ОДЕРЖИМОСТЬ

Александр Питерсон

ОДЕРЖИМОСТЬ

Глава 1

Одержимость… Знаете, что такое одержимость? Да, наверное, вы, читая это, скажете: «Да, в Википедии гуглил». Да, там много объяснений этой напасти. Я жил до нее в браке почти 30 лет. Сейчас мне 52 года, все стабильно, хорошо. Жена работает, я, в принципе, тоже. Я начальник полиции. Звание мало что вам скажет, но я полковник, Дмитрий Дмитриевич.

Я знал ее. Она была женой моего сослуживца, а ее отец командовал армией. Я увидел ее на похоронах ее мужа, который погиб, выполняя государственно важное задание. Она держалась отлично, но видно было, что едва держится на ногах. Ее почти прозрачная кожа напоминала о том, что это была сильная любовь.

В тот момент, когда я увидел её, что-то во мне сломалось. Все мои принципы, мои убеждения, все то, что я строил годами, рассыпалось в прах. Её горе пронзило меня насквозь. Я видел, как она пыталась сдержать слезы, как дрожали её плечи, как она цеплялась за руку своей матери, словно утопающий за соломинку. В её глазах была такая бездна отчаяния, такая тоска, что я почувствовал, будто сам потерял что-то очень важное.

Я не знаю, как это объяснить. Это было больше, чем просто сочувствие. Это было какое-то необъяснимое притяжение, словно нас связала невидимая нить, сотканная из боли и утраты. И я понял, что с этого дня моя жизнь уже никогда не будет прежней. Я был одержим ею.

Она сидела за столом, словно окаменела, не притронувшись к еде. В глазах – вселенская тоска, губы плотно сжаты, будто сдерживают крик. Ее отец, с тяжелым вздохом, попросил меня отвезти ее домой. Я кивнул, чувствуя, как его боль отзывается во мне.

Она села в мою машину, выдохнув так, будто выпустила всю жизнь из легких. Закрыла глаза, и я увидел, как первая слеза медленно потекла по щеке. Потом вторая, третья… Плакала тихо, почти беззвучно, но я чувствовал, как разрывается ее сердце.

– Может, не домой? – спросил я тихо, боясь нарушить хрупкое равновесие ее страданий.

– Я хочу спать, – сказала она едва слышно, дрожащим голосом, в котором слышалась лишь усталость и безнадежность.

Я ехал осторожно, как будто боялся, что ее душа разобьется окончательно, если мы где-нибудь на кочке подскочим. В салоне повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь ее тихими всхлипываниями. Сейчас больше всего на свете хотелось ее обнять, прижать к себе, согреть теплом своего тела и, самое главное, своей души. Хотелось сказать, что все будет хорошо, хотя сам понимал, что сейчас любые слова – лишь пустой звук. Хотелось просто быть рядом, чтобы она знала, что не одна.

Я доставил ее домой, проводил до дверей. Ее руки дрожали, едва снимая ключ. Она посмотрела на меня, и я осторожно взял ключи, открыл дверь. Она вошла, потом оглянулась:

– А вы можете остаться, хоть ненадолго? – сказала она, когда я протянул ей ключи. Я молча кивнул и зашел в квартиру, помог снять ей пальто. Проводил до дивана, усадил. Прошел на кухню, открыл холодильник, нашел коньяк и, налив в бокал, принес ей.

– Нет, – сказала она. У нее зеленые глаза, мокрые и темные, зеленые омуты.

– Давай, это как лекарство, – сказал я, положил руку на ее плечи и, словно ребенка, заставил ее выпить.

– Ой, голова побежала, – сказала она, шмыгнув носом. Я уложил подушки на диване, осторожно уложил ее, укрыл пледом.

– Завтра догонишь, – сказал я, поправив ее волосы.

– Побудете немного? – сказала она, закрыв глаза.

