Полная версия
Уроды. Часть третья
Жи вскоре поняли, что им нечего противопоставить безумному натиску, сметающему всё на своём пути. Страх разогнал их по углам, и наконец Вилька остался один против сферы, в которой отражался искривлённый зал со жмущимися по углам, трясущимися жи. Отчаяние одиночества и беспомощности разрывало его на части…
Он медленно двинулся к сфере… Она вдруг, вздрогнув, начала вращаться и вытягиваться, теряя сферичность, затем, выпучиваясь и извиваясь, трансформировалась в колышущуюся фигуру, напомнившую Сладкоголосого10. Вилька на мгновение застыл в ожидании.
Новый Сладкоголосый не преминул этим воспользоваться.
– Они украли твою возлюбленную! – запел он с подвываниями. – Мы отомстим за неё. Ты – лучший воин среди жи! Ты сильнейший! Силе слава! Да здравствует генерал! Мы одолеем все преграды на пути! Мы восстановим справедливость! Силе слава! Слабость вон!
Вновь зазвучал вдохновляющий ритм. Жи потихоньку сползались в центр зала, всё громче скандируя: «Силе слава, слабость вон!» Вскоре ритм умолк. Все жи замерли в ожидании команды от Вильки. Вернее, от новоиспечённого Жёлтого генерала. В его душе поселилась надежда. И он решил во что бы то ни стало отыскать Тарвинку. Живую или мёртвую.
И взгляд его наполнился холодной решимостью. Он понял, что готов на любые жертвы для достижения цели. Перед внутренним взором истерзанное тело возлюбленной застило реальность, он уже не понимал, что именно эти самые жи, на которых он возлагал теперь все свои надежды, и были виновны в её гибели. Это было не важно, так как кроме них сейчас не на кого рассчитывать.
И генерал принял командование. Где-то в глубине сознания он понимал, что все жи – безвольные, жалкие, легко внушаемые создания, которых не трудно повести на любое дело. Они не способны адекватно оценивать ситуацию и собственные силы. Но это как раз и отлично!
При твёрдом командовании они не будут бояться. Пойдут на любые авантюры. Но всё же лучше найти среди них более или менее вменяемых командиров. Так как в походе неуправляемая толпа может стать опасной и непредсказуемой. Нужна строгая дисциплина. Непререкаемый контроль.
Откуда в голове ещё недавно наивного урода возникла такая идеология, сказать трудно. Бывает, что горе делает нас внезапно взрослее и жёстче. Хотя, возможно, не обошлось без влияния сферы, которая, разумеется, имела свои далеко идущие скрытые намерения. Те, кто стоял за ней, бдительно наблюдали за всем происходящим, отмечая малейшие оттенки в поведении жи.
Цельная, непокорная натура Вильки, безусловно, не осталась незамеченной. Армии жи нужен был лидер. И лучшего невозможно было отыскать. Водители молниеносно сориентировались, направив гнев отчаяния в нужное русло.
Несчастный влюблённый стал лёгкой добычей. Озабоченный прежде всего благополучием любимой, он был готов принять извращённую мораль жёлтой стороны, лишь бы Тарвинка была спокойна и счастлива. Он готов был отказаться от себя самого! А потеря возлюбленной вовсе его ослепила.
Одержимый идеей мести, жёлтый генерал принялся создавать армию, способную преодолеть любые преграды на своём пути. Он не сомневался, что Тарвинка находится в резервуаре. Живулька с Плывуном оказались здесь как раз в разгар подготовки к войне с розовой стороной. И теперь задача потомка древних заключалась в том, чтобы предотвратить или хотя бы уменьшить последствия готовящейся агрессии.
– Ты хочешь сказать, что твоя армия не надёжна, – ухватился Живулька за соломинку. – А есть ли среди твоих бойцов по-настоящему обученные и верные солдаты?
