Раскол

Мария Дубовикова

Раскол

Плей-лист

1. Lesley Gore – You Don’t Own Me – slowed down + reverb

2. Polnalyubvi Девочка и море (минус)

3. Night enough (RAC remix) slowed

4. Формалин Cover (минус) – fleur

5. Ночь (Remix by. kkknellerstation, depressant)

6. COPYCAT – Billie Eilish

7. CORALINE – Maneskin

8. Breezeblocks – Alt-J

9. Heartburn – Wafia

10. Mr.Kitty – After Dark

11. Fade – ooes

Грэй

Совсем недавно я ходил в барбер шоп, чтобы укоротить длину своих чёрных волос. Я как перфекционист, люблю, чтобы моя стрижка всегда была уложена гелем. Глянцевая шевелюра, и не один волосок не выбивается из-под бокового пробора.

В моём классическом синем костюме, пиджаке и брюках, я выгляжу идеально, потому что все выглажено. Каждое утро Вероника, горничная, которую я нанял, не выходит из прачечной. Рутина моих предпочтений, таких как чистота, аккуратность и пунктуальность, чрезвычайно важна. Такая мораль сделала меня достойным человеком и даже образцовым мужем!

– Любимая. – Сказал я нежно. Мягко коснулся губами гладкой щеки Вайолет. – У меня сегодня переговоры с коллегами, поэтому я задержусь на работе допоздна.

Светло-карие глаза жены посмотрели в мои темные. Липкий блеск делал её губы сочными, влажными, словно готовыми утолить мою жажду. Что, если я позволю своим мыслям воссоздать реальную, очень чувственную проекцию? Мой палец начал выводить невидимые узоры на шее супруги и спускался все ниже к вырезу сорочки на ее груди. Осанка начала прогибаться назад, и Вайолет судорожно хватала ртом воздух. Порыв женского дуновения, как и мой, был глубоким и взволнованным. Я стал выдерживать паузу, раздумывая, стоит ли мне досаждать лаской. Однако кончик моего языка решает оставить влажный след на её чувствительном ушке и заставить бледное личико Вайолет покраснеть. Конвульсивно вырвалось дыхание из уст жены, она тихо застонала, и мне следует остановиться прямо сейчас, отстраниться как можно дальше, глядя на то, как быстро тускнеет ее взгляд.

– Я снова остаюсь одна… – Сказала удрученно любимая.

Если бы Вайолет не была человеком, я бы определил ее в лигу святых ангелов. То, как она была спокойна и всегда обращалась детским голосом, имела интересное выражение лица, не могло не вызывать к ней такого же трепета.

– Чтобы разобраться с делами, нужно дать волю терпения. Завтра, я весь твой. – Ямочки на ее белоснежной коже стали еще заметнее. Моя Вайолет улыбнулась.

Вайолет

Левитация – это явление, которое я никогда не испытывала. Я не родилась вольной птицей, или бабочкой, даже тем самым жучком, что имел крылья. Однако пролетая мимо створчатых окон, я чувствую в эту секунду именно свободу этих крылатых существ, порыв свежего воздуха от проливного дождя, и лишь потом засыпаю вечным сном.

В моем случае я проснулась, с криком, и сердце бешено колотилось в груди, напоминая барабанный ритм.

Потрескивание горящей свечи на прикроватном столике вернуло мои чувства к реальности. Это всего лишь сон. Так сказал бы мой муж, зная, как часто мне снятся кошмары. Грэй бы крепко обнимал меня и пересчитывал каждое ребрышко, как будто играл пальцами на клавишах пианино. Вместо этого я погладила себя по плечу, глядя на пустое место рядом со мной. Сколько времени прошло с того момента, когда я решила почитать роман.

Моя рука потянулась к мобильному телефону, лежавшему там, где стояла свеча. Я хотела установить интервал моего недавнего сна. Сейчас ровно полночь. Итак, три часа назад мне было трудно дочитывать последнюю главу книги. С первых страниц она очень удивляла яркими событиями, