Граф Суворов. Книга 8

Меня спасло взвывшее чувство опасности, кричащее о том, что в следующую секунду я останусь без головы. Действуя нелогично, на инстинктах, я рванул вперёд, туда, где до этого был противник, и в то же мгновение на месте, где я стоял, бетонный пол с грохотом разорвало на куски. Остались лишь следы от скрестившихся ударов когтей.

Выживу – обязательно брошу все силы на прокачку третьего глаза. Экономика, политика, даже конструкты – это всё такая фигня, которая совершенно не поможет мне выжить, если в противниках бойцы уровня Коловрата. И пусть в мире их всего несколько десятков, мне пока и одного с головой хватит.

Рывок! В сторону, пробойник на руку, не хватало ещё врезаться в очередную стену. Рывок! Да он меня гоняет, как кошка мышку по этой долбаной арене. А я его даже не вижу, замечая только постфактум. Когда размытый силуэт на мгновение словно материализуется в месте, куда уже нанёс удар чудовищной силы, и тут же исчезает, чтобы появиться в нескольких метрах от предыдущего.

– Хватит бегать, котёночек! – рявкнул Коловрат, и я с удивлением услышал отдышку. Только зацепившийся за это мозг слишком рано обрадовался. У противника отдышка, значит, он выбился из сил и скоро можно будет расслабиться, верно? Ну так начнём уже сейчас!

Спасло меня лишь вновь взвывшее чувство опасности, которое шло одновременно со всех сторон. Метаться было поздно, я затормозил всего на мгновение, но противнику оказалось этого достаточно, чтобы расставить свои сети, и сейчас в меня летело сразу две порции когтей, сжимавшихся словно ножницы.

Но я нашёл выход. Пресс подкинул меня над землёй, и одновременно с этим когти урагана прошли подо мной, разрывая бетонные блоки словно бумагу. Симеон вновь материализовался, всего на мгновение, но мне этого хватило, чтобы понять: если я сейчас опущусь, в любой точке арены, он меня достанет.

А значит, что? Всё верно, чтобы победить, достаточно просто не приземляться! Всего-то и нужно, что, стабилизировав пресс, удерживать на весу почти полу тонный резонансный доспех.

– Ты чего завис? Спускайся, дорогой! – крикнул Коловрат, глядя на меня снизу вверх и подзывая пальцем.

– Не-е, спасибо. Мне и тут неплохо, – ответил я, укрепляя конструкт.

– Не заставляй меня к тебе подниматься. Я уже не молодой, чтобы прыгать как козлик, – подбоченившись сказал Коловрат, но чувство опасности всё нарастало. Так что к появлению целой серии дисков я оказался готов.

Всем он хорош, но есть у пресса один существенный минус – вектор движения, который никак не скорректировать. Он как затухающая нота, которую невозможно усилить после воплощения, только создать новую. А ещё пресс – плоскостной конструкт, легко разбиваемый любым конструктом большей плотности.

Коловрату даже не пришлось создавать что-то сложное, он просто закидывал меня десятками дисков, от которых я с трудом уворачивался, перепрыгивая с одного островка пресса на другой. Ответить противнику просто не оставалось времени, и единственное, что я придумал – встретить очередную порцию вражеских конструктов своим ядром.

Объёмная техника легко вспорола весь ряд дисков и врезалась в бетонную плиту у самых ног Коловрата, подняв облако серой пыли. Наставник уклонился, резко уходя в сторону и осыпая меня очередью из дисков, но поле боя уже заиграло свежими красками. Я начал отвечать, заставляя противника самого метаться по арене.

Вот только если я торчал в воздухе, и определить, в какую сторону я отскочу в следующий раз, он не мог, то следы от движения Коловрата легко угадывались во всё расширяющемся облаке пыли от попадания моих ядер. Да, на каждый мой конструкт Симеон отвечал десятком собственных, но я их видел и уворачивался, а вот он мог гарантировать сохранность своей шкуры лишь прокаченной интуицией и гигантским опытом ведения боя. Но только не такого.

Заметив очередной росчерк в пыльном облаке, я использовал своё последнее оружие – удлинившийся до нескольких метров клинок доставшегося мне от ведьмы меча. Получившийся лом врезался в не ожидавшего такой подлянки Коловрата и отбросил его к стене. Когти урагана вспороли воздух, разрушая конструкт, но в тот же миг в грудь наставника ударило второе ядро, ещё больше вдавливая грудную пластину.

