В водовороте судеб

В водовороте судеб

Полина Богданова

В память о моем любимом сердцу человеке. Амир, ты всегда жив в моём сердце.

© Полина Богданова, 2025

ISBN 978-5-0067-7336-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Люди никогда не смогут точно знать, что ждет их на следующем повороте жизни и каков ее конец. Эта история берет свое начало там, где, казалось, поставлена точка, но кто же знает, точка ли?..

Ибо где мы, люди, ставим точку, судьба ставит запятую.

Как же порою интересны судьбы людей, и в какие водовороты уносят их! Пути их ходят своими тропами, будто и не должны пересечься. Много замыслов у человека, но состоится лишь то, что бог предопределил.

Две семьи были успешны и состоятельны, иммигрировав из Италии в Россию, вот уже четвертое поколение. Семья из рода Дикосто крепко дружила с семьей Мутти, которые поменяли фамилию, когда прадед семьи Мутти женился на богатой девушке из рода Самбурских. Как и некоторые из мужчин семьи Мутти взяли фамилии своих жен.

Солнце сильно пекло сегодня, так что асфальт и земля, казалось, вот-вот растают, как мороженое, поэтому и дети не вылезали из бассейна, находившегося на заднем дворе.

Молодая женщина, открыв окно своей комнаты, которое как раз-таки выходило видом на задний двор, немного понаблюдав, как плескаются в воде дети, елизавета отошла. Увидев, что одна отсутствует в бассейне, вышла из дома в ее поисках.

«Осталось лишь это место, куда она могла спрятаться», и Елизавета не ошиблась, когда прошла вдоль улицы к заброшенному дому, маленькому, без дверей и с отсутствующими окнами.

– Радмина, ты здесь, девочка моя? – негромко позвала она.

– Радмина… – снова повторила, звать она, неторопливо шла и осматривалась вокруг, ища ее.

Женщина улыбнулась, увидев девочку с длинными черными волосами в бежевом платьишке, сидевшую на подоконнике, скрестив ноги.

– Что случилось? Почему ты плачешь?

Девочка шмыгнула носом и смотрела в пол, елизавета стала пальцами вытирать ее слезки.

– Ничего, – тихо буркнула девочка, по-прежнему не глядя на нее.

– Неужели ты мне больше не доверяешь?

И тут Радмина посмотрела на женщину с небесно-голубыми глазами, с грустью.

– Если я расскажу, они снова начнут надо мной издеваться и называть ябедой…

– Я не позволю им! Мы же с тобой «амигос», – подмигивание и улыбка Елизаветы ободрили радмину и чуть успокоили.

– Вот…

Девочка не спеша и не охотно стала показывать ей свои длинные густые волосы, сплетенные в одну косу. Елизавета ахнула, увидев жвачку в волосах Радмины.

– Кто это сделал? – спросила она, принявшись отлиплять жвачку.

– Это Ронит, а Арьян обманул его, сказав, что это я сломала его пейджер, и он поверил и плюнул мне в волосы жвачку. Я пошла за помощью к маме, а она меня отругала и не стала помогать мне… – Девочка потерла глаза ручками.

Та поцеловала ее в щечку:

– Не переживай, я же с тобой, а теперь покажи, где твои милые ямочки на щечках, которые так любит тетя Елизавета?

Радмина улыбнулась.

– Вот, умничка! – и снова стала удалять с ее волос эту жвачку.

Спустя еще немного времени Елизавета и Радмина направлялись к большому и красивому дому Самбурских.

– Так, постой… – попросила женщина и отломила тонкую ветку с молодого дерева, растущего при дороге, и снова, взяв девочку за руку, продолжила идти.

– Дорогой, задержи своего сына! – попросила она мужа, почти подойдя уже к ним двоим, стоящим на улице.

Увидев свою маму, идущую с розгой, мальчик уже нажал педаль в пол, чтобы дать деру, но отец тут же его перехватил.

– А ну, стоять! Что ты снова натворил?

Щупленький мальчик с густыми черными, чуть волнистыми волосами остолбенел будто. Подойдя, наконец, женщина хорошенько поднадавала ему по его пятой точке, так что мальчик прыгал и кричал.

– Будешь знать, как плевать жвачкой в волосы девочкам и обижать!

Елизавета после того, как наказала сына, посмотрела на мужа.

– Он ее чуть без волос не оставил, издевается над девочкой.

Дамиан строго посмотрел на него и указал на дом пальцем:

– Чтобы на глаза мне сегодня не попадался!

