Две стороны одного тебя

Пленники так и не успели примириться. В темницу спустился Казимир, открыл решетку Янки.

– Выходи.

Девушка медленно поднялась и вышла из камеры, по ходу скользнув пренебрежительным взглядом по небритой физиономии Казимира. Он взял ее за локоть, но Янка дернула рукой, освобождаясь от его лапищи.

– Я пойду сама!

– Как скажешь, баронесса! – осклабился Казимир, изобразив поклон, после чего подтолкнул ее к лестнице.

Янка подобрала подол платья и гордо вскинула голову.

– Эй, – раздался голос пленника, – а за мной когда придут?

– Не терпится расстаться с жизнью? – Казимир пнул решетку его камеры.

– Выпусти меня, и я вырву твой поганый язык голыми руками.

Казимир сжал руки в кулаки. Янка замерла.

– Погоди немного, – Казимир вдруг расслабился, – я сам вырву тебе язык, если ты раньше не сдохнешь.

Не дожидаясь, когда пленник скажет еще что-то, он толкнул Янку, чтобы та наконец-то сдвинулась с места.

– Шагай давай.

Снова лестница и темный коридор, только в этот раз он вывел к жилым помещениям. Казимир повел Янку через кухню. Несколько поваров замерли, глядя на девушку.

– Чего уставились? – заорал надсмотрщик. – Работать!

Все сразу засуетились, а Янка сглотнула слюну. Она была голодной.

Мы шли дальше. Светлый коридор закончился просторной залой, оформленной в бело-золотых тонах. В начищенных до блеска полах отражались свисающие с высокого потолка свечные люстры. В центре залы длинный накрытый стол, вокруг снуют подростки в колпаках. Похоже, здесь намечается банкет.

Казимир снова схватил Янку за локоть и, несмотря на ее недовольство, повел через залу. Из коридора им навстречу вышел бородатый мужчина. Отсутствие головного убора ничуть не изменило сути. На его лице по-прежнему были видны только глаза, все остальное скрывала челка, бакенбарды и борода. Создавалось полное впечатление, что он скрывает ото всех свое лицо.

– Эй! – Он щелкнул пальцами, и к нему тут же подбежала молоденькая девушка. – Баронессу привести в порядок. – Так и не взглянув на Янку, он махнул рукой, словно прогоняя ее, а потом обратился к Казимиру: – А ты, если не помоешься, собственноручно утоплю тебя в пруду.

– Драган… я… – заблеял Казимир.

– Утоплю, сказал! И одежду смени. От тебя смердит за версту.

Оба мужчины поморщились, один от вони, другой от недовольства, и разошлись в разные стороны. Казимир сопроводил девушек в самый конец коридора. Янка без настороженности прошла в напоминающую старинный будуар комнату и, как только Казимир закрыл за ней дверь, направилась к окну.

– Барыня, простите, хозяин убьет меня, если…

Янка резко обернулась.

– С каких это пор он стал хозяином?

– Простите… – Горничная согнулась в поклоне.

Неожиданно со стороны окна послышался тихий шепот. Обе девушки одновременно повернули головы.

– Госпожа Янина. – За окном появилась девичья голова в сером платке.

– Федора! – Янка бросилась к стеклу. – Ты видела его?

– Да, он сказал, что придет за вами перед обрядом. Он сказал, Драган тогда расслабится и… – Федора неожиданно замерла и, со страхом глядя вглубь комнаты, попятилась назад. Янка обернулась.

– Простите. – Всхлипнула горничная, делая шаг в сторону. В дверном проеме стояла та самая дамочка из сопровождения Драгана. Она с улыбкой смотрела на Янку.

– Строишь заговоры? – Покачивая кринолином черного платья, дамочка прошла на середину комнаты.