– К чему ты клонишь? – грозно посмотрел Вилька. – На розовой стороне и вовсе нет никакой армии! Так что любая будет сильнее и надёжнее той, что соберут питатели.
– Но ведь тебя давно не было в резервуаре, – продолжал гнуть свою линию Живулька. – Разве ты можешь быть уверен? Здесь тоже не было никакой армии совсем недавно.
– Что ты хочешь этим сказать?
Кажется, решимость непоколебимого генерала была готова пошатнуться. Он задумался. Нельзя было терять ни мгновения!
– Я хочу сказать, что может стать непоправимой ошибкой открытый поход всей армии при невыясненных обстоятельствах, – постарался укрепить свою позицию Живулька. – Мне кажется, мой мудрый генерал, было бы целесообразно сначала отправить разведчиков в стан врага. Конечно, тебе виднее. И я уверен, что ты примешь верное решение.
Живульке было противно притворяться и льстить. Но он понимал, что другого пути нет. И чтобы спасти мир от войны, он готов был поступиться своими нравственными принципами. Как совсем ещё недавно поступился его незадачливый друг ради своей любви. Было бы глупо вступить в открытое противостояние и, может быть, погибнуть, так и не изменив ситуацию. Увы! Выходит – на войне все средства хороши?
Только как потом смотреть в глаза другу? А впрочем, на данном этапе главное – друга не потерять в итоге. И кому потом будет стыдно: обезумевшему от горя Вильке или обманывающему его Живульке? И кому придётся просить прощения? Сейчас было не важно. Сейчас необходимо не допустить на розовую сторону армию жи, готовую выполнять бездумно любые приказы ослепшего от горя командующего.
Генерал тем временем всё молчал, и было непонятно, обдумывает он предложение Живульки или раздумывает, как поступить с наглым лазутчиком. Но, кажется, зёрна сомнения были посеяны. Оставалось ждать всходов. Вилька вышел, так ничего и не ответив. А через некоторое время в помещении материализовался некий ни на что не похожий субъект.
– Так значит, Живулька – это ты? – произнёс колыхающийся всем телом возникший.
Откуда исходил звук, было не ясно. Так же непонятно было, куда в этого субъекта надо разговаривать. Но зато было весьма чувствительно, что он практически сканирует собеседника, и утаить от него свои намерения будет сложно. Живулька решил молча наблюдать, хотя прекрасно понимал, что ничего хорошего ожидать не приходится. И он не ошибался!
– Значит, ты хочешь сорвать нашу операцию? – после небольшой паузы продолжило колыхаться существо. – Забавно. Ничего у тебя не выйдет! Твоя идея не плоха! И мы ею воспользуемся. Но не совсем так, как ты предполагал. Действительно, есть вероятность, что ваш Вилька не захочет воевать, увидев свою возлюбленную в безопасности. Но мы пошлём своих разведчиков! Не переживай, Жи-вулька.
Послышалось что-то вроде ехидного смешка, существо растворилось без следа, а Живулька увидел, что он теперь не связан. Но его руку обвивает жёлтая ленточка, не известно каким образом появившаяся. Кроме того, рядом лежала его ноша, в которой всё было на своём месте. А неподалёку стоял небольшой кувшинчик, содержимое которого довольно аппетитно пахло.
Что бы это всё могло означать?
Глава 4. Тщетные попытки
– Война! – пыхтел Плывун, моргая вразнобой всеми пятью смотрелками. – Вилька идёт на нас войной! У него армия.
Он очень долго не понимал, почему ему никто не отвечает, хотя он уже несколько раз повторил свою страшную речь. И вообще ничего не слышно. Пятиглазый перестал хлопать плавниками без толку и прислушался. Вокруг было почему-то очень темно. И ни одного звука. Даже во время испытаний в резервуаре не было так тихо. Что-нибудь да было слышно всегда.