– Стоп! – крикнул Симеон, подняв руку, и я ударил клинком по сорвавшемуся с ладони ядру. Успел в последнее мгновение, но по потокам воздуха всё равно было видно, как конструкты столкнулись, подняв в облаке пыли завихрения. Впрочем, наставник тоже не бездействовал и прикрыл кирасу когтями.

– Сдаётесь? – на всякий случай спросил я, держась в воздухе.

– Кажется, я становлюсь слишком стар для… подобных развлечений, – усмехнулся Коловрат и, дёрнув за эвакуационную петлю, раскрыл доспех. – Экзамен ты прошёл.

Неожиданно для меня со стороны полигона раздались жидкие хлопки, быстро переросшие в бурные овации. Оглянувшись, я понял, что всё это время совершенно не замечал собравшихся у арены преподавателей и экзаменуемых, которые с интересом и восхищением наблюдали за дуэлью.

Рухнув на бетонные плиты, я даже чуть присел под весом доспеха, но всё же нашёл в себе силы, чтобы поклониться на все четыре стороны, а затем, прибив пыль к полу, подойти к Коловрату.

– Не слишком помял? – осторожно спросил я, оценивая работу организма Коловрата. – Надо сказать, прогулки по лесу вам пошли на пользу. Я думал, вы где-то в районе Урала. Какими судьбами в академии?

– Твоими молитвами, – усмехнулся Коловрат, потирая помятые рёбра. Всё же броня не выдержала двух прямых попаданий. – Слышал, что ваше величество лично внесло мою буйную голову в список амнистированных. А ещё слышал, что это вы настояли на том, чтобы прижать к ногтю орден врачей-изуверов.

– Да, пришлось рискнуть, – кивнул я.

– Вот и мне, – усмехнулся Коловрат. – Честно признаюсь, до последнего не был уверен. Шёл, сюда раздумывая прибить вас, как ответственного за тысячи смертей, или поблагодарить за спасение десятков тысяч. Это ведь ради вас убивали невинных.

– И что решил? – нахмурившись спросил я. Чувство опасности предательски молчало, но ведь и от той оплеухи Петра я защититься не мог.

– Да не напрягайся ты так, котёночек, – усмехнулся, показывая оскал Коловрат. – У старого драного песца ещё есть чему тебя научить.

– Ну, тогда здравствуй, наставник? – улыбнулся я, открывая объятья. Симеон долю мгновения колебался, а затем шагнул вперёд и сжал меня в своих ручищах. Да пожалуй, позыв я не рассчитал, лучшего момента, чтобы меня прикончить у него не будет. Ещё чуть-чуть надавить, и мои косточки не просто хрустеть будут, а сломаются на раз-два.

– Эх, котёночек, – выдохнул, отступая, Коловрат, и я заметил, как он смахнул украдкой слезу. – Идём. Это же твой последний экзамен?

– Как комиссия решит, о зачислении, – ответил я, взглянув на подошедшего генерала. Инструктор по боевой подготовке и искупавшийся в грязи бегун стояли перед ним словно в воду опущенные, склонив голову. Похоже, далеко не все их действия были согласованы высоким начальством.

– Господа офицеры, продолжайте экзамен, – приказал генерал, обведя всех угрюмым взглядом из-под седых бровей. – Обер Суворов и Морозова, прошу за мной. Ваше благородие Шиловский?

– Благодарю за приглашение, ваше сиятельство, с удовольствием им воспользуюсь, – усмехнулся Коловрат. – Идёмте, ваше величество, посмотрим, как вам косточки песочить будут.

– На это можешь особенно не рассчитывать, – ответил я. Впрочем, прогулка выдалась довольно протяжённой и увлекательной. Нас провели мимо тренировочных бетонных ям, прямо к главному корпусу, вокруг которого стояло множество боевой техники. От тяжёлых штурмовых доспехов до бронеходов и шлюпов прикрытия десанта.

При этом – явно не музейные экспонаты, а наглядные учебные пособия, некоторые в количестве достаточном для проведения полноценных общевойсковых учений. Миновав плац, располагавшийся во внутреннем дворе академии, мы зашли в здание, пахнущее свежим ремонтом и ещё не выветрившейся до конца краской, и поднялись на самый верх, в командную башню, устроенную словно на старом крейсере.