– Заговоры – это по твоей части. – Не обращая внимания на непрошеную гостью, Янка села к зеркалу. К ней сразу подбежала горничная и, схватив увесистую щетку, начала расчесывать волосы. Янка взглянула на свое отражение. Я сразу отметила – она выглядит не менее благородно, чем дамочка. Мягкие черты лица, светлая кожа. Даже неухоженный вид и растрепанные волосы не портили дарованную ей природой красоту.

– Злишься, что я теперь на твоем месте? – Дамочка заглянула в зеркало, чтобы поправить темный локон волос.

– Злюсь?! Хиония, как ты могла пойти против отца? Променять семью на этого… упыря!

– Семью?! – Хиония резко наклонилась к Янке. – Кого ты называешь семьей? Это у тебя она была, а я для вас никто! Девка незаконнорожденная.

– Что ты несешь! Отец любил тебя и воспитывал наравне с нами. Он даже мужа тебе подыскивал из благородных.

– Из благородных?! – Хиония деланно засмеялась. – В дыре, на Крайнем Севере? Где снег не тает даже летом? Тебе бы он такого не предложил. Он страстно желал избавиться от меня. Я раздражала его без конца, а твоя мать… Она ненавидела меня! Будь ее воля, я бы уже давно коровам хвосты крутила.

– Она относилась к тебе сдержанно, ее можно понять. Посмотрела бы я на тебя, случись такое. Но она дала тебе воспитание и не прогнала вас с матерью. Так что вы должны быть благодарны ей.

– Благодарны, – с пренебрежением произнесла Хиония. – Все изменилось. Теперь вам придется умолять меня.

– Ты так глупа и слепа! – Янка взглянула на сестру. – Драган здесь главный, а не ты. Его боятся все.

– Но не я! Он любит меня, и мы поженимся после обряда.

– Хиония! Если он завершит обряд, то станет бессмертным и будет жить вечно. Как думаешь, сколько лет он проведет с тобой?

– Ты… – Лицо девушки перекосилось. – Он и меня сделает бессмертной!

– Несомненно. – Янка снова повернулась к зеркалу.

– Ты просто завидуешь! – Хиония наклонилась к ней. – Твой-то жених – волчонок! Да ты и недостойна другого. Вечно водилась с этим сбродом. Барахталась в грязи. Королева свиней!

Слова Хионии болью отдались в сердце Янки, но только лишь на мгновение. Она вдруг схватила со столика шпильку и со всей силой воткнула ее в плечо сестре. Та взвыла и яростно вцепилась Янке в волосы.

– У-убью! – Хиония дернула сестру, но Янка успела развернуться и обхватить ее за талию.

Девушки повалились на пол. Я чувствовала злость, кипящую в Янке. Наверное, сестры и раньше устраивали подобные потасовки, но сейчас это была не детская забава.

Я уже поняла, что не могу влиять на действия Янки, поэтому старательно пыталась рассмотреть все, что происходит вокруг. Так я видела, что в дверном проеме с улыбкой от уха до уха стоит Казимир. Его забавлял вид дерущихся девушек. Вмешиваться он не собирался. Горничная тоже не собиралась разнимать сестер. Она забилась в угол и зажала руками рот. Ей точно было страшно. Неожиданно за спиной Казимира появился Драган. Он всего секунду оценивающе смотрел на происходящее, а потом отшвырнул в сторону Казимира и подлетел к катающимся по полу девушкам. Выхватив из клубка волос Хионию, он поставил ее на ноги и вдруг влепил звонкую пощечину.

– За что? – вскинув руку к щеке, закричала она.

Драган размахнулся и ударил еще раз. Хиония отлетела к двери. Ее поймал Казимир, и когда Драган двинулся к ним, прикрыл собой.

– Может не надо? – проблеял он.

То, что произошло дальше, повергло меня в настоящий шок. Драган с ходу врезал ему кулаком в челюсть, а потом еще и еще, а когда Казимир упал, принялся пинать.

– Я всем отдал приказы! – орал Драган, нещадно нанося удары. – И требую, чтобы их выполняли беспрекословно!

