Эффект безнаказанности. Часть 1

– А что с деньгами, Тони? Куда мы двинем?

– Слушай, лично я не переходил дорогу Карантино и очень надеюсь, что он не таит на меня обид. Как насчет тебя?

– Нет-нет, я разве похож на самоубийцу?! Мне было достаточно увидеть того бедолагу на крючке в холодильнике. Шоу будем смотреть, я кажется догадываюсь откуда отплывает груз?

– Двинули, все равно дел на сегодня больше нет.

Лишь шум океана прерывал ночную тишину, небо уже было не таким ясным как пару часов назад. Облака начали сгущаться над этим городом. Недалеко от пирса был припаркован автомобиль черного цвета с двумя мужчинами в салоне. В нескольких сотнях метров от пирса происходила подозрительная суматоха.

– Чего там видно, Клементе? – сказал Тони, пытаясь разглядеть лица вдалеке. – Даже отсюда все рожи как одно, хах.

– Трое стоят у пирса, действительно, будто тройняшки. – крутя биноклем по сторонам, объяснял Клементе. – Кажись плывет судно, похоже на катер. В таких обычно маловато места, что ж они такое перевозить могут в ограниченном количестве?

Клементе убрал бинокль в сторону и вытащил пачку сигарет, закурил, ожидая, когда катер приблизится к побережью. Тони потирал свой нос и о чем-то думал, уставившись в одну точку.

– Глянь-ка, Кей, уж больно долго плывут они.

– Ага-а, уже достаточно близко, – всматриваясь в лица, крутил биноклем Клементе. – Не вижу кто лодкой управляет, но позади парочка узкоглазых держат какие-то деревянные коробки. Черт, да там может быть что угодно, эта шайка совсем недавно в городе, вряд ли они сразу что-то крупное мутят.

– Дай-ка я посмотрю. – выхватил бинокль Тони. – Шайка шайкой, но за их предыдущие делишки нам ничего толком неизвестно. Может они разной дрянью по всему городу торгуют вовсю, надо проследить за этой сделкой. Лука никогда не связывался с наркотиками, так что либо оружие, либо “брюлики” какие… Слушай, там на борту еще наши оказывается!

– Чего?! Да брось, кто там? – засуетился Клементе.

– Твою ж за ногу, Сальве, мать его, Куатрокки. Давит лыбу и о чем-то трет с китайцами будто они старые друзья.

– Этот мудак мне никогда не нравился, вечно что-то вынюхивает, что-то доказать, проявить себя хочет. Герой, блин, недоделанный… Я бы его на корм рыбам отдал.

– Ну сейчас поглядим… Двое китайцев с Джимбо идут навстречу лодки… так-так… примотались к пирсу. Один из придурков вытащил катану с лодки, что за маскарад!?

– Катана? Это разве не японское оружие?

– Да я почем знаю, хрен разберешь этих корейцев, ха-ха. Передали катану Сальве и…

– М? Чего замолчал-то? – забирая бинокль с рук Тони и рассматривая его лицо, закрутился Клементе.

Джимбо упал на колени, схватившись за живот и опустив голову. Остальные дружно смеялись, после чего двое из них схватили парня за шиворот. Сальве обтер кровавую катану об одежду итальянца и вернул оружие хозяину. Заливающий собственной кровью пирс Джимбо не мог сказать ни слова. Куатрокки пнул ногой парня в глубь океана. Убийцы пожали друг другу руки и вернулись на судно.

– Ты понял, что произошло? Я вот нихрена, это обряд посвящения какой-то или как?! – закурил Тони.

– Я конечно знал, что Джимбо наступят кранты, но чтобы от рук итальянца… У меня два варианта. Либо Лука специально все таким образом придумал и подстроил, либо Сальве теперь не с нами и у него сговор с китайцами. Если второе, то зачем?!

– А как ты думал?! Куатрокки с каждым месяцем все дальше от общих дел, а кормиться чем-то нужно. Лу мне на той неделе сказал, что многие зуб на Сальве точат, видать решил уйти в другую организацию, которая еще и защитой обладает.

– Скользкий слизняк! Ти, мне иногда кажется, что вообще никому доверять не стоит. Еще одно такое дерьмо случится, и я сваливаю к херам отсюда.

– Главное вместе держаться, понимаешь? Дождемся приезда Рагацци и нахрен. Двинули по домам, пока нас не засекли тут.

