Импульс

Надя Барнс

Импульс

Глава 1.

Огромное поле, усыпанное стогами сена, казалось пустынным и безмолвным. Тяжелые серые облака тянулись по небесной выси, будто стирая остатки дневного света. Издалека медленно показался силуэт фигуры – это был Оливер Уитлок, неспешно идущий по узкой тропинке. Его плечи слегка сгибались под тяжестью сумки, а взгляд был устремлен вперед, к дому на холме, ферме «Уисперинг Оукс», которая была для него убежищем и призванием. Ветер играл с прядями его темных волос, здесь, среди этих полей и деревьев, Олли находил настоящий покой.

За свои двадцать девять лет он так и не обзавелся семьей. У глаз уже залегли морщины, на лбу тоже проступили складки, будто вырезанные временем. Когда он пел в местном баре Расти Лэнтерн, его лицо так эмоционально морщилось и меняло выражение, что со временем оно словно сохранило эту театральную выразительность. Он не выглядел старым, но возраст в нем читался – зрелость, выносливость, чуть усталый взгляд. Его орехового оттенка глаза всегда казались глубокими и внимательными, а крепкое, атлетическое телосложение выдавало человека, привыкшего к работе на земле.

Оливер поднялся по знакомой тропе к дому, где на крыльце сидел его отец. Седой и молчаливый, он неспешно чистил старое охотничье ружье. Услышав шаги сына, мужчина поднял глаза и произнес:

– Твой дядя Чарльз все еще настаивает, чтобы ты ехал в Лондон. Говорит, там у тебя могут быть другие возможности.

– Слишком громкие обещания не всегда приносят те результаты, о которых вещают, – как сломанное старое радио.

– Если бы твоя покойная мать и сестра видели, в какого сноба ты превратился, – проворчал отец. – Ты как дерево, покрытое мхом: только по нему можно определить правильное направление вместо компаса. А ты просто тратишь свою жизнь и талант впустую.

– Разве не ты говорил, Фрэнки, – когда Оливер злился, он часто называл своего отца по имени. Старик никогда не придавал этому значения, но для сына это значило многое. – Что это наша земля, её нельзя бросать? Мы же Уитлок.

Фрэнк тяжело вздохнул:

– Говорил, сынок. Но иногда, чтобы сохранить землю, нужно уметь уйти вовремя… иначе она похоронит тебя вместе с твоими мечтами.

Олли ничего не сказал в ответ. Он прошел внутрь дома, где царили уют и мягкий свет. Белые стены казались слишком чистыми, словно свежий снег, еще не тронутый шагами. По ним скользили теплые отблески ламп, делая пространство живым и домашним. На полу лежал старый, но ухоженный деревянный паркет, местами потемневший от времени. У окна стояло массивное кресло с клетчатым пледом, рядом столик с парой кружек и забытой книгой. Дом хранил историю семьи: фотографии в простых деревянных рамках, детские рисунки на стене, трещинки на подоконниках, оставшиеся от прошлых лет. Здесь было тихо, безопасно и как-то по-особому правильно.