Кабинет ректора оказался классическим мостиком, самое высокое помещение с круговым остеклением. Я будто на борт «Гнева империи» вернулся. Даже завис на мгновение, не понимая, почему экраны на потолке и полу не работают. Пришлось с усилием возвращать себя в реальность, чуть топнув по плитке каблуком, чтобы удостовериться, что это не погасший экран.

– Что, уже выработалась привычка? – понимающе хмыкнул Коловрат.

– Угу, – кивнул я, не став углубляться в подробности.

– Ваши высочества, – старик Долгорукий с кряхтением поднялся с кресла и склонился в церемониальном поклоне. – Рады приветствовать вас в стенах славного заведения. И прошу простить действия моих подчинённых, вся вина за их поведение лежит на мне, потому как они строго выполняли указания.

– Угроза моей жизни – тоже ваше указание? – коротко поинтересовался я, и по сведённым вместе бровям ректора понял, что к этому он никакого отношения не имеет.

– Если вашей жизни угрожал кто-то или что-то в стенах моей академии, с этим немедля разберутся, – не разгибаясь ответил Василий Михайлович Долгорукий.

– Уверен, разберутся, – ответил я, а Мальвина, совершенно не растерявшись, тут же юркнула в кресло. – Можете распрямиться, ваше сиятельство. Присаживайтесь, говорят, что в ногах правды нет, хотя нет её и в заднице.

– Верно говорят, ваше высочество, – с явным облегчением, вернувшись в кресло, ответил ректор. – Могу я поинтересоваться, кто посмел на вас напасть?

– Они уже наказаны. А вот ваши слова, будто бы все их действия и провокация – ваши прямые приказы, меня очень заинтересовали, – сказал я, развалившись в кресле напротив. – Симеон, чего стоишь как истукан, присаживайся.

– Я постою, ваше высочество, – нахмурившись ответил наставник. – Со своей стороны могу гарантировать, что полностью контролировал каждое своё движение, а его сиятельство не был в курсе моих намерений.

– Это отдельная история, – отмахнулся я, взглянув на блестящую лысину Долгорукого, на которой проступили капельки пота. Кажется, до него начало доходить, что он лишь чудом избежал казни за участие в покушении на мою персону. – Итак, ваше сиятельство, потрудитесь объясниться.

– Как прикажете, ваше высочество, – снова чуть поклонившись, на сей раз сидя, ответил ректор. – Что есть обучение? Обучение – есть получение знаний и опыта путём передачи от преподавателя заинтересованному студенту. Но знания могут быть скучными… более того, большинство знаний именно такие – сухие цифры, непонятные схемы, чужие и чаще всего нелицеприятные истории…

– Подходите уже к сути, ваше сиятельство, – поторопил я.

– Вот видите, вы даже моё короткое объяснение не готовы услышать полностью, что же говорить о многочасовых лекциях, – развёл руками старый ректор, виновато улыбаясь. – Преподаватель часто может удержать внимание студентов лишь двумя способами: давлением авторитета и собственной мотивированностью студента. А как быть с вами, ваше высочество, я совершенно не понимаю.

– Значит, все эти попытки оказывать давление – это ваша инициатива прививания авторитета? – удивлённо проговорил я и не выдержав рассмеялся в голос. – Простите, не сдержался. И вы всерьёз думали, что на мне это сработает? А если бы я принял это за прямое оскорбление и убил бы их на месте?

– У нас не средние века, чтобы убивать дворян, даже не титулованных. И если вы всерьёз допускаете такие мысли, то правитель из вас не выйдет, – нахмурив густые седые брови, ответил Василий Михайлович. – Любое самодурство хорошо в меру.

– Ну так я их и не убил, – ответил я, успокоившись. – Хотя парочку вполне мог, просто на реакции. А вот за оскорбление моих людей они ответят по всей строгости. Как и за подлог с измерителем резонанса. Или это тоже ваша инициатива, занижать ранг принимаемых студентов, если они не из благородных семей.

