Десять лет с драконом

– Не встревай! – оборвал он супругу, заставив ее замолчать и опустить взгляд в тарелку.

– На благо, говоришь? – усмехнулась, поражаясь тому, что была права в потаенных страхах. Он занял сторону друга, а это значит, что я лишилась последней надежды на поддержку, ведь Зельда никогда не пойдет против решения мужа. – Я больше не собираюсь заботиться о благе рода Дер-Аберкон! Будь он так же проклят, как и вся моя жизнь! Так и передай своему другу, Анхель! – я резко поднялась из-за стола, бросив салфетку на пол. Сердце колотилось, как бешеное. Я чувствовала себя преданной, униженной, брошенной на произвол судьбы. Ощутила новую боль от удара ножом в спину уже от друзей.

Я развернулась и направилась к выходу, не обращая внимания на попытки Зельды остановить меня. Слова Анхеля прозвучали как приговор, холодный и беспощадный, но я не собиралась с ним мириться!

Глава 6

Дверь за моей спиной хлопнула, глухо и окончательно. Слезы, которые я так долго сдерживала, хлынули, обжигая кожу. Я шла по коридору поместья, не разбирая пути, но ноги сами принесли меня в гостевые покои.

Руки дрожали, когда я стягивала с себя платье подруги, чувствуя, как ненависть жжёт изнутри. Каждый шов, каждая вышивка казались мне оскорблением, напоминанием о жизни, которая рухнула. Мысли кружились в голове, как вихрь, пока я снова складывала в потрепанный чемодан свои старые вещи. Быстро облачилась в походное серое платье и набросила просохший плащ на плечи. Не собиралась больше ни минуты оставаться в доме где мое мнение ничего не значит. Окла! Вот кем я стану через три дня. Мне не место в резервации драконов!

– Мира! – ворвалась в комнату Зельда и кинулась отнимать у меня чемодан. – Куда ты собралась? Уже ночь! С ума сошла? Я тебя никуда не отпущу! – она сжала ручку чемодана так сильно, что костяшки пальцев побелели. Посмотрела на меня с мольбой и ее глаза наполнились слезами. – Мы что-нибудь придумаем. Только не уходи, прошу, – чего она ждала от меня после сегодняшнего ужина?

– Анхель дал понять, что не желает принимать в доме оклу. Так что нет мне здесь места, – мягко отстранила я ее руку и тяжело вздохнула. – Прости, что я нарушила ваш покой. Этого больше не повторится.

– Сядь, пожалуйста, давай поговорим? – повела она меня к кровати и усадила на постель, опустилась рядом и взяла меня за руку.

– О чем тут говорить? Меня предал муж, дети, друзья…

– Я понимаю твои чувства и поддерживаю. На твоем месте я бы поступила так же и ни за что бы не пошла на унизительные условия Даркара, – сорвался ее голос на жалостливый стон. – В письме он убедил Анхеля, что делает это от безысходности и сам страдает, ведь любит только тебя одну!

Я чуть не задохнулась от истерического смеха.

– О какой любви он толкует, Зельда? Ты знаешь, на что я пошла ради него. Такого позорного предательства не прощу! Анхель занял его сторону и вправе поддерживать друга. Не хочу вносить раздор в вашу семью, поэтому мне лучше уйти, – прошептала и сжала холодными пальцами руку Зельды.

– Это не справедливо. Он не должен был так поступать, даже ради ипостаси, – текли слезы по ее щекам, оставляя блестящие дорожки на коже.

– Какой смысл сокрушаться и сотрясать воздух? Его шлюха уже заняла мое место. Да будет отныне так! Избавлюсь от брачной вязи и буду свободной оклой. Отправлюсь в дальние земли и начну новую жизнь.

– Останься хотя бы на ночь! – взмолилась она с новой силой.

– Нет, а если хочешь помочь, дай немного лемир, чтобы я могла добраться до столицы и снять комнату в постоялом дворе на эти проклятые три дня, – даже чтобы об этом попросить, я переступила через гордость. Даркар именно этого и хотел – заставить меня почувствовать себя никчемной без его покровительства и покориться. Но я готова землю грызть, лишь бы сорвать его унизительные планы на мое будущее.

– Я попрошу Ллойда, он тебя сопроводит до столицы, а там уже…

– Не надо! – подскочила я с места, чтобы остановить Зельду, но подруга меня уже не слышала, выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Я сжала кулаки, чувствуя, как в груди жжет обида. Села обратно на кровать и уронила лицо в ладони. Окунулась в полнейшее отчаяние. Как же все это унизительно!

