Проводник

– Их объединяет общее свойство – катастрофа, – добавила Ольхова.

– Еще…

– Чувство страха и неуверенности, которое возникает в социуме и растет по мере приближения этой даты.

– Хорошо! Еще…

«Экзоты» молчат, обдумывая возможные варианты ответов. Видно, что они не погружались в изучение этого вопроса так глубоко, как делал это я, будучи директором информационного Агентства, собирающего море данных со всех концов земного шара.

– Подумайте… не только головой. Попробуйте подумать телом, – я знаю, что это звучит непривычно, но именно восприятие телом может пробудить «Кеспокчи», основу особого восприятия, которое и приписывают шаманам. Я наблюдаю за ними. Они блуждают своими мыслями совсем рядом, но не могут ухватить суть вопроса.

– Смотрите не на форму, а на суть происходящего. Вы сейчас торопитесь, чтобы найти ответ. Действуйте наоборот, остановитесь. Вы ищите сложный выход, а он очень простой.

Мы сидим еще несколько минут в молчании.

– Слишком… активный PR этой даты, – задумчиво произнесла Ирина.

– Отлично! То, что надо! – теперь настала моя очередь показать ей большой палец, – вы почти нащупали первый твердый слой.

– Твердый слой? – переспросил Ромашов.

– Ну да, то, что действительно заслуживает внимания, и с чем можно уже работать… И какой вывод следует из наших раздумий?

– Что, если есть PR определенной даты, причем активный, значит это кому-то выгодно, – выпалил Никита. Все задумчиво уставились на него.

В. Ромашов. Диктофон.

«…Почему я раньше не задумывался над этим? Кам совершенно прав – если начать ВНИМАТЕЛЬНО рассматривать очевидные ситуации, то некоторые из них только на первый взгляд кажутся очевидными. Но почему я раньше этого не видел? Был сильно занят своими бытовыми проблемами? Каму проще. Насколько я знаю, он специально занимался подобными исследованиями. Агентство Деловой Информации, кажется, так называется его детище, которое изучает скрытые социальные процессы. Да и сам он, по-моему, по второму образованию социопсихолог, так что вполне объяснимо, что он видит то, что обыватель просто не замечает. Хотя… Для того, чтобы увидеть то, о чем мы говорили на поляне, даже не нужно специфических навыков, а достаточно обычного внимания…».

«…Предсказания 2012. В основном это катастрофы. Каждая из них по отдельности ужасна, но когда мы выстраиваем их в ряд и начинаем изучать, то можно увидеть некое противоречие. Ну, например – расчеты НАСА и других космических агентств, которые пророчат столкновение Земли с разными инородными телами, причем… в одно и то же время – в декабре 2012 года. Кам не зря попросил нас составить этот список. Когда думаешь об этом – это одно, а когда смотришь на выписанные пункты – совсем другое. Многие пункты не вызывают сомнения, потому что они подтверждаются уже происходящими событиями. Многие явно притянуты «за уши». Но даже если некоторые процессы действительно цикличны и неизбежны, то тогда для чего ведется эта глобальная рекламная компания, огрехи которой видны иногда даже для невнимательного наблюдателя? Кам поставил правильный вопрос – если это делается и делается масштабно, значит КОМУ-ТО ЭТО ВЫГОДНО! Кому и для чего? Кам очень четко подвел итог наших размышлений – цель этой деятельности очевидна – желание НАВЯЗАТЬ ЛЮДЯМ ИДЕЮ ГЛОБАЛЬНОЙ КАТАСТРОФЫ И ПРИВЯЗАТЬ ЕЕ К ОПРЕДЕЛЕННОЙ ДАТЕ, НАГНЕТАЯ СПЕЦИФИЧЕСКУЮ АТМОСФЕРУ».

Солнце уже перевалило за зенит, а мы все еще сидели на поляне, увлеченно обсуждая неожиданно всплывшую тему. Ребята активно делились своими соображениями.

– …обычная агония! Такое всегда случается перед очередной датой «конца света», – Ирина нервно теребит в руке сорванный неподалеку цветок, – глупо усматривать здесь чей-то спланированный заговор. Обычная «социальная флуктуация».

– Ну да, идея о тайном мировом правительстве уже набила оскомину, – Никита натянул на лицо кепку, то ли пряча лицо от ребят, то ли от солнца, – и в печатных СМИ, и в книжных изданиях, и в Интернете публикаций на эту тему – не перечитаешь!