– Хорошо, – сказал я, потрогав ее леденые ноги. Она быстро уснула. Я встал, прошел по квартире. Да, они были женаты недолго, везде фотографии. Теперь муж погиб, она осталась одна, и только отец будет дожимать ее, держать при себе. Тяжелая, давящая тишина повисла в квартире, словно саван. Я почувствовал, как ее горе проникает в меня, обволакивает, душит. Хотелось закричать от бессилия перед этой невосполнимой утратой, перед этой молодой жизнью, раздавленной горем.

Еще пара часов и приехал ее отец. Он прошел, демонстративно поправил ее плед, словно оберегая от малейшего дуновения холода, от любой внешней угрозы.

– Она попросила посидеть с ней немного, – сказал я, чувствуя, как ком подступает к горлу. Слова застревали, словно камни, в этом вязком воздухе скорби.

– Спасибо, – сказал ее отец, его голос дрожал, как осенний лист на ветру. – Дальше я сам, – добавил он, и, пожав мою руку, словно передал мне часть своей боли, часть своей непомерной утраты.

Я вышел из квартиры, за мной закрылась дверь, оставив меня наедине с терзающими душу вопросами. Что в этой девчонке не так? Почему она меня уже зацепила? Эти большие, мокрые, зеленые глаза, полные невысказанной тоски, стали будоражить мое сердце. Я лег спать, но сон не принес облегчения. Снова эта картина: она сидит на заднем сиденье машины и, закрыв глаза, плачет. Ей всего 29, а она уже вдова. Как жесток этот мир, как несправедлива судьба, обрушившая на ее хрупкие плечи такую тяжесть. Я чувствовал ее боль, как свою собственную, и понимал, что уже не смогу остаться в стороне. Я должен помочь ей, должен стать для нее опорой, хоть ненадолго, хоть на чуть-чуть, чтобы она смогла снова увидеть свет в конце этого темного тоннеля.

Я пришел на работу, но мысли мои были далеко. Я собрал всю информацию о ней, как будто это могло хоть как-то облегчить ее боль.

Глава 2

Она, молодая специалистка, работала в больнице, исцеляла других, а кто исцелит ее сейчас? Я нашел ее номер телефона, словно ключ к ее душе. До самого обеда не решался, сердце колотилось в груди, словно птица в клетке. Потом решил, что я взрослый, могу просто узнать, как она, предложить поддержку. Долгие гудки тянулись, как вечность, наполненные тревогой и сочувствием.

– Алло, – услышал я в трубке, и этот тихий голос пронзил меня.

– Привет, Дмитрий. Я хотел узнать, как вы, может, помощь нужна? – слова казались такими незначительными, такими пустыми перед лицом ее горя.

– Здравствуйте, спасибо, я в порядке, нет, помощь не нужна, – сказала она, и в ее голосе слышалась такая усталость, такая обреченность. Ну да, что-то я рано решил позвонить ей. Она только-только потеряла мужа. Мое сердце сжалось от боли за нее. Рано, наверное, слишком рано. Но я должен был попытаться, должен был хоть как-то показать, что я рядом, что я сочувствую. Боль, такая всепоглощающая, такая несправедливая, обрушилась на нее, и я чувствовал себя беспомощным перед этой трагедией.

Почти год пролетел, а я все думал о той, чьи глаза были зелеными, как весенняя трава, напоенная росой. Мы столкнулись в магазине, словно два одиноких корабля в ночном тумане. Сердце забилось так, будто собиралось вырваться из груди.

– Добрый вечер, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но внутри все дрожало. Она едва улыбнулась, но даже эта мимолетная тень улыбки озарила ее лицо, и да, она выглядела даже лучше, чем я помнил. Гораздо лучше. Время, казалось, не властно над ней.

– Добрый вечер, – сказала она, ее голос был тихим, как шелест листьев. Она сжимала в руке конфеты, словно это был талисман, охраняющий ее от печали.

