, чтобы исправить оплошность, и предложил Тернбулл включить программу обратного перевода.

– Здравствуйте, профессор. Я – Билл Йоханссон. Не знаю, что вам рассказал Стивен…

– Только то, что вы, возможно, в одном шаге от того, чтобы создать негативную энергию, и вам нужна еще пара глаз, чтобы проверить расчеты.

– Он выразился весьма дипломатично, – улыбнулся я. – Но, возможно, одной лишь пары глаз будет недостаточно. Вот что у меня есть на данный момент…

Я открыл свой проект и начал о нем рассказывать. Тернбулл создала себе кресло, чашку чая и устроилась поудобнее.

Поскольку мы действовали в обычном времени репликантов, на доклад ушла целая минута. Когда я закончил, Тернбулл на несколько миллисекунд уставилась в пустоту, а затем заговорила:

– Я вижу, где вы хотите продвинуться. Это может стать самым главным открытием со времен изобретения двигателя ВСПЛЕСК. Мистер Йоханссон… или, может, я должна называть вас «профессор» или «доктор»?

– Давайте пока ограничимся Биллом, – ответил я.

Она улыбнулась.

– Тогда я – Ханна. В общем, Билл, это крепкий орешек. Математика поддерживает гипотезу о двух скалярных полях, но затем заходит в тупик. Это как пространства Калаби – Яу, где число возможных конфигураций лишь чуть меньше бесконечности и никак нельзя выбрать то, которое, возможно, соответствует нашей Вселенной. – Помолчав, она снова взглянула на доску. – Если хочешь, я поговорю с парой коллег, но прямо сейчас… – Она покачала головой. – Если других подсказок нет, если сузить домен задачи никак нельзя, сейчас ты дальше не продвинешься.

* * *

Ханна задержалась еще на несколько минут – видимо, из вежливости, но затем распрощалась. Я остался смотреть на доску, и меня накрыло ощущением беспомощности. ИИ очень точно меня просчитал: подсказки оказалось достаточно, чтобы разжечь во мне любопытство, но недостаточно, чтобы я смог сделать открытие. На самом деле число возможных решений не было бесконечным, но определенно включало в себя длинную цепочку нулей. И проверить все варианты я не мог.

Или… мог? Хороший физик-теоретик попытался бы получить ответ математическим путем, и пути к этой цели, похоже, не существовало. Но у «прыгунов», как нам постоянно напоминал Хью, есть огроменный компьютер. Интересно, сколько симуляций он может запустить одновременно? Это будет «грязная наука» – создание специализированных моделей без какого-либо теоретического обоснования; просто сделай так, чтобы это работало, а на вопрос «почему» ответишь позже.

Ухмыльнувшись, я открыл «Виртуальную студию». Программированием я уже давно не занимался, но репликанты, в общем, не ржавеют.

20

Прекрасная природа

Уилл. Август 2339 г. Планета ЗКБ-142-C

Я встал на краю пропасти и посмотрел вниз. Пять километров, вертикальный обрыв. Господи.

Сколько веков прошло, но какие-то аспекты нашей бывшей личности у нас все еще остались. Я управлял «мэнни», поэтому никакая опасность мне не угрожала, но мне все равно приходилось бороться с сильным, почти непреодолимым желанием дать заднюю и оказаться в каком-нибудь другом месте. Я, конечно, мог включить механизм подавления эндокринной системы, которую по-прежнему встраивали в каждую новую матрицу репликанта – по крайней мере, в матрицу нового Боба. Но я не чувствовал необходимости применять данный конкретный костыль с тех самых пор… да, в общем, я никогда им не пользовался. Со времен Боба, еще до того, как меня клонировали. Я не знал, есть ли похожие схемы в матрицах, которые собирали в различных аркологиях для других репликантов. Разумеется, термин «аркология» применяли неправильно, но почему-то новое значение прижилось.

Я стоял на краю огромного крутого склона на планете ЗКБ-142-C. Мысль о моем высокомерии вызвала у меня улыбку: «Звездный каталог Бобов» заменил каталог Hipparcos, каталог Мессье и все другие конкурирующие каталоги, которыми пользовались астрономы XXI века. Менее солнцецентричный и с гораздо более разумной системой категоризации планет, он размечал планеты по направлению от ближайшей звезды к самой дальней, а не в порядке их обнаружения. У него было и много других преимуществ.

Я заставил себя мысленно встряхнуться, чтобы вернуться к делам, а затем осмотрелся. Если судить по тектонической активности, то ЗКБ-142-C была очень молодой и все еще крайне активной планетой. Вдоль линии этого склона столкнулись две литосферные плиты, после чего продолжили выяснять отношения. Вместо того чтобы, как обычно, создать горный хребет, одна из этих пластин заехала на другую как единое целое, создав утес, который разрезал новый континент. Средняя высота утеса составляла пять километров. Позади меня горы поднимались в небо еще на несколько километров, а где-то в километре слева какой-то водопад, который затыкал за пояс все водопады в известном нам космосе.

Сама планета была почти пригодна для жизни. Ее экосистема по-прежнему оставалась примитивной, и лишь недавно в ней появились грибы, которые будут разбирать мертвые растения и животных на составные части. Сейчас грибы торопились наверстать упущенное, и у них хватало материала, с которым можно работать, поэтому местную атмосферу я бы охарактеризовал как болотные миазмы, но в десять раз мощнее. Даже жители Такамы провели бы здесь секунд десять, не больше, прежде чем с воплями убежать на родную планету.

С другой стороны, в летучих городах с отфильтрованным воздухом таких проблем не будет. А виды здесь просто потрясающие.

Ну что ж, она отправится в каталог – к другим системам, которые я исследовал по дороге. Пока что никаких выдающихся кандидатов на колонизацию в нем нет, но, с другой стороны, век только начинается. И в любом случае – я улыбнулся внезапно пришедшей в голову мысли – разведка приносила моей психике не меньше пользы, чем человечеству. События, происходящие в ОФРС, казались все более странными, и я уже давно не имел к ним никакого отношения. Я начал понимать, почему Боб-1 хотел ко мне присоединиться. Как оказалось, главное качество бессмертия – то, что твои проблемы не заканчиваются. Рано или поздно ты понимал, что решение только одно – бежать в горы и стать отшельником.

Но где-то в уголках моего сознания постоянно крутилась пугающая меня мысль, что наше время, возможно, уже на исходе. Пока что мы не обнаружили никакого объяснения тому факту, что все найденные нами виды разумных существ находятся в диапазоне от каменного века (дельтанцы) до начала космических перелетов (люди, квинланцы и Другие). Ни одной древней расы, никаких хичи, ни одной цивилизации, вышедшей на высокий уровень по шкале Кардашева. Мы не думали, что это совпадение, однако гипотез у нас тоже не было.