А Радмина тем временем уже жалела Ронита, сострадала его боли, и хоть тот не плакал, но стал очень красным, сдерживая себя.

Уже под вечер Радмина пришла в большую кладовую в подвале дома, где и нашла Ронита.

Он был один, без Арьяна, старшего брата Радмины, сидел на какой-то кровати, которую по каким-то причинам еще не выбросили.

Тихонечко зайдя, Радмина направилась к нему, держа в руках небольшой поднос. На нем были: кусок пирога с капустой, сок и яблоко.

Ронит ответил ей враждебным взглядом на ее милую улыбку и протянутый к нему поднос с едой.

Оставаясь в молчании, Ронит дождался, когда эта девятилетняя шмакадявка, что младше его на три года, поставит поднос рядом с ним.

Он просто молча так же взял кусок пирога в руку и влепил его в лицо девочке, размазав начинку по всему ее личику.

– Спасибо, я не голоден, – невозмутимо ровным голосом произнес он. – Иди снова пожалуйся моей маме, сопля.

Еле сдержавшись, чтобы не заплакать, Радмина стала убирать остатки еды с лица.

– Нет, я не буду жаловаться.

Она взяла с подноса стакан с соком и сделала глоток, видя ее вид, тот насмешливо хмыкнул и чуть отвернул лицо, чтоб не видеть это безобразие.

И тут же на голову его полился сок, что был в ее руках.

– Я же сказала, что жаловаться никому не буду! – ответила она и, обтерев лицо краем своего платья, девочка вышла.

Вечером, когда солнце уже село, все вышли из дома, потому что жара начала спадать. Сидя на красивой террасе и пили кофе, а во дворе было слышно стрекотание сверчков, мужчины обсуждали свои дела по бизнесу. Елизавета строго пригрозила лишь пальцем, заметив косой взгляд сына на Радмину. В свою очередь, Ронит же не мог понять, почему его собственные родители так ее защищают? Для мальчика было пыткой приезжать сюда каждое лето, он ненавидел эту девчонку и готов был прибить ее.

Нахмурив брови, Ронит молча опустил глаза снова в тарелку перед собой, где был его суп, и стал ковырять в нем ложкой. К сероглазой молодой женщине Марии, к жене Мегеля, главы семьи Самбурских, подошла довольно высокая девочка для своих двенадцати лет, которой дали имя в честь доктора Марии, принявшей у нее роды.

– Зейнеп, как красиво на тебе смотрится твое новое платье! Стала хвалить ее мать, восторгаясь красотой старшей дочери, так что не замечала младшую, стоявшую тоже близко с ней. Мать очень увлеклась, слушая Зейнеп и радуясь ее успехам в школе для моделей.

Радмина же стояла с небольшой материей в руках, где была очень красивая вышивка нитками и бисером. Девочка томилась, ожидая, когда же мать обратит на нее внимание и похвалит ее за ее труды, но так и не дождалась.

Девочка тихо хотела уйти, Елизавета поджала губы и чуть проморгалась, видя это, и тут же остановила Радмину.

– Подойди ко мне, девочка моя.

Та обошла большой круглый стол и подошла к ней, женщина взяла материю с вышивкой и тепло улыбнулась, затем, погладив ее по голове, поцеловала ее в щечку.

– Вот это да! Какая красота, я так не умею! – Она показала ее своей восьмилетней дочурке, что сидела с ней рядышком: – Ненси, смотри, дорогая, какую красоту смастерила Радмина! Может быть, она и тебя научит. – Женщина попросила радмину присесть с ней рядом и поесть.

Взяв вышивку, что отдала ей назад женщина, Радмина присела на свободный стул рядом с ней и Ронитом. Она не была злопамятна и уже забыла про ту передрягу между ними в подвале в отличие от ронита. Мальчик еле слышно пробубнил с недовольным видом, кое-как снося ее присутствие. А взгляд Радмины был постоянно на матери и сестре, приходилось молча наблюдать за тем, как ее мама дарит свое внимание и ласку Зейнеп.

– Кушай, милая, суп стынет, – сказала Елизавета, подвинув ближе тарелку к ней.

Дамиан был в спальне и пытался починить ремешок от его часов.

– Так… Готово, осталось вот тут и все.

Услышав стук в дверь, он разрешил войти, не отвлекаясь от дела. В комнату вошел Ронит, взглядом пытаясь понять, в каком расположении духа сейчас его отец.

– Ты еще не спишь, сынок?

