Долгая осень, короткая зима. Путешествие по Словакии

Ребенок, как и полагается достойному участнику своего первого университетского квеста, молча принял комплект и кивнул с лёгкой покорностью. Ведь это не просто бельё – это символ. Пропуск в особый мир, где слова «чисто», «гладко» и «удобно» принимаются как философские категории, а не гарантии.

На прощание хранительница склада наградила нас взглядом, который был бы более уместен где-нибудь в форте Ла-Фуэрса при выдаче оружия новобранцам. В этом взгляде читалось многое: недоверие, опыт, предчувствие грядущих потерь и – пусть и глубоко спрятанное – чуть-чуть нежности. Он словно говорил: «Берегите это бельё как свою душу, и не смейте стирать его иначе как согласно инструкции. А не то…!»

Что ж, комплект был получен, судьба – принята, а парус поднят.

Вот так неторопливо и познавательно и прошла большая часть этого знойного и довольно насыщенного дня. Сил у нас осталось лишь на то, чтобы вернуться в апартаменты, немного отдохнуть, на скорую руку перекусить чем-нибудь незамысловатым и сходить прогуляться по улице Штефаникова – одной из красивейших пешеходных улиц в самом центре города. На ней расположены здания разных эпох, несколько фонтанов, скульптуры и фигурные скамейки.

В конце улицы, у Нитранского музея, прямо в тротуар воткнут бронзовый меч – словно осколок давно прошедшей битвы или памятник забытым рыцарским будням. Он торчит из мостовой скромно и молчаливо, и большинство прохожих его попросту не замечают… до тех пор, пока кто-нибудь из водителей служебного транспорта случайно его не заденет. Тогда меч слегка сгибается, но, как настоящий ветеран, остаётся на посту – погнутый, но не сломленный. Местные газеты, по словам старожилов из ближайшего паба, каждый такой инцидент преподносят с эпическим размахом – всё же не каждый день культурное наследие вступает в контакт с грузовичком доставки.

Лёгкий ветерок шумел в кронах деревьев, подсвеченных мягким жёлтым светом фонарей. Город принимал нас в свои вечерние объятия, не требуя ничего взамен, кроме, может быть, капли уважения к его спокойствию. Фигурные скамейки предлагали удобство с архитектурным шармом, словно намекая: присаживайтесь, путники, вы сегодня хорошо поработали.

На одну из таких скамеек мы и присели, глядя, как свет фонарей ложится на вымощенную мостовую, мерцая в лужицах от уличных разбрызгивателей, словно в маленьких озёрах спокойствия. Неподалёку кто-то играл на гитаре – простая мелодия, без спешки, будто подстроенная под дыхание города. В тот вечер Нитра раскрылась перед нами как тихий, добрый город, в котором легко почувствовать себя на своём месте, и понять, что уходить отсюда совсем не хочется.

Завершить главу этого невероятно насыщенного дня хочется не пафосом, а, разумеется, едой, ведь прохладная благодать, наконец сошедшая на город, пробудила в нас внезапное чувство голода. Единственным ещё открытым местом на нашем пути оказался «Best Mega Kebab Nitra» – место, где аппетитные кебабы, шаурма и салаты благоухали так, что прежние гастрономические травмы отходили на второй план.

Кое-кто из нас последний раз ел шаурму ещё во времена аспирантуры, и опыт тот был настолько сомнителен, что воспоминания о нём немедленно отозвались лёгким покалыванием где-то в районе печени, которое начало немедленно расползаться по организму, намекая, что рисковать не стоит. Но аромат от свежеприготовленных блюд был куда убедительнее старых рефлексов. Так что мы всё же рискнули и взяли по шаурме с грибами и мясом.

Надо сказать, вкуснее шаурмы нам ещё не попадалось – даже тем, кто считал себя человеком искушённым. С тех пор «Best Mega Kebab» уверенно прописался в нашем списке надёжных мест, где можно быстро и вкусно перекусить в Нитре, особенно, если добираешься домой уже под вечер.

Ну и раз уж в завершении главы речь зашла о еде, то невозможно не упомянуть и про местную живность, которая беззастенчиво, а порой и совсем даже бесстрашно бегает неподалеку. Да, не удивляйтесь, если во время прогулки или поездки по городу дорогу вам внезапно перебежит заяц или даже несколько. В парках вовсю шуршат ёжики, снуют деловые белки, а если повезет, то можно увидеть и круглоглазую сову. На речке Нитре, которая мягкими зигзагами плавно вьётся через весь город, придавая пейзажам особую прелесть, неспешно плавают белоснежные лебеди и разнообразные утки – от обычных крякв до ярких мандаринок, а на берегу деловито копошатся блестящие нутрии, не обращая на окружающий их мир вообще никакого внимания.