Мне не было жалко Казимира, но все же, глядя, как он пытается закрыться руками от ноги Драгана, я испытывала сочувствие и, наверное, будь моя воля, непременно бы попыталась защитить его, однако Янка даже не пошевелилась, она просто хмуро смотрела на разбушевавшегося демона.

– Я понял, понял. – Казимир выполз в коридор. Хиония к тому времени уже испарилась. Драган взглянул на еле живую горничную и, выкинув руку в сторону Янки, сказал:

– Займись делом.

Напуганная до смерти девушка смотрела на него, боясь пошевелиться.

– Быстро! – рявкнул он, заставив ее вздрогнуть и броситься к Янке.

Драган вышел, громко хлопнув дверью. Это было настоящее показательное выступление. Он здесь главный, и пусть все знают: с ним лучше не шутить!

Янка поднялась с пола.

– Приготовь ванну, – бросила она горничной и снова села к зеркалу.

Девушка убежала за ширму, а Янка опустила голову на руки. Ее переполняла почти ощутимая боль. Пленница в собственном доме. Драган – деспот! Что ее ожидает, одному богу известно.

Янка больше не проронила ни слова. Горничная помогла ей помыться, одеться в простое, но красивое платье, и сделала прическу. Уже в самом конце она предложила ей украшения, но Янка только покачала головой. Правильно – одобрила я, чего ради наряжаться. Чтобы понравиться Драгану? Вот уж точно не стоит.

За окном окончательно стемнело, когда дверь будуара открылась, и на пороге появился Казимир. Взглянув на Янку с удивлением, он не сразу заговорил. Она поднялась и вопросительно посмотрела на него.

– К столу… просят. – Так и не убрав глупое выражение с лица, он неопределенно махнул рукой.

Горделиво вскинув подбородок, Янка прошествовала мимо него. Я прекрасно понимала, отчего Казимир впал в ступор. Недавняя дикарка вдруг превратилась в настоящую баронессу, да еще к тому же красавицу. Янка же, не дожидаясь, когда он придет в себя, отправилась в залу.

Казимир все-таки догнал ее и даже сопроводил к отведенному за столом месту. Драган определил ее по правую руку от себя. По левую, как раз напротив Янки, сидела Хиония. Она старательно не смотрела сестре в глаза и, по всей видимости, прятала синяк на скуле. Всего за столом сидело человек пятнадцать разного люда. Банкет был в самом разгаре. Вина распиты, блюда почти съедены. Драган распорядился налить и Янке. К ней подбежал тоненький мальчишка, налил из кувшина красного вина. Потом подошел еще один мальчик, поставил на стол тарелку с мясом. Янка сидела застывшим изваянием, даже несмотря на мучивший ее голод.

– Ешь. – Драган мельком взглянул на нее.

Она повернула голову и посмотрела на него исподлобья.

– Где мой отец и братья?

– Ешь, я сказал. – Он сжал вилку и стукнул ею по столу.

– Где мои отец и братья? – Янка положила руки на стол, показывая, что не намерена ему подчиняться.

Драган впился в баронессу пронзительным взглядом, но через несколько секунд вдруг успокоился и молча продолжил трапезу.

Прождав напрасно ответа, Янка вздохнула и взяла кубок. Она не могла видеть, но я заметила, как Драган замер, когда она поднесла кубок к губам. Мне вдруг захотелось закричать – остановись! Наверняка это ловушка. Янка отпила вино и недовольно поморщилась. Вкус ей не понравился. Драган в это время откинулся на спинку стула и открыто посмотрел на баронессу. Она озадаченно взглянула на него и взяла столовые приборы, но воспользоваться ими не успела. Ее веки неожиданно потяжелели, а я почувствовала, как меня поглощает незримая воронка.