Тот подошел ближе, наблюдая, как отец сосредоточен на починке часов. Ронит присел на край кровати.

– Па, прошу тебя, поедем домой.

– Что случилось, ронит?

Мальчик сложил в просьбе к отцу свои руки, словно моля его.

– Пап, я правда не хочу здесь находиться. Сколько помню себя, находиться тут – пытка для меня. Да и эту Радмину ненавижу, прошу, пап, поедем домой.

Дамиан оставил лежать часы на столике и наконец посмотрел на сына.

– Настолько все плохо, сын?

Ронит активно стал кивать головой:

– Да, па, я терпеть ее не могу, я лучше учиться буду круглый год. Дамиан подошел и присел рядом с ним и обнял его одной рукой за плечи. – Сынок, она же девочка, и меньше тебя. Тебе двенадцать, а ей девять, я думал, мой сын – джентельмен, а ты обижаешь ее.

Их разговор прервался, когда пришла Елизавета, увидев их двоих беседующими, она улыбнулась:

– Извините, что помешала вам, мои красавцы.

– Все хорошо, amata. («Любимая», пер. с итальянского).

– А где Ненси? – спросил мужчина, она присела с другой стороны рядом с сыном.

– Она так прилепилась к Радмине и напросилась сегодня на ночевку с ней в ее комнате.

Погладив Ронита по его густым черным волосам, снова посмотрела на Дамиана:

– Мегель ждет тебя на террасе, говорит, что у него серьезный разговор к тебе.

– Интересно, о чем же?.. – и, похлопав несильно сына по плечу, встал с места и, не спеша, вышел из спальни.

Придя на террасу, Дамиан увидел, что Мегель был там не один. Рядом с загорелым кареглазым мужчиной с красивыми чертами лица за столом сидел, попивая кофе, его родной брат. Если Мегель был среднего роста и красив, то Костя Андронов был совсем другой, ни капли не унаследовав внешние данные своих итальянских предков. Скорее внешне он пошел в свою мать, чью фамилию получил тоже. Костя был высок и страдал от лишнего веса, небольшие глаза и светлоруссые волосы. За столом были две внешние противоположности, но одно их объединяло – любовь к деньгам и власти.

Высокий и стройный Дамиан в приветствии кивнул головой Косте и присел с ними за стол.

Несмотря на свое богатство, влияние и власть, Дамиан ценил простоту, ценил честность и верность. Он никогда не ставил деньги выше семейных ценностей и дружбы, потому многим было с ним трудно о чем-то договориться, а если была фальшь, то Дамиан ставил точку в делах и отношениях с такими людьми.

Мария, придя, поставила чашку с кофе перед Дамианом.

– Благодарю, – затем снова посмотрел на мужчин. – Мне сказали, у тебя есть важный ко мне разговор, Мегель?

Мегель чуть выдержал паузу и прочистил голос.

– Да…

***

Сегодня Ронит был очень счастлив, нет, не потому, что отменили шашлыки на природе и рыбалку, а потому, что узнал новость об их семейном отъезде домой. Мальчик быстро собрал свой чемодан. Неужели отец услышал его просьбу! Выйдя из своей комнаты, он шел по коридору, где следующая комната была его родителей. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились их голоса. По возвышенному тону в голосе отца Ронит понял, что тот гневается на что-то, и он оставался стоять на месте перед их приоткрытой дверью. Тут же стал прокручивать в голове, вроде бы он ничего сегодня не вычудил, значит речь в разговоре не о нем.

– Нет, ну ты слышала, что он предложил?! Слышала ход мысли Мегеля!?

Ронит наконец решился и заглянул в полуоткрытую дверь и увидел, как дамиан похаживал в гневе по комнате.

– Что будем делать? – обеспокоенно спросила Елизавета, стоявшая рядом с ним.

Дамиан остановился и тяжело вздохнул:

– Боюсь, у нас ничего не получится, милая. Да и смотри, находясь тут, наш сын страдает и ненавидит эту девочку.

Елизавета не сдержала слез, обняв его:

– Мое сердце разрывается просто.

– Тут мы бессильны, нам нужно ехать, иначе разразится большой скандал.

Елизавета не была итальянкой и сама была не из бедной семьи, она чтила традиции семьи мужа. Елизавета во всем поддерживала Дамиана, став мягкой, любящей, мудрой женой, храня тепло и уют домашнего очага.

Для Ронита было очень странным и непонятным то, что видит и что слышат его детские уши. И он не рискнул входить в комнату, пройдя мимо, спустился по лестнице на первый этаж.