Трнава – осиный город

Через несколько дней мы решили отправиться в небольшое путешествие из Нитры в Трнаву – в город, который на онлайн-картах выглядел «соседним». Главная цель была проста: удовлетворить коллективное любопытство и окончательно убедиться в правильности выбора университета для нашего ребёнка. Дело в том, что помимо Института Константина Философа в Нитре среди потенциальных кандидатов числился и Трнавский университет, который тоже проявил интерес к нашему юному гению.

Итак, выехав из Нитры, мы довольно быстро добрались до Трнавы, ведь расстояние между этими городами всего-то чуть больше пятидесяти километров. Город встретил нас гордо выставленной напоказ древней крепостной стеной в готическом стиле, построенной ещё в XIII веке, около которой мы и нашли место для парковки. Казалось, что сама стена несколько удивилась нашему выбору парковочного пространства, но, пережив осады и королей, к очередным туристам отнеслась с невозмутимым спокойствием.

Мы аккуратно зарулили к парковочной будке, где мирно дремал пожилой сторож. Было даже немного жаль прерывать его крепкий дообеденный сон, однако правила требовали получить парковочный талон. Едва мы подошли к окошку, закрыв солнечный свет, дедушка мгновенно открыл глаза и, даже не пытаясь скрыть привычную скуку и отсутствие всякого интереса к происходящему, протянул нам свеженький парковочный талон. Затем он небрежно махнул рукой, демонстрируя богатый выбор свободных мест на практически пустой стоянке.

Да, при таком разнообразии вариантов было нетрудно и растеряться. Так что, когда мы вернулись на парковку во второй раз, чтобы перепарковать автомобиль «подальше от въезда, чтобы никто не задел – мало ли», а потом и в третий – после того как с высоты показалось, что он «слишком выступает по сравнению с соседними машинами», сторож, явно не привыкший к столь частым и раздражающим перерывам в своём сне, заметно напрягся. На этот раз он уже не скрывал своего недовольства и внимательно, почти рентгеновским взглядом, изучил нарушителей своего священного покоя. В прищуренных глазах сверкнуло что-то предупреждающее, словно намекавшее, что ещё одна подобная выходка может плохо сказаться не только на нашем здоровье, но и на кармическом балансе.

Решив более не тревожить сердитого дедушку, а заодно и духов средневековых защитников города, мы двинулись прямиком к главной улице старого города, – благо идти было совсем недалеко. Улица оказалась на редкость очаровательной и удивительно немноголюдной, будто жители Трнавы и сами были большими любителями путешествий и предпочитали проводить свои осенние дни в поисках приключений в каких-то иных, далёких и экзотических местах.

Пройдя по брусчатке, отшлифованной многовековой историей и тысячами пар обуви, большая часть которых явно принадлежали особо настойчивым студентам, не раз проходившим этот путь на пересдачи и обратно, мы вскоре достигли Трнавского университета. Основанный в 1635 году, этот университет был одним из первых и наиболее значимых центров образования на территории современной Словакии. Его стены, казалось, были пропитаны мудростью и вековым достоинством, гордо напоминая о временах, когда Трнава считалась центром венгерской науки и культуры и даже носила неофициальный титул «Словацкий Рим».

Кампусы университета, раскинувшиеся в самом сердце исторической части города, поражали утончённой архитектурой и чувством меры. Изящные барочные фасады, величественные арки и внутренние дворики, вымощенные брусчаткой, будто перешли в XXI век прямо со страниц старинных гравюр. Резные двери, лепнина на окнах, аккуратные балконы и кованые перила – всё это как будто напоминало: наука – дело благородное, и среда для неё должна быть соответствующей. В этих стенах, казалось, не стихали отзвуки латыни, а запах воска, чернил и старых книг всё ещё тихо витал под сводами, как живое напоминание, что знания здесь копили веками.

Отсняв несколько десятков мегабайт фото и видео, мы отправились исследовать другие достопримечательности города. Первым на нашем пути оказался величественный Собор Святого Иоанна Крестителя, построенный в XVII веке и знаменитый своими прекрасными фресками и барочными интерьерами. Затем мы посетили Городскую башню XIV века, с высоты которой, если верить недавно приобретенной брошюре, открывается замечательный вид, но проверять это на практике никто из нас не решился – подъём туда выглядел пугающе долгим и утомительным.

Затем наше внимание привлекла старинная базилика Святого Николая, один из старейших храмов Трнавы, датируемый ещё XIV веком. Базилика гордо демонстрировала признаки почтенного возраста и, казалось, устало вздыхала от постоянного интереса туристов. Её массивные каменные стены с готическими арками и высокими стрельчатыми окнами явственно отражали прошедшие эпохи – это как будто даже ощущалось в её ауре. Внутри царила полутемнота, тёплая и мягкая, как старая молитва, а воздух был наполнен ароматом камня, дерева и отзвуками церковного пения. Мы постояли в тишине, стараясь не нарушать покоя храма, в котором, казалось, само время слегка замедляло свой размеренный шаг.