– Решили перекусить сладким? – нес какую-то чушь, лишь бы продлить этот миг. Она улыбнулась, чуть заметно, и положила конфеты обратно на полку. В этом жесте было что-то такое… трогательное, беззащитное.

– Как ваши дела? – спросила она, словно бросила спасательный круг утопающему, и продолжила свои покупки. А я стоял, как вкопанный, оглушенный простым вопросом, полным скрытой надежды и еле уловимой грусти. В ее глазах я увидел отражение своей собственной потерянности, и понял, что год – это вечность, когда живешь воспоминаниями. Хотелось крикнуть, остановить ее, сказать, как сильно я скучал, как часто вспоминал ее зеленые глаза, но слова застряли в горле, превратившись в безмолвный крик отчаяния. Она ушла, оставив меня наедине с моими невысказанными чувствами, с горьким привкусом упущенной возможности. Сердце стучало как сумасшедшее, словно в груди поселился барабанщик-любитель, только-только осваивающий азы ритма. Саша! Имя звучало в голове назойливой мелодией, преследовало повсюду, словно невидимый купидон, вооруженный не стрелами, а навязчивой мыслью о ней.

Капучино утром? Спортзал в пять? Да я готов был сам пойти в этот спортзал, лишь бы хоть одним глазком увидеть ее точеную фигурку, услышать звонкий смех, от которого мурашки бежали по спине, словно стадо муравьев на сверхзвуковой скорости. Легкий ужин в ресторане? Да я бы заказал целый пир, лишь бы она снизошла до моей компании, лишь бы позволила мне насладиться ее обществом хотя бы час, хотя бы полчаса!Я, начальник полиции, гроза преступного мира, превратился в жалкого поклонника, готового на все ради улыбки этой женщины. И я понимал, что это безумие, что это игра с огнем, но, черт возьми, как же сладок этот огонь! Я жаждал встречи, я жил от встречи до встречи, словно наркоман, ищущий новую дозу адреналина. у нас не было ничего общего она держала траур по погибшему мужу. А япытался вытащить ее в жизнь. И плевать на возраст, на условности, на все предрассудки мира! Я просто хотел быть рядом с ней, с моей Сашей, моей одержимостью, моим личным сортом безумия.Боже, эта Саша! Она была словно запретный плод, сорвать который – верный путь в ад… или в рай? А может, и туда, и обратно – американские горки, только с более пикантным финалом. Я готов был рискнуть, черт возьми! Ее печаль манила меня, как мотылька на пламя, и я, идиот, летел прямиком в этот пожар.

Она смотрела на меня своими глазами, полными тоски и какой-то древней мудрости, и я чувствовал себя школьником, впервые увидевшим учительницу в купальнике. Смешно, правда? Но именно так и было! Я, взрослый, казалось бы, мужчина, терял дар речи и забывал, зачем вообще пришел.

Глава 3

Я стоял около ее работы, и почему-то решил пойти в лобовую атаку. Никаких окольных путей, никаких намеков – прямо к цели! Она о чем-то говорила по телефону, оживленно жестикулируя, и прошла мимо меня, оставив за собой этот манящий запах ее волос. Я помню, что женат, да, да, кольцо на пальце – не просто украшение! Я помню, что она три года назад овдовела, но, черт возьми, меня к ней тянуло с силой гравитации целой планеты!

Она замешкалась с ключами от машины, сигнализация не подавалась. «Вот он, мой шанс!» – пронеслось в голове, как молния.

Добрый вечер, могу помочь? – выпалил я, взяв ключи из ее рук. О, этот миг! Я почувствовал нежность ее кожи. Пробежал по телу электрический импульс такой силы, будто меня подключили к электростанции! Она немного вздрогнула и смутилась. Ее щечки порозовели, как лепестки утренней розы. Нажав пару кнопок, машина открылась. Эврика!

