Судьбы. Время скоротечно

Помню, как привезли ко мне деда Михея с приступом аппендицита. До райцентра – километров тридцать по ухабистой дороге. «Не довезем, помрет», – шептала бабка Анисья, его жена. Пришлось резать прямо на кухонном столе, под керосиновой лампой. Ассистировала мне бабка Анисья, подавала инструменты, крестилась и шептала молитвы. Выжил дед Михей. С тех пор он меня своим внуком считает.

Были и смешные случаи. Как-то раз пришла ко мне бабка Парасковья. «Доктор, – говорит, – у меня в животе что-то булькает и урчит». Осмотрел я ее, послушал. Оказалось, просто голодная. Накормил ее бутербродом с салом, и все прошло.

Но были и трагедии. Не смог я спасти маленькую Машеньку от пневмонии. Не успел. До сих пор помню ее большие, испуганные глаза. Тогда я впервые по-настоящему почувствовал свою беспомощность.

Годы шли. Фельдшерский пункт отремонтировали, спасибо районной администрации. Инструменты новые появились, лекарства стали завозить регулярно. Но главное – я сам изменился. Перестал мечтать о городе, о комфорте. Понял, что здесь я нужен.

Здесь я не просто врач, я – часть этой общины. Я знаю каждого жителя по имени, знаю их проблемы, их радости. Я крещу их детей, лечу их стариков, утешаю в горе. Я – их доктор, их друг, их сосед.

Жизнь на селе – это не только работа. Это и рыбалка на рассвете, и грибы в лесу, и песни под гармошку на деревенских праздниках. Это тишина и покой, которые не купишь ни за какие деньги.

Конечно, не все гладко. Зарплата маленькая, работы много, иногда чувствуешь себя выжатым как лимон. Но когда видишь благодарные глаза своих пациентов, когда слышишь их слова благодарности, понимаешь, что все это не зря.

Я не герой, я обычный земский врач. Но я горжусь своей работой, своей жизнью. Я здесь, чтобы помогать людям. И пока я нужен здесь, в Заречном, я никуда не уеду. Это моя земля, это мои люди, это моя история. И я вам ее поведал. А теперь извините, пора на вызов. У бабки Агафьи, кажется, давление скачет.

…Агафья Петровна, как всегда, встретила меня с порога причитаниями. «Ох, Иван Петрович, милок, совсем помираю! Давление, наверное, за двести!»

Я улыбнулся. Знал я Агафью Петровну, как облупленную. Любила она драматизировать. Измерил давление – 160 на 90. Не смертельно, но и не норма. Дал таблетку, поговорил по душам. Оказалось, поругалась с соседкой из-за гуся, который в огород к ней залез.

«Да что ж это такое, Иван Петрович, – жаловалась Агафья Петровна, – гусь этот, проклятый, всю капусту мне пожрал! А соседка, Матрена, еще и огрызается! Говорит, сама виновата, что огород не огородила!»

Пришлось мне выступать в роли миротворца. Пообещал поговорить с Матреной, убедить ее привязать гуся. Агафья Петровна немного успокоилась, напоила меня чаем с вареньем из крыжовника.

После Агафьи Петровны заехал к семье Ивановых. У них младший сын, Валерка, заболел. Температура под сорок, кашель. Осмотрел, назначил лечение. Родители, конечно, переживают. Объяснил им все подробно, успокоил.

Вечером, когда вернулся в свой фельдшерский пункт, сил почти не осталось. Сел на крыльцо, закурил. Смотрю на закат, на поля, на лес. Красота! И тишина… Только сверчки стрекочут.

Вдруг слышу – стук в дверь. Открываю – стоит передо мной Матрена, та самая соседка Агафьи Петровны.

«Иван Петрович, – говорит, – извините, что поздно. Но у меня к вам дело».

Я насторожился. Что еще случилось?

«Гусь мой, – говорит Матрена, – заболел. Что-то совсем вялый стал, не ест ничего».

Я усмехнулся. Вот тебе и раз! Только что ругались из-за этого гуся, а теперь просят меня его вылечить.

«Приводите, – говорю, – посмотрим».

Привела Матрена гуся. Действительно, вид у него был жалкий. Осмотрел я его, ощупал. Оказалось, отравился чем-то. Сделал ему укол, дал лекарство.

«Будем надеяться, – говорю, – что поможет».

Матрена поблагодарила меня и ушла. А я сижу и думаю: вот она, жизнь на селе! То ругаются, то мирятся, то гусей лечат. И все это – моя работа.

Пошел я спать. Утром снова запах сена и навоза, снова вызовы, снова заботы. Но я не жалуюсь. Я здесь, я нужен. И это – главное.

На следующий день, как и обещал, зашел к Матрене. Гусь, к моей радости, пошел на поправку. А Матрена, в знак примирения, принесла Агафье Петровне ведро свежих огурцов.

Вот так и живем. Мелкими шажками, помогая друг другу, решая проблемы, радуясь простым вещам. И я, земский врач Иван Петрович Сидоров, – часть этой жизни. И ни на что ее не променяю. Даже на городскую цивилизацию. Потому что здесь – моя душа. Здесь – мое сердце. Здесь – мой дом.

…А вечером, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, ко мне прибежал запыхавшийся мальчишка, лет десяти. «Иван Петрович! – кричит, задыхаясь. – Там, на мельнице, мужика придавило! Бегите скорее!»

Сердце у меня екнуло. Мельница – место опасное, там всякое может случиться. Схватил сумку с медикаментами и побежал.

На мельнице уже собралась толпа. Вижу – мужик лежит под огромным мешком зерна. Лицо бледное, стонет. Аккуратно освободили его от мешка. Осмотрел – перелом ноги, ушибы. Хорошо, что не задело внутренние органы.