Искренние диалоги

В магазине у неё спросили паспорт. Женщина сзади покосилась на её голые ноги в сланцах. Женщины вообще часто с подозрением смотрели на Асю, могли даже сделать ей замечание. Причём неважно была она одета вызывающе, неподобающе или абсолютно прилично. Последний вариант встречался реже остальных, а бесил больше всех.

Вернувшись, она никого не обнаружила. Максим вышел в туалет. Она подошла к окну. Он вернулся медленно, от алкоголя боялся упасть. Ася слышала его, не оборачивалась, ждала, что он её обнимет или попытается напугать. Максим тоже об этом думал, но делать не стал. Громко плюхнулся на кровать.

– И чего ты сел? – разозлилась она, задрав подбородок, будто он оскорбил её высочество. – Мог бы попытаться меня с окна сбросить что ли.

– Я хотел, – довольный ответил он. Такая она сердитая с дёргающимся бровками забавила его сильнее всего. – Тут даже нет свидетелей.

– Я всем написала, чтобы возвращались. – Ася, проходя к холодильнику, щёлкнула его по носу. Она надеялась, что он поцелует её, пока они наедине.

Но после вечеринка быстро закончилась. Разговор Никиты с его девушкой неудался, и он хотел его продолжить, Лене нужно уже ложиться спать, потому что завтра она должна была ехать в другой город к парню, а Алину позвали на вечеринку поинтереснее. Асю тоже туда позвали. Когда они с Алиной об этом заговорили, Ася в дверях на секунду перевела взгляд на Максима. Он понял её без слов.

– Останешься у меня? – Все с интересом молча глядели на них. Ему очень хотелось, чтобы остальные услышали её положительный ответ.

– Конечно, – она улыбнулась. – Хоть я и не самая симпатичная девушка в комнате. – Лена могла подумать, что Асю заботил выбор Максима, но Ася сказала это так, будто сейчас упадёт в обморок.

– Ты останешься единственная девушкой в комнате, – сказал Максим галантно понизив голос.

Все переглянусь, но в их дела лезть не стали и ушли. Никита самый любопытный из их компании закатил глаза, как будто эта очевидная история никого не интересует. В коридоре слышались смешки Лены и Алины.

– Я тогда пойду переоденусь и зубы почищу, – сказала Ася.

– Переоденешься в мужскую футболку? – Он сказал это от алкоголя с ревностью. Её ладонь зависла на пути к дверной ручке. Опьянение влияло на них по-разному. – Эта же тоже чья-то рубашка. – Пугать он её не хотел, но ничего с собой поделать не мог.

– Угу. – Она притихла. – Просто забираю их иногда у мальчиков. Они и не против. По общаге хожу. Очень удобно.

– Тогда мою возьми. – Максим стал говорить мягче. Он протянул ей лавандовую футболку, вызвав недоумевающий смех у Аси. Как дошкольник реагирует на клоуна в цирке. – Что?

– Да просто цвет такой. Точно у тебя всё нормально?

– Иди чисть зубы. – Он вздохнул и попытался выставить её из комнаты.

– Не пойду. Я про зубы для приличия сказала. На самом деле на ночь я редко чищу.

– Фу.

Он вышел из комнаты. Она переоделась. Максим зашёл, за секунду осмотрел её ноги и грудь и выключил свет. Ася легла на его место без какой-либо неловкости. Кровати в общежитии одноместные, но лёжа на боку они бы поместились и вместе. Максим это понял. Он дал ей вторую подушку и накрыл их одеялом. Они лежали лицом к лицу.

– Мне идёт? – спросила она шёпотом. Он милой улыбкой задал вопрос. – Твоя футболка.

– Очень. Цвет тебе подходит.

– Это мой любимый. А ты не возбуждаешься сейчас?

– Сильно. Вот это вопросы у тебя, конечно.

– Потому что ты пьяный?

– Нет. Потому что ты лежишь со мной на кровати, а футболка моя почти не прикрывает твою попу. – Он старался говорить это невозмутимо, а сам понимал, что ничего не получается.

– Да. Тебе нужно больше кушать.

Он встал, чтобы успокоиться. Такие вопросы кружили ему голову. Включил ноутбук и заиграла спокойная мелодия.

– Что это?

– Музыка из Minecraft. – Он сел на кровать напротив. Она повернулась на бок.

– Ты серьёзно?

– Спать я сейчас не могу, поэтому хочу послушать. Ты играла в майнкрафт?