– Спасибо, – сказала она, протянув руку. Я положил ключи.

– Дмитрий, – представился я, одарив ее самой обаятельной улыбкой, на какую только способен. Нужно было ее как-то успокоить, разрядить обстановку. В конце концов, я же не маньяк какой-нибудь, а просто… очень заинтересованный мужчина!

– Александра – ну или Саша.Хотя мы знакомились на похоронах моего мужа – сказала она, подав мою руку. Такие маленькие, хрупкие, нежные руки… Никакого кричащего маникюра, ноготочки короткие, аккуратные. Красные губы, зеленые глаза, волнистые волосы… Я как будто отрывками старался запомнить что-то важное в ней, словно фотографировал моментальным снимком.

– Очень приятно, – сказал я, сжимая ее руку и невольно погладив ее второй. Ох, уж эта моя привычка!

– Можно мне руку? – спросила она, обратив внимание на мою руку с кольцом. Я, словно ошпаренный, отпустил ее руку. Черт, вот это поворот!

– Доброй ночи, – сказала она, садясь в машину. Так, кольцо ее спугнуло? Или это лишь моя паранойя разыгралась? Но да, в ней чувствовалась какая-то… аристократическая выдержанность, как будто она из тех, кто вилку держит под углом 45 градусов к тарелке.

Машина тронулась, и я остался стоять, как истукан, размышляя, что это вообще было. В голове крутилось: "Саша… красные губы… зеленые глаза… кольцо-убийца романтики!"Что ж, похоже, вечер только начинается, и этот самый "аристократический"осадок придётся как-то разруливать! Вот это будет история, друзья мои, вот это будет история!

Моя одержимость снова искала, где ее встретить. Спортзал? Кафе? Мой мозг устраивал мозговой штурм, ища выход для моей одержимости. Да, я выбрал кафе, но в этот раз снял кольцо. Она пришла, как обычно, села за столик у окна. К ней подошел официант, она заказала как обычно и, достав телефон, стала что-то листать. Я решительно подошел к ее столику.

– Добрый вечер, – сказал я.

– Добрый вечер, – сказала она, оглянувшись.

– Может, поужинаем вместе? – спросил я, снова идя в лобовую атаку.

– А ваша жена не против? – спросила она так дерзко.

– Нет, – ответил я. – Мы не живем вместе, а кольцо для прикрытия от назойливых красавиц, – сказал я. Она снисходительно улыбнулась, понимая, что я несу полную чушь.

– Почему вы выбрали меня? – сказала она. – Я не назойливая красавица.

– Ну, не назойливая – это да, – но красавица – это факт, – сказал я, откинувшись на спинку. Да, такое поведение ей не нравилось, она закрылась и начала молчать. Но я не сдавался! «Ладно, отбросим маски, – сказал я. – Просто скажите, что нужно сделать, чтобы заставить вас улыбнуться сегодня?»

– Встать и уйти, – сказала она снисходительно, не хамя. Я встал, отошел от стола. Она улыбнулась, словно фокусник, только что вытащивший кролика из шляпы.

– Я жду вас на парковке, – потому я сделал что вы хотели, ваша очередь, – сказал я, склонившись над ее ухом. Кажется, я ее напугал. Может, слишком близко дышал? Из кафе она вышла с охраной, словно королева покидала трон. Ее посадили в машину. Примерно так моя одержимость первый раз дала ей понять, что она будет моей женщиной. Не спрашивайте, как я это понял. Сердце подсказало, а оно, как известно, тот еще проказник! И что вы думаете, я отступил? Да ни за что! Я был готов ждать ее вечно, как Хатико у ворот университета, только с более безумным блеском в глазах. Пока ее "королевская свита"увозила ее в неизвестном направлении, я уже строил планы, достойные Шерлока Холмса и Остапа Бендера в одном флаконе.