– А что у них с рангами? – спросил Долгорукий, взглянув на замершего у дверей генерала. Тот молча подошёл к столу и протянул планшет. Ректор, пробежав глазами по строчкам, нахмурился и чуть поджал губы. – Девятый и восьмой ранги… вы должны понимать, ваше высочество, что наша академия для элиты. Даже не просто элиты – для лучших из лучших. А поступление сразу шести простолюдинов…

– И надолго они, по-вашему, останутся простолюдинами с такими-то показателями? – поинтересовался я. – Уже через пару лет они все достигнут седьмого, возможно, даже шестого ранга. И кто бы ни был правителем к тому моменту, ему придётся выдать им не только личное и потомственное дворянство, но и баронский титул.

– Простолюдины редко дорастают даже до девятого ранга, – покачал головой Василий Михайлович. – Возможно, это их предел. Самый пик. Необычно для такого возраста, но и ранг слишком высокий.

– Это не предел, – пожал я плечами. – По крайней мере, пока они следуют за мной. Так что можете переставать считать их простолюдинами.

– Люди короля? – усмехнулся стоящий рядом Коловрат. – Было раньше такое выражение и название.

– Верно. Было, – кивнул Василий Михайлович, облокотившись о столешницу и сцепив пальцы в замок. – Ваше высочество, честно признаюсь, я в растерянности. И как поступить с вашим обучением, не знаю. Многие правители окончили нашу академию на общих основаниях. Считается, что это полезно и для них лично, и для подданных. Здесь вы сумеете найти верных соратников, а… ваши люди – влиться в высший свет.

– Давайте уточним сразу – я не собираюсь мешать вашему учебному процессу, но если вы подумали, что я пришёл учиться подчинению, то глубоко ошибаетесь. Я пришёл в академию, наоборот, чтобы учиться, как подчинять людей себе и как ими править. У меня нет нужного опыта, но судя по поведению ваших экзаменаторов, его нет и у ваших преподавателей, – жёстко ответил я.

– Тут вы не правы, ваше высочество, – чуть улыбнулся Долгорукий. – Может, некоторые из наших практик и устарели, но большая их часть подтверждена многолетним опытом. Стоящий перед вами генерал Ургашвили – не паркетный, а боевой, получивший своё звание за командование эскадрами во время второй русско-японской войны и конфликте при острове Мансю.

– Нисколько не спорю, хотя нападение на моих людей, даже такое топорное, это уже перебор, – ответил я, по-новому взглянув на председателя комиссии. – Однако это не отменяет того, что армия всегда готовится к прошедшей войне, а участвовать приходится в новой.

– Это было сделано для поддержания статуса академии, – упрямо проговорил генерал. – Для защиты её чести и славного имени.

– Оставим этот вопрос, прошу, – поднял ладонь Долгорукий. – Ваше высочество, если вы настаиваете, чтобы ваши люди учились вместе с вами…

– Я настаиваю, чтобы к ним предъявляли те же требования, что и к остальным поступившим. Не больше, но и не меньше, – решительно ответил я. – Если они не потянут программу – это только их проблема. Значит, сами себе злостные вредители. А вот если к ним будут относиться предвзято, в любую сторону, то вскоре обнаружится, что в академии настала пора для жёстких кадровых реформ и перестановок.

– Давайте откровенно, ваше высочество, пока что вы не сможете протащить такие изменения через думу, – улыбнулся Долгорукий.

– Легко, – вернув улыбку, сказала Мария. – Уж парой стариков новое дворянское собрание без проблем пожертвует. Тем более что вы свой пост формально сохраните.

– Ваше высочество, не стоит ломать работающий механизм из сиюминутной прихоти, – нахмурился Михаил Васильевич, повернувшись к Мальвине.

– Если вы просто будете выполнять свою работу, строго в соответствии со своими обязанностями, этого и не потребуется, – сказал я, взяв супругу за руку. – Просто работайте, так как должны, и всё будет в порядке.

– Ну хорошо, – со вздохом произнёс Долгорукий, отклонившись на спинку кресла. – И что же нам делать с вашим планом обучения? Боюсь, если вы станете проявлять гонор на каждом занятии, ставить преподавателей в неудобное положение и унижать, ломая их авторитет, учебного процесса не выйдет.