Темнота длилась всего долю секунды. Резкий переход немного дезориентировал меня, и я не сразу поняла, что Янка не просто стоит у дерева на лесной поляне. Ее руки были связаны и подтянуты вверх, прикрепленной к суку веревкой. Была ли она до этого в сознании? Наверное, да, судя по тому, как пыталась испепелить взглядом стоящего на краю поляны Драгана. Мой же взгляд невольно притянула женщина рядом с ним, вся в пестром одеянии, с покрытым кровавыми символами лицом. В одной руке она держала старинный кубок, в другой пучок сухих веточек. Раскачиваясь из стороны в сторону, женщина говорила на странном тарабарском языке. А может и не говорила что-то конкретное, а просто настраивалась. Оставив на время женщину, я осмотрелась. Место было не просто лесной чащей. Деревья росли четким кругом, в центре которого стояла привязанная Янка.

– Пора. – Женщина вдруг вскинула голову и посмотрела на Драгана. Он достал из-за пояса нож и перевел взгляд на Янку. Было в его глазах что-то такое жуткое. Янка нервно дернула веревку и прижалась к стволу дерева. Я напряженно следила за Драганом, но он вдруг опустил голову и, вложив лезвие ножа в ладонь, резко выдернул его. Женщина, которую, наверное, можно было считать ведьмой, подставила кубок под его кулак. Увидев кровь, я почувствовала тошноту. Она не имела отношения к Янке. Это было только моим чувством.

Когда мне было семь, мы с родителями стали свидетелями страшной аварии. Водитель легковой машины уснул за рулем и выехал на встречную полосу. Там шел грузовик. Чтобы избежать столкновения, он вильнул в сторону и задел другую встречную машину. Со страшным скрежетом грузовик разорвал обшивку небольшой малолитражки. Стекла лопнули, осколки вонзились в лицо девушки, сидящей на заднем сидении. Зрелище было жутким. Девушка тряслась от страха и кричала. Она еще не видела свое окровавленное лицо, но уже понимала, что никогда не будет выглядеть так, как раньше. Мои родители и многие вокруг бросились на помощь пострадавшим, а я сидела в машине и смотрела на смешавшееся с кровью стекло. После той аварии я очень долго боялась ездить в машине, а когда видела кровь, впадала в ступор. Конечно, с возрастом чувства притупились, но вид крови до сих пор вызывал у меня тошноту.

Наполнив кубок, ведьма отправилась к деревьям у нее за спиной. Макнув в кубок пучок прутьев, она брызнула кровью на ствол дерева, и на нем тут же проступили вырезанные символы. Ведьма пошла к следующему древу и так дальше по кругу. Драган в это время замотал руку белоснежным платком, который тут же пропитался кровью и снова посмотрел на Янку.

– Будь ты проклят, – сквозь зубы процедила она.

Драган не ответил, но и глаз от Янки не отвел.

Завершив круг, ведьма вернулась в центр. Она подняла руки вверх и заголосила. Драган, не отрывая глаз от Янки, попятился от нее.

Подняв кубок над головой, ведьма блажила, как ненормальная, призывая какого-то князя тьмы. Приди, проведи, свяжи… Драган все это время продолжал пятиться. Совершенно неожиданно лес начал темнеть. Янка испуганно вскинула голову, а ведьма упала на колени. Солнечное затмение! Надо же! Янка начала извиваться. Она дергала руками, пытаясь избавиться от веревок. Ведьма выла все громче, не обращая внимания на попытки девушки освободиться. С нарастающим напряжением я ждала развязки. До полного затмения осталось всего несколько минут. Если Янка успеет освободиться, то в темноте ей удастся сбежать. Но веревки не хотели поддаваться, а сук оказался очень крепким. По рукам девушки уже текла кровь, но она не сдавалась. Ведьма вдруг умолкла. Янка насторожилась и замерла. Вокруг висела такая жуткая тишина, что по спине девушки побежали ледяные мураши. Янка подняла голову, и в это время на небе вспыхнула солнечная корона. Раздавшийся треск, заставил Янку вскрикнуть, а меня, наверное, поседеть. Деревья вокруг разом загорелись, ровно так же, как солнечная корона. Мало того, к Янке подскочила ведьма и обрызгала ее кровью из кубка. Девушка закричала, пытаясь отвернуться от ведьмы, а та, со словами – прими кровь владыки своего, – снова обрызгала ее.