Я был готов выучить язык телодвижений ее личного водителя, чтобы узнать ее расписание. Я собирался стать тенью ее охранника, чтобы знать каждую ее привычку. Я даже думал о том, чтобы подкупить ее горничную, но решил, что это слишком банально. Мой план должен был быть дерзким, наглым, и, конечно же, чертовски романтичным!

Глава 4

– Игра началась, – сказал я и сел в машину. Да, я не стал ее преследовать, дал ей время успокоиться. Или испугаться еще больше? В любом случае, охота только началась, и я, как матерый волк, чувствовал запах победы! Пусть пока бежит, все равно в мои сети попадет! А пока я заеду за попкорном, это будет долгое и веселое представление!

Я ждал ее около спортзала. Она выскочила, словно спринтер на Олимпийских играх, в спортивной форме, волосы собраны в тугой хвост, сумка с кроссовками – полный боекомплект!

– Добрый вечер, – сказал я, стараясь не выглядеть как маньяк из дешевого триллера.

Она резко развернулась, словно ее током ударило, и стала дышать прерывисто, как загнанный зверь. «Вот это реакция!» – подумал я.

– Тихо, тихо! Я извиняюсь, что напугал вас позавчера, – сказал я, поднимая руки, как будто сдаюсь в плен. «Может, мне еще белый флаг достать?»

Она стала дышать спокойнее и посмотрела на спортзал, словно он мог ее защитить от моего зловещего присутствия.

– Не надо от меня шарахаться, – сказал я с улыбкой. – Да, я понял, к вам нужен другой подход, нежели к другим женщинам. Не надо охрану, – добавил я, делая шаг назад, чтобы не усугублять ситуацию. «Осторожно, зверь!»

Она немного успокоившись, чуть расслабила плечи. «Прогресс!»

– Вы и правда меня напугали, – сказала она и, открыв багажник, бросила туда сумку. «Аккуратнее, там же кроссовки!»

– До свиданья, – сказала она и машина снова не подавалась! «Вот черт!» Я подошел ближе, снова взял ключи, помог ей с машиной. «Ну что за день!»

– Тебе бы стоит съездить в сервисцентр, – сказал я, возвращая ключи. «Или вызвать экзорциста для этой машины».

– Может подарите мне другую? – сказала она так нагло, игриво. Чувствую, моя одержимость улыбнулась, и чувствую, как она выползает, словно моя темная сторона.

– Отлично, выбирай, – сказал я. Она рассмеялась.

– Удивите меня, – сказала она. Оп, игра началась с ее стороны. Вечером пришел домой, а там сидит Саша и моя жена пьют чай, общаются как старые подруги.

– Привет, милый, это Саша, она поможет мне в театре… как спонсор, – сказала моя жена. И поспешила на кухню.

– Хороший ход, – сказал я. Она смотрела глазами волчицы. Да ты маленькая дрянь, подумал я.

– Ну, говорили, не живете вместе. Хотела вам шанс дать, но пошла в лобовую атаку, как и вы, – сказала Саша, сверкая глазами.

– И как? – спросил я, чувствуя, как желание поцеловать подступает. И тут меня осенило: эта игра только начинается, и ставки будут расти! Что же она придумает дальше, эта дьяволица в ангельской обертке? Но одно я знал наверняка: скучно не будет!

– Лобовая атака щекочет нервы – сказала она, я взял ее подбородок в ладонь, чувствуя, как пульс под кожей бьется в унисон с барабанной дробью моего возбуждения. Глаза ее горели дьявольским огнем, губы приоткрылись в ожидании… черт, да это было опаснее русской рулетки с шестью патронами в барабане!

– Светлана Васильевна, я пойду, увидимся завтра! – сказала она громко, глядя мне прямо в глаза. В этих глазах плескалось столько всего: вызов, обещание, намек на безумства, которые мы могли бы сотворить. Я едва сдержал стон.

– Саш, может поужинаешь с нами? – послышался голос жены с кухни. Вот же блин! Как не вовремя.

