Полная версия
Развод в 45. Любовь генерала
– А разве нет? Вполне достойный, я бы даже сказала – более чем, мужчина мечта, для таких вот.
Киваю на свой телефон, а Андрей откладывает его, делая вид, что к нему всё это не имеет никакого отношения.
– Хватит, Эва, спектакль затянулся.
– Спектакль? Да неужели? Да твоя Лялька разве что имя твое не написала у себя на груди! Она же в твоем ресторане сидела. Любимом! Вот посмотри, – показываю ему уже личную переписку. – Она сама мне написала. Мне! Лично! Хочешь сказать, это простое совпадение?
Андрей читает, поджимает губы, головой качает.
– Вот бабье… Куриный народ.
– Что ты сказал?
– Да ничего! Детский сад. Ерундой какой-то занимаетесь.
– Занимаетесь? Я ничем не занимаюсь. Я тебе показала сообщение, которое прислала эта мелкая…
– Хватит! – резко обрывает меня муж, чем выбешивает еще больше. – Успокойся, Эва! Я… я просто хочу сказать, что нужно разобраться в ситуации.
– В какой ситуации? Эта зараза шлет мне фотки из твоего любимого ресторана и пишет, что у нее появился достойный мужчина, не чета нашему Демиду. И как мне это понимать?
– Никак! Твои выводы преждевременные. А ресторан – это просто… совпадение. Ну мало ли, может быть, ей там кухня нравится.
– Что, угощал ее там? Так понравилось, что теперь только туда и ходит?
– Черт, ты не о том думаешь, Эва!
– И о чем же я должна думать? Просвети.
– Не обязательно говорить таким пренебрежительным тоном. Я, вообще-то, в отличие от тебя, пытаюсь разобраться, что у них с нашим Демидом произошло.
– Ага, уже успел утешить ее?
– Господи, о чем ты вообще говоришь? – Андрей воздевает глаза к потолку. Строит из себя святую невинность, а мне его придушить охота! – Девочке плохо, она страдает, хочет сочувствия, они сейчас все напоказ живут, чуть что – сразу посты кидают.
– Девочке плохо? – теперь уже я теряю дар речи. – Она страдает? А на сына тебе плевать?
– С сыном отдельная тема, тут моя вина. Не научил, значит, быть мужиком. А это… – он снова кивает на телефон. – Между прочим, черно-белая фотография – это повод насторожиться. Как бы не было беды!
У меня заканчивается терпение.
– Какой еще беды? Ты о чем вообще?
– А ты не понимаешь? – муж смотрит на меня так, словно я враг народа, бесит! – Ее измена убила. Как бы она теперь не наложила на себя руки…
Что? Он серьезно вот это мне говорит?
Челюсть просто на пол падает.
– Руки, значит? Прекрасно. Может, пойдешь, утешишь?
– Может, пойду и утешу! Не хочу брать грех на душу! И ты бы могла… Ты же… Какие же вы всё-таки, бабы…
– Я тебе не баба!
– Вы же друг друга ненавидите! Топите! Ты сама была на ее месте, когда я… Когда я оступился в тот раз.
– Красивое ты нашел слово, Андрей! Оступился!
– Да! Оступился. Согрешил. Но я всё осознал и исправился, а ты…
– Что я?
– Ты могла бы иначе отнестись к девушке, которая по вине твоего сына оказалась на твоем месте. Ты… Я думал, ты другая…
Говорит и выходит из кухни.
Вот так, спокойно! И не куда-то идет, а в прихожую! Одеваться!
– Ты… ты куда?
– Переночую у мамы.
– Серьезно, Андрей? У мамы?
– Именно, у мамы. Она звонила, у нее давление, лучше мне быть рядом. А ты… Подумай, Эвелина, крепко подумай, как ты поступаешь.
Натягивает ботинки, пуховик, шарф наматывает, берет барсетку с правами и документами и уходит.
У меня просто нет слов.
– Мам, это что сейчас было?
Глава 6
– Мам?
И вот что мне ей сказать?
– Дарин, тут, в общем… Сядь.
Усаживаю дочь, сажусь сама. А с чего начать, даже не знаю. Как сказать, что отца подозреваю? Почти уверена в том, что он…
Да! Я верю сыну! А мужу, который один раз уже попался на горячем – нет.
А может, я не права? Может, эта Лялька специально делает всё, чтобы вбить между нами клин? А потом… Потом, когда я выгоню мужа, она возьмёт его тепленьким? И получится, что я сама виновата? Профукала свое счастье?
Только вот… Какое счастье, когда нет доверия?
Когда первый же случай – и я не в состоянии ему поверить?
Вздыхаю и рассказываю Дарине всё. Как пришла домой, как услышала ссору отца с Демидом, как пощечину влепила сыну… Получается, ни за что?
– Мам… эта Оля…
Вижу, что Даринку прямо трясет от злости.
– Сука она, сука последняя! Я всегда это знала, просто… Дем был такой влюбленный, ну и вы ее приняли. Про нее знаешь, что в нашей тусовке говорят?
– Что говорят?
Дарина и Демид у нас в одном институте учатся, на разных факультетах, у сына уже магистратура, а у дочери второй курс. Компания у них одна. Ольга, насколько я знаю, окончила колледж, работает администратором в салоне красоты, познакомились они с Демидом как-то случайно, через общих друзей.
– Она раньше встречалась с парнем, он тоже, как и Дем, в магистратуре, у него был старший брат, женатый, с детьми, бизнесмен, богатый, так вот она к нему начала… Ну, не приставать, не знаю… Демид говорил, что это тот парень придумал всё, потому что Оля ушла от него, а я думаю – ничего он не придумал! Она к его брату лезла как липучка, в общем, я слышала, рассказывали, что Лялька специально голая к нему в спальню залезла, думала, что жена приревнует и не простит.
– Даже так?
Вижу, что Дарина покраснела, кивает. Да уж… Такая мерзкая история! Моей Дарине даже пересказывать ее противно.
– И что жена?
– А жена ее голую из квартиры выкинула.
Сильная женщина. Что ж… Наверное, сейчас и я бы выкинула.
Получается, Оля такая вот, ищет, где пожирнее да погуще?
Может, мой Андрей на самом деле не так уж и виноват? Может, он действительно случайно с ней пересекся, а она полезла обнимать, целовать? И так, чтобы Демид увидел?
Знаю я таких дамочек, знаю… Хитро деланных. Мужика хорошего захотят и берегов не видят, всё сделают, чтобы получить. А мужики, они же бывают такие лохи.
Нет, я не считаю мужа таким уж простодушным, легковерным, и всё-таки…
Где гарантия, что Ольга не спланировала всё это? Она могла и измену Демида специально придумать, подтасовать, чтобы Андрею преподнести как свою трагедию.
А вообще…
Вообще мне нужно поговорить с сыном.
– Дарин, ужинай тут сама, хорошо? Я… я хочу Демиду позвонить.
– Конечно, мам, тебе положить?
– Нет, спасибо, не хочу.
Кусок в горло не полезет.
Беру телефон, иду в спальню. Сообщение от этой звезды на всякий случай скриню. Мало ли, удалит – потом доказывай, что было!
В трубке сначала гудки. Потом – “абонент недоступен”. Меня в жар бросает. Обидела сына ни за что! Как я могла? Господи… И что теперь будет?
Набираю ему сообщение, прошу меня простить, пишу, что поговорить хочу, всё выяснить.
“Я тебе верю, сынок, и люблю тебя, пожалуйста, ответь”.
Но сообщение висит непрочитанным.
Что случилось? Почему он не читает? Почему выключен телефон?
Снова чувствую головокружение.
Надо что-то делать! Вдруг с ним что-то случилось?
Вспоминаю, что сказал Андрей про Ольгу, про черно-белое фото… Эта гадюка точно с собой ничего не сделает. Нет, она не из таких. Олечка явно себя очень сильно любит. А вот Демид… Демид у меня парень взрывной, с характером, вспыльчивый. Может натворить дел.
Что делать?
Что мне делать?
Позвонить Андрею?
Сердце не на месте. Не хочется с ним разговаривать после всего. Эти его слова, уход демонстративный! Вообще всё поведение.
Рыльце в пушку?
Или реально не виноват, но не знает, как оправдаться?
Что делать?
– Мам, ну что?
– Дочь, набери-ка ты Демиду, мне он не отвечает.
– Так и мне не ответит. Сейчас, попробую.
Дарина звонит, слышу, что и у нее отвечает – абонент недоступен.
– Мам, может, его другу позвонить, Саньку? Санёк всегда в курсе.
– Давай, звони Саньку.
Друг отвечает, но, увы, он с Демидом сегодня не созванивался и не виделся.
– Мам, а на работу?
– А что на работу? Он же почти всё время удаленно?
– Ну да… Мам, а может, папе позвонить?
Папе…
Придется, наверное, хотя желания нет совсем, а что делать?
– Дарин, сделай мне чайку, пожалуйста.
– Черный, крепкий с сахаром? Голова болит?
– Не болит, но…
– Ясно, ты звони, я не буду слушать. Чай сделаю.
Такая у меня дочь – всё понимает.
Набираю номер Андрея, сердце не на месте, почему-то внутри всё дрожит. Слушаю гудки, а потом.
– Алло? Добрый вечер, Эвелина Романовна.
Глава 7
– Алло? Добрый вечер, Эвелина Романовна.
Что?
В трубке не голос моего мужа, нет, вместо него я слышу ленивый, протяжный голос Лялечки, которая произносит мое имя с ноткой превосходства.
Добрый вечер? Интересно, для кого?
Цепенею, руки холодеют, а по позвоночнику ползет ледяная дрожь.
Но голос у меня твердый – не показываю своего удивления:
– Ольга? Почему я не удивлена… И как тебе трахается со старым козлом?
В трубке пауза, потом наглое тихое хмыканье и ее отвратительный смех.
– Прекрасно. Ваш муж отличный любовник, очень чуткий и внимательный. В отличие от вашего сыночки-корзиночки, которому еще поучиться.
Сука. Но почему-то ее слова меня не ранят, а вызывают только злость и гнев.
– Ну, ну… А то я не знаю, какой он любовник. Открыла Америку. А теперь, давай-ка, позови его к телефону.
– Он… занят, – эта зараза буквально мурлыкает в трубку.
Ну до чего паскудная девка?
У меня внутри всё кипит.
Но совсем не так, как, видимо, эта зараза думает.
Наверняка она надеялась на мои слезы? На то, что я сорвусь в истерику?
Очень хочется, да.
Начать орать, устроить скандал.
Нет, я буду выше этого.
Малолетка Лялечка точно не стоит моих нервов.
Да и муж, который поступает так паскудно – тоже.
И говорить-то с ним мне уже не хочется – всё стало ясно. Вот только давать им повод думать, что они меня каким-то образом унизили или сломали, я не стану.
Хрен они угадали.
– Занят, значит? Ничего, скажи ему, пусть освобождается скорее, он мне нужен.
– Ну, ждите тогда, если у вас хватает гордости. – Ах вот она как запела!
– А при чем тут моя гордость? Ты о своей гордости подумай, сявка малолетняя. И меня с собой не равняй, шлендра, поняла? Зови Андрея, скажи, что его матери плохо, умирает…
– Что? – ага, в голосе страх появляется.
– Давай, давай, шевелись. Чем это он там, кстати, занят, если ты тут со мной говоришь? Или ты не одна у него такая?
Молчит.
Явно сказать нечего.
А мне вот… Мне вот есть что сказать!
И молчать я точно на этот раз не буду.
И страдать.
Вспоминаю ту прошлую измену Андрея, свое состояние.
Я была практически уничтожена, от меня не осталось ничего – пустая оболочка, которая могла только дрожать и умирать от горя.
Видимо, на этой почве и болезнь моя развилась так быстро.
Я помню, что плакала постоянно, мне не хотелось есть, пить, спать. Ничего не хотелось. Я бездумно просматривала какие-то статьи в интернете, скачивала какие-то тупые игры на телефон. Пыталась общаться на разных женских форумах, где сидели такие же, как я, женщины, мужья которых решили пойти налево.
Да, тогда Андрей признал свою вину, просил прощения, пытался объясниться как-то.
Возможно, если бы не моя болезнь и его поддержка, я бы не простила.
А может, и простила бы.
В то время мне было реально страшно остаться одной.
И я его любила, несмотря ни на что.
Сейчас…
Сейчас у меня внутри только брезгливость и омерзение.
Если Андрей решил, что может променять меня вот на это… Что ж.
Флаг в руки!
Только пусть не думает, что я буду бедной овечкой.
Уйти с гордо поднятой головой?
Оставить этой молодой сучке всё, что мы столько лет вместе поднимали?
Нет уж, этого точно не будет.
Я свои права знаю. Эта мелкая гадина получит моего мужа – ради бога, но больше она не получит ничего!
Обойдется!
Квартира у нас приватизирована на четверых, мы и дети. У Лисицына тут только одна доля. Так что…
Слышу на заднем фоне какие-то звуки. Голос Андрея.
Интересно, как на этот раз он будет оправдываться?
Пойман, что называется, с поличным! Буквально на живца.
Неужели и тут начнет отмазываться?
Это он, конечно, умеет делать виртуозно. Я еще по той измене помню. Эти хлопающие глазки, этот голос, полный праведного гнева.
“Как ты могла подумать, ты, жена моя, мать моих детей…”
Конечно не могла!
И не думала даже!
Верила.
Господи, почему я тогда не развелась с этим предателем?
Зачем давала второй шанс?
Сколько таких историй я читала на том же форуме, как мужья прощения просят, на коленях стоят, слезы крокодиловы пускают. А потом…
После первой прощенной измены может пройти год, два, три… Но потом всё повторяется. А дальше – процесс ускоряется. Если раньше он ждал год, то теперь через пару месяцев опять найдет себе приключения. Если его простили еще раз – через пару недель ищите мужа снова в чужой постельке.
Почему это так работает?
Вот так.
Единожды солгав…
Нет, может, есть и случаи полной реабилитации, когда мужчина реально осознает.
Но это что-то из разряда фантастики.
В жизни я о таких не слышала.
Мне надоедает ждать, да и смысл теперь говорить с мужем? Что он скажет? Мне плевать, где сын, я тут с его невестой?
Скотина.
– Эй, алло? Ольга? Скажи, чтобы Андрей перезвонил мне! И кстати, раз уж ты на телефоне, давай завязывай постить вот эту хрень, еще раз увижу, что ты пишешь что-то про Демида – мало тебе не покажется.
– Ха, и что вы сделаете? Сына своего лучше воспитывайте. Всё, что я написала – правда! – издевательски смеется она. – Мне ваш Демид не нужен! Я себе другого мужчину нашла. Достойного.
И снова этот достойный. Мне жутко интересно, достойный кого?
Этой лимиты подзаборной?!
– То есть если он браслеты покупает и по ресторанам водит, то достойный? Я так понимаю? И ты считаешь, что этим нужно гордиться? – решаю не то чтобы поучить ее уму-разуму – это в принципе бесполезно – но хотя бы поддеть.
– Много вы понимаете. А что такого в том, чтобы радоваться хорошему достатку?! Или вы намекаете, что я с ним из-за денег? Бред!
Надо же. Я обнаружила болевую точку у этой любительницы показушных статусов?
– Заметь, не я это сказала.
– Ну знаете! Я, может, хотела по-хорошему, Эвелина Романовна, ну так, чтобы у вас сердечный приступ не случился или еще чего… Всё-таки возраст, сами понимаете, но вы, если честно, напросились!
– У меня с сердцем всё в порядке, спасибо за заботу. А вот у Андрея, кстати, наследственность хреновая, так что о его сердце подумай. И еще. Если ты рассчитываешь на квартиру, машину, дачу и прочие ценности – всё это у нас в совместной собственности, и не думай, что я что-то уступлю.
– Ой, да кто вас будет спрашивать? Хороший юрист всё сделает грамотно! Не надо нас пугать. И вообще… Раз уж не понимаете, скажу прямо…
– Эвочка! – в трубке вдруг раздается перепуганный голос Андрея.
Что ж, дорогой, теперь поговорим!
Глава 8
– Эвочка! Ты здесь? Послушай меня, ты всё не так поняла.
– Я всё поняла, Андрей. Давай без лишней лирики.
– Лирики? Секунду, Эва. Ляля, зачем ты трубку взяла?! Что ты ей сказала? – гневно ворчит на свою любовницу, голос глухой, явно зажимает динамик рукой, но я всё слышу.
Слышу, как она оправдывается перед ним, но вместе с тем наседает. Видимо, чувствует свою власть, права какие-то качает. Стерва малолетняя.
Перебранка длится пару секунд, потом снова слышу голос мужа.
– Что случилось, Эва?! Что там с мамой? Тут, понимаешь, такое дело… Я, в общем…
– Заблудился, да? – У меня его оправдания вызывают нервный смех. – И вместо того, чтобы к маме поехать, заглянул утешить Лялю?
– Я же сказал, что поеду утешить… Вернее, черт! Ты меня путаешь! Что там про сердечный приступ? Я не расслышал. Тебе плохо? Или маме? Мне приехать?
Приехать он собрался! Козел…
– Можешь приехать, Андрей, ты можешь приехать, – говорю замогильным голосом, – чтобы вещи забрать.
– Вещи? Какие вещи? Я не понимаю, так тебе плохо?
Мне плохо? О, нет, любимый, мне уже хорошо!
– Ты не беспокойся обо мне, дорогой, о Лялечке переживай, я как-нибудь сама о себе позабочусь. И с сердцем у меня тоже всё в порядке, если что. Я тебе позвонила всего лишь потому, что наш сын пропал!
– Пропал? С чего ты решила, что он пропал?
– У него телефон не отвечает, всё время автоответчик, – объясняю ему.
При этом успеваю подумать: и зачем вообще с ним разговариваю?
Если бы не сын, и слова бы Андрею не сказала!
– Ну не хочет, значит, ни с кем разговаривать. Что ты с ним носишься? Он большой мальчик! Двадцать три года уже. Имеет право выключить телефон и побыть одному. Перепсихует и вернется! Нормально всё будет! – в голосе мужа прорезается металл, он явно хочет хотя бы где-то перехватить власть и показать свою инициативность, чтобы отвлечь меня от самого главного.
– Это из-за тебя он психует, гад ты такой! Еще и наврал мне, что Демид Ляльке изменил, а сам… Не стыдно было залезать на невесту сына? Других тебе баб было мало, а? – завожусь, потому что ну просто не могу сдержать своего возмущения!
– Эва, ну я же тебе говорю, господи помилуй, не было у нас ничего!
На эти слова его Лялька реагирует очередным кошачьим концертом, а мне сейчас даже не жалко мужа, который между нами оказался как между молотом и наковальней. Только одного не понимаю – ну нравится тебе другая, решил ты изменить, залез на малолетку, не погнушался у сына невесту увести, так я тебе зачем?!
Зачем жену, с которой столько лет прожил, унижать, обманывать, выкручиваться перед ней, как уж на сковородке?
– Уйми свою истеричку, – выдаю скупо, устав от этого разговора. – И приезжай домой. Найдем Андрея, и можешь отправляться восвояси. Не знаю уж, где вы там трахаетесь, меня это не касается.
– Да что ты меня всё отсылаешь?! Эва! Давай поговорим как нормальные взрослые люди, и не по телефону! Я приеду! И не трахаемся мы, давай без грубостей. Я тебе всё объясню.
Не успеваю ответить, как слышу шорох и вяканье, будто котенку на лапку наступили. Видимо, Ляля пытается удержать моего мужа, не желая, чтобы он ко мне ехал. Как быстро она научилась пользоваться правом вето. Сучка малолетняя.
– Ляля… Эва… – растерянно бормочет муж. – Да господи! Я… я приеду… я… Ляля, да отвали ты, сейчас, отвали, сказал! – он рычит, а мне смешно.
Ляля думала, это так просто? Дала ему – и он сразу растаял и весь твой?
Как бы не так.
Этих кобелей так просто не возьмешь на голое молодое тело.
Но это не моя забота, и вообще…
Плевать уже. Андрей сделал выбор. Вернее, я сделала этот выбор за него.
Нравится Лялечка? Пиздуй к Лялечке! Я больше не собираюсь рыдать, переживать, страдать по ублюдку, который оказался предателем.
Хватит! Настрадалась уже. Уже побыла всепрощающей.
Это ведь он тогда еще и плакал на моем плече! Прощения просил! Говорил, что бес его попутал.
Угу, бес, как же! У всех этих кобелей один бес, тот, что пониже пояса, в штанах. Они его еще ласково называют младшим братишкой. Идиоты хреновы.
Почему все мужики такие идиоты?
Чтобы я еще хоть с одним таким уродом связалась? Нет уж!
На хрен надо!
Дети выросли, слава богу, можно пожить для себя. Благо я это заслужила. И деньги у меня есть.
Да вот еще, о деньгах, об имуществе – надо позаботиться.
– Эвочка, ты меня слышишь? Я сейчас приеду!
– Приезжай, заодно чемодан заберешь.
– Чемодан? Какой чемодан? В смысле? А я куда пойду?! Это и моя квартира тоже! Ты решила себе ее оставить? – тоже закипает мгновенно, ничего, я его остужу.
– А знаешь, Лисицын, я передумала. Не приезжай домой. Найди Демида сначала. Найдешь – тогда можешь возвращаться. Понял меня?
– Эва, я…
– Я сказала, ты меня понял? – говорю голосом, которым никогда еще не разговаривала с мужем. Стальным и жестким. Да, да, я так умею!
– Понял, Эвочка, понял, да… я… Я найду, хорошо, я…
Эта мелкая гадюка еще что-то там подвякивает на заднем фоне, но мне точно наплевать. Кладу трубку.
Сажусь на диван.
Опускаю руки на голову.
Какая же мерзость.
Разве я это заслужила? Как же мне хочется сейчас дать мужу по морде, смачно так, хорошо, чтобы руки ныли от боли. Руки, а не сердце.
Всё равно ведь болит.
Как это ужасно – быть преданной! Снова преданной!
– Мам? Что там? Ты с папой говорила, да? Он там… Он где?
Дочка смотрит с сочувствием, понимаю, что она что-то слышала, но не всё. И я должна буду ей как-то рассказать. Но сейчас просто нет сил. Хлопаю по диванчику, чтобы села рядом, обнимаю.
– Да, с папой. Он у бабушки. Сейчас поедет искать Демида.
– Хорошо.
– Давай-ка, ложись уже спать, завтра в институт тебе.
– А ты?
– А я буду ждать отца твоего.
– Ладно, хорошо. Мам, всё же будет хорошо, да?
Пытаюсь кивнуть. А что я скажу? Что хорошо уже не будет?
Дочь уходит. Я глотаю чай. Противный, остыл уже. Нужно сделать новый, а лучше кофе, и плевать на давление. Мне полночи еще ждать.
На часах три, когда я слышу поворот ключа в замке.
Андрей растерянный, жалкий такой.
– Что? Что случилось? Где Демид?
– Он… он…
Глава 9
Кидаюсь к мужу. Вроде и видеть его не хочу, ненавижу, но только он единственный может мне сказать, что с моим сыном.
Прижимаю руки к груди. Сердце колотится на разрыв. Не могу унять его, так сильно стучит от жуткой тревоги за ребенка.
Да, да! Пусть ему двадцать три – он мой ребенок! И он сейчас обижен, убит, его предали самые близкие, ему плохо!
Я хочу знать, что с ним всё хорошо.
Но по лицу мужа понимаю, что “хорошо” там и не пахнет.
– Что? Что с ним, скажи мне! Говори уже, наконец!
– Он…
– Да говори ты, господи!
В бессильной злобе ударяю его по груди сжатым кулаком.
Он смотрит удивленно, словно не понимает, почему я дерусь.
А я уже сама ничего не понимаю.
Настолько растеряна, что не отслеживаю свои реакции.
Боюсь самое страшное услышать! У Андрея такой дикий вид, будто он из ада вернулся.
– Он… Я его не нашел.
– Что?
Головой трясу, ничего не понимаю, ощущение, что всё в тартарары катится.
Я этого идиота отправила искать ребенка! Просила найти! А он что? Где он тогда был всё это время?
– Не нашел? Где ты полночи шарохался?
– Искал!
– Так почему ты не нашел, если искал?
– Потому! Дай сказать! Накинулась как фурия. Дай хоть в дом зайти!
В дом ему дать зайти? Я дам, сейчас вот так дам!
– Где ты был? Где ты искал?
– Да везде! Устал, как собака… Дай пройти, говорю!
Андрей скидывает обувь, идет на кухню, там хватает чайник и пьет прямо из горлышка. Есть у него такая привычка дурная. Воду любит пить горячую, почти кипяток.
Ставит чайник на место. Дышит тяжело.
– Лисицын, я тебя…
– Дома у него был, к друзьям его ездил, даже к девице к одной.
– К какой девице?
– Той самой, с которой он Оленьке изменил.
– Что?
От этой новости хочется взять и треснуть мужа сковородкой по башке.
– Какая девица, очнись! Он не изменял! Это Лялечка твоя… Сука…
– Молчи, Эва! Ты ничего не знаешь. Ляля…
– А мне и не надо ничего знать! Мне достаточно, что ты, козел старый, эту мокрощелку Лялей называешь!
– Ты… Ты просто злобная, завистливая баба! Я думал, ты лучше, Эва, чище, а ты…
Ах, значит, я еще и не чистая? Ну, Лисицын…
– Хватит. Да, я плохая. Какая выросла. Что с Демидом? Ты хоть что-то узнал?
– Я – нет, а вот Ляля…
Ляля, значит… Ясно. Сейчас еще окажется, что эта Ляля спасительница, сына моего из какой-нибудь передряги вытащила.
– Что, Ляля? Ты уже скажешь или всё из тебя клещами тянуть?
– В общем, сын твой собрался уезжать куда-то.
– Что? Куда?
Я просто немею от бессилия и страха.
От беспомощности.
А еще оттого, что мой муж так спокойно об этом говорит!
Наш ребенок пропал! Он собирается куда-то уехать! А этому кобелю хоть бы хны!
– Куда он собрался уезжать?
Переспрашиваю, а самой хочется шибануть благоверного изменника по голове тяжелым предметом. Лучше так, чтобы уже не встал. Ничего не встало.
– Куда, отвечай!
– А вот это он не доложил.
– Не доложил, значит? И ты вот так просто говоришь? Ты забыл, что у него институт? Магистратура! Если он уедет, то…
Господи, у меня опять перед глазами черные мушки пляшут, всё горит внутри. Ненавижу мужа. И эту… Ляльку, подлую сучку.
И что делать?
– Это всё, что узнала твоя Лялечка?