Плывун в очередной раз убедился в абсолютной беспомощности своего одиночества. Он боялся пошевелиться, вспомнив, как свалился с яруса при своей первой сознательной попытке унестись к Носику. Если бы тогда его не поднял Живулька, он сам никогда бы не вскарабкался. Казалось, что вместе со звуками исчезло и время, и пространство. И даже мысли растворились без остатка. Но вечно так продолжаться не могло.
«Где я? – робко запульсировало сознание. – Око Недреманное! Куда я попал?» Плывун совершенно не помнил, что именно мелькнуло в его пятиглазой голове перед прыжком. Он даже вообще не был уверен, что находился в твёрдой памяти в тот момент… А раз так, попасть он мог решительно куда угодно. Страх с новой силой сковал всё существо. Почему-то единственно разумный выход – подумать, где, с кем рядом он хотел бы оказаться – не приходил на ум.
Точнее, мысль-то как раз мелькнула, но, слава Целесообразности, без непоправимых последствий. Потому что первым, о ком с ужасом подумал Плывун, был Вилька. Потом Живулька – что было так же не лучшим видением. Куда?! Ку-да? Куда-куда?
– Что раскудахтался? – раздалось совсем рядом…
Видимо, Плывун неосознанно думал вслух. Голос в темноте совершенно сбил его с толку, но вместе с тем оказался спасительным пинком… Очнулся прыгун рядом с носилками, в которых спокойно спала Тарвинка.
Носик и Песочный ошарашенно воззрились на внезапное явление, оборвав разговор на полуслове.
– Вилька идёт на нас войной! У него армия! – машинально повторил Плывун заготовленную для резервуара речь и умолк, с удивлением уставясь на неожиданную картину.
– Вилька… Это… не Вилька… – прошептала Тарвинка, не открывая гла́за и, по-видимому, не просыпаясь.
Все, как по команде, повернулись к ней в страхе: вдруг она услышала и поняла вопли бестолкового посланца? Но ничего не происходило, и Носик тихонько обратился к пятиглазому.
– Что-то случилось в резервуаре? Зачем ты вернулся? Только говори тише, она приходит в себя, кажется, – добавил он, кивнув на носилки.
– Я не знаю, – виновато пробормотал Плывун.
– Чего ты не знаешь? – присоединился к расспросам Песочный. – Зачем вернулся? Ты сказал о войне?
– Сказал, – неуверенно почти прошептал Плывун.
– И что?
– Я не знаю, – повторил пятиглазый. – Мне никто не ответил…
– То есть как никто не ответил? – продолжал расспросы Песочный, теряя терпение. – Ты с кем говорил?
– Я не знаю, я никого не видел…
– Понятно. Возвращайся обратно. И не скачи туда-сюда.
– Куда? – Плывун постарался все свои пять смотрелок направить в одну сторону. – Я не понял, где я был.
– Понятно, – повторил трёхглазый.
– А ты куда прыгал-то? К кому? – решил уточнить Песочный.
Плывун молча захлопал плавниками, виновато опустив смотрелки.
– Понятно. Может, тебе к Бульку, например, прыгнуть? – участливо спросил Носик.
– Можно к Бульку, – вздохнул пятиглазый и исчез.
На этот раз он оказался, почему-то не в резервуаре, а на какой-то незнакомой поляне. Вращая смотрелками во все досягаемые стороны, он снова не обнаружил поблизости никакого Булька. В отчаянии поняв, что не сможет просто сдвинуться с места, Плывун, слегка приплюснувшись, опустил плавники и замер. Ничего страшнее невозможно было представить: он заблудился!
Ни о каких прыжках больше не могло быть и речи. Перед тем, как отправиться сюда, пятиглазый внутренним взором видел именно Булька, и хорошо это запомнил. Он не сомневался, и тем отчаяннее было его положение. Ведь так хорошо отлаженный механизм навигации больше не работал. Что делать? Не хотелось открывать ни одной смотрелки.
– Нет, вы посмотрите на этого пузыря! Все тут трудятся всеми конечностями, а он дрыхнет посреди периода! Невиданная наглость!