– Я читала Mein Kampf.

– Да, похоже на тебя.

– Нет, я серьёзно. Я использовала эту книгу, как аргумент в сочинении по русскому. У меня сняли балл за этику и вот я здесь.

Максим тихо рассмеялся. Музыка как будто блестела в прохладном воздухе. Ася подошла к окну и посмотрела на небо.

– В этой Москве не видно звёзд. Никогда.

– Одну я вижу. – Он был твёрд в сказанном.

– Ты со мной флиртуешь? – Асе это понравилось.

– Не знаю. – Он встал и его уверенность увеличило пошатывание алкоголя. – Я не умею. – Максим подошёл к ней. – Могу я тебя обнять?

– Конечно, – она сказала это так, будто ему никогда не нужно спрашивать разрешения.

Он обнял её за талию и прижал к себе. Медленный ветер в темноте слегка развивал её волосы. Максим начал крутить одну прядь пальцами, думал: в них и задохнуться не жалко. Он вдохнул её аромат. Она всегда чуть-чуть пахла сигаретами. Ася много времени проводила в курилке, общаясь с плохими компаниями. Максим не курил, но запах казался ему приятным.

Пить они давно перестали, но он продолжал пьянеть.

– А поцеловать я тебя могу?

– А ты бы хотел отношений со мной? – спросила она быстро и серьёзно, но в темноте понять это было сложно.

– Я тебе уже говорил. Никогда.

– Понятно. – Она не отстранилась.

– Я тебе нравлюсь? Хочешь встречаться как пара? – Он заправил пряди волос ей за ухо, удивившись своей ловкости.

– Совсем нет.

Снова укол. Она ответила правду. Отношений с ним ей совсем не хотелось, пока он сам не решится на это. Близости, что есть с ним, хватало.

– Зачем спрашиваешь про поцелуй?

– Момент такой. Сейчас бы кого-нибудь поцеловать. – Он выпустил её из рук и вперил свой взгляд в окно.

– У меня что-то похожее. Но мы так испортим нашу дружбу. Я точно знаю. А отношений ты не хочешь.

– Точно. Да и лишать девственности это тот ещё геморрой.

– Ничего тебе не обломится. – Она скрестила руки под грудью.

Хотя она и старалась шутить ночь изменилась. Максим заметил сломанный уличный фонарь. Наверное, он бы осветил его комнату. В следующий раз, идя по улице рядом с общежитием, он проверит, висят ли шторы у соседних комнат. Максим отошёл от Аси. В небе начинали подсвечиваться облака. Асе показалось, что все они похожи на знаки препинания. Точки, запятые. Она старалась думать о них. Дождевые ли это облака? Ася знала, что Максим ждёт дождь.

– Почему ты не заводишь с кем-то отношения? Можешь же с кем угодно встречаться.

– Думаешь, это из-за тебя?

– Ого какой честный вопрос. Да, думаю, что это отчасти из-за меня.

Несмотря на всё его самоуничижение, самооценка у него не страдала. Да, он был беднее и меньше всех вокруг. Они могли наслаждаться жизнью как хотят, пить что хотят, курить, что хотят, даже хотеть, что хотят. Но только Максим мог позволить себе подумать, что Ася в него влюбилась. Иначе почему она позволяет ему трогать её, проводить с ней ночи, смотрит на него влюблёнными глазами, которые один он замечает.

– Я хочу от жизни всё. Погулять с каждым красивым парнем, влюбить в себя всех их. Я хочу каждый день проживать счастливо. Это не очень хорошо, что я их так использую, но, когда я вижу, как они в меня влюбляются мне так хорошо. Мне нравится переживать за их чувства. Недавно один парень сразу после первого свидания признался, что влюблён и, когда я не ответила взаимностью, он так разозлился. Написал мне целую тираду о том, какая я сука. И я всю неделю думала о нём. Мысли об этом затмевают все остальные и мне хорошо.

– Значит остальные мысли делают тебе плохо?

Она застыла. Этот вопрос её разбил. Он не первый кому она решила рассказать о своих переживаниях, но он первый кто заметил. Для Аси это значило, что Максим смотрит прямо на неё и слушает её. Между ними нет никакого подтекста.

– Да, делают. – Она испугалась, стала гладить себя по локтям. – До приезда сюда, я постоянно думала только об одном. Никому не говорила, кроме полиции. Меня били родители. Всё время, пока я не уехала. Даже сейчас говорю и так больно.

