Роза и клён

– Один – один, Афродита, – признался он, вспоминая как сам облизал свои пальцы ранее. Он осмотрел богиню, её кожа медленно переставала светиться, будто угольки в костре догорали, а румянец с щёк и плеч почти сошел. После нескольких минут молчания, Арес снова заговорил. – Ну и как ритуал?

– Довольно успешно, – ответила Афродита, игриво проводя раскрытой ладонью по его бицепсу. – Должна признаться, воспоминания предыдущих Афродит говорят, что довольно редко кому-либо удавалось поставить их желания на первый план в ритуале. Обычно, все просто пользуются шансом переспать с богиней любви.

– Польщен, – усмехнулся Арес. – Мне казалось, что я делаю всё правильно.

– Так и есть, – Афродита нежно улыбнулась. – Откуда ты узнал как правильно?

– Просто было ощущение, если честно, – признался он. – Что-то глубоко внутри подсказывало мне.

– Я была уверена, что это все, – она махнула рукой между ними, – будет жёстким, даже варварским совокуплением. Однако… – Афродита задумалась, – ты был нежен.

– А что поделать? – Арес наклонился ближе, невесомо целуя богиню в плечо, на что она снова расплылась в ленивой улыбке. – Тебя хочется ублажать, богиня любви. С тобой хочется быть нежным.

Всё снова казалось знакомым обоим. И эти нежные улыбки, и невесомые поцелуи, и эта нега после чувственного секса – все было знакомым, но будто усиленным их божественностью. Что-то из далёкого прошлого и такое правильное, что не хочется расставаться.

Афродита обвила Ареса за шею, прижимаясь своим телом к его, и утянула их обоих на подушки. Они долго лежали в объятиях, просто дыша друг другом, наслаждаясь прикосновением кожи к коже. Арес снова первым нарушил тишину:

– Можно вопрос?

– Конечно, – прошептала Афродита, немного отодвигаясь, чтобы смотреть в глаза.

– Откуда у тебя шрамы?

Афродита задумалась. Действительно, откуда у неё могут быть шрамы? Из её прошлой жизни? Кем она была, чтобы их получить? Она помнила, что она могла владеть мечом, вроде бы им она и сразила предыдущую Афродиту в битве, но кем она была…

– Из многочисленных сражений, – со вздохом произнесла она. – Я владею мечом, но больше я ничего не помню… – Арес провёл подушечкой пальца по одному из тонких шрамов на её бедре. – Этот я помню, – вдруг сказала Афродита. Арес поднял глаза со шрама на неё. – Я получила его лет в двенадцать, – медленно сказала она, – на тренировке с моим другом. Мы тренировались бою на мечах и он случайно меня ранил, – Афродита улыбнулась воспоминанию. – Шума тогда было… мама потом причитала, кто же меня такую замуж возьмет… – Арес тоже улыбнулся. Если бы он знал её смертную и сам был простым человеком, точно бы женился на ней. Он даже не придал этой мысли большого значения. В таком состоянии неги после секса и не такое могло придти в голову. – Удивительно, у нас в царстве было нормой женщинам вступать в ряды армии.

– Действительно необычно, – тихо согласился Арес. – Должно быть почитали Афину или Артемиду.

– Возможно, – также тихо ответила Афродита.

И снова повисла тишина. Было достаточно комфортно вот так лежать и прикасаться друг к другу, все казалось очень правильным, будто так и должно было быть. А может и было? На этот раз уже Афродита нарушила молчание:

– А что ты помнишь из своей жизни смертным?

– Помню, что я был воином, – вспомнил Арес. – Вроде бы, я был каким-то командующим или что-то вроде того. У меня точно было войско, – пробурчал он. – Помню, у меня была невеста ещё.

– Звучит интересно, – протянула Афродита. – Ты помнишь уже больше, чем я о своей жизни.

– Не правда. Я бы не смог объяснить свои шрамы, – тихо ответил Арес, проводя ладонью по изгибу талии богини.

– Как знаешь, – рассмеялась она.

– Афродита, – после еще нескольких минут тишины позвал Арес. Богиня повернулась к нему и снова посмотрела ему в глаза своими тёплыми карими. – Я хочу формально ухаживать за тобой.

Афродита села на постели и серьезно посмотрела на бога войны перед ней. Сейчас он совсем не был похож на того Ареса, которого описывали в мифах. Он сейчас лежал совершенно голый перед ней, его руки трепетно прикасались к её телу, а в глазах плескалась нежность. Она вздохнула. Сердце больно кольнуло.

– Это говоришь не ты, а моя магия, – снова прошептала Афродита.

– Не правда, – снова решил поспорить Арес. – Я знаю чего я хочу, и я хочу быть с тобой. Божественный союз.

– И нужна тебе слабенькая богиня, которая ничего толком и не может сделать на поле боя с другими божествами?

– Ты говорила, что владеешь мечом, – заметил он.

– И что с того? Все Афродиты до меня погибали в сражениях, даже когда их защищали Аресы.