Плывун приоткрыл пару смотрелок, чтобы увидеть именуемого Пузыря, в надежде узнать в нём кого-нибудь из одноярусников. Голос был незнакомый, но вдруг он про Булька говорит, например? Однако никакой колышущейся головы поблизости не оказалось.
На него смотрела какая-то пухлая кругляшка – совершенно незнакомая особа! Но во взгляде её зеленоватых смотрелок не было и оттенка недоумения. Видимо, она его хорошо знала. Плывун испугался не на шутку: мало того, что он не может теперь переноситься туда, куда нужно, так ещё, по-видимому, не помнит, где был и что или кого видел.
– Что моргаешь? – строго спросила Плюша.
В резервуаре очень быстро привыкли к преображению Плюха в креативную11 барышню, которую как-то незаметно все, не сговариваясь, стали называть ласково Плюшей, несмотря на то что ласковости и нежности в ней было не больше, чем в Пятнистом, например.
Тем не менее, за всеми её капризами и напористостью чувствовалось непреодолимое обаяние. Но действовала она так решительно, что никому в голову не приходило оспаривать её предложения. Как толковые, так и не очень.
– Долго будешь моргать? Докладывай обстановку!
– Вилька идёт на нас войной, – неожиданно для себя выдавил Плывун, тут же испугавшись ещё больше. – А ты… кто? Где мы?
Вдруг откуда-то сверху упала знакомая полупрозрачная колышушащаяся голова. Такого поворота пятиглазый не выдержал и вновь очутился возле знакомых носилок.
Носик с Песочным, закончив отдых, собирались тронуться в путь, когда дорогу им опять преградил незадачливый гонец. Вид у него был весьма красноречивым, поэтому друзья опустили носилки и, не задавая вопросов, терпеливо дожидались каких-нибудь объяснений. Наконец, Плывун, растопырив смотрелки, чтобы по возможности видеть всех своих собеседников, изрёк:
– Мы опоздали!
Повисла пауза, во время которой Творец всяческих приспособлений всерьёз начал обдумывать возможность тащить с собой сразу двоих повреждённых. Так как налицо было расстройство способности адекватно воспринимать действительность. Носик не был так категоричен в выводах и решил уточнить:
– Куда мы опоздали? И почему?
– Война! – трагически изрёк пятиглазый и умолк.
– Понятно, – вздохнул лопоухий и с надеждой посмотрел на Песочного в ожидании разъяснений или хотя бы сочувствия.
Но тот сделал какой-то неопределённый жест, дескать – дело безнадёжно, и принялся сооружать что-то вроде заплечной волокуши. Носик ласково гладил Плывуна, стараясь привести того в чувства. Но тот почему-то никак не мог успокоиться.
И не удивительно! Ведь он был уверен в том, что войско жёлтых достигло резервуара и творит там бесчинства и жестокость. Плывун даже выговорить не мог таких слов, которые бы обрисовали ужасную трагедию, свидетелем коей он только что стал! Бульк, конечно, не был самым близким другом, и уродом, надо признать честно, был так себе, бесполезным. Но отрубленная голова, упавшая прямо чуть ли не на пятиглазого, убила в нём остатки воли.
И он безропотно подчинился водружению своего туловища на волокушу, лямку от которой так же безропотно надел на себя Песочный. Процессия тронулась в путь ещё медленнее, чем до отдыха. Мало того, что свалившийся к ногам пятиглазый мячик сам по себе не был абсолютно невесомым, так он ещё и держаться не мог и постоянно скатывался с волокуши.
Творец периодически ловил себя на мысли о том, что пинать Плывуна впереди было бы куда продуктивнее. Но пока оставалась надежда, что тот всё же придёт в себя и как-то исправит ситуацию. Наконец, совершенно выбившись из сил, Песочный решил остановиться и во что бы то ни стало выпытать хоть какие-нибудь подробности. Тем более, тот ужас, который исходил от Плывуна, подсказывал, что в резервуаре небезопасно.