Спустившись вниз, Ронит прошел в гостиную, где сидел на диване Арьян, сероглазый, как его мать, мальчик и чертами лица его отца. И очень худой Антон со светлыми русыми волосами и большим носом – сын Кости Андронова. Общение с этим мальчиком не шло у Ронита, больно уж продуманным был этот мальчик. В руках у Арьяна было три небольших пластмассовых шарика, которыми пытался жонглировать. Присев на стул недалеко от них, Ронит стал проверять кассетоприемник в плеере и проматывать пленку кассеты.

Туда же пришли и Ненси с Радминой. Девочки держали большие стеклянные стаканы с вишневым компотом. Ненси, пройдя, села на диване рядом с Арьяном и Антоном, наслаждаясь вкусным напитком. На щечках у Радмины появились ямочки, ее темно-карие глазки, не спеша, останавливались на каждом из мальчиков.

– Хотите попробовать? Тетя Елизавета, Ненси и я очень старались, варили этот компот.

Братья ее усмехнулись:

– Сама пей свой компот!

Радмина уже без улыбки посмотрела на Ронита, ожидая, что и он начнет ей грубить, но ей так хотелось, чтобы хоть кто-то попробовал напиток, ведь она так старалась. Рониту стало жаль ее, видя, как ее братья отвергли ее предложение попробовать напиток, хотя и сам никогда не дружил с Радминой, но не смог отказать ей:

– Ты этот оставь себе, а мне сделай новый.

– Но я не пила и глоточка, – ответила она, подумав, что тот брезгует, думая, будто радмина успела его пить.

– Нет… Нет… Принеси и мне, а этот тебе, и будем пить вместе.

Она улыбнулась и поспешила со стаканом в руке к выходу из гостиной. Арьян злорадно улыбнулся и посмотрел на Антона:

– Смотри…

И, наклонившись, пустил шарик катиться по полу прямо под ноги Радмине. Девочка тут же потеряла равновесие и упала, поранив колено осколком разбившегося об пол стакана. Те двое заливались смехом, сидя на месте, Ронит вскочил со стула и подошел к ней. Радмина пыталась не испачкать розовую юбочку кровью, которая просачивалась из ранки. Заплакав, она посмотрела на подошедшего Ронита, помогавшего ей встать.

– Мне же больно, зачем вы так сделали?

Ронит помог ей встать:

– Нет, мы не сговаривались, правда!

В слезах Радмина вышла, затем вернулась, чтобы убрать все это, несмотря на боль, зная, что если мама увидит это на полу, ей достанется сверху, и та не посмотрит на её колено.

Ронит злобно смотрел на тех двоих, даже ему стало жалко Радмину, а они братья ее и так с ней поступают.

– Ненси, пойдем, девочка.

Позвал он сестру, протянув ей свою руку, и тоже вышли из гостиной после ухода Радмины.

Самостоятельно промыв себе водой ранку и обвязав колено бинтом, Радмина по-прежнему плача от обиды и боли, вышла из дома. Она не хотела, чтобы ее нашли, потому не пошла в тот заброшенный дом, где часто бывала, Радмина просто шла по улицам, по которым еще ни разу не ходила, эти улицы были далеко от дома. Остановившись у большого дома, рядом с которым стояла красивая лавка из дерева темно-коричневого цвета с необычной резьбой. И ей захотелось остановиться тут, посидеть и успокоиться. На улице был еще день и погода теплая, да и искать ее особо никто не станет, кроме тети Елизаветы. Она такая хорошая, и дядя Дамиан тоже, они к ней относились как к Ненси и Рониту, а ведь Радмина им никто. А вот ее мама обращалась с ней как мачеха, и ее отец был холоден к ней. Думая и перебирая все это в своей голове, Радмина снова стала плакать, закрыв лицо ладонями. Ее сердечко чуть ли не остановилось от страха, не в силах хоть что-то пикнуть, Радмина сидела как вкопанная, руки и ноги будто отнялись.

Всего в нескольких шагах от Радмины стоял пес алабай, эта собачья морда тоже смотрела на нее, затем пес будто улыбался ей, при этом высунув язык. Громила тихо подошел очень близко к ней и, понюхав ручку девочки, стал мордочкой поднимать ее руку, ласкаясь к ней, пес давал понять Радмине, что он друг. Потихоньку страх стал покидать Радмину, и она стала неуверенно поглаживать белого пса.

– Цезарь, ко мне!