Огонь горел всего несколько секунд и потух так же неожиданно, как и вспыхнул. От деревьев пошел дым, моментально заполнивший все вокруг. Ведьма куда-то исчезла. Янка закашлялась.

– Госпожа… – Тонкий девичий голосок, словно лучик спасительного света, прозвучал откуда-то сзади.

– Федора! – Янка попыталась оглянуться, но девушка уже сама подбежала к ней.

– Сейчас. – Федора потянулась к рукам Янки. Но ей не хватало роста.

– Нож, нож! Нужен нож.

Федора быстро наклонилась.

– Сейчас, сейчас, – шептала она, разгребая складки юбки.

– Быстрее. Федора, миленькая, быстрее.

Девушка выпрямилась. В ее руке блеснуло длинное лезвие. Она встала на носочки и резанула по веревке, задев при этом руку Янки. Не обращая внимания на порез, Янка освободилась от веревок и побежала за девушкой.

– Барин ждет вас у реки. – Федора указала направление.

– Почему он не пришел за мной раньше? Что случилось?

– Он приходил, но Драган устроил ловушку. В комнате была ваша сестра. Барин едва не попался.

– Он в порядке?

Федора ответила не сразу, и Янка невольно замедлила бег.

– Его ранили.

Янка рванула вперед так, что бедная Федора, пытаясь догнать ее, задохнулась.

– Госпожа, госпожа, он уже в порядке!

Янка буквально летела к своему любимому, и сбавила темп, только когда увидела его.

На краю леса, где обрывался берег и начиналась река, стоял мужчина в длинном плаще. Рядом с ним топтались три лошади. Уже издали я пыталась рассмотреть любимого Янины. Он был высок и, по всей видимости, строен, хотя под плащом трудно угадать фигуру. Завидев девушек, он взял под уздцы белую лошадь и вывел ее вперед.

– Валдай! – Янка подбежала к нему, но не повисла на шее, как сделала бы любая девушка нашего времени, а остановилась в шаге и с тревогой произнесла: – Федора сказала, ты ранен.

Теперь мне удалось рассмотреть его полностью. Светлые волнистые волосы, миловидный, но при этом вполне мужественный.

– Ерунда. – Он всего на мгновение продемонстрировал замотанную белым платком руку, а потом стянул с лошади плащ и быстро укутал девушку. – Запоминай. Если вдруг что-то случится…

– Что случится? Нет! – Янка пыталась заглянуть ему в глаза, но он продолжал застегивать плащ.

– Яна, ты поедешь на постоялый двор к Толстому мельнику. Это вниз по реке. Он ждет нас и поможет, если вдруг…

– Не говори так.

– Садись. – Валдай повел ее к лошади.

Янка подчинилась, вставила ногу в стремя. Как только она оказалась в седле, Валдай хлопнул лошадь по крупу.

– Вперед.

Лошадь прыгнула, а Янка в это время, едва справляясь с волнением, оглянулась. Валдай и Федора одновременно садились в седла.

Спустя несколько минут они уже скакали вдоль реки. Лошадь Янки и черный жеребец Валдая легко преодолевали расстояние, но Федора на своей пегой кобылке едва поспевала за ними. До моего слуха донесся лай собак. Погоня, наверняка!

– Собаки! – крикнула Федора. – Я их отвлеку.

Янка обернулась. Федора свернула в сторону леса. Валдай неожиданно натянул поводья, и его лошадь начала тормозить.

– Встретимся на постоялом дворе, – прокричал он.