Вздрогнула от громкого стука в дверь.

– Мириам, разрешишь войти? – узнала я Ллойда по голосу и отозвалась:

– Входи!

Красивый молодой дракон в ту же секунду оказался на пороге покоев. Медленно вошел, неся в руках кожаный мешочек. Положил его на прикроватную тумбу и тот звякнул монетами. Я подняла на Ллойда заплаканный взгляд.

– Я не поддерживаю брата в его решении обелить друга. Даркар поступил низко и не заслуживает такой жены, как ты, – его голос был полон сочувствия, а слова вызвали хоть крохотную, но радость. – Ты примешь мою помощь?

– Дракону зазорно общаться с оклой. Пострадает твоя репутация.

– Мириам, когда меня волновала собственная репутация? – хитро заулыбался младший из рода Беккен. – Я могу сопроводить тебя до столицы и поселить в постоялом дворе. Сегодня же Даркар узнает, где ты остановилась и будет радоваться, что Анхель не поддержал твоего решения порвать с ним окончательно. Но почему бы нам не поступить иначе? – я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

– Иначе? – переспросила, вытирая остатки слез тыльной стороной ладони.

– Поселишься в моем поместье, – Ллойд мягко улыбнулся, а я обомлела.

– Извини, но в качестве кого?

– В качестве дорогой гостьи, – Ллойд подошел и спокойно положил руку мне на плечо. Его прикосновение было удивительно нежным для существа, которое способно извергать огонь.

– Зачем? – не понимала я этой щедрости.

– За тем, что Даркар будет в ярости, – блеснули искры в его стальных глазах. Вся эта ситуация казалась слишком сказочной, слишком хорошей, чтобы быть правдой. Его готовность помочь мне, несмотря на риск для собственной репутации, была неоспорима. Ни один дом дракона никогда не укроет у себя оклу, уж Даркар это точно знает. Да, муж будет в дикой ярости, если я поселюсь у младшего Беккена у него под боком.

– Ллойд, – прошептала я, все еще не веря в происходящее. Его имя звучало как сладкая музыка на фоне грохочущего в моей голове хаоса. Страх и надежда сплелись в один тугой узел в груди. С одной стороны, предложение дракона было слишком настораживающим, с другой – невероятно заманчивым. Укрытие в поместье дракона – это не просто безопасность, это вызов всем устоявшимся правилам, открытая демонстрация презрения к Даркару и его влиянию.

Стальные глаза Беккена, сверкнувшие было веселым огнем, теперь стали серьезными, проницательными. Он будто читал мои мысли, видя все мои сомнения и опасения. Его рука, легко лежащая на моем плече, вызвала странное чувство спокойствия.

– Ты будешь находиться под моей защитой, – тихо сказал он, снимая руку. – Даркар не сможет причинить тебе вред, вынуждая подчиниться и стать его содержанкой. Мой дом – мои правила. А мое главное правило – неприкосновенность гостей. Он это знает. И это не просто пустые слова. Он будет бессилен, глотая свою ярость, наблюдая за тем, как я смеюсь над его угрозами, – зрачки в глазах дварга на миг сузились, превратившись в тонкие иголочки. Он сделал шаг назад, позволяя мне немного перевести дыхание.

И вот тут до меня дошло! Между ними есть неприязнь, о которой я раньше не знала. Ллойд хочет через меня свести счеты с Даркаром, потому и рискует репутацией.

Высокий и статный, словно выкованный из самого крепкого металла, дракон источал твердую решимость. Воздух вокруг него словно вибрировал от скрытой силы, от той мощи, которую он так умело скрывал за внешним спокойствием и милой улыбкой.

– Извини, – поднялась я с места и взяла с тумбы мешочек с монетами. – Но вынуждена отказаться от такой помощи, – и дело не в том, что я пожалела чувства мужчины, который меня предал, мне хотелось мести, я ее жаждала до колкой боли в груди, мне просто не хотелось становиться пешкой в чей-то игре. Я справлюсь сама. Что мне одной надо? Всегда можно найти грязную работу за еду.

Удивлению дракона не было предела! Это и понятно, пустышки в моем положении от таких предложений не отказываются.

Глава 7

Ллойд не стал долго уговаривать меня поменять решение и принять его щедрое предложение, но пришлось согласиться на его сопровождение до столицы. Рамон оповестил, что экипаж Беккен готов к отправке и дварг ждет меня на улице, но перед отъездом хотелось лично попрощаться с подругой. Поэтому я свернула в хозяйское крыло поместья, чтобы застать там Зельду.