– Так вот это – самое страшное, – я подмигнул в ответ на его удивленный взгляд из-под кепки, – что они уже и не скрываются! Сейчас действительно стало появляться огромное количество подобной информации. Что-то – явная фальсификация, что-то – немного преувеличено, но есть и такие факты, отмахнуться от которых просто невозможно. И самое ужасное, что многие это понимают, но это ничего не меняет. Люди продолжают заниматься своими бытовыми проблемами, словно им все равно.

«Экзоты», все как один, удивленно посмотрели на меня.

– Кам, ты только что сказал, что ОНИ уже не скрываются. Ты тоже веришь, что мировое правительство существует? – Никита спросил это с каким-то легким оттенком разочарования.

– Я не просто верю, – я выдержал паузу, достаточную для интриги, и закончил, понижая голос до шепота, – я точно знаю, что ОНИ существуют…

Если бы я был обычным туристическим гидом, ребята наверняка бы восприняли мои слова как банальный треп «у костра». Но они наверняка собрали про меня информацию, когда готовились к Путешествию. Они знают, что я не только профессионально занимался социопрогностикой и информационной аналитикой, но еще и консультировал по этим вопросам ряд весьма серьезных организаций. Услышать от меня такие слова, да еще сказанные столь уверенным тоном, значит многое. Поэтому на несколько минут на поляне повисло напряженное молчание. Нарушила его Ирина.

– Ну, хорошо, если это пресловутое правительство и в самом деле существует, то зачем им навязывать людям идею глобальной катастрофы и нагнетать специфическую атмосферу? Гораздо логичней было бы предположить, что они должны заботиться о своей пастве, – она остро посмотрела на меня, переводя взгляд на список катастроф, словно сверяя написанное там с услышанным от меня.

– А вот это – очень хороший вопрос! – я опять поднял вверх большой палец, выражая одобрение, – но прежде чем ответить на него, нужна некая предыстория. Я расскажу вам кое-что. Я ведь пообещал отвечать на хорошие вопросы, потому что они наверняка имеют отношение к нашему присутствию здесь. Только хочу предупредить – сейчас обычные разговоры заканчиваются. Мы подошли к некой черте, переступив которую вы очень рискуете. Тысячу лет назад за эту информацию срубили бы голову на месте, триста лет назад – сожгли на костре, сто лет назад – сгноили в тюрьме, пятьдесят лет назад – спрятали бы в психушку. Да еще несколько лет назад эта информация была крайне опасна для ее обладателя. Сегодня все изменилось. Но она по-прежнему может принести непредсказуемые последствия тем, кто ей владеет. Поэтому подумайте, нужно ли это вам. Здесь обычное Приключение заканчивается, и вы еще можете все изменить. Палатки и еду я вам оставлю, дам навигатор с трэком, указывающим дорогу до Шайтан-Озера. Решайте. Я все пойму! Я и сам не знаю, как бы я поступил много лет назад, если бы у меня был такой выбор. У вас час времени. Через это время я вернусь и приступлю к своим мифам.

Я оставил их на поляне, а сам вышел за небольшую рощу и пошел вдоль русла реки. Меня всего трясло. Скорее всего, это было нервной реакцией. Я ведь тоже не железный, и во многих ситуациях сохранять непроницаемое спокойствие мне помогает только мой опыт тренера. Сейчас мне необходимо было побыть одному. Издалека я видел, как «экзоты» готовят обед. Молодцы! Ответственные решения на голодный желудок не принимаются. И хотя я прекрасно понимал, что, скорее всего, никто из них не уйдет, я должен был предоставить им такую возможность. Пусть подумают, да и мне небольшой тайм-аут не повредит. Я сел в высокую траву и накинул на голову капюшон, отчего меня перестало быть видно с поляны. Алексей с Игорем быстро принесли по ведру воды с Тары, Никита сложил костер, а Ирина присела около столика, очевидно, для нарезки салата из свежих овощей. Я вытянул перед собой руку – ладонь предательски дрожала. Не думал я, что эти ребята выведут меня опять на то, от чего я фактически сбежал год назад, закрыв Агентство и уйдя Проводником на Алтай. Тьма всколыхнулась где-то на периферии сознания и прислушалась к происходящему. Зловещее наследие древних шаманов и таежных Охотников. Черные Тени, пришедшие из темноты Ночи…