Послышался голос, пес тут же оставил Радмину и подбежал к мальчику с зелеными глазами, каштановыми волосами и светлой кожей. На вид ему было около двенадцати лет.

Он внимательно смотрел на незнакомую девочку в розовой юбочке и розовой кофточке, с длинной косой, ее лицо было испачкано от слёз. (Должно быть, из-за того, что что-то с ногой), предполагал он, и тоже подошел и присел рядом с ней.

– Привет, меня зовут Алекс, а это мой пес Цезарь, он не кусается.

Пес тоже сел на траву рядом с ними, Радмине стало чуть лучше от их общества.

– Привет, а я Радмина, у тебя очень красивый питомец.

Алекс улыбнулся:

– Спасибо. Родители мне купили его, потому что я их единственный ребенок, и мне не с кем особо играть дома, вот они компенсировали мне отсутствие родных сестер и братьев Цезарем.

Она посмотрела на пса, тот все так же сидел, высунув язык, видимо, от жары. Радмина болтала одной ножкой туда-сюда, сидя на лавке, потом посмотрела на него.

– Здорово, когда тебя любят.

– А разве тебя не любят?

Радмина не знала, что ответить Алексу, и потому пожала плечами.

Алекс стал серьезным:

– У тебя есть родители?

И когда та кивнула, он встал с места на ноги:

– Я живу как раз в этом доме, можешь приходить, когда захочешь, и не только на лавочке посидеть, но и в гости домой. У меня нет родных братьев или сестер, потому ты будешь теперь моей младшей сестричкой.

***

С тяжелым сердцем не только родители, но и сам Ронит возвращался домой.

В его глазах словно отпечаталось сегодняшнее событие в гостиной, хотел бы извиниться и попрощаться с Радминой, но, видимо, не получится, ее по-прежнему нет дома, а время уже поджимает, нужно ехать в аэропорт. Ронит даже помогал матери искать Радмину, а ее не было там, где часто пряталась от всех.

– Нам пора, поехали.

Дамиан посмотрел на свои часы на запястье и открыл дверцу машины, чтобы сесть.

Глава 1

Наши дни. Город Москва. Май.

Было уже довольно поздно. Ронит ехал домой, сидя за рулем своего Lexus бизнес-класса. Он потянулся свободной рукой к пассажирскому сиденью, чтобы взять зазвонивший телефон. На дисплее телефона была надпись «Аделина».

– Слушаю, будущая госпожа Дикосто! – улыбнувшись, приветствовал он.

– Котик, мне так нужна твоя помощь сейчас, дорогой, приедь ко мне.

Ронит понимал, что сейчас ему придется разворачивать машину и ехать через весь город, но по голосу Аделины понял, что она очень переживает.

– Хорошо, успокойся, сейчас приеду.

После разговора с Ронитом девушка нервно ходила по залу своей квартиры, купленной для нее Ронитом. Она не знала, как ему преподнести то, что хочет сказать, затем ее взгляд упал на текилу, стоявшую на столике рядом с дамскими сигаретами. Налив себе, Аделина закурила сигарету, пытаясь унять свою нервозность.

Ее мобильный стал звонить. Выпустив дым изо рта, она взяла мобильный.

– Алло?

– Выйди в колридор, тут нет света, и я не могу найти твою квартиру.

Она вскочила на ноги с дивана, на который только присела.

– Зачем ты пришел сюда!? Ронит уже едет сюда.

– Я принес кое-что, чтобы ты ему показала, для того чтобы удостоверить его.

– Сейчас…

И закончив разговор, девушка снова выпила, налив себе.

Выйдя из квартиры, Аделина шагнула в темный коридор.

– Ты где? – тихо позвала она, сделав еще пару шагов.

Внезапно ее за руку потянули в сторону, и Аделину зажали крепкие мужские руки. Затем, поцеловав ее, незнакомец заговорил.

– А вот и я.

– Он будет тут с минуты на минуту, мы рискуем.

Незнакомец тихонько шикнул.

– Вот это покажи ему, и он даст то, что нам нужно. А потом нам не нужно будет прятаться.

– Ты снова не бросишь меня как тогда на полпути?

Незнакомец приложил плечо к ее губам.

– Прошлое давай оставим в прошлом, а теперь сделай все, чтобы мы получили наш билет в шикарную жизнь, где будем только мы с тобой.

После этого разговора они расстались. Аделина вошла обратно в свою квартиру и снова присела на диване в зале, разглядывала какие-то бумаги, которые он ей дал. Выпив еще и покурив, Аделина услышала звонок в дверь. Оставив бумаги на столике, Аделина встала, чтобы открыть дверь.