Остановилась посреди коридора, как вкопанная, когда услышала доносящийся из приоткрытых супружеских покоев разговор.

– Я делаю вывод, что ты поступил бы со мной так же подло! – зазвенел гневом голос Зельды, и сердце замерло, ведь я поняла, о чем идет речь.

– Ты опять все переворачиваешь! Сколько мне можно тебе объяснять? У Даркара безвыходное положение. Он любит жену и не хочет ее терять, но забрать силу у этой граяны жизненно необходимо. Он в первую очередь думает о жене и детях. Представь жизнь его семьи, когда он потеряет должность. А еще хочу открыть тебе тайну – Дар крупно вложился в новый рудник на окраине Граяна и прогорел. У него огромные долги. Все семейство по миру пойдет, если у него не будет большого стабильного дохода, – я как стояла, так чуть не рухнула после услышанного.

Прислонилась к холодной стенке, стараясь прийти в себя. Что же он натворил, Вседержатель?! Как мог без меня принять такое рискованное решение?! Похоже, за десять лет брака я так и не узнала своего мужа! Представить даже не могла, что он на такое способен!

– И Мира не знала?

– Нет. Не вздумай ей сказать! Даркар мне доверился.

– Хорошо, согласна, положение не из завидных, но он ей изменил и этого факта ничем не оправдать! Почему ты хотя в этом его не осуждаешь?! – ее слова были пропитаны праведным гневом, а голос злобно вибрировал.

– Я осуждаю, милая, поверь, – смягчился властный тон Анхеля. – Я бы никогда так с тобой не поступил. Ты – истинная дварга по рождению. В твоих жилах течет драконья кровь. Мы из одного теста и будем вместе до гробовой доски. Даркар же после смерти первой жены-дварги, растеряв из-за этого магическую силу, принял в семью граяну. Я не припоминаю ни одной пары граяны с драконом, чтобы они прожили долго и счастливо. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Все десять лет их брака весь свет обсуждает и осуждает такую связь. Пусть Мириам в лицо никто и не говорил, что дваргой ее не считают, но оно так и есть. Без магии и в разводе она всего лишь позорная окла. Но это можно исправить, если она послушает мужа и переждет эту бурю в столичном доме, – каждое слово Анхеля хлестало меня по сердцу раскаленной плетью. Хлестало той правдой, от которой я столько лет отворачивалась, не желая смотреть ей в глаза. Убедила себя, что являюсь частью драконьего общества и ничуть не хуже напыщенных дваргов. Оказывается, все не так. Я иная, чужая, худшая… – Вы хорошо общаетесь, она тебе доверяет. Поступи, как лучше, донеси до нее, заставь сделать правильный выбор.

– Нет. Я не буду! Это жестоко, Анхель. У меня язык не повернется заговорить с ней о прощении предателя. Я рассказывала тебе, чем пожертвовала Мириам ради любви! На что пошла, сколько отдала! Она десять лет воспитывала чужих детей, как родных! Считаю, что эта женщина заслужила быть дваргой во всех ее проявлениях. Плевать, что там говорят за спиной. Я ее хорошо знаю. Поверь, Мира намного достойнее всех этих женушек генералов с чистой драконьей кровью! – я прикусила губы, чтобы не застонать от рыданий. Только в Зельде и не ошиблась, как оказалось. Не зря с другими дваргами у меня так и не получилось завязать крепкой дружбы. Они все лицемерно мне улыбались, а за спиной смеялись над глупой граяной, которая отдала всю себя дракону на растерзание.

От обиды, что в этот миг подкатила к горлу, меня едва не вывернуло наизнанку. Я больше не хотела слышать противных слов оправдания поступка моего мужа из уст Анхеля. С меня хватит уже произнесенного! Так же тихо, как и вошла в темный коридор, вышла в холл и поспешно спустилась по лестнице вниз, ведь до отъезда оставалось совсем немного времени. Не уважительно заставлять Ллойда долго меня ждать.

Так и не попрощавшись с Зельдой, я покинула ее дом с тяжелым сердцем, но была благодарна за помощь с лемирами.

Дракон учтиво завел меня в свой просторный экипаж и устроился напротив на бархатной скамье. Карета тронулась и помчалась прочь из Дваргона, из красивейшей резервации, которая столько лет была моим родным домом и за один день стала чужой. Теперь я вернусь сюда лишь для того, чтобы ритуалом снятия супружеской вязи поставить точку в своем браке.