– Они боевые офицеры, обстрелянные, убивавшие, – ответил я, пожав плечами. – У некоторых, вроде главы моего штурмового подразделения, сотни трупов за спиной. У других, вроде командира технической группы, – личных убийств всего с десяток, но вот уничтоженных с его подачи врагов наберётся на отдельное кладбище. Мы уже не дети, ваше сиятельство, и относиться к нам надо как к тем, кто в случае нажима или опасности может вас просто прикончить.

– Это угроза, ваше высочество? – хмуро посмотрел на меня Долгорукий.

– С какой стати? Это просто предупреждение. Сколько из ваших студентов, тех, что двадцати пяти лет и старше, участвовали в штурме рубки боевого отделения чужого корабля? Сколько прыгали в десантной капсуле? Сколько… к чёрту. Сколько из них вообще билось насмерть, борясь за свою жизнь и жизнь своих товарищей? – спросил я, чуть прищурившись. И только заметив, как князь напрягся, заставил себя выдохнуть, – Они не дети, и не слуги. Они воины. Относитесь к ним соответствующе. И учитывайте, что их боевой ранг продолжит расти.

– Всё понятно, ваше высочество, – спустя несколько секунд сказал Долгорукий. – Позвольте уточнить, какие предметы должны быть включены в ваш учебный план, и мы сможем перейти к обсуждению обучения ваших людей.

– Думаю, для начала нам всем неплохо бы получить общие знания, так сказать, основной обзорный курс, – решил я. – В первую очередь меня волнуют вопросы производства, обеспечения оружием и продовольствием страны, дела в регионах, на что я могу рассчитывать, а на что нет. Настроения в обществе, разделение на слои и методы влияния на них. Тактики ведения информационной войны и пропаганды в условиях военного и мирного времени…

– Постойте-постойте… – попросил Долгорукий, виновато улыбаясь. – Ваше высочество, невозможно разбираться во всём самостоятельно. Даже если брать отдельную специализацию. Для этого и существуют такие структуры, как министерства, в которых ежедневно трудятся десятки тысяч людей.

– К концу обучения я должен понимать не только общие тенденции, но и быть способен реально оценивать эффективность тех самых министерств, – ответил я, глядя прямо в глаза князю. – Чтобы не повторить ситуацию с моей матерью, которая довела страну до развала. Или дяди, чья компетенция заканчивается на управлении флотом и правлении личной силой. Который оценивает всё лишь с одной точки зрения, а потому чуть не развязал гражданскую войну в попытке сохранить то, что можно было вернуть путём переговоров.

– Прошу прощения, но любого другого за подобные высказывания могут и казнить, – серьёзно проговорил Долгорукий.

– Я не любой другой. Я собираюсь стать правителем этой страны. И правителем хорошим. Если ваша академия не в состоянии дать мне необходимых знаний, то какая она, к чёрту, лучшая из лучших? – спросил я, глядя на ректора. – Итак?

– Это будет непросто. Но если на то будет ваша воля, мы все сделаем, – серьёзно сказал Долгорукий. – А теперь, позвольте, мы рассмотрим возможные варианты.

Глава 4

Когда говорят, что надо начинать с основ, обычно предполагается, что эти самые основы человек уже знает. Но когда мне показали программу обучения высшего военного состава нашей страны, я был… скажем так, несколько разочарован. Даже при беглом рассмотрении и названии тем стало понятно, что она устарела лет на двадцать, а местами на все пятьдесят. Хотя оставались и «вечные» темы, вроде логистики и добычи полезных ископаемых. Но вот их технологии…

– Это не программа, а бардак какой-то, – проговорил Василий, ознакомившись с моим графиком на первую неделю обучения. – Господин, вы уверены, что вам всё это нужно? Может лучше сформировать собственную программу и учиться на практике?

– Это следующий этап, – не глядя на денщика, ответил я, переставляя блоки в расписании индивидуальных занятий так, чтобы пробелов было поменьше. – Чтобы ехать на практику в своё баронство, для начала неплохо понять, что я могу, а что нет. Ты знал, что даже в первый год обучения у нас по плану только три месяца лекций?

– Обучение в академии предполагает постоянную практику во флоте, – заметила Мария, которая тоже решила остаться в академии. Мало того, по какой-то причине то же сделала Инга, с лёгкостью сдавшая вступительные экзамены. А вот мои «люди короля» сдали экзамены с некоторой натяжкой.