***

Нижний этаж главного места обитания байкеров представлял собой полнейший хаос и одновременно наилучшее место для получения разного рода “кайфа”. Стрип-подиумы были ограждены тонкими сетками-решетками по краям подвала, в которых танцевали местные девчонки. Большая часть из них зарабатывали на жизнь именно танцами для посетителей и хозяев клабхауса и представляла собой вполне себе добротных девочек, которым не удалось поступить в университет или которым надоела простая жизнь и они решились потусоваться с толстыми, бородатыми мужиками, бесконечно хлещущими пиво и гоняющими на байках. Другой же частью были падшие дамы, которые могли за дозу или десять баксов отдаться с потрохами и выполнить любую прихоть местных хозяев. Третий тип женского контингента был уж совсем за края выходящий случай, алкоголички с запущенной стадией цирроза или абсолютно высохшие наркоманки, у которых крошились зубы при сжатии челюстей. Короче говоря, любой смог бы найти даму на свой вкус и бюджет.

За длинной шторкой, делящей подвал надвое, находился огромный стол, заставленный выпивкой, сигаретами, пакетиками с неизвестными веществами. Стол, как и вся другая мебель, держался на честном слове уже которое поколение президентов, однако в этом был какой-то свой уют и атмосфера. Во главе стола восседал Телфорд, а по бокам расположились остальные полноправные члены клуба.

– Ти, тот крысеныш из органов сообщил, что вот-вот начнется облава. Они хотят перевернуть каждую кастрюлю на нашей кухне, дабы найти хоть что-то. – обратился к президенту Рэй.

– Чего? Да эти тупицы рассчитывают, что мы храним весь наш товар прямо здесь. Пусть проверяют, хрен чего они найдут. – прервал его Джон.

– Братья, да мне насрать чего они хотят, федералы подбираются все ближе, даже подмазанные люди уже не могут закрывать на это и свои, и чужие глаза. Тел нет, оружия нет, “винт” сбыт проверенным людям. Если нас и закроют, то за неуплату чертовых налогов. Нужен окончательно решить вопрос с “Черепами”, меня они волнуют в первую очередь! – развалился за столом президент.

– Еще у нас есть кандидат, помните? – закурил Джон, поднимая руку, чтобы на него обратили внимание. – Молодой Бобби Митчелл, кто за него?

– Опять ты перетягиваешь одеяло, Джон! – выпалил Лерой. – Вечно суешь своих шестерок, они косячат и на нас выходят федералы и прочий сброд системы!

– То есть я крыса, Лерой, ты хотел это сказать? Попридержал бы язык, я за этот клуб и своих братьев в могилу лягу или срок отмотаю в самой вонючей камере этой паршивой страны. Да даже если бы эти придурки устроили мне зондирование, то я бы никого из вас не подставил! – выпалил Грант.

– Все-все, завелся со своими человечками, старина. Завязывай со своими “медикаментами” и прочей херней с исследованиями, ты начинаешь сходить с ума. Вернемся к делу… голосую “за” Митчелла. Парни, вы как? – кивнул на остальных, сидящих за столом парней.

Те довольно закивали, одобряя выбор Лероя. Джейкоб незамедлительно открыл дверь и окликнул Бобби.

– Заходи, молодняк, есть разговор к тебе. Шевелись! – буркнул Вуд.

Митчелл приподнялся с барной стойки, тряхнул жилеткой кандидата и уверенной походкой направился к остальным. Проходя мимо Джейкоба, он на секунду задержался в дверях, осматривая интерьер и сидящих за столом.

– Хватай этого придурка, слишком долго соображает, ха! – махнул Джо.

Бобби дернулся, но массивный Вуд уже огрел его по лицу, отчего тот тут же рухнул на пол.

– Джейкоб, ты охренел совсем!? – заорал жаждущий мести Митчелл.

Несмотря на все попытки Бобби встать, он оказался привязанным веревками к стулу, немного побитый и явно недовольный своим положением.

– Митчелл, мы все знаем! Приготовься отвечать за свой слишком длинный язык. Выбирай: подрезаем его или устраиваем тебе “черный загар”? Подумай хорошенько, может тебе захочется и то, и другое. – запугивал Телфорд.

– Я нихрена не сделал! Отпустите меня, вы вообще сбрендили?! – осматривая обидчиков, дергался Бобби.