– Нет, спасибо, у меня еще дела, ужин с папой, – сказала Саша, продолжая смотреть в мои глаза. А я чувствую, как мои штаны начинают шевелиться. Дико узкие трусы, проклятье! Кажется, кто-то там внутри решил устроить персональный парад победы. Господи, да что же это такое творится! Надеюсь, жена ничего не заметит, хотя с таким «парадом» это вряд ли возможно. Кажется, вечер перестает быть томным. Сейчас или пан, или пропал! Эх, была не была! Пошла жара!

Мы с женой проводили Сашу до дверей. Хлопнула дверь, и я, как спринтер на олимпийских играх, рванул в холодный душ, чтобы не выдать предательское возбуждение перед другой женщиной. Она, наверное, и понятия не имела, какой хаос творится у меня под штанами. Я чувствовал себя школьником, которого застукали за списыванием на контрольной, только ставки были гораздо выше! Мой внутренний голос вопил: "Держись, парень! Не выдавай себя!"Но внутренний парад, казалось, набирал обороты. Вынырнув из-под душа, я чувствовал себя освеженным… и немного виноватым. Но, черт возьми, этот вечер еще не закончен! Впереди ждала жена, тихий семейный ужин.

Глава 5

Утро выдалось на славу: я, словно рыцарь на белом коне, парковался у её дома на новенькой тачке. Она проплыла мимо, увлеченная музыкой в наушниках, и направилась к своему парковочному месту. Там её ждал сюрприз – блестящая, красная красотка! Оглянулась, вытащила наушник.

– Доброе утро, – выпалил я, как школьник перед контрольной.

– Где моя машина? – прозвучало в ответ, словно гром среди ясного неба.

– Вот она, – триумфально заявил я, протягивая ключи.

– Я не могу принять ваш подарок, – отрезала она. Тут уж я не выдержал, схватил её за подбородок.

– Не играй со мной, – прорычал я, – это твоя машина, или я превращу её в груду металлолома!

Она согласилась, понимая, что моя одержимость вышла на новый уровень.

– Я работаю с вашей женой, что я ей скажу? – бросила она мне в спину.

– Кстати, с женой ты ловко придумала, – ухмыльнулся я. – Скажешь, что это подарок от тайного поклонника твоей красоты! – И, как ни в чем не бывало, направился к своей машине.

– Я не буду заниматься с вами сексом за машину! – выкрикнула она. Я расхохотался, давая понять, что дело не в сексе, а в самом праве владеть такой женщиной, как она! Это была игра, и я был готов играть по самым высоким ставкам!

Вечером приковылял домой, а жена сияет! Не просто светится, а как новогодняя елка после хорошей дозы электричества!

– Что случилось? – спрашиваю, прищурившись, подозревая розыгрыш.

– Наш спонсор постановки! – Она взвизгнула, как будто выиграла в лотерею, – Подарил мне машину! Чтобы я, бедная, не толкалась в пробках и быстрее решала проблемы постановки!

Молния! В голове пронеслось воспоминание: именно эти ключи я, как дурак, вручил Саше! А эта змеюка, оказывается, окольными путями подарила их моей жене! Вот же гадина!

– Это… хорошо, – выдавил я, стараясь сохранить лицо, – Потом вернуть нужно будет?

– Ну, как только закончится постановка, то да, – ответила она, и на ее лучезарном лице промелькнула тень разочарования.

Ага! Значит, не только я тут в легком шоке пребываю! Значит, есть шанс, что справедливость восторжествует, и я не останусь единственным ослом в этой фееричной истории! Осталось только дожить до конца постановки и посмотреть, кто останется без машины, а кто – с рогами! Ну, или хотя бы без ключей!