Я лежал прямо на траве, а Гур удобно устроился у меня под боком, положив свою небольшую, но невероятно тяжелую голову на мою грудь. Рядом трещал костер, около которого сидели трое – Шорхит и еще два человека, которых я не знал – мужчина и женщина. Он – неопределенного возраста человек с раскосыми глазами, которые выдавали в нем смешанное происхождение, она – молодая красивая девушка, с огромными глазами пронзительно-голубого цвета, словно в них отразилось дневное яркое небо и осталось там на ночь. От костра летели вверх алые искры, похожие на рой огненных насекомых, стремительно взмывавших в вышину. А там, на темной ткани неба раскинулся огромным звездным пологом невероятно красивый ночной небосвод. Взрослые разговаривали, а мы с Гуром зачарованно смотрели вверх, любуясь восхитительным зрелищем. Иногда я отводил взгляд от неба и украдкой смотрел на волчонка. Было любопытно наблюдать, как в его желтовато-карих глазах отражаются далекие созвездья. Потом я переводил взгляд на тех, кто сидел у костра, и почти каждый раз девушка поворачивалась ко мне, словно почувствовав мое внимание. Я тут же запрокидывал голову вверх, не решаясь встретиться с ней глазами. От костра во все стороны расходились упругие волны тепла, грудь согревал приятной тяжестью мохнатый Гур, звезды мерцали сверху мягким призрачным светом… Я чувствовал, что засыпаю. Кто-то из взрослых бросил в огонь охапку какой-то сухой травы, от чего вместе с теплом до меня долетел терпкий дурманящий аромат. Шорхит и второй мужчина тихонько запели какую-то песню на незнакомом языке. Я почувствовал, как меня закручивает, словно по спирали, и стал проваливаться в дрему все глубже и глубже. Волчонок на моей груди уже заснул. Я запустил руку в его мохнатую шерсть и, глубоко втянув в себя сладкого дыма, нырнул в звездное небо, которое почему-то мигало разноцветными огнями, хотя глаза у меня были крепко закрыты.

Ощущение полета в темноте сменилось чувством бега. Я бежал по траве, а за мной, рыча, несся серый комок шерсти и мышц… Гур. Мы опять играли, бегая по лугу. Только сегодня мы делали это в темноте. Я остановился и осмотрелся. Вокруг и правда была ночь. Но, несмотря на это, все вокруг светилось неуловимым мягким светом, будто трава и кусты подсвечивались изнутри крохотными лампочками. Ощутимо тяжелое тело волчонка со всей скорости ударило меня под колени, и я со смехом завалился в траву, отражая натиск серого чудовища. Это была наша любимая игра. Мы боролись, рыча и переваливая друг друга чрез себя. Но в этот раз ощущения были несколько иными – я как будто был значительно легче, и этот свет вокруг… Внезапно я понял, что это – Сон! Я встал и растерянно осмотрелся. Первый раз я не просто смотрел свой сон, а понимал это и сон при этом не исчезал! До этого, каждый раз, когда я понимал, что нахожусь во сне, все вокруг тут же изменялось, и я просыпался. Сейчас сон был неотличим от реальности. Я с интересом разглядывал все вокруг. Гур, похоже, не замечал особой разницы между сном и явью. Так, а Гур тоже мне снился? Я наклонился к волчонку и, схватив его руками за шею, притянул к себе. Волк уперся и, заурчав, начал вырываться. Невероятно, но если он мне и снился, то эти ощущения были совершенно неотличимы от привычных.

– Гур! Мы во сне! – закричал я, и от этого крика меня качнуло из стороны в сторону, будто на миг закружилась голова. Волчонок сел и посмотрел на меня, склонив голову на бок.

– Мы во сне, понимаешь? Ты и я! – на этот раз это я говорил почти шепотом. Серый малыш оскалился – он привык, что я и это место ассоциировалось у него исключительно с подвижными играми.

– Встань на четвереньки… – В воздухе возник еще один голос, смутно знакомый… Это был Шорхит.

– Встань, как это делают волки…

Я закрутил головой, но никого не увидел. Лишь призрачные цветы и мерцающая трава в ночной темноте.

– Встань, как это делают волки…

Я поймал себя на мысли, что мое восприятие разделилось на два потока – в первом я играл с маленьким Гуром на этом лугу, во втором – стоял посреди сновидения и слышал шепот старого шамана.

– Встань, как это делают волки…

Два потока медленно, но неуклонно сходились в один.