– Слушай сюда, мудак штопаный. – встрял в “беседу” Лерой. – Ты понимаешь с кем ты вообще базаришь? Перед тобой твои старшие братья, ты еще пока никто здесь, твое слово полная херня, врубаешься? “Черепа” прознали много лишнего, главный вопрос откуда. Они же и подтянули легавых или еще кого похлеще. Тебя мы решили допросить последним! Остальные либо кормят белок в лесу, либо захлебываются в лужах своей собственной крови. Ты, да-да, именно ты ключевая цепочка во всей этой запутанной херне. Молчишь? Да без проблем, парни, вперед!

Глаза Бобби расширились не столько от непонимания ситуации, сколько от того, что ему предстояло. К нему подошли три самых крепких парня чаптера, дебильно улыбаясь, они начали хрустеть шеями и костяшками. Первый удар, точнее пинок, пришелся в лицо Митчелла, отчего тот вместе со стулом улетел в дальний угол комнаты. Пока Бобби оправился от удара, следующий не заставил себя ждать, здоровенной лапищей прилетело в челюсть. После этого жертва даже начала как-то приходить в себя и понимать происходящее. Последним в бой вступил Вуд, габариты которого испугали бы любого, даже издалека. Джейкоб схватил стул с Бобби и швырнул его в противоположную стену. Стул развалился, Митчелл смог выбраться из веревок и постепенно начал подниматься на ноги. Его лицо и голова были разбиты, кровь сочилась небольшими струйками, стекая на жилетку и капая на пол и ботинки.

– Я же говорил, что он выстоит, ха! – выпалил Грант, приподнимаясь с сигаретой из кресла. – Теперь ты часть нашего братства. Запомни: любой из находящихся здесь теперь твой брат, за которого ты всегда сядешь, словишь пулю или на крайняк сдохнешь. Заботься о своем братстве и братство позаботится о тебе!

– Ага-а, большое спасибо, старина! – проверяя свою челюсть, иронизировал Митчелл. – Приму к сведению… ну и проверки у вас, мужики. Я уж подумал, что сдохну просто так.

Комната озарилась диким и громким смехом. Лерой подошел к Бобби и протянул ему небольшую коробочку.

– Старик дело говорит, помни про эту мантру, а теперь вперед к Лиз, она тебе все сделает как надо, – сказал Лерой, похлопав по плечу брата.

– И еще одно… – широко улыбнулся Грант. – Ты можешь забыть сколько завалил “Черепов”, но дорогу домой ты не забудешь никогда! Клабхаус твой дом навеки!

Митчелл открыл коробку и увидел в ней новые чистые патчи, на которых было вышито “Member”.

***

– Мазый, у тебя есть чего порубать? – заглядывая в холодильник, пробубнил Эйс. – Тут ничего нет кроме поганого кетчупа, ты чем вообще питаешься, дурень?

– Закрой с той стороны, у нас немного другие заботы. Лучше глянь сюда, это все добро, что у меня есть.

Эйс повернулся к Сонни. На столе лежали узи, пара магазинов к ним, три пачки купюр и старый потертый пистолет. Сонни принялся протирать последний, у Энди сложилось впечатление, что пистолет был украден из антикварного музея и крайний раз стрелял на закате Первой Мировой войны.

– В чем дело, ниггер!? Этот ствол настоящий раритет, надежный, твою мать, как швейцарские часы!

– Ладно-ладно, а бабки нам зачем с собой?

– Ты думаешь после нашего налета мы комфортно вернемся домой и будем смотреть зомбоящик?! План такой: мы сунемся к ним на район, покрошим столько сколько сможем и сматываем удочки, сечешь.

– Ты как всегда, уже все продумал, но куда нам идти?

– Есть вариант один, я как раз хот… – дверной звонок прервал рассказ. – Тсс… свет погаси.

Сонни перезарядил пистолет и направился к двери, повернул защелку, сделал пару шагов назад и нацелился на дверной проем. В ту же секунду в дверь вскочил мужчина в маске и начал угрожать оружием. Сонни незамедлительно выпустил в того несколько пуль.

– Энди, хватай добро, они уже пришли за нами.

– Сдохните, поганые уроды! Смерть “ТЕКам”! – доносились вопли с улицы.