– Вот я и хочу сломить это, – сказал Арес. – Хочу ухаживать за тобой, хочу защищать тебя, быть с тобой, Афродита.

– Давай так, – снова вздохнув, предложила она. – Если через несколько дней, когда моя магия выветрится, твое желание не пропадет – можешь начать ухаживать за мной.

– То есть ты тоже хочешь быть со мной? – подытожил он.

– Да, хочу, – просто ответила Афродита и легла обратно в объятия Ареса. Он прижал её сильнее, словно пытаясь передать всё, что он не знал как сказать. Бог войны был уверен, что это не просто магическое наваждение, послевкусие от насыщения магией и Афродитой, а настоящее желание быть с ней. С ней, даже если она не будет типичной Афродитой, которую помнят все предыдущие “Аресы” в его сознании, потому что он сам не хотел быть тем Аресом, которого, он уверен, помнило сознание Афродиты.

Глава 3

Желания не пропали. Если так подумать, Арес только больше захотел быть с Афродитой, словно его подсадили на мощный наркотик, одной дозы которого было достаточно, чтобы больше никогда не хотеть чего-либо другого. Ну или кого-либо. Оба божества заперлись в своих храмах, чтобы размышлять над своими желаниями.

Арес, чтобы сбросить стресс и напряжение в теле, тренировался даже больше обычного. Он перепробовал все виды оружия, разные техники борьбы, разрубил несколько сотен манекенов в процессе, но мысли постоянно возвращались к Афродите, от чего бог войны больше злился и крушил еще больше манекенов. В моменты покоя к нему в его мыслях снова приходили образы обнаженного тела с тонкими шрамами от мечей, тёплая и мягкая кожа, жемчужины в волосах. Но больше всего его донимали пышные формы, грудь и бёдра Афродиты, к которым он прикасался. А как он ощущал буквально всё, когда вошёл в неё… Нет. Нельзя было об этом думать. От всех этих мыслей хотелось только больше снова встретиться с богиней любви и снова предаться всем этим чувствам. И снова, и снова…

Афродита то гуляла по своему саду во внутреннем дворике храма любви, то принимала ванны в своем священном бассейне, то отвечала на молитвы смертных, но все никак не могла выбросить из головы Ареса. Почему он знал как она любит, чтобы к ней прикасались, даже если она сама не помнила об этом? Почему он решил поставить её желания на первое место? И почему же она сама всё никак не может выкинуть ту ночь из головы? Почему всё казалось таким правильным и верным? Что вообще происходит? Разобраться с собственными чувствами, когда ты только стала новой Афродитой да ещё и не помнишь ничего о самой себе? Слишком сложно для одного дня. Для двух. Для трех… просто слишком сложно.

Чтобы упорядочить мысли, Афродита часто принимала ванны в своём священном бассейне, который был наполнен не только чистейшей водой, но и магией богини любви и красоты. Она спускалась по мраморной лестнице на глубину и медленно проходила до выступа, на который присаживалась и медитировала. Богиня любви закрывала глаза, по её влажной коже пробегали мурашки от наполняющей её тело магии. Вода начинала светиться розовым и весь зал наполнялся магической энергией богини любви. С каждой минутой вода становилась ярче, а Афродита наполнялась магией с головы до пальцев на ногах. Её кожа светилась, впуская в себя энергию. Когда ритуал завершался, в воздухе будто лопался пузырь искр, которые плавно опускались на воду, на кожу и на пол в зале. Мысли переставали бешено носиться в голове, они успокоились и было легче обдумывать каждую из них по отдельности. И Афродита сидела в воде, из которой и появилась первая Афродита, смотрела на фрески и розы на стенах зала и обдумывала всё, что приходило ей в голову.

А мысли так и крутились по кругу. Все связанные с Аресом, с тем как он был с ней и как хотелось повторить, чтобы он был также ласков и также, где-то глубоко и далеко, знаком. Почему он был знаком? Почему каждый раз возникало это чувство, что они уже знакомы много лет? Это единство божественностей Ареса и Афродиты или это что-то большее? Что-то более глубокое и личное? Каждый раз, когда мысли добирались до этих размышлений о знакомых чувствах, голова начинала болеть – божественность яростно сопротивлялась появлению воспоминаний.

Так прошла целая неделя. Когда Гелиос начал восьмой восход на небе в своей золотой колеснице, Арес направился к храму Афродиты. Всё это время он не только размышлял о том, что с ним происходит и что он чувствует к богине любви, но и о том, что подарить ей в знак своих чувств. Казалось бы, что может быть проще? Смертные дарят девушкам букеты и какие-то побрякушки, чтобы завоевать их, но сработает ли такой подход к Афродите? Однако, Арес не смог придумать ничего другого.

Когда Арес пришел к храму любви и красоты, в руках он держал узорчатую коробочку. Нимфы провели его по внутренним коридорам храма, прямо в сад Афродиты. Богиня сидела на мраморной скамейке под раскидистой яблоней. Весь сад был заполнен цветами от фиалок до роз и маков, что наполняли воздух своими ароматами. В дальнем углу сада был пруд, в котором среди кувшинок плавала пара лебедей. У ног Афродиты толпились воробьи и белые голубки, которых она кормила.