– Нет! – Янка рванула уздечку влево.

Белая лошадь едва не упала, поворачивая назад.

– Нет, я не поеду без тебя!

– Яна, что ты делаешь? Скачи, умоляю. Скачи, любимая, во весь опор.

Огонь сжигал ей грудь, но она нашла в себе силы и развернула лошадь.

Янка гнала вдоль реки, пока не поняла, что преследователи отстали, только после этого ослабила поводья. Лошадь перешла на рысцу. Янка так и продолжала беспокойно оглядываться, в ожидании своих спутников, но затаивший дыхание лес упорно хранил тишину, разнося лишь одинокий топот копыт белой лошади. Янку одолевали страх, сомнения, но она продолжала двигаться дальше.

Ночь застала ее в пути. Лошадь уже устала, да и Янка тоже едва держалась в седле, поэтому они свернули к реке. Они вместе пили воду, а потом долго брели вдоль берега. Ближе к утру Янка устроилась на завале из бревен и веток, чтобы поспать всего пару часов. Закутавшись в плащ, она свернулась калачиком. Меня просто сразила эта сильная и одновременно хрупкая девушка. Ничто не могло сломить ее волю к свободе, ни голод, ни холод, ни усталость, ни даже страх.

Солнце еще только показалось на горизонте, а Янка уже была в пути и к обеду достигла массивных ворот постоялого двора. Увидев черного жеребца, привязанного возле бревенчатого двухэтажного дома, Янка буквально задохнулась от волнения, но даже вида не подала, когда к ней подбежал мальчик и взял лошадь под уздцы.

– Барин из Белого Яра здесь? – спустившись с лошади, спросила она.

– Они в трактире. – Мальчик махнул рукой на приземистое строение. – Прикажете доложить?

– Да.

– Сию минуту.

Мальчик побежал, увлекая за собой лошадь, а Янка медленно пошла к высокому крыльцу. Сохраняя внешнее спокойствие, она жутко нервничала и до боли в суставах сжимала пальцы.

Со ступенек трактира сбежал Валдай, сразу направился к Янке. Нет, он не бежал, просто уверенно шагал. Янка напряженно ждала, глядя на него из-под капюшона, а когда он остановился, протянула руку. Валдай аккуратно сжал ее тонкие пальчики и приложил к губам. Наблюдая за этой демонстрацией чувств, я просто поражалась сдержанности обоих. На месте Янки я бы уже давно висела на шее этого красавца, а она, тщательно скрывая свое желание, лишь смотрела на него влюбленными глазами, даже не сняв с головы капюшона.

– Ты замерзла, – тихо произнес он.

О Господи! – я бы закатила глаза, если бы могла. – Да обнимитесь же, наконец-то!

– Немного, – солгала Янка.

– Идем. – Не отпуская руку девушки, Валдай повел ее к двери, потом, не останавливаясь, через мрачную, окутанную густым печным дымом гостиную, дальше по лестнице в маленькую комнатку.

Ну, сейчас они сбросят напускную вежливость и…

Нет!

Валдай помог Янке снять плащ и шагнул к двери.

– Я позову горничную. Тебе нужно принять ванну.

– Нет, – возразила она. Валдай остановился. – Не уходи.

Янка повернулась к нему, вдруг завела руку за спину и начала расшнуровывать платье.

– Что ты делаешь?! – Он остановил ее, взяв за локоть.

– Хочу, чтоб все это закончилось. Драган не оставит меня в покое, пока я девственница. Но если он прикоснется ко мне, я прыгну с утеса. Я не смогу жить…

– Яна…

– Если любишь меня, сделай это сейчас. – Она пристально смотрела в зеленые глаза.

– Но так нельзя, мы не венчанные.

– Обвенчаться можно позже, потом.

– Яна… – Валдай хмуро смотрел на нее.

Янка вся похолодела. Она не показала того испуга, который ледяными пальцами сжал ее любящее сердце.