– Ты – волк…

– Встань, как это делают волки…

– Играй…

Голова закружилась, и я упал на колени в мягкую шелковистую траву. Еще немного – и я бы привычно проснулся, покинув эти чудесные пространства, но на помощь пришел волчонок. Он подбежал ко мне и стал покусывать меня за руки. Я качнулся и, перестав кружиться, остался в сновидении, которое опять обрело четкость и яркость.

– Играй с ним… Он – это ты…

Я посмотрел на Гура, тот стоял напротив, широко расставив свои лапы, и с задором глядел на меня, приглашая поиграть.

– Смотри ему в глаза… Ты – это он… – Невидимый Шорхит продолжал шептать мне на ухо свои странные фразы. Я посмотрел волчонку в глаза так, как делал это, когда смотрел на отражение в них далеких звезд, и вздрогнул – его глаза тоже светились изнутри. Вернее, нет, не светились, мерцали, словно узоры созвездий до сих пор отражались в их глубине. Было в этом мерцании что-то невероятно завораживающее, будто сновиденный волчонок гипнотизировал меня своим таинственным блеском внутри.

– Не стой… Двигайся… Играй… Он – это ты… Ты – это он…

На мгновение у меня возникла мысль, что мои глаза излучают точно такой же свет, и меня словно толкнуло вперед, прямо на Гура, который взвизгнув, принял игру и бросился мне навстречу…

Я вздрогнул и открыл глаза. Все-таки я опять уснул. Сделав рывок, я поднялся, осматриваясь. Судя по всему, я проспал всего несколько минут. Ребята в лагере по-прежнему готовили обед, наверняка обсуждая тему нашего разговора. Как же меня опять так незаметно вырубило? И что хочет сказать мне мое подсознание, пытаясь пробиться сквозь сны одним и тем же воспоминанием о днях моего посвящения в таинственную культуру алтайских Охотников? Я откинул капюшон и встал, стряхивая с себя сухие травинки. Впереди предстоял разговор с «экзотами», от которого у меня по всему телу бежали холодные пронзительные мурашки.

– Ну что, решили остаться? – я прошелся взглядом по лицам участников Экспедиции. Эти лица не выражали напряжения. Было видно, что ребята посчитали мое предупреждение частью мистического антуража «ЭКЗО-Т» и, скорее всего, просто не приняли его всерьез, – возможно, вы просто недооцениваете то, о чем я хочу вам рассказать.

Улыбки. Они смотрят на меня ясными глазами, продвинутые, почти все знающие и поэтому в меру ироничные и абсолютно бесстрашные.

– Кам, а ты уверен, что нам нужна эта информация для того, чтобы пройти на Шайтан-Озеро? – Ирина, конечно же, выражает мнение всех участников группы, – или тайное правительство Земли может как-то повлиять на нашу Экспедицию?

Я глубоко вздохнул, на несколько секунд закрывая глаза и обдумывая свою дальнейшую стратегию.

– Оно не только может, оно уже на нее повлияло.

– Каким образом?

– Оно сделало с вами нечто… То, что вынудило вас искать поддержку. То, что привело вас ко мне.

– Ты думаешь, причиной нашей встречи стало невидимое правительство Земли? – широко улыбаясь, спросила Ольхова.

– Я понимаю вас, – я кивнул, тоже пытаясь улыбнуться, но получилось выдавить из себя лишь кривую усмешку, – скажем так, те, кого вы называете невидимым правительством Земли, спровоцировали ситуацию, связанную с 2012 годом. А ситуация эта, по вашему собственному признанию, вызвала у вас потребность разобраться в ней, потому что неопределенность в связи с этой роковой датой является для вас невыносимой и пугающей. Я правильно и последовательно излагаю?

«Экзоты» задумчиво кивнули в ответ. Я продолжал.

– Найти ответы в городе вы не смогли. Возможно, потому что там слишком много отвлекающих факторов. А возможно, что просто не хватает дополнительной информации. А может быть, потому что там, в городе, вы каждый – сам за себя, а в одиночку искать ответы на подобные вопросы сложно и страшно. Причин может быть много. Не будем гадать. Давайте поговорим о том, что произошло. Вы приехали в это таинственное Место Силы, надеясь, что здесь у вас будет гораздо больше времени и тишины, чтобы все-таки понять, что происходит вокруг вас. Вы приехали командой, потому что в группе можно скрыть свой страх и получить поддержку от товарища. Вы приехали ко мне, потому что надеялись получить какие-то знания, связанные с культурой алтайских шаманов, которые, возможно, тоже приоткроют завесу тайны над грядущей датой. Вы прибыли сюда слепые и испуганные, потому что слепота зародила в вас неуверенность и страх, что поездка может не состояться, и именно испуг вынудил вас обратиться за помощью к Проводнику. Вы и сейчас боитесь, просто не хотите себе в этом признаться, поэтому и прячете свой страх под разными масками.