Через несколько секунд началась пальба по окнам квартиры из чего-то увесистого. Парни резко упали на пол. Стекла с дребезгом разлетались по комнате, занавески напоминали решето, взорвался старенький телевизор.

– Медленно ползи к двери, брателло! Пора сваливать нахрен! – вопил Бернетт.

Тяжелая артиллерия не заставила себя ждать. Пара-тройка коктейлей Молотова влетели в разбитые окна, квартиру тут же озарило пламя распространяющегося огня.

– Поднажми, Эйс!

Сонни первый вышел на улицу на разведку, осматривая каждый уголок и закуток. Эйс бежал за ним, целясь во все подряд с двух узи.

– Чисто! Быстро в тачку! Заводи это корыто! – маячил Энди.

Из подворотни выбежали несколько парней с битами и пистолетами. С грубой руганью Эйс открыл по ним огонь с двух рук, истратив обе обоймы, после чего швырнул стволы в тачку.

– Черт, да ты половину улицы завалил, дурилка! – набирая скорость, сказал Бернетт.

– Едь куда угодно, но подальше отсюда. Я там на три пожизненных пострелял.

– Знаю-знаю, мужик. У нас бабок хватит, чтобы свалить из города. Помнишь мою тетку Аманду, мы поедем к ней и будем ждать, пока все это дерьмо уляжется.

– На тачке?! Ты придурок, мы не доедем на этом корыте.

– Аэропорт. Мы едем в аэропорт. Я тоже не хочу покидать родной квартал, но у нас нет выбора. Тачку оставим через пару километров.

Спустя полчаса парни заехали на старую городскую свалку.

– Йо, ко мне пожаловали старые кенты. – улыбался во все широкое лицо Тоби.

– Как оно, мазый? Нам нужно сбросить эту тачку, мы можем на тебя рассчитывать?

– Какие вопросы, парни? Сделаем все в лучшем виде, через десять минут эта тачка станет не больше обычной стиралки, хах. Какие-то трофеи в багажнике?

– Не-а, Тоби, она чистая, парочка грязных стволов в бардачке только.

– Въехал, судя по вашим рожам денек не задался, верняк? Вас подкинуть может?

– Спасибо, мужик, но дальше мы сами…

На мобильный телефон Эйса поступил звонок. Подозрительно осмотревшись по сторонам, тот решил ответить на него.

– Йоу, Эйс на связи, кто это?

– Здарова, придурок вонючий, куда ты пропал там со своими засраными кентами?

– Император Ди? Какого тебе хрена надо, кусок дерьма?

– Эй, тебе стоит быть повежливее. Блоки твоего района в моих руках, а через пару недель и весь район, сечешь, черномазый? Так что не смей соваться сюда, говнюк, иначе я тебе лично яйца отстрелю и сделаю своей сучкой!

– Пошел ты, обрубок тупой! Я и не собирался туда возвращаться, пока там такие ублюдки, как ты и твои высерки “Кайзеры”! Скоро Колумбийский Картель вас нахрен выкурит оттуда, усек, мудила?

– Дак ты еще не знаешь… наш дружок, ну тот самый… черт, я даже не знаю, как его зовут… неважно… в общем, по слухам, он уже добрался до верхушек Картеля в Карнаж-Сити, так что и этим ублюдкам тоже кранты! Ты где, кстати? Я бы с удовольствием набил ваши с Сонни ущербные рожи, Энди!

– Придурки твои колумбийцы… встретиться хочешь, говоришь? Пригоняй в Фолт-Сити, я тут на яхте отдыхаю! Тут куча сучек, среди которых даже твоя дырявая мамаша! Оу да! Эта сука полирует моего мазого на уровне. Кстати, Ди, передать ей привет от ее сынка-дауна, м?

– Что ты сказал?! Ты труп, Энди, ты труп! Кусок дерьма! Всем вашим недоноскам из “ТЕКов” полная задница, усек?

– Пососи мой шланг, урод! – рассмеявшись, повесил трубку под вопли своего заклятого врага.

***

Винс проснулся в плохом настроении, ужасные кошмары, которые сводят его с ума уже несколько месяцев подряд, не дают рационально мыслить, насколько это вообще возможно сказать в отношении Хоффмана. Ему опять снилась больница, опять его показывали, как цирковую макаку десятку врачей, приехавшим понаблюдать за “интересным случаем”. Отрывки его досье постоянно звучали голосом доктора М в его собственной голове, каждое утро было для него своеобразной молитвой.