– Ты не хотел брать меня в жены? – Ее взгляд метался, пытаясь найти опровержение в зеленых очах.

– Яна, любовь моя. Я только об этом и мечтаю. Но так… здесь, в грязи. Среди сброда. Ты достойна большего. Ты баронесса.

– Я всего лишь испуганная девушка. – Она скользнула рукой вверх по его плечу. – Ты все, что мне нужно в этой жизни. Ты все, что есть у меня в жизни.

– Милая. – Наконец, он прижал ее к себе.

– Я доверяюсь тебе полностью и считаю своим супругом.

– Я назову тебя своей супругой перед Богом и людьми.

Валдай наклонился. Их глаза встретились, и я оторопела. Он не просто смотрел ей в глаза, он заглядывал в душу, причем нам обеим. Сквозь века и пространства его зеленые глаза смотрели на меня, и я уже точно знала, что люблю его, кто бы он ни был: злодей ли, святой ли, нищий, богатый – все равно, я пойду за ним, хоть на край света.

Это было странно. В ожидании поцелуя я прикрыла глаза и совершенно неожиданно ощутила иное прикосновение.

– Соня… – Леший скорее нежно шептал, чем пытался привести меня в чувство, но, кроме этого, он гладил меня по щеке, крепко прижимая к себе.

Я простонала и попыталась оттолкнуть его.

– Соня, Соня! – Он еще крепче сжал меня.

– Пусти! – Я начала сопротивляться.

Он разжал руки. Мы были все в той же яме. Луч брошенного на соломе фонарика застыл на свисающих корнях. Я оглянулась в поисках женщины, которая показала мне историю Янки.

– Где она?

– Кто?

– Женщина, которая звала на помощь.

– Соня, здесь никого нет, только мы.

Я посмотрела на Лешего. Как же я сейчас ненавидела его. Как же сильно я его ненавидела! Он разрушил магию.

– Как нет? Ты же слышал, как она звала на помощь. – В моей голове все перемешалось, я с трудом могла отделить реальность от мистики.

– Я не уверен. Наверное, показалось. Скорее всего, дерево скрипело, а ты приняла его за крик, и я подумал…

– Подумал он, – недовольно проворчала я. В памяти вдруг всплыло, как Леший опускал меня в яму. – Надеюсь, ты подумал, как мы выберемся отсюда?

– Соня, ты долго не отвечала…

– Ты что, спрыгнул, не позвав на помощь?!

– Соня…

– Да прекрати ты Сонькать! Как мы выберемся отсюда? – Я выпрямилась и с удивлением посмотрела на толстое бревно, опущенное в яму. Мало того, теперь я заметила, что наверху уже ночь.

– Сколько я пробыла здесь? – не отрывая глаз от темной дыры, спросила я.

– Часа четыре.

Я повернулась к Лешему и совершенно другими глазами посмотрела на него.

– Почему ты не пошел за помощью?

– Пока бы я добрался до лагеря, уже бы стемнело. Ночью искать яму пришлось бы долго, так что…

Я кивнула, окончательно приходя в себя.

– Спасибо.

– Соня, я…

– Леший, не надо. Я знаю, что ты скажешь, что испугался за меня. Я в порядке.

Он вздохнул, а потом сказал:

– Нам лучше остаться здесь.

– Да, – согласилась я, – ночью не стоит бродить по лесу.

– Тогда давай будем устраиваться. Ты не замерзла?

– Слушай, – я с недовольством посмотрела на него, – хватит заботиться обо мне, как о маленьком ребенке. Это раздражает. И не делай вид, будто мы больше чем друзья. Мне надоело отвечать всем на вопрос, вместе ли мы. Мы не вместе! Запомни это. Мы просто друзья. Ты понял?

– Да, я понял. Так ты не замерзла?

– Нет, не замерзла.

– Могла бы просто ответить и не тратить свое красноречие.