Утро и я ждал ее у работы, куда Саша приехала на большой, дорогой мужской машине. Решила она меня подеть тем, что мой подарок был слишком дешевым. Да плевать я хотел на ее меркантильные замашки! Она выпорхнула из машины, словно бабочка, только вместо пыльцы за ней тянулся шлейф высокомерия.

– Оу, какая машина, не велика, – сказал я, стараясь придать голосу оттенок показной злости. Внутри же клокотал вулкан азарта! Эта игра мне нравилась!

– Да папа дал свою, пока мою машину объявили в розыск, – сказала она, и, щелкнув сигнализацией, дала понять, что машина мужская и работает четко. «Ладно, маленькая дрянь, – подумал я, провожая ее взглядом. Эта женщина играет со мной, как кошка с мышкой, только я не мышка, а голодный лев, готовый к охоте!»

Я ухмыльнулся. Пусть играет. Я ей подыграю. Но конец этой игры будет по моим правилам. И уж поверьте, эта игра только начинается!

Утром ее машина стояла во дворе ее дома, словно верный пес, дождавшийся хозяйку. Она выскочила из дома, как пробка из бутылки шампанского, и поспешила к своей ласточке.

– Малышечка моя, – проворковала она, обнимая ее за капот. Да так нежно, будто успокаивала капризного ребенка. Потом обернулась ко мне, и ослепительная улыбка осветила ее лицо.

– Спасибо! – выпалила она и, не дав мне опомниться, поцеловала в щеку. «Что ты задумала, лисица?» – промелькнуло у меня в голове, но прикосновение ее губ было… чертовски приятным. Возможно, даже желанным. Очень желанным! Я протянул ей ключи.

– Я все отрегулировал, пользуйся! – сказал я, стараясь не выдать волнения. Видел, как она светится от счастья, глядя на свою старую развалюху. Я уже было направился к своей машине, как вдруг…

– Но вы удивили меня, – произнесла она, лукаво прищурившись, – я готова поужинать.

«Вот это поворот!» – заорало мое подсознание. Что она задумала? Этот вопрос продолжал сверлить мой мозг, но какой-то лед между нами явно тронулся.

Глава 6

Вечером, едва закончив дела на работе, телефон взорвался звонком жены: «Милый, нас пригласили на ужин, заедешь за мной? Александра не будет долго ждать!» Опять эта Александра! Она, словно опытный стратег, мастерски вклинивается в каждый наш вечер. Меня уже трясло от ее навязчивости. Моя юная Саша, как неприступная крепость, не поддавалась моим ухаживаниям. Я просто кипел от ревности!

Добравшись до ресторана, я замер на пороге. Там сидела она – сама элегантность! Платье, кокетливо обнажающее плечи, волна каштановых волос, дерзко-красные губы и эти пронзительные зеленые глаза! Моя Женя рядом с ней казалась слегка поблекшей звездой прошлых лет. Как будто сравнивать яркую комету и тихий светлячок.

Александра улыбнулась, ослепительно и уверенно. «Как я рада, что ты приехал!» – промурлыкала она, и мне показалось, что в ее голосе звучал вызов. Что ж, игра началась! И я, черт возьми, намерен был выиграть этот раунд. Вечер обещал быть незабываемым – битва за сердце моей Саши только начиналась! Впереди ждали искры, флирт и, возможно, даже небольшая драма. Главное, чтобы официанты держали шампанское наготове!

Александра громко смеялась, расспрашивая мою жену о театре, какие там чаще проблемы, пропуская мои слова мимо ушей. Закончился ужин.

– Вас подвезти домой? – сказал я, понимая, что в таком виде ее отпустить не могу. Моя жена стала замечать, что я слишком опекаю Александру.

– Нет, меня папа заберет, – сказала она, заправив волосы за ухо. На ее замечательных ушках не было сережек.

– Увидимся завтра, – сказала она, пожав руку моей жене. И вот, в ресторан заходит мужчина средних лет, высокий, с сединой, в строгом костюме. Виду моя жена удивленно его рассматривала.