Через некоторое время, благодаря совместным усилиям, Носик с Песочным более или менее представили себе катастрофичность положения. По пыхтению, морганию и несвязным речам горе-оратора картину каждый воссоздал по мере собственного воображения. Перед внутренним взором бывшего жи мелькали оторванные конечности и разорванные на куски тела, уроды, перевязанные жёлтыми ленточками громили дома и крушили прочие сооружения (которых, по правде сказать, на розовой стороне никогда и не было, но откуда об этом было знать уроженцу алой стороны).
Носик, запомнивший ряды марширующих жи в луче информатора, представлял их втекающими в резервуар. При этом Плоский безуспешно старался всех расселить по ярусам, куда те не могли поместиться. Влезая ряд за рядом друг на друга, жи погибали в страшных мучениях. И лопоухий поймал вдруг себя на мысли, что это как-то странно. Зачем этим самым жи нужен резервуар? Там темно и сыро. Но спросить было не у кого. Плывун не мог сказать ничего членораздельного, а Жи никогда не был в резервуаре.
Путешественники приуныли. Надо было решать, что делать дальше. Одно было совершенно ясно: идти в резервуар нельзя. Не надо было много ума, чтобы осознать полную катастрофичность положения. Им совершенно не на кого рассчитывать, кроме самих себя! Живулька, если он жив, в плену. Вилька на стороне врага. А враг уже занял единственное надёжное укрытие. Теперь дороги нет ни вперёд, ни назад. Было над чем подумать…
Глава 5. В ожидании известий
Между тем все вышеописанные ужасы существовали только в головах напуганных путешественников. На розовой стороне всё было тихо и относительно спокойно. Никакие конечности, а тем более головы не падали ни отсечёнными, ни оторванными. Бульк, которому пришлось резко наклониться, чтобы поздороваться с Плывуном, появившимся в траве как раз между его окрепших длинных конечностей, едва успел убрать голову, колыхнувшуюся от вихря, уносящего в очередной раз пятиглазого.
– Нет, вы посмотрите на него! – возмутилась Плюша.
– Его нет, – озадаченно проговорил Бульк, оглядывая окрестности.
– Вижу, что нет, – недовольно откликнулась обаятельная табуретка. – Он что, не понимает, что мы ждём известий? Чего он носится туда-сюда, как угорелый?
– Эмоции! – многозначительно повторил Бульк понравившееся ему слово.
– Эмоции у него! А у кого не эмоции? – проворчала Плюша. – Куда он делся теперь? И зачем прилетал? И почему один вернулся? Что произошло? И вообще, он странный какой-то. Будто не в себе. Ты не заметил? – обратилась она к Бульку.
– Эмоции, – булькнула колыхнувшаяся голова.
– Да что с тобой разговаривать. Вон Плоский катится. Пойдём.
Не только Живулька догадался, что уродам нет смысла дежурить на поверхности вместе с Плоским, который, вращаясь на месте, один способен обозревать местность весьма тщательно. Поэтому выходили ему на смену, только когда Плоский спускался к питателям. И теперь как раз можно было вернуться в резервуар, чтобы передохнуть и подпитаться. А заодно обсудить загадочное появление-исчезновение Плывуна.
Питон с Пятнистым периодически забирали Плоского в резервуар, отвлекая от дозорной работы, чтобы попробовать получить информацию об исчезнувших уродах и убедиться в том, что не пропустили новых выброшенных. Всё нараставшую тревогу вызывало слишком уж затянувшееся отсутствие Плывуна, который должен был в первую очередь предупредить о беде. Надежды на добрый исход оставалось всё меньше и меньше. Питатели понимали, что пятиглазый, вероятнее всего, сам попал в безвыходную ситуацию, иначе давно бы уже был здесь.