Осмотр достопримечательностей разбудил в нас здоровый туристический аппетит, и мы направились в один из уютных ресторанчиков с традиционной местной кухней, который расположился прямо на центральной улице. Заведение выглядело как воплощение слова «радушие»: с деревянными ставнями, пёстрыми скатертями и запахом чего-то вкусного, уютного и наверняка сытного, разносившегося аж до соседней улицы, откуда мы, собственно, это всё и унюхали.

Меню, доставленное с театральной торжественностью, оказалось не столько списком блюд, сколько гастрономической поэмой – с поэтичными названиями и краткими историями происхождения. Мы принялись изучать его с внезапной серьёзностью, будто от нашего выбора зависел дальнейший ход всего путешествия.

– А вы бы что посоветовали? – обратились мы к официантке, молодой женщине с открытым лицом и таким выражением, будто она не просто работала здесь с ранней юности, а лично участвовала в приготовлении каждого блюда в меню.

– Если вы впервые в Трнаве – обязательно попробуйте bryndzové halušky. Это наша гордость. Ну и жареный сыр с клюквенным соусом, конечно. Без него день считается незавершённым, – ответила она с лёгкой улыбкой, в которой чувствовались и гордость, и чуть заметная ирония.

Мы переглянулись и согласно кивнули, тут же решив согласиться с человеком, для которого bryndzové halusky были, по всей видимости, не просто обедом, а образом жизни.

Обслуживание было невероятно радушным, но настолько неспешным, что нам волей-неволей пришлось познакомиться с местной живностью. Главными и наиболее активными представителями городской фауны оказались многочисленные осы, твёрдо уверенные, что тарелки посетителей – это их естественная среда обитания, а гости – всего лишь непрошеные нарушители.

Официантка с приветливой улыбкой заверила нас, что подобное осиное вторжение – это лишь временная и сугубо сезонная неприятность. Однако решительная регулярность, с которой посетители нервно взмахивали руками и активно жестикулировали, невольно наталкивала на мысль, что трнавские осы явно не признавали человеческий календарь, и уже давно жили по своему собственному расписанию.

Блюда оказались потрясающе вкусными и вполне компенсировали как долгое ожидание, так и вынужденное сражение с полосатыми захватчиками. Подкрепившись и покинув эпицентр осиного королевства, мы продолжили прогулку по старому городу, любуясь архитектурой, тихими переулками и уютными двориками, где жизнь текла по особым, замедленным законам.

На одном из поворотов мы перекинулись парой добродушных шуток с местными пожилыми жительницами, которые трогательно восседали на продолговатой полукруглой скамейке и оживлённо чирикали о чём-то своём, явно важном и невероятно значительном. Привыкшие к туристам, способным заблудиться даже на самой прямой улице, они с удовольствием показали нам кратчайший путь обратно к древней стене. При этом не преминули уточнить – исключительно из вежливости, конечно – уверены ли мы, что сможем дойти самостоятельно, или не лучше ли, на всякий случай, снабдить нас картой, компасом и сопровождающим с фонариком. При этом они с лёгкой насмешкой кивнули в сторону деда через дорогу, который, методично поливая придорожные клумбы, с выражением снисходительного терпения наблюдал за привычным ему сборищем бабушек, раздающих советы и маршруты в равной степени охотно и туристам, и местным.

Наконец, вернувшись к машине, мы расплатились за парковку с тем самым пожилым сторожем, который, судя по отсутствующему взгляду, уже успел забыть в нас дерзких нарушителей его спокойствия. Он молча принял оплату, не выразив ни раздражения, ни укора, будто всё произошедшее было лишь кратким сбоем в размеренном течении его дремлющей вселенной.

Мы попрощались с древней крепостной стеной, которая по-прежнему хранила молчание, возможно, оценивая нас взглядом тысячелетий – снисходительно и чуть иронично, и отправились в обратный путь – в Нитру, где нас ждал уже выбранный университет и, что ещё важнее, – чувство внутреннего согласия с этим выбором.

Ведь города, как и университеты, выбирают не по толщине стен и не по степени оживлённости осиных маршрутов, а по тонкому, едва уловимому ощущению: здесь будет спокойно, уверенно и по-настоящему хорошо. А значит, всё было правильно!

Пьештяны: с ветерком туда, где лечат всё, кроме желания уехать обратно

Дорога из Нитры до Пьештянов заняла меньше часа – чуть менее шестидесяти километров по живописным трассам. Пейзажи за окном сменялись как сцены в театре: золотистые поля, редкие деревушки и зелёные сказочные холмы.

