Злюкен собакен

В глазах его плескались ужас и тоска. Мужчина жестами предложил следовать за ним. Ошарашенная, ничего не понимающая Ирина, была практически выставлена со злополучного четвёртого этажа. Когда она спускалась по лестнице, ей хотелось только одного: воздуха, свежего воздуха. И, только отойдя от Бизнес центра " Капитал " на приличное расстояние, Ирина вспомнила этого мужика!

Встречаются на пути каждого "дистрика", такого, как она, трудные начальники. Нет, не над продавалой руководители, а над её потенциальными покупателями. Вот и этот такой же был. Всё норовил повысить свой авторитет, за счёт другого человека. Примерно года два тому назад, были у Ирины постоянные клиенты в одном Колл-центре. Девушкам надоедало говорить одно и тоже в микрофоны, сидя в наушниках и завороженно глядя в экран монитора. И они, с превеликим удовольствием, отвлекались от работы, минут на десять – пятнадцать, поболтать с Ириной о том, о сем, и прикупить себе попутно что нибудь из косметики. Но у них был кошмарный начальник, которого весь персонал боялся, как огня. Вот этот самый странноватый мужчина. Конечно она его сразу не узнала!

Тогда это был идеальный клерк. Прямо эталон офисного стиля. При очёчках в золотой (не меньше) оправе. Всегда в костюме и жёстком воротничке, с дорогими часами на лапке и феерически элегантными ботинками. При одном взгляде на которые, даже Ирина понимала, что и сколько стоит в этом мире. Только завидя Господина Начальника, девчонки съеживались и сдувались, как воздушные шарики. Отводили глаза от косметических богатств, лежащих перед ними и, серыми мышками, шмыгали на свои рабочие места. Начальство важно подходило к Ирине и начинало громко и утробно орать, чтобы было слышно в соседних кабинетах:"Вы! Опять Вы! Я же говорил, что нечего сюда таскаться! Вы мне весь коллектив с рабочего настроения сбиваете! Чего Вы сюда опять припёрлись? Делать что-ли больше нечего? "

И Ирина, хоть и была постарше этого невротика, смущалась и терялась от такого крика. Собирала свои духи и помады и отправлялась прочь. Каждый раз, когда у неё была территория, где обитал этот козёл, она тихо молилась про себя, чтобы его не оказалось на рабочем месте. Мысленно уговаривая себя:"Надо зайти к девушкам, я понимаю, он неприятный. Но тебе-то ведь что, зашла и вышла, а твои клиентки целый день в эдаком стрессе.. "

Так вот, кто это недавно со мной общался. Ну, братец, тебя и потрепало! Эге! Да он же живёт там, на четвёртом этаже! А старуха? Да это же мать! И запах этот. Конечно, в бизнес центре "Капитал" только туалет. Где же здесь вымыть её? А она старенькая, в общественную баню не отправишь! Ирина тяжело вздохнула, да уж: "Так проходит слава мирская". И, ускоряя шаг, пошла домой кормить обедом сына и учить с ним уроки.

Павел

Проводив наглую тётку, Павел уселся на ободранный офисный диван, и обхватил голову руками. Он ерошил волосы и раскачивался из стороны в сторону. Как это могло произойти с ним? С ним?! Он, конечно же не узнал Ирину. Но вот сам факт того, что он дожил до такой степени кризиса и отчаяния, что боится какого-то дистрика…Павел глухо застонал у себя в кабинете, чтобы не услышала мать. Впрочем, она уже мало что понимала.

Мама несказанно гордилась им, его успехами. Всегда говорила родственникам, поджимая губки для бонтонности: " Сейчас не то время, я воспитываю конкурентноспособного мальчика." Словно он был вновь вводимый на рынок товар.

Маленький шестилетний Паша навсегда запомнил, как он подбежал к ней в коридоре, обнял её за колени и спросил, затаив дыхание:"Мам, ты вообще, меня любишь?"