А после первого появления связного в резервуаре, беспокойство одолело, казалось, даже Плоского. Дело в том, что несчастный прыгун, напуганный неожиданным поворотом дел, действительно, сам не помня того, подумал о наиболее надёжном и спокойном месте – своём привычном, практически родном ярусе! Но в тот момент, когда он здесь оказался, в резервуаре было темно и пусто.
Уроды находились в дозоре, питатели – в том самом помещении, где Живулька впервые увидел Пятнистого. А проплывавший мимо Плоский, услышав панические возгласы, иронично отреагировал, передразнив горе-связного («Чего раскудахтался?»). Но записывающее устройство в тот миг было выключено. Поэтому, с кем разговаривал пупырчатый, так никто в резервуаре и не узнал. Зато стало ясно: на ярусе был кто-то неопознанный. Причём, как неизвестно, откуда он взялся, так же непонятно, куда и как делся.
Тревога усугублялась тем, что сообщение, переданное Живулькой с жёлтой стороны, питатели тоже смогли увидеть, и о грядущей войне им было известно. Они ничего не стали говорить обитателям резервуара, так как сами не до конца понимали ситуацию. Нельзя было с полной уверенностью утверждать, что армия жи идёт войной на розовую строну, но и отрицать такую вероятность также было неразумно.
К моменту возвращения Плюши с Бульком питатели заканчивали обсуждать возможность и необходимость эвакуации в связи со сложностью ситуации. Они пока решили, что следует начать приготовления на всякий случай. Но куда и каким образом отправляться, было решительно непонятно.
– Хотелось бы узнать, живы ли наши посланцы, прежде чем принять окончательное решение, – в задумчивости проговорил Питон.
– Что это может изменить по существу? – апатично произнёс Пятнистый. – Скольких уродов мы с тобой проводили разными дорогами? Что-то ни об одном из них не беспокоились. А тут вдруг… С чего бы?
Питон промолчал. Ему почему-то не хотелось говорить, что его всерьёз беспокоила дальнейшая судьба каждого питомца. Он очень тщательно прислушивался к их желаниям и мыслям, пытаясь как можно точнее определить, кого следует отправить в море, а кому нельзя туда возвращаться. Да, бесспорно, его раздражали излишняя инфантильность, апатичность, безволие и, что греха таить, подчас абсолютное отсутствие мысли и даже хоть какого-то определённого чувства. Но тем дороже для него стали Вилька с Живулькой, проявившие самостоятельность и живой интерес.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Жи – см. Словарик.
2
Ноша – см. Словарик.
3
Водители – см. Словарик.
4
Пока Творец множества новых полезных вещей не придумал себе другого имени, будем называть его Песочный, ибо такое имя носил этот герой при первой встрече с читателем, хотя сам об этом и не догадывается (см. Уроды, часть 1, гл. 11).
5
КОТОМКА, ж. Дорожная сумка; мешок, носимый за плечами. Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова
6
ИННОВАЦИЯ – то же, что новообразование. Современный толковый словарь. НОВООБРАЗОВАНИЕ, -я, ср. Появление новых форм или элементов чего-н., а также сама вновь образовавшаяся форма, элемент. Злокачественное н. в легких (опухоль). Толковый словарь под ред. C. И. Ожегова и Н.Ю.Шведовой.
7
Сфера – см. Словарик.
8
См. Уроды, часть первая, глава 13 «Нормы морали».
9
БЕРСЕРК – древнесканд. Воин, посвятивший себя верховному богу Одину; во время битвы б. приходил в неистовство, сражался без доспехов и считался неуязвимым. Средневековый мир в терминах, именах и названиях. – Минск: Беларусь. Е.Д.Смирнова, Л.П.Сушкевич, В.А.Федосик. 1999.
10
Сладкоголосый – один из водителей жёлтой стороны (см. Уроды, часть 1, глава 9).
11
КРЕАТИВНОСТЬ (от лат. creatio – созидание, сотворение), творческая, созидательная, новаторская деятельность. Современный толковый словарь