– Что будешь делать после развода? – Ллойд вырвал меня из мрачных размышлений, будто мысли прочитал.

– Попробую найти работу в столице, – пожала плечами, сама не веря в успех этого предприятия. – Если не получится, отправлюсь в Оклан. Там для таких как я всегда работа найдется.

Ллойд как-то недоверчиво кивнул и скривился.

– Мое предложение еще в силе, – блеснули в сумраке кабины его черные зрачки.

– Благодарю, но после развода мне будет сложно продолжать жить в резервации, где все меня считают пустой и никчемной неудачницей, – не хотелось выливать на Ллойда накопившиеся после слов Анхеля чувства, но они вырвались наружу невольно.

– Жаль, мне будет обидно смотреть на то, как Даркар тебя окончательно сломает и поселит в столичном доме, где ты будешь биться птицей в клетке и принимать его у себя в постели после другой женщины, – вздохнул Ллойд и его глаза потемнели, а у меня дыхание сперло от страшной правды, которую он так легко озвучил мне в лицо.

– Ты ошибаешься. Я уже окончательно сломлена и сил на прощение измены не осталось, – отмахнулась, горделиво вскинув подбородок. Зря он подумал, что я способна терпеть описанные им унижения.

Ллойд молчал, пристально глядя мне в глаза. Его лицо, освещенное тусклым светом каретных фонарей, казалось непроницаемым. Но и я молчала в ответ.

Прошло несколько минут, наполненных тишиной и стуком колес о мостовую, а потом дракон вздохнул, словно сдаваясь.

– Как знаешь, Мириам, но в случае опасности ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Опасности? – интересно, что именно он подразумевает под этим словом? Неужели думает, что Даркар способен применить ко мне грубую силу?

– Спасибо, Ллойд, мне очень приятно, что я нашла союзника в твоем лице.

Карета въехала в столицу. Ее огни, яркие и многочисленные, ослепляли после особенного шарма сумрака Дваргона. Я прищурилась, отворачиваясь от оконца, а Ллойд впервые за все путешествие улыбнулся – горькой, сочувствующей улыбкой.

– Тебе лучше поселиться там, – указал он на здание, к которому мы стремительно приближались, и я одобрительно кивнула.

Вывеска гласила: Постоялый двор «Огненная чаша» – самое престижное и дорогое заведение столицы. Собственно, о нем я и сама подумала в первую очередь. Нарваться здесь одинокой женщине на неприятности почти невозможно, а лемир, что дала подруга, хватит с лихвой.

Глава 8

Демонстративно выставляя руку с брачной вязью вперед, чтобы не возникло вопросов к моему происхождению, я заселилась в скромную комнату на втором этаже постоялого двора. Окно как раз выходило на подъездную дорожку, освещенную яркими фонарями. Среди других экипажей я разглядела тот, на котором приехала. Ллойд беседовал о чем-то в возницей и вдруг отыскал мой образ, застывший в окне. Махнул рукой и улыбнулся. Я прижала ладонь к стеклу в ответ, но выдавить из себя улыбку не сумела.

Тяжело вздохнула и задвинула шторы, отрезая проникающий в помещение уличный свет. Подошла к кровати, медленно опустилась на край и дала волю чувствам, больше не сдерживая жалобных рыданий.

Слезы текли горячими ручьями, капая на шелковую юбку платья, которое ощущалось грубым саваном, сковывающим движения и усиливающим чувство безысходности. Брачная вязь – символ нерушимого союза двух сердец, теперь просто как железный браслет, цепи которого овивали не только запястье, но и душу. Память бросала меня в вихрь прошедших лет: пышная свадьба, нарядные гости, горьковато-сладкий вкус шеде, блеск алмазов, волнение в глазах детей… И Даркар, столь величественный и властный, дающий клятву, которую сломал, так и не сумев сдержать.

Сквозь рыдания я вспоминала его слова, данные перед алтарем, его обещания любви и верности. Каждое слово теперь звучало как жестокая издевка, глумящаяся над моей наивностью и глубиной чувств. Я была слепа! А когда прозрела, стало слишком поздно.

В потоке слез появились вспышки злости на саму себя, на свою непроходимую глупость и всепоглощающую веру в любовь. Злилась и на Даркара, на его предательство и бездушие.