“Винс Хоффманн, американец, сорок три года, не женат, уроженец Паломино-Крик. Начнем с детства. Винс родился в семье фермера Фрэнсиса Хоффмана и домохозяйки Аннет Хоффманн. С ранних лет маленький Винс интересовался домашними животными на местной ферме, куда его постоянно брал на свою работу отец. Фрэнсис учил своего сына расчленять животных и показывал, как правильно их нужно умерщвлять, чтобы наносить минимальные страдания живности на ферме. Винс рос вполне себе обычным сельским мальчиком и ничем не отличался от своих сверстников, учился средне, старался быть всегда приветливым, отзывчивым и доброжелательным. Мать Винса, Аннет, постепенно приучала его к стандартным домашним делам, которые были необходимы для одиночного существования во время отсутствия родителей дома. Шли годы, ничего не предвещало беды, но в возрасте четырнадцати лет, Винс, как обычно, отправился со своим отцом на ближайшую ферму, дабы помочь тому заколоть скот и, соответственно, обеспечить семью запасом мяса свиней и коров. В то время Винс начал входить в возраст, когда просыпаются мужские инстинкты, гормоны и мальчик время от времени начал “познавать” себя. Когда отец зарезал очередную свинью на ферме и отошел мыть фермерский инвентарь, Винс зашел в сарай, в котором лежало несколько зарезанных свиней, и решил потрогать одного из мертвых поросят. Неожиданно для самого Винса, ему было нисколько не противно, как это бывало ранее, а, наоборот, ему понравилось. Он продолжал гладить свинью и вскоре обратил внимание на свою эрекцию. Быстро оглядевшись и убедившись, что отец еще занят и не видит его, Винс впервые для себя решил попробовать мастурбировать. Эякуляция произошла через пару минут, Винс был очень доволен. Услышав оклики отца, маленький мальчик быстренько надел штаны и поспешил к своему отцу. С тех пор он все чаще напрашивался к Хоффманну Старшему на работу, чтобы удовлетворить свои потребности. Спустя некоторое время Винс окончил школу и начал работать в качестве полноценного сотрудника на ферме отца. Шли годы, родители старели и Винсу все чаще приходилось подменять Фрэнсиса на ферме, работая за двоих. С тех самых пор как Винс познал для себя удовольствие, у него начала развиваться мания убийства животных и живодерства, чтобы поскорее совершить акт самоудовлетворения, ведь отношения с местными девушками из школы не клеились у молодого парня. Отец был рад тяготе своего сына к становлению самостоятельным фермером, и он принял решение, что ему самому уже пора на пенсию. Родители Винса дали шанс пожить своему сыну одному и отправились на семейном автомобиле в путешествие в Западный Округ, чтобы лицезреть местные достопримечательности и пожить ради себя, в удовольствие. Винс воспринял решение родителей двояко. С одной стороны, у него была огромная свобода действий и отсутствие каких-либо запретов, ведь отец не будет появляться на ферме, да и мать не будет мешаться дома. С другой же стороны, Винс затаил обиду на родителей за своего рода предательство, которое проявлялось в их отъезде, ведь он привык, что дома всегда убрано и готовая пища ждет на столе его прихода. Работающий Винс смог накопить на собственный автомобиль, его жизнь налаживалась. Родители были довольны в поездке, считая, что их сын – настоящая гордость и трудолюбивый работяга. Сексуальные привычки Винса уже полностью закрепились за ним на дальнейшую жизнь, однако этого ему становилось все меньше. Однажды, в очередной раз убив поросенка, Винс решил попробовать с ним совокупиться, процесс доставлял ему неимоверное удовольствие и придал новых ощущений. В тот момент его заметила одна из местных жительниц, которая проходила мимо фермерского сарая. Имевший хорошую репутацию, Винс не захотев ее портить таким образом, ведь слухи быстро бы разошлись по всей деревне Пайк-Бэй, схватился за мясницкий нож. Состояние аффекта заставило его быстро и жестоко разобраться со случайным свидетелем, так как его первый акт соития был прерван. Винс не знал, как избавиться от тела, поэтому решил засунуть труп в большой мешок для мяса и отвез домой. Позднее, тем же вечером, он раздел свою жертву, возбудился и совершил акт некрофилии, сей процесс также доставил ему необычные и приятные ощущения. Вскоре он разделал тело, часть мяса тут же пожарил и съел, а остальное сложил в подвал своего дома. Через некоторое время Винс получил весточку от своих родителей, в которой было сказано, что они приняли решение продать семейный автомобиль и купить трейлер, чтобы встретить и провести старость в одном из городков Западного округа. Винс был доволен такими новостями, ведь стало ясно, что родители уже не вернутся и дом полностью в распоряжении начинающего психопата. Хоффманн Младший всерьез заинтересовался книгами о некромантии, жертвенных ритуалах и зверствах нацистов времен Второй Мировой войны, в связи с чем, в его доме появилась целая библиотека. Расширяя свои знания в данной области, Винс стал отправляться на “вылазки” в ближайший лес Пайк-Бэй, чтобы находить новых и одиноких жертв для своих исследований и совокуплений. Постепенно Винс все чаще стал есть человеческое мясо и все реже питаться нормальной пищей. Местные шерифы были возмущены пропажей нескольких людей, но никто и не мог подумать на отзывчивого фермера по имени Винс Хоффманн с идеальной репутацией…”