Я выразительно заглянул в глаза каждого из собеседников.

– Я – Проводник, я срываю маски. Поэтому я и предложил вам уйти, чтобы оставить то, за что вы еще сможете спрятаться в своей повседневной жизни. И поэтому я повторяю свое предложение – вы можете покинуть лагерь прямо сейчас.

«Экзоты» смущенно переглянулись. Они явно чувствовали себя неуютно. С одной стороны, их напрягала моя настойчивость, которая казалась им не более чем театральной прелюдией к очередному увлекательному рассказу. С другой стороны, они ощущали некую растерянность. Они явно несколько по-другому представляли себе это Путешествие. Здесь было еще и чувство потери контроля над ситуацией. Ведь когда платишь деньги за туристические услуги, пусть и несколько экзотические, всегда имеешь возможность хоть как-то влиять на процесс. Ну и еще одной весомой стороной их состояния было некое странное ощущение где-то внутри, на которое накладывалось робкое опасение, что, не смотря на все странности, в словах Проводника действительно может скрываться что-то чрезвычайно важное для каждого из них.

– Я ухожу! – Ирина решительно встала и направилась к лагерю, – Цирк какой-то…

Я с интересом наблюдал за действиями «экзотов». Это на самом деле был переломный момент. Мужчины растерянно переглядывались.

– Какую палатку можно взять? – Ирина обернулась на ходу.

– Рядом с моей лежит свернутая, в синем чехле, – я старался говорить спокойно, как будто все идет так, как надо. Хотя каждый раз подобные моменты сильно бьют по нервам. В первую очередь потому, что я сам когда-то проходил через первую ступень и знаю, как это тяжело. Для всех – и для тех, кто ушел, и для тех, кто остался. Несколько минут мы провели в молчании, наблюдая за сборами Ольховой. Я специально выдерживал паузу, ожидая, что кто-нибудь тоже сделает свой выбор. «Экзоты» выглядели подавленными. Они сами не ожидали подобной реакции, и просто не знали, как себя дальше вести – во-первых, они приехали вместе, группой, которая теперь разваливалась на глазах, во-вторых, они как мужчины не могли отпустить Ирину одну, оставив ее в этом незнакомом месте. Я молчал. Медленно поднялся Ромашов и пошел вслед за девушкой. Два оставшихся «экзота» растерянно посмотрели друг на друга, а потом одновременно на меня.

– Кам, это что, правда, необходимо?

– Что?

– Ну, вот подобные психологические этюды.

– Это вопрос не ко мне. Специалист по психологическим этюдам собирает свои вещи.

– Блин. Тупо как-то получилось…

– Тупо, – согласился я, глядя на сборы в лагере. Было видно, что Ромашов пытается о чем-то поговорить с Ириной, пока та раздраженно упаковывает свой рюкзак.

– Запомните, – я добавил в голос немного металла, – это – Экспедиция. Для каждого из нас она своя! Каждый делает свой выбор на этой Тропе. Но если вы идете с Проводником, то соблюдаете некие правила. Это необходимо не потому, что я хочу реализоваться за ваш счет или повысить свою самооценку, уничижая ваше достоинство. Это необходимо, потому что у меня гораздо больше опыта, чем у вас. Поэтому вы и обратились ко мне. Я повторяю – вы можете уйти прямо сейчас.

– Леша, да перестань ты! – Никита Агафонов усмехнулся Сабурову и кивнул в сторону лагеря, – я приехал сюда для Экспедиции на Шайтан-Озеро, а не для того, чтобы участвовать в этом спектакле одного актера. Ты что, не понял, что Кам просто не позволяет ей доминировать, вот она и психанула. Пусть идет. Переночует где-нибудь неподалеку и вернется завтра, стопудово! Ты что, не понял, что она ждет сейчас, что ее уговаривать будут, как вон Игорь, чтобы лицо сохранить. Истеричка, блин…

Сабуров хмуро кивнул. От лагеря к поляне шел понурый Ромашов.