Пьештяны встретили нас со всей курортной обходительностью: лёгкий ветерок с реки Ваг, щебетание птиц и ощущение, что здесь даже воздух прошёл санаторное лечение и стал как минимум процентов на десять чище. Город раскинулся в широкой долине у водохранилища Сльнява – словно лёг в гамак между двумя берегами реки, закутавшись в одеяло из зелени и солнца.

История у Пьештянов серьёзная: первое упоминание о нём датируется 1113 годом. То есть, когда в Европе ещё путали, где находится север, а где юг, тут уже знали, что серная вода – это не только запах, но и польза. Позже к источникам стали наведываться врачи австрийских императоров, а также специалисты по лечению с высокими шляпами из Ватикана – и, судя по всему, не зря.

Уже к XVII веку Пьештяны получили статус города, а в XVIII начали превращаться в то, чем и остаются сегодня – в курорт, где можно полечить спину, душу, а заодно и улучшить почерк, если подольше подержать перо в серной грязи.

Мы нашли свободное парковочное место на втором этаже торгового центра Aupark – по всем признакам, это была стратегически выверенная локация, отмеченная галочкой на тайной карте лишь самых опытных путешественников. Эскалатор, короткий променад вдоль витрин с надписями на все случаи словацкой жизни – и вот уже перед нами раскинулась главная пешеходная зона.

Первым делом мы отправились в местное отделение страховой компании UNION – заручиться годовой страховкой для нашего новоиспечённого студента. Накануне мы уже предприняли подобную попытку в офисе той же компании в Нитре, но тогда всё обернулось настоящим фиаско: местные сотрудницы больше напоминали средневековый замок, который не собирался открывать свои ворота без продолжительной осады. На наши вопросы о том, как работает страховка, где искать врачей и что вообще делать в случае ЧП, ответ был один – просто заплатите за базовый пакет и катитесь уже в закат. Наши робкие возражения, что страховка нам нужна не для галочки, а на случай реальной беды, погоды не сделали: интереса к нам не проявили ни на грош. Оправившись от шока, мы решили испытать удачу в другом месте.

В Пьештянах нас встретила сотрудница, которая одним своим внимательным взглядом смыла всю горечь прошлых неудач. Она терпеливо выслушала наши тревоги, задала дельные вопросы и предложила несколько вариантов, расписав каждый из них до последней запятой. В придачу к полису шла увесистая стопка брошюр и список клиник с адресами и контактами – на случай, если жизнь всё же решит испытать нас на прочность.

Конечно же, мы без раздумий оформили страховку у этой доброй и внимательной дамы – и, довольные и спокойные, отправились гулять по городу, чувствуя, что день явно складывается удачно, а мир вокруг может быть не только красивым, но и очень заботливым.

Пьештяны не просто делятся на части – они как будто деликатно разложены по тарелочкам: с одной стороны – приятный городок с большим количеством уютных кафе, маленьких бутиков и ухоженных скверов, с другой – курортный остров, окружённый двумя рукавами реки Ваг, с санаториями, термальными купальнями, грязевыми ваннами, соляной пещерой и прочими радостями для организма, уставшего от будней.

Через реку ведёт мост, который сам по себе достопримечательность – и не только с точки зрения архитектуры. Именно на нём стоит один из символов Пьештянов: скульптура излечившегося человека, с триумфом ломающего костыль. Жест прямой, ясный и эффектный – как рекламный баннер. Его так и хочется повторить – в этом-то и весь посыл, в этом его сила!

Мост ведёт на Купельный остров – утопающую в зелени территорию, где всё будто пропитано спокойствием, лечебной водой и лёгким запахом серы. Это не минус, а скорее его фирменная аура. Основные лечебные факторы здесь – термальные воды и серая, густая, как глинтвейн в декабре, лечебная грязь. Её, кстати, извлекают прямо из реки, а потом целый год «выдерживают» в специальных бассейнах, будто редкое вино. Грязь бродит, набирается силы, и когда выходит на «курортную сцену» – становится настоящим бестселлером среди местных процедур. А вокруг – велодорожки, бесконечные гольф-поля, теннисные корты, а также люди в халатах, которые неспешно и торжественно прогуливаются от одного корпуса к другому с таким видом, будто они точно знают, что спешка – главная болезнь нашего времени.

В самом сердце курортного острова раскинулся живописный парк, и среди его тенистых аллей притаились небольшие пруды с термальной водой. Там, будто в личных джакузи, вольготно чувствуют себя гигантские кувшинки, изящные лилии и всякая водная живность. Сквозь зелёную рябь неспешно скользят пёстрые и на удивление довольно крупные рыбы, а у камышей, на залитом солнцем берегу, чинно греются небольшие черепашки.