Я сжала кулаки, стараясь сдержать бурю эмоций, которые грозили разорвать меня на части, но слезы продолжали литься, омывая лицо и душу, очищая от боли и отчаяния. В конце концов, усталость овладела телом. Иссякшие слезы сменились вялой апатией. Я упала спиной на кровать, в безмолвном отчаянии, сдавленная тяжестью одиночества и горькой правды. Закрыла глаза и уснула.

Наутро я встала, чувствуя себя разбитой куклой, чьи суставы заржавели от слез и горя. Подошла к небольшому столику, на котором стоял графин с водой. Наполнила стакан, поднесла к губам и постаралась сделать глоток, но горло сжалось от комка в груди.

В овальном зеркале на столике отразилось лицо, обезображенное вчерашними слезами, с опухшими веками и покрасневшими глазами. Я отставила стакан и подумала о детях. Разлука с ними – вот что действительно разрывало на части. Даркар отобрал у меня не только любовь, но и счастье материнства. Как там мои драконята? Где они? Что с ними… Чувство вины, что я бросила их, жгучее и всепоглощающее, сжимало мое сердце раскаленными тисками. Надеюсь, они когда-нибудь поймут, почему я так поступила и простят.

Это хорошо, что я позволила себе выплакаться. Стало легче и появилась железная воля к новой жизни! Хватит оплакивать судьбу!

Я привела себя в порядок, переоделась и спустилась в таверну. Заказала большую порцию жареного мяса, кусок малинового пирога, щедро политого сиропом, и два бокала рубинового шеде, наплевав на рацион, которого придерживалась долгие годы для поддержания идеальной фигуры. Не помню, когда в последний раз так наслаждалась едой! Сидела одна за столиком, медленно потягивая терпкий напиток, и тихо подпевала барду, виртуозно играющему на волынке. Разглядывала посетителей и дышала полной грудью. Вкус свободы пришелся мне по нраву. Есть в нем особый шарм! Больше не надо стараться держать лицо перед важными дваргами и неделями думать, что такого надеть на очередной бал, чтобы продемонстрировать величие рода Дер-Аберкон. Не надо с раннего утра бегать по поместью, раздавая прислуге указания. И больше не надо общаться с теми, кто противен, лишь из-за того, что они влиятельные аристократы.

Но стоило мне об этом подумать, как в таверну вошли те самые жены генералов, которых я терпеть не могла!

Три дамы, облаченные в шелка и бархат, словно павлины, с распустившимися хвостами, завидели меня уже с порога и ринулись к моему столику. Их лица, обычно застывшие в масках высокомерного спокойствия, сейчас буквально пылали любопытством. Я узнала каждый: дварга Эллен с ее вечным презрительным взглядом, дварга Беатрис, чья улыбка всегда казалась мне кривой усмешкой, и дварга Лорна, бесчувственная, как ледяной памятник. Они двигались с устрашающей грацией хищниц, завидевших легкую добычу.

На миг задержав дыхание, я машинально сжала кулаки под столом. Эллен первой заговорила, голос ее звенел, словно осколки хрусталя:

– Ах, Мириам! Какая неожиданная встреча! В таком… хм… непринужденном месте, – каждое слово – тончайшая игла, пронзающая мою броню безразличия.

Беатрис с притворной улыбкой добавила:

– Я так удивилась, когда узнала, что ваша семья в этом году не посетит особняк Вофрука и пропустит грандиозный бал! – ее взгляд скользнул по моему образу – простое, совершенно не подходящее для представительницы знатного рода платье. В таких нарядах истинные дварги не ходят даже если от скуки вздумали спуститься в сад, чтобы посадить цветы.

Лорна промолчала, но ее холодный и оценивающий взгляд был еще более опасным, чем у подруг. Эту дамочку лучше обходить стороной – главная столичная сплетница и по совместительству жена генерала-дракона, который обучает Сезара военному мастерству. Короче, в каждой дырке затычка!

Я легонько улыбнулась, стараясь не выдать волнения. Рубиновый шеде, на удивление, помог мне собраться с мыслями.

– Леди, – зазвучал мой голос ровно и спокойно, – я здесь, чтобы отдохнуть. Наслаждаюсь жизнью, как видите, – мимолетно указала на недоеденную тарелку с мясом.

Эллен фыркнула:

– Наслаждаться жизнью в постоялом дворе? Запивая жареное мясо дешевым шеде? – я ничуть не удивилась ее язвительному тону.

– Не такое оно тут и дешевое, – невольно рассмеялась, вспомнив, сколько лемир отдала за сытный завтрак. – А вкус свободы, поверьте, не сравним ни с какими балами и приемами! – отсалютовала я им почти пустым бокалом. – Присоединяйтесь, леди! Не пожалеете. С удовольствием расскажу вам, почему мой бывший муж отменил визит нашей семьи на бал!

Они переглянулись и пораскрывали рты. Все их напускное высокомерие треснуло, как тонкий лед, а в глазах загорелась жажда самых свежих и скандальных сплетен королевства.

– Да, мои дорогие, – ухмыльнулась, наблюдая за тем, как они одновременно опускаются на стулья, будто единый живой организм. Забавно! Мне определенно понравилось шокировать народ. – В этом году семейные обстоятельства сложились так, что я уже подписала соглашение о разводе с Даркаром, – добавила нарочито.

– Предвечный! – наигранно схватилась за сердце Беатрис. – Как же так?! Что случилось?! – а вот такого удивления уже не наиграть. В высшем свете еще не знают о разводе. Не зря я решила опередить слухи и донести новости первой. Пусть видят, что я не подавлена и чувствую себя прекрасно. При этих гиенах уж точно не пророню ни слезинки!

– Мой муж привел в дом беременную любовницу. Граяна Юна теперь его судьба и будущая супруга. Надеюсь, вы примите ее в ваш светский круг так же радушно, как и меня когда-то, – настала моя очередь язвить и упиваться этим сполна. Никогда не забуду, как тяжело завоевывала хоть толику внимания высокородных дварг!

Лорна, наконец, проронила холодные слова:

– Это недопустимо.

– Как это привел в дом любовницу? – замотала головой Эллен.

– Ты шутишь, Мириам? – нахмурилась Беатрис.

– Ни чуть, дорогие. Чистая правда!

Их тонко обозначенные интриги и заготовленные насмешки сломались о мою несокрушимую стойкость и жестокую правду.

– Не понимаю, он привел другую и выгнал тебя? Законную супругу? – Эллен была настолько растеряна, что даже смешно.

Ни у кого из этих холеных красивых дварг в голове не укладывалась такая шокирующая новость.

– Признаться, я сама сначала не поверила, когда она явилась, наглаживая огромный живот. Но Даркар подтвердил их связь и сказал, что она ждет от него ребенка. Вот-вот родит ему уже четвертого наследника, – добила я их окончательно и над столом повисло молчание.

Лорна, женщина с лицом, словно высеченным из мрамора, медленно поднялась. Ее взгляд, обычно холодный и оценивающий, теперь был полон нескрываемого негодования.

– Мириам, – прошипела она, – это не просто «недопустимо». Это… удар по репутации всех представителей королевского совета! Предателям не место при дворе! Я сейчас же отправлюсь во дворец и поговорю с мужем!

– Поднимем этот вопрос на всеобщее обсуждение! – вслед за ней с места поднялась Эллен.

– Приволок в семейное гнездо, где живут дети, какую-то граяну! – возмутилась Беатрис и я усмехнулась. Уверена, она говорила то же самое, когда Даркар на мне женился!

Мне оставалось лишь развести руками и прижать к губам второй бокал шеде.

– Мириам, – прошептала Беатрис, подавшись вперед через весь стол, – я… тебе сочувствую. Он подлец…

– Благодарю за понимание, леди, берегите свои семьи, – намекнула на то, что подобное может случиться с каждым.

Похоже, эти самоуверенные, холеные ледышки впервые задумались, что их собственное семейное счастье не безгранично. Чувствую, у генералов-драконов сегодня будет веселый вечер!

Лорна уже направлялась к выходу, ее шелковое платье шуршало, словно змея, готовящаяся к броску. Эллен, пылая праведным негодованием, двинулась следом за подругой. А Беатрис немного задержалась, чтобы мягко положить мне руку на плечо и прошептать:

– Если нужна будет помощь, приходи, – это стало для меня полнейшим откровением! От нее не ожидала!

– Спасибо, – похлопала я дваргу по руке и проводила взглядом к выходу из таверны.

Осталась сидеть за столом совсем одна, переваривая неожиданную встречу с влиятельными дваргами. Кажется, столицу скоро сотрясет от мощного землетрясения. Буря в стакане выплеснется за края. Общество, так долго живущее по правилам аристократичного драконьего мира, лишится покоя. И я стану катализатором этого безумия, если не уеду в Оклан побитой собакой, а останусь в резервации.