Столько надежды и мольбы было в самом тоне ребёнка, что мать рассмеялась и весело щёлкнула его по носу:" Нет, не люблю. За что тебя любить то? Ты ещё ничего в этой жизни не сделал!"

Мальчик дёрнулся, как от удара, спрятал лицо, чтобы мать не видела его слез и больше никогда не задавал этого вопроса никому. Но вот проклятие, эти слова кричали в его душе. Что нужно сделать, чтобы тебя полюбили? Ставшая привычной горечь от дешёвого табака на нёбе. Павел старался, как мог. Работал, как одержимый, не щадя ни себя, ни других. Видит Бог, он был лучшим, он был конкурентен на рынке. Что пошло не так?

Страх и бессилие, удушье привычно сковали его. Он сидел, уставившись в одну точку, полный жалости к себе, и гонял одни и теже мысли по кругу. Из оцепенения его вывел телефонный звонок. Мужчина вздрогнул: звонить ему могли только коллекторы и кредиторы. Но трубку лучше взять – мать может услышать. Он схватил сотовый и выскочил на лестничную клетку четвёртого этажа, чтобы приглушить звук.

Звонил его старинный, ещё школьный знакомый. ( Господи, когда то у него ещё были приятели.) Друг весело зазывал его на встречу выпускников. Рассказывал о себе, о дочери, о семье, об одноклассниках. Спросил:" Ну, а ты как? Я знаю, ты теперь у нас величина! Просто так не подойти… " Из горла Павла вылетел подавленный всхлип, но он быстро одёрнул себя и, постепенно добавляя в голосе металл, начал снисходительно выговаривать в трубку " Как на встречу одноклассников? Мать отправил в Италию, к морю. Сам пока в Москве, бизнес, командировки, сам понимаешь, ни минуты свободной.. Да, конечно, было бы здорово повидаться. И он соскучился… и по нему, наверное, тоже. Нет, своей семьи пока не завёл… да, да, конечно же мама… разве она к нему кого-то подпустит? Ну всё: документы на подпись принесли… да пока, пока.. "

Павел смотрел на сжимаемый в потной ладони телефон и ему хотелось размозжить его о стену. Враньё, кругом одно враньё. Неистовое презрение к себе и окружающим захлестнуло мужчину. Он вбежал в кабинет и снова плюхнулся на свой диванчик.

Горько вспомнилось, как судебные приставы высаживали его из престижного автомобиля прямо на дороге. Стояли, заполняли бланки, чтобы отвезти машину на штрафстоянку, а он кивал и поддакивал, заискивая перед ними и клокоча от злобы внутри. Руки сами сжались в кулаки:" Ну ничего, я вам всем ещё покажу! " И вдруг безвольно повисли:" Что покажу? И кому? Кому до него есть дело? Ещё одна сломанная судьба. Ещё одна песчинка."

Всё изменилось, когда он ушёл из Колл-центра и решил работать на себя. Поначалу фортуна улыбалась ему. Одна удачная сделка, другая, и Павел уверовал в собственные силы. Он сорил деньгами направо и налево. Покупал себе вещи, которых объективно не мог себе позволить. В кредит. Самая крутая тачка – у него, самая вышколенная и красивая девушка, маникюр, стрижка, часы, офис, квартира, ремонт… Всё должно быть его, и всё должно было быть по высшему разряду. Мужчина был одержим деньгами, искал в них утешения и безопасности, защищённости и любви, которых так не хватало в детстве.

Павел тупо посмотрел на свои руки, с обкусанными до крови ногтями,и вздрогнул от телефонного звонка. Затравленно схватил телефон и быстро вышел на площадку лестничного пролёта. Вызова с этого номера он боялся больше всего. Михей, а попросту Миша, знакомец Павла по старой жизни, жизни до… был владельцем бизнес-центра "Капитал". И, по старой памяти, Христа ради, позволил Павлу и его матери пожить в нём некоторое время, пока он (Михей) не подкопит финансовых силёнок на ремонт центра, абсолютно бесплатно.

– Ну, как вы там обустроились? – голос в трубке вроде бы не выражал враждебности.

Павел кратко ответил, что пока всё устраивает, но он уже пытается "порешать вопрос", чтобы съехать на какое нибудь подходящее съёмное жильё. Мама ворчит, конечно, но он Павел, изо всех сил подбирает варианты.

– Да пока можешь не торопиться. Ещё вон и швейки внизу, и бухгалтера сидят на месте. Месяц, два на поиски у тебя есть.

Павлу захотелось умереть. Раствориться как нибудь и просто не быть в этом мире. Он вспомнил, как уговаривал мать продать её хрущёвку и переехать к нему, в его ипотечные хоромы. Старуха и смолоду была нетерпима, упряма и несговорчива. А уж сейчас… брать её к себе Павлу совсем не улыбалось. Но делать было нечего: банк и кредиторы давили на него со всех сторон.

Был тёплый вечер. Начало августа. Павел вошёл в квартиру в которой проходило его детство. По другому окинул взглядом небольшую кухонку, выцветшие обои металлически серого цвета в мелкий голубой цветочек, и сколотую плитку в совмещённом санузле.

– Привет, мать, давненько я у тебя не бывал.

Старуха стояла выпрямившись, грозная, как скала, и, поджав губы, рассматривала Павла. Он привычно ссутулился под её тяжёлым взглядом. Вдруг складка у губы вздрогнула и, словно не веря себе, поползла вверх. Улыбнулась.

– Проходи, Паша, действительно, долго не было тебя. Будем чай пить.

Павел вспотел от напряжения. То, с чем он пожаловал к матери не терпело отлагательств. Но и как её уговорить на продажу жилья, он себе не представлял. Мать суетилась у плиты. Наливала чай в тонкие фарфоровые чашечки. Сервиз "Мадонна" с дебильными пастушками, всегда стоял у неё в серванте, чтобы всё было " как у людей ". Когда маленький Паша пытался взять чашечки в руки и рассмотреть их поближе, он был нещадно исхлестан полотенцем по рукам. Но сегодня, ради прихода сына, старуха вытащила чайник с блюдцами и две чашки на стол.

Увидев в этом добрый знак, Павел приступил к делу:

– Мама, – он нервно постукивал пальцами по столу. – Ты не молодеешь. Думаешь мне приятно, что случись чего, и я буду далеко и не смогу тебе помочь? Переезжай ко мне. У меня " трёшка ", места хватает, куда мне столько одному? Опять-таки вместе будем.

Старуха разлепила губы:

– Скорая помощь мне поможет, Пашенька, да господь Бог. Не больно то я хочу куда-то переезжать. Для меня это стресс. Привыкла я тут, понимаешь? Павел бился добрых три часа. Старуха была непреклонна! И вдруг он уронил голову на руки и зарыдал, глухо, по мужски. Со свистом втягивая в себя воздух с сотрясаясь всем телом:

– Ты никогда, никогда меня не любила! Ты всегда была против. У меня квартира в ипотеке – если я не внесу остаток, я просто потеряю её! Чего тебе? Хочешь, чтобы я на помойке сдох? Так и будет!

Мать подошла и слабой, старческой рукой дала ему пощёчину.

– Прекрати истерику, щенок!

Потом, как то осела и растерялась:

– Пашенька, а что же мы делать то будем?

Павел не видел другого выхода. Только продать квартиру матери. Мужчина, "ничтоже сумняшеся", пожертвовал тогда её халупку. Всё равно это были крохи, при его то долгах. Поэтому, когда подвернулась сомнительная, но сулящая выгоду сделка, Павел, не раздумывая рискнул этими деньгами… И проиграл.

На злобе, что-то забычил на партнёров и те обошли его стороной при расчёте. Так, в течение двух месяцев, они с матерью оказались в бизнес центре "Капитал". Только вот здоровье мамы покатилось вниз. Старуха и впрямь, привыкла на старом месте, и сейчас увяла за считанные дни, как вырванное из почвы растение. Сын видел это, сгрызал ногти на пальцах в кровь, но это ничем не помогало.