Проще всего было Тарану и его новому заму, взводному, заменившему убывшего Жеглова. Физическая подготовка у обоих парней была на высоте, стреляли они без проблем, а уж дрались так и вовсе… учитывая, что они закономерно выбрали своей специализацией «тактику малых групп» и «проведение диверсионных операций в тылу противника», требованиям они и так полностью соответствовали.

Краснов свои экзамены сдал с большим трудом, но не потому, что оказался плохо подготовлен, а потому, что начал спорить во время экзаменов по специализации с преподавателем, доказывая, что кластер из преобразующих реакторов резонанса можно развести на два и более, для независимого снабжения щитов и двигателей корабля, со взаимным дублированием систем. В результате они, похоже, нашли общие темы для разговора, а прощался преподаватель с ним и вовсе за руку.

Лисичкина… ну что сказать. Выбор Ангелины был для меня очевиден с самого начала, и даже преподавателей она нашла. Но вот такой специализации, как «ведение пропаганды и контрпропаганды в социальных медиа с повышением индекса доверия», в академии не было. Но это не значило, что их нет совсем. После подробного разговора с приёмной комиссией и Багратионом-старшим он пообещал выделить для девушки, меня и ещё двух заинтересовавшихся студентов, наставника, работающего по этому профилю.

А вот Лёха меня удивил, и не слишком приятно. Мало того что показатели резонанса сдал с натяжкой, так ещё и экзамены чуть не завалил. И если Максим, к моему удивлению, со своим экзаменатором поладил, то Шебутнов со своим чуть не подрался. Правда и повод оказался довольно весомый – они не смогли договориться о том, что такое монетарная политика и как она должна работать.

Учитывая, что я в этой теме не очень разбирался, слушать сбивчивое объяснение Лёхи по поводу его несогласия с концепцией регионально-колониального монетарного оборота и централизации денежной массы с кредитованием собственных губерний для их постоянного нахождения в зависимом положении от столицы… поступил и ладно.

Последняя – Анастасия, девушка, с которой я почти не общался, но которую видел регулярно, ушла на стандартный набор военно-прикладных дисциплин начиная с артиллерийского дела и обеспечения тыла, заканчивания флотоводством. И всё же главная проблема – моя собственная программа обучения. Может, и прав Долгорукий, и человек не в силах объять необъятное и разбираться во всём?

С другой стороны, были же на Руси воистину великие правители. Понятно, что во многом так совпало, переход на новый технологический уклад вместе с изменением во всём мире. В одиночку даже самый гениальный гений ничего сделать не может. Но всё же у меня была цель, и я собирался её добиться. Вопрос – как.

В первую очередь надо было определиться с приоритетами, и, как ни странно, я точно знал, что мне необходимо – развитие третьего глаза и стихийных конструктов. Вот только они в программу обучения не подпадали. С первым разобраться я могу лишь самостоятельно, со вторым, вне программы, мне поможет князь Вяземский и Коловрат.

Следующим должен стать углублённый курс политического, социального и экономического устройства Российской империи. Я не шутил, когда сказал ректору, что хочу понимать, что происходит в моей стране, и откуда оно берётся. А для этого неплохо бы для начала разобраться в этой базе.

Остальное следовало отложить на второй семестр, но я не хотел отменять базовые дисциплины, преподаваемые по профилю академии. Военная тактика и стратегия, обзоры новинок техники для воздушного, наземного и морского базирования. Принципиальные отличия в технологическом подходе разных стран.

Углублённое изучение конструктов. Плавный переход от плоскостных к объёмным и смешанным конструктам второго типа. Когти урагана – прекрасный пример того, почему стоит осваивать подобные техники. Четыре удара вместо одного, где каждое из лезвий в состоянии развеять один из вражеских конструктов, создавая диссонанс, – очень весомый аргумент, особенно в ближнем бою.

И наконец флотоводство, наука, которую я застал самым краешком, и которая оставалась для основы для военных действий современного мира. Всё же управление отдельным боевым подразделением или целым флотом, объединением армий, это две принципиально разные вещи. И если я хочу стать достойным государем, мне придётся разбираться в таких тонкостях.

– Ещё и она!.. – раздражённо бросила Мальвина, вырывая меня из размышлений.

– В чём дело, дорогая? – спросил я, повернувшись к отложившей планшет супруге. – Ангелина вроде выбрала другие курсы, так что на учёбе вы пересекаться не будете.