Ком в горле остановил её. У неё тряслись ноги, но пошевелиться она не могла. По всему телу проносилось биение сердца, оставляя после себя дрожь. Правая рука Аси начала дёргаться, её когда-то случайно сломали. Она вспомнила, как несколько раз ездила на скорой “упав с лестницы”. Всё резко нахлынуло, потому что она давно не произносила этого вслух. Максим бесшумно рухнул на кровать.

– Я сбегала из дома и в полицию обращалась. Это не помогало. Помню, как-то отец сказал, что лучше бы я не рождалась и что я ошибка. Он должен был учиться в Питере на что-то связанное с кинематографом, но не поехали, потому что мать забеременела. Вот они меня и ненавидят. А у неё знаешь какая история была. У неё при поступлении были одинаковые баллы с одним мальчиком. Она поступала на сельскохозяйственного инженера. Конечно, взяли бы парня. И на собеседовании ей так и сказали. Моя мать начала уговаривать их. Тогда ей сказали, что она скорее всего забеременеет и выйдет замуж, и получится что парень, который мог бы учиться и кем-то стать потерял просто так место. Она смогла их уговорить и на первом же курсе забеременела. У нас с ней тоже натянутые отношения.

Максим хотел что-то сказать, но не знал что. Он шокированный держался за изголовье и смотрел в пол. А Ася уже не могла остановиться.

– Они говорили поступать на госслужащего в институт в нашем городе. Нужно было сдавать обществознание, историю. Всё это я не люблю. И я не хотела оставаться рядом с ними. Я соврала, что готовлюсь к этим предметам, с результатами сделала также. Потом притворялась, что подаю документы, даже сделала вид, что ходила в институты лично. Когда они узнали, у меня на руках уже был билет на автобус. Я сильно рискнула и поступила с общагой в Москву. Родители этому не обрадовались.

Она села на кровать и уставилась в стену. Зависла как компьютер при внеочередном обновлении. С лица, задумавшегося о чём-то, начали капать слёзы.

– Мне очень жаль. Ужасно, что они так с тобой.

– Я вообще долгое время себя винила, пока была маленькой. Я родилась и всё им испортила.

– Сейчас же ты так не думаешь?

– Конечно нет. Я сейчас сильно злюсь на них. Из-за них у меня, наверное, куча проблем в психике. Мне снится, как они бьют меня. Я всё понимаю. Понимаю почему со мной это происходит и почему я так с мальчиками поступаю. Я так хочу это отпустить, но не могу.

– У нас здесь есть психолог. В общежитии.

– Да, знаю. Краснова. – Ася улыбнулась и вытерла слёзы. – Отзывы на неё не очень хорошие.

– Лучше, чем ничего.

Повисло молчание. Максим не думал, что сглупил. Ася после признания набралась уверенности.

– Я хотела спросить. Но ты можешь не отвечать.

– Тебе я на всё отвечу.

– Тебе не отправляют деньги из-за ВИЧ? Прости, если слишком личное.

– После того, что ты мне рассказала… Не совсем. Они развелись лет пять назад. Я жил с мамой, но она считает, что мужчина должен сам зарабатывать. У неё на вкладе есть миллион, но она копит на квартиру в Сочи. Мне ничего не даёт. Знает, как мне тяжело в другом городе без родственников здесь. Знает, что на первом курсе я не буду работать. И всё равно не отсылает ничего.

– А когда в первый раз поступил давала?

Он отвёл глаза. Максим знал, что она не имела ввиду ничего плохого, но всё равно этот вопрос показался упрёком. Он почти год отучился в институте в своём родном городе. Ничего особо там не делал и поэтому вылетел после первой сессии. Он учился на программиста, как изначально и хотел.

– Да, давала.

– Не думаешь, что она разочаровалась в тебе?

– Да, думаю.

Он лёг и посмотрел в потолок. Когда кто-то в комнате сверху прыгал, на него падала штукатурка, в каждом углу жили тараканы, в туалете нещадно воняло. Общежитие было ему противно. Только с Асей ему хотелось разговаривать, с ней было комфортно и приятно, но не после этого вопроса и его ответа. Мысленно он решил, что перестанет дружить с ней. Максим пожалел, что рассказал ей о своей неудачи.

– Зато я тобой горжусь. Мы учимся уже месяц, а ты так стараешься. На все лекции ходишь, отвечаешь на вопросы преподов и сам их задаёшь. Я вот ничего спросить не могу. Ты молодец, Максим.

Он сразу отменил своё решение. Поднял голову. Она сидела на коленях рядом с ним, улыбалась ему. Следы от слёз у неё на щеках всё ещё не высохли. Максим взял её руки в свои.

– Знаешь, я всегда думал, что людям не нужна поддержка. Потому что, когда ты приходишь к ним и рассказываешь о проблеме, никто не может сказать то, что тебе нужно. Я тоже никогда не могу. Я всегда думал, что нужна не поддержка, а помощь настоящая физическая. Но сейчас твои слова меня поддержали. – Он поцеловал ей руки. – Ложись в кровать. Ты совсем замёрзла.

Максим встал, прикрыл окно. Ася залезла под одеяло, как будто резко заболела. Максим обнимал её, хотел, чтобы она поплакала, но Ася быстро уснула. Такая нежная, светлая душа. Как бы сложилась её жизнь, если бы Максим всё время был с ней. Он хотел вернуться в прошлое и защитить её. Всю свою жизнь посвятить Асе. Кем бы она стала, если бы он помогал ей. Такая умная, красивая, образованная и сильная не смотря на всё, что с ней происходило в прошлой жизни без него.

Будь так, возможно, и он стал бы другим человеком. Смотря каждый день на эту женственность и нежность, изменился ли бы мир вокруг него? Если бы она было его сестрой, девушкой, матерью.

Он лежал, а перед его глазами проносились все женщины, которых он знал. Прыщавы одноклассницы, не замечающие его, тётки с недовольными лицами, безнравственная и пошлая мать. Сейчас они сменились глупыми безвкусно одетыми одногруппницами, продажными красавицами в центре Москвы, милыми, но тоже стремящимися к деньгам, девушками в метро. Вокруг него много таких и ни одна из них не может сравниться с Асей.

Глава 3

Он впервые увидел её комнату. Сначала было очень трудно разобрать, где её вещи. Стол был всего один во всё окно. Каждый его сантиметр занимали женские штучки. Бесчисленные помады всевозможных оттенков, скляночки с дешёвыми и иногда дорогими духами, банки с кремами, заколки и резинки, коробочки с украшениями. От такого количества вещей его чуть не стошнило. Рядом со столом стояла не заправленная кровать со сваленной кучей одежды местами даже обуви высотой почти с Асю.

– Это же не твои вещи? – Он растерянно издал смешок, смотря на монстра на кровати.

– Это нашей старшей соседки. Она работает стриптизёршей, сидит в академе. Обычно, когда мы на парах, она спит, а ночью работает. – Ася заметила с каким отвращением он всё рассматривает. Она просунула руку под кровать и достала картину. – Вот. Настя совсем не то, чем кажется. Она невероятно рисует. Я никогда не сужу книгу по обложке.

Последнее её предложение его насторожило. Ася гуляла только с красивыми парнями, а однажды при всех жестоко отшила простенького первокурсника. Но картина была завораживающей. Что-то в стиле кубизма. Максим об этом ничего не знал, но нагромождение цветов в виде фигур друг на друга его поразило.

– Правда красиво.

– Моя нижняя. – Она указала на двухярусную кровать. Верхний этаж был аккуратен и чист. Спальное место Аси кое как заправлено, на тумбочке рядом лежит книга.

Максим сначала хотел положить картину в кучу, но понял, что в этом хаусе она сильно будет выделяться и загнал её под кровать, хотя ему и было очень совестно класть её туда. Потом он взял книгу. Старая, местами потрёпанная. Внутри значилось, что Ася взяла её из библиотеки в общежитии. Максим и не знал, что у них есть библиотека.

– Я перечитываю “Мартина Идена” в третий раз. Ты читал?

– Нет. – Ему было тяжело признаться, что он не читал ничего из Джека Лондона, хотя знал, что это очень известный автор. Когда-то его учитель по истории был в шоке, что никто из восьмиклассников не читал “Белый клык”. Тогда Максим решил, что обязательно прочитает, но забыл о книге на следующем уроке.

– Я считаю, что эту книгу должен прочитать каждый мужчина.

– А каждая женщина какую? – Корешок книги в его руках хрустнул.

– Анну Каренину, конечно же! Её я тоже уже три раза читала. Эту книгу в нашей библиотеке я взяла первой.

– А там есть не пустое чтение? – Максим почти швырнул книгу на тумбочку.

– Высокомерненько. Да, там много учебников. Есть и для таких нигилистов как ты.

– Я не это имел ввиду. Просто книги мне не очень нравятся. Я больше люблю фильмы. И думать о фильмах люблю, в них проделана гораздо большая работа. Нужно понимать, как стоится кадр, свет, звук, что всё они означают. В книгах же всё очевидно, а в кино нужно думать, что имел в виду автор.

– Как и мне нужно думать, что ты имеешь в виду, когда принижаешь художественную литературу. Бог с тобой, пошли.

Этот разговор его напряг. Особенно то какой спокойной и дружелюбной Ася была после. Первая взяла его за руку, в метро приобняла его. Он же чувствовал неприязнь. Вообще он заметил, как резко может поменяться его отношение к ней. Вот он уверен, что любит её, а стоит ей сказать пару слов о чём-то, что покажется ему доказательством превосходства над ним, и он сразу злится. Расскажи он ей об этом, она точно решила бы, что у него комплексы. Сам себе он в этом отчёта не давал.

Однако её нежность к нему помогала закрыть на всё глаза. Они решили вместе поехать за покупками в большой торговый центр. Здесь им нужен был только Ашан. Никакой новой одежды или чего-либо ещё они себе позволить не могли. Хотя Максим замечал, что одета она гораздо лучше него. После он узнал, что Ася покупала одежду в секонд-хенде, часами отыскивая стоящие вещи. Ему такой подход был чужд. Он не хотел за кем-то донашивать.

Она обожала ходить по большим продуктовым магазинам, подолгу выбирать овощи или фрукты, особенно яблоки. Ася не разбиралась в этом и ориентировалась только на внешний вид. Иногда для смеха она могла громко понюхать баклажан, закатывая глаза, смущая окружающих. Максиму нравилось, как тележка заполнялась продуктами, а он её катил, пока Ася впереди бежала за последней банкой дешёвого консервированного тунца.

Сначала он предложил пойти на рынок. Там Максим бывал чаще. В его родном городе считалось, что в простых супермаркетах еда обработана всевозможными отравами, а на рынке всё свежее и простое. Ася немного побаивалась излишнего внимания нерусских продавцов и честно в этом призналась. Максим её понял, настаивать не стал, тем более что ей хотелось купить комнатное растение. В ТЦ рядом с их институтом тоже был Ашан. Прогуливаясь по нему в обед или после пар, покупая алкоголь, она часто зависала перед цветами.

Он и сам хотел заполнить все пустые отведённые под продукты полки крупами, две глубокие ячейки в холодильнике овощами, а потом вечером приготовить вместе с ней ужин. Максим не хотел быть как все остальные студенты парни. Они питаются чем попало, снова обрастают подростковыми прыщами, их тела меняются не в лучшую сторону. Никто из них никогда не готовил что-то сложнее яичницы. Максиму хотелось уметь готовить. Он был уверен, что это поможет поддерживать необходимый ему иммунитет.

Ася тоже не умела готовить, но ей нравился сам процесс. В общежитии она включала себе какую-нибудь песню и стояла у плиты, экспериментируя с начинкой для сырников или узнавала устройство старой духовки через запеканки.

Она как всегда громко разговаривала, а он смеялся с каждой её глупой шутки. Вдруг Ася взяла булочку, сняла с неё плёнку и съела прямо в магазине. Он испугался, посмотрел по сторонам, чтобы их никто не заметил, а она только и хихикала над его реакцией.

Потом они искали цветок. Ася не могла позволить себе что-то дороже двухсот рублей. Горящие оранжевые бегонии, фикусы с толстыми листьями, висящие кампанулы ей были не по карману. Выбор её пал на белое каланхое. Совсем маленькое с одним пожухлым листочком.

Когда они спускались по траволатору, Максим разглядывал растение, которое Ася уже успела полюбить.

– Зачем тебе такой? Там были красивее.

– А я его вылечу. Кто-то же должен был его забрать. А то его выбросят, когда он совсем засохнет. А ведь его Женя зовут. Он живой и всё чувствует. – Максима умилял её ответ.

На кассе в долгой очереди она смотрела на жвачки и шоколадки. Рядом лежали презервативы, и Максим решил спросить так, чтобы и кассирша и все люди, стоящие за ними, слышали:

– Нам презервативы нужны?

– Нет, конечно. Я хочу от тебя детей.

Она пошутила совсем не задумываясь. Ему нужно было решиться на такой вопрос, подавить смущение, а ей стоило только изобразить удивленное лицо. Всем окружающим стало смешно, особенно кассирша повеселела, смотря на эту чудную парочку. Иногда Ася пыталась понять, что о них думают окружающие. Над шутками они смеются, а что насчёт их внешнего вида. Она гораздо красивее его, одета лучше, думают ли они, что она ему не пара. Максим тоже об этом думал и всегда приходил к выводу, что она нравится людям больше, чем он.

Иногда она шутила так, а иногда говорила что-то вроде:

– Пока я ехала в метро на меня смотрела девушка, нет женщина, нет, наверное, инопланетянка с абсолютно чёрными глазами. Я не знаю, что это, но тоже такое хочу.

Максима такие разговоры раздражали, хотя, произнося такое с активной мимикой, всем она казалась милой. Но она всегда реабилитировалась, говоря что-то вроде:

– Я была на такой тусе. Сам Иероним Босх не смог бы выдумать такое.

Ася единственная в группе заметила, что подозрительный высоких и худой преподаватель с широкими бровями похож на Гумберта Гумберта, а не просто на педофила. С тех пор, как она это сказала, все так его и называли, хотя никто “Лолиту” не читал.

Иногда она могла и сказать что-то высокомерное, как например, когда в группе никто не мог понять задачу. Парни в попытках решить её применяли неподходящие методы. Все сошлись на вводе новой ненужной переменной.

– Я как будто читаю книгу по физике начала двадцатого века. Все говорят про какой-то эфир, а я чётко знаю, что его не существует.

После она привела правильное решение и Гумберт, вернувшийся в кабинет, спросил, кто написал ответ. Ася пальцем на губах всем приказала молчать. Когда она так легко делала отсылки на искусство или науку Максим восхищался ей и был согласен терпеть разговоры об одежде и других женских штучках.

В метро, ожидая поезд, она ткнула пальцем ему в грудь, пока его руки были заняты пакетами. Ася всегда так делала, когда он не мог ответить. Ещё она заводила пошлые разговорчики, если в метро была давка, заставляла его краснеть, хотя он никогда не краснел до встречи с ней, и покупала вянущие цветы, давала им имена и заботилась о них, как о самом ценном сокровище.

Подумав обо всём этом, он уже не мог остановиться. Максим опустил пакеты, набитые продуктами, снял с себя шарф, закрыл им её лицо. Одной рукой тянув вязанную ткань, он наклонил её назад, другой придерживал за талию. Максим поцеловал её через шарф, а потом отпустил.

Она, рассмеялась, как будто ничего не заметила. Вагоны резко понеслись один за другим. Они стояли в начале туннеля и какое-то время казалось, что поезд не замедляет ход. Она отбежала от него на несколько метров, её волосы вместе с шарфом развивал сильной поток ветра. Они настолько длинные, что Максим думал вытянуть руку, притянуть Асю за них и снова поцеловать её. Но он испугался, что ей будет больно.

Ася прыгнула в конец вагона, Максим остался на середине. Толпа на время их разделила. Она улыбнулась ему, показывая, что всё нормально. Он надел наушники, но глаз с неё не сводил. Ася, не замечая ничего вокруг, тоже смотрела на него. К ней подошёл парень совершенно обычный. Она оглядела его сверху вниз оценивающим взглядом, а затем снизу вверх с неприязнью. Это почти всегда помогало, но в этот раз незнакомец не отошёл.

Максим видел, как парень настойчиво к ней лезет с расспросами. Ася отстраняется, пытается пробраться в сторону друга. Он двигается к ней навстречу, думает, что именно сейчас сможет ей помочь и спасти. Вдруг парень хватает её за руку, она останавливается поворачивается к нему. Поезд встал в туннеле, вокруг тишина. Максим снимает наушники. Ася в одном маленьком шаге от него.

– Знаешь, есть формула, следуя которой человек лучше всего рассмотрит картину, – неожиданно начала она, громко обращаясь к парню. – Её вывел Камиль Писарро – художник, любивший применять науку в искусстве. Согласно его формуле, зритель должен находиться на расстоянии, равном трем диагоналям холста. Поэтому отойди примерно на пять метров, чтобы ты мог спокойно меня разглядывать и мне не мешать.

В вагоне послышались смешки. Парень растерялся, сжал руку в кулак, чтобы успокоиться. Ася смотрела на него с высокомерием, подняв одну бровь. Поезд тронулся. Парень отошёл. Максим стоял под впечатлением.

Вечером они готовили вместе на её этаже. Там работала духовка и было гораздо чище. У Максима жили только парни, а у Аси и парни и девушки.