На пороге стоял Ронит, в руках у него были три красные розы. Улыбнувшись ей, он поцеловал Аделину.

– Что случилось, любимая?

Они прошли вперед и зашли в зал. Она закрыла свое лицо руками, расплакавшись.

– Любимая, ты меня пугаешь, в чем дело?

Он приблизился к ней и стал тихо убирать ее руки, открывая ее лицо. Девушка вся уже была в слезах и оставалась в молчании. Ронит вытер ее лицо от слез и гладил ее лицо и голову.

– Ты выпила? – нахмурился он, вглядываясь в ее лицо.

Она кивнула и кинулась ему на шею, обняв его.

– Да, от страха, я не знаю, что будет с моей матерью..

– Иди сюда..

Усадив ее на диван, Ронит поцеловал ее лоб.

– Успокойся и объясни мне, что тебя так пугает?

– Вот..

Аделина подала ему лежавшие на столике бумаги. Взяв их, он стал внимательно их читать. Пока тот читал, Аделина закурила. Перестав их читать, Ронит положил их обратно, где они прежде лежали, затем посмотрел на нее.

– Радует то, что у твоей мамы начальная стадия этой онкологии, не переживай, сколько нужно, столько будет на твоей карте. О деньгах не беспокойся.

Она снова его обняла.

– Спасибо, Ронит, как это могло произойти, даже не укладывается в голове.

– Сейчас я позвоню, и тебе перечислят деньги. Завтра я позвоню в Германию, там есть хороший специалист, поедешь с мамой туда.

– Спасибо, котик, ты спас меня, – приблизившись к нему близко, она поцеловала его. – Останься сегодня со мной, я соскучилась.

Толкнув Ронита, чтобы он лег на диване, Аделина смотрела на него лицом к лицу, близко склонившись над ним. Положив руки на ее талию, он улыбаясь вздохнул.

– Сегодня не могу, еще нужно кое-какой проект просмотреть, да и папа с мамой ждут.

Девушка отстегнула пуговицу на рубашке Ронита и стала поглаживать.

– Ронит, тебе уже почти тридцать, а ты до сих пор слушаешься родителей..

И хотела снять ему пиджак, но он схватил ее за ее запястия и резко перекинул ее на диван, и теперь Ронит был лицом к лицу с ней, склонившись над Аделиной.

– Они мои родители, и я их люблю, Аделина. Благодаря им, я тот, кто я есть.

Затем он поднялся и выпрямился.

– Скоро я соберу близких и родных и объявлю о том, что мы скоро с тобой поженимся. Мне надоело, что мы долгое время встречаемся. Я хочу семью.

Она села прямо, когда увидела кольцо с сапфиром, которое Ронит вынул из внутреннего кармана своего пиджака. Протянув ему руку, девушка улыбнулась.

– Я надену его тебе при всех.

***

Дамиан нервно расхаживал по гостиной из стороны в сторону. Время от времени он смотрел на дисплей своего смартфона:

– Где же этот несносный парень!? Третий час ночи черта с два! Почему его телефон недоступен?

Так он ходил еще минут десять. Камень с души упал, когда вошел Ронит.

– Я так и знал, что, застану тебя тут, пап! Ты почему, не спишь?

Дамиан швырнул свой мобильный на стеклянный стол:

– Как я могу спать, когда тебя нет дома так, долго!

Ронит приложил укозательный палец к своим губам:

– Тихо пап… ты сейчас, маму с Ненси разбудишь.

Дамиан склонил голову на бок, глядя на своего уставшего от работы сына.

– Прости, сын. Твой старик как всегда, переволновался.

Ронит улыбнулся ему и обнял его одной рукой за плечи, скорее как лучшего друга. С тех пор, как Дамиан отошел от всех дел и передал брозды правления своему сыну Рониту, по причине своего некрепкого уже здоровья, он частенько вот так, дожидался возвращения своего сына с работы. Ронит как будто поменялся с ним ролями. Он стал как отец своим же родителям, в свои еще неполные тридцать лет.

На его плечах было все. И забота о родителях с младшей сестрой, и холдинг отца, также семейная корпорация. Порой Рониту не удавалось нормально поспать из-за работы.

– Пошли спать, уже поздно, пап.. Все хорошо, у меня телефон разрядился.

Поднявшись наверх, Ронит вошел в свою комнату, и из последних сил приняв душ, он просто рухнул в кровать.