Арес откашлялся, привлекая к себе внимание и нарушая блаженную тишину сада. Афродита подняла на него глаза, заправив за ухо выбившуюся прядь тёмных волос.

– Здравствуй, – тихо поприветствовал Арес, присаживаясь на скамью рядом с Афродитой.

– Здравствуй, – отозвалась она. Голубки и воробьи всё не хотели уходить, хоть их и перестали кормить. Афродита полностью обратила своё внимание на Ареса. – Ну как?

– Как что? – слово завороженный спросил Арес. Немного подумав, он вспомнил. – Я всё ещё хочу быть с тобой, если ты об этом. Это не была магия. Хоть и было волшебно, – с кривой ухмылкой добавил он. Лёгкий смешок сорвался с губ Афродиты, плечи заметно расслабились, будто невидимый груз свалился с них.

– Я рада, – она посмотрела прямо Аресу в глаза. – Потому что сама тоже всё ещё хочу быть с тобой, – призналась богиня.

– Вот и хорошо, – заключил Арес, протягивая ей коробочку, которую сжимал в руках. – Это тебе, кстати говоря.

Афродита нежно улыбнулась и приняла коробочку. Материал был гладким и приятным на ощупь. Золотые узоры на поверхности переливались в солнечном свете. В узорах богиня заметила очертания роз и деревьев, которые собирались в красивую картину на крышке коробочки. Афродита открыла коробочку – внутри на тёмной мягкой бархатной подушечке лежали золотые серьги с рубинами. Драгоценные камни после мастерской огранки были прозрачными, резкие грани играли со светом, заставляя драгоценность будто светиться изнутри.

– Какая красота! – воскликнула Афродита. Она аккуратно достала украшение из коробочки и рассматривала с разных сторон.

– Подумал, тебе могут понравиться, – тихо признался Арес. Он стал замечать, что рядом с Афродитой ему не так уж и хочется быть громким, да и зачем, если единственная, кто должен его слышать, рядом.

– Мне нравится, – кивнула богиня и примерила серьги. На своих местах они смотрелись также роскошно, как и в коробочке.

Нимфы принесли своей госпоже золотое зеркало с длинной ручкой и пока Афродита разглядывала себя и свои новые серьги в отражении, Арес словно завис. Просто разглядывал как свет играет с красными драгоценными камнями, как блестит золото и как прекрасно всё смотрится на Афродите. Возможно, любой другой Арес если бы увидел его, то рассмеялся бы над ним, но нынешнего Ареса это совершенно не волновало. Он просто смотрел на богиню любви и красоты и думал, что вот это, наверное, смертные бы назвали счастьем – быть рядом с любимой женщиной… Мысли резко остановились. “Любимой”? Слово эхом пронеслось в голове, будто рикошетом по всему пространству внутри.

– Я тоже должна тебе что-нибудь подарить, – сказала Афродита, снова возвращая внимание к Аресу и выдергивая его из размышлений. На несколько минут она задумалась, её взгляд блуждал по Аресу, по саду, по небу – да в общем то по всему, пока богиня любви была в раздумьях.

– Ты ничего мне не должна, – попытался снова начать разговор Арес, но Афродита его перебила, прижав свой тонкий наманикюренный пальчик к его губам.

– Но я хочу. И придумала что, – богиня игриво подмигнула, – но мне нужно время, чтобы всё подготовить, так что вручу тебе подарок через пару дней.

– Хорошо, – кивнул Арес, отодвигая руку Афродиты от своих губ и переплетая их пальцы вместе.

Афродита снова лишь нежно улыбнулась и чуть крепче сжала ладонь Ареса. Его рука была большая, пальцы шершавые от мозолей от разного оружия, которым владел бог войны. И снова это чувство. Чувство, что всё так и должно быть. Будто вот так держать его за руку – это самое правильное, что только могло быть. Будто они держались за руки не в первый раз, будто они уже всё это проходили когда-то давно. Будто всё это уже было в их прошлой жизни…

Нет. Не могли же Мойры быть настолько жестоки и одновременно благосклонны к ним. Не могли они дать возможность вознестись двум людям, которые любили друг друга, когда были смертными, только чтобы они забыли о себе всё и снова влюбились. Это наверняка просто воспоминания их божественных предшественников. Просто невероятная сила, что тянет друг другу каждых Ареса и Афродиту. Связь именно их божественности, а не их самих, ведь так?

Арес вернулся два дня спустя. Пришлось прикладывать много усилий, чтобы просто не сорваться на бег и не домчать до храма Афродиты за несколько минут. Афродита сидела в главном зале и разбирала пергаменты с молитвами и просьбами от её почитателей. В зал проникали лучи солнца из больших окон на потолке, заливая всю комнату мягким светом. На стенах всё также вились розы, наполняя зал приятным ненавязчивым ароматом.