– Боже, все до последнего слова, хах, но не смогли меня удержать в этой проклятой медицинской клетке. – бубнил Винс.

Хоффманн напялил свой черный плащ, черную шляпу и завязал старую бандану с американским флагом на своей шее. Аккуратно вылез из своей лачуги, подкурил сигарету и начал заводить свой пикап, наслаждаясь рассветом.

– Сегодня такой необычный рассвет, да-а… Не могу понять жалкое существование местных жителей. Вместо того, чтобы получать кайф от жизни, они тратят ее на всякую хрень, тупые ублюдки! Моя матушка никогда бы не поняла их, они… они должны умереть. – продолжал свой поток бреда Хоффманн. – Нет-нет, по очереди, о чем ты вообще, ха-ха. Я же говорил, что рассвет отличный, пора ехать на ферму отца. Папа теперь не следит за фермой, она моя… она моя…

Псих залился сумасшедшим смехом, швырнул недокуренную сигарету в сторону и направился к ферме. Винс появлялся на крупных дорогах либо глубокой ночью, либо ранним утром. Несмотря на то, что местные шерифы были полнейшими идиотами, он не мог допустить своей поимки. Ведь в таком случае его ждала “любимая” койка в палате, непонятные лекарства, от которых ему становилось только хуже, и ежедневные осмотры. Следовало отдать ему должное, учитывая сколько в нем осталось ”здравого и разумного”, он был предельно осторожен и аккуратен. По приезде на ферму, мужчина поспешно заглушил двигатель и побежал к загону со свиньями.

– Ну здравствуй, милая. – приблизился к первой попавшейся свинье Винс. – Пойдем-ка, пойдем… я тебе кое-что покажу… ты такая толстая, такая мясистая… идем же, идем!

Несчастный поросенок только прихрюкивал от спешки Хоффманна. Псих схватил веревку с забора, туго закрепил ее на шее свиньи и повел в тот самый злополучный сарай. Не прошло и минуты как Винс вспорол свинье горло мясницким тесаком. Бедное животное на долю секунды завыло от боли, но, залив весь пол сарая кровью, тут же рухнуло на бок и замолчало.

– О да… да… какая же ты замечательная. Отец был прав! Свиньи – отличные животные! – все сильнее возбуждаясь от вида окровавленной свиньи, вытащил половой орган, начал “ублажать” себя. – Каждый раз как в первый, боже мой, райское наслаждение.

За несколько минут Винс успел еще и совокупиться с животным. Довольно улыбнувшись, он схватил колун и начал рубить свинью на несколько частей, сложил в мешок и потащил “готовое мясо” к своему пикапу.

– Я доволен… доволен. Хороший Винс, все как учил папочка, да… Фрэнсис Хоффманн будет мной гордиться, я отличный фермер! – забрасывая тяжелый мешок в багажник, ликовал маньяк. – Теперь мне есть что покушать, завтра поищу грибников в лесу, новая пища – новое блюдо. Людишки, когда умирают, начинают так вкусно пахнуть! Хмм… свиные копыта… это отлично подойдет к моей коллекции. Сервиз чашечек, целый сервиз! Все для моей матушки, ведь она так любит пить чай…