– Ира здесь недалеко палатку поставит, метрах в трехстах.

При этих словах Никита мрачно улыбнулся и развел руками, словно подтверждая свои прогнозы.

– Ну что, никто больше не решился уйти? – я решил не давать ребятам время, чтобы обсудить эту ситуацию и погрязнуть в ее инерции. «Экзоты» сели на траву, отрицательно качая головами.

– Тогда продолжим, – я глубоко вздохнул и выдохнул, словно готовясь к прыжку в глубокий омут, – я открою вам некоторые аспекты тайного знания, которое частично было передано мне моими Наставниками. Частично, потому что мне были озвучены только мифы и предания. Подтверждения им я нашел уже сам, изучая социальную жизнь во всех ее проявлениях. Поэтому я использую ту же стратегию, передавая это знание вам. В самом начале повествования я хочу предупредить вас – в ваших интересах изначально усомниться во всем, что вы услышите. Только так вы сможете понять, о чем я хочу вам рассказать. Когда вы подвергаете информацию сомнению, вы слышите, а не слушаете. Когда вы не верите, вы начинаете думать. Когда вы сомневаетесь, вы начинаете Наблюдать. Не цепляйтесь за антураж, попробуйте уловить саму суть того, о чем я буду вам рассказывать. Ведь у вас есть глаза, есть разум, есть свое мнение!

Я замолчал, откупоривая бутылку с водой и отпив глоток.

– И еще одно важное условие! Впоследствии все разговоры на эту тему мы будем вести только в светлое время суток! С наступлением сумерек любое упоминание этой темы недопустимо! Принимается?

«Экзоты» кивнули. Но на это раз никто из них уже не улыбался.

– Тема, которую я планирую сейчас затронуть, на протяжении сотен лет оставалась достоянием узкого круга посвященных. О ней не говорили с заходом солнца и вблизи древних святилищ, чья принадлежность вызывала сомнения. О ней не упоминали, пока этого не требовала необходимость. Те, кто просвещал меня, всегда были немногословны, и когда говорили о ней, то только тихим голосом и всегда умолкали, если даже рядом пролетала лесная птица. Причины подобной осторожности я понял лишь тогда, когда осознал масштабы происходящего… – я делаю паузы, потому что они необходимы в повествовании Рассказчика, как необходимы в газопроводе буферные зоны, не позволяющие идущему под давлением газу разорвать трубу, – Я не буду рассказывать, кто ОНИ такие, потому что доподлинно не знаю сам. Я лишь попробую, с точки зрения Наблюдателя, воссоздать целостную картинку происходящего, а вы, внимательные Путешественники, будете решать – соглашаться со мной или нет. Итак…

Пауза. «Экзоты» сосредоточенны и серьезны. Они еще не отошли после вызывающего поступка своей попутчицы. Но они готовы идти дальше. Я продолжаю:

– Для меня очевиден тот факт, что человеческая цивилизация действительно стоит перед неким Рубежом. Что в обществе происходят процессы, которые условно можно охарактеризовать как регрессия или деградация. Многолетние исследования показали, что эти процессы не носят случайного характера, а являются управляемыми. Уровень управления подобного рода указывает на существование некоей могущественной силы, природа которой до конца не известна и вызывает различные толки и предположения на протяжении не одного столетия.

Я закрываю глаза и опять прикладываюсь к бутылочке с водой. Эта тема дается мне с трудом. Теперь я понимаю своих Наставников, которые посвящали меня в нее много лет назад…

– Мы передаем эти знания как мифы, но это не значит, что они являются выдумкой, – Полина, та самая девушка из воспоминания, и я, сидим друг напротив друга, на мягком бежевом ковре, которым выстлан весь пол в зале. Сквозь распахнутые настежь окна, которые прикрывают тонкие жалюзи, в помещение проникает свежий воздух, смешанный с запахами осеннего леса.

– Никто из нас не видел Ситанов, но наше Наследие повествует об их существовании.

Я заметил, что сегодня Охотница не улыбается, а это могло означать только одно – они подошли к одной из самых мрачных тайн Тай-Шин.

– Это – обитатели Пекла, подземных слоев, связанных с высокой температурой и запредельным давлением. Наследие говорит о существовании еще нескольких подземных народов. Так вот, мы даже вступили с некоторыми из них в контакт, поэтому у нас нет основания не доверять и другой части Наследия, оставленного нам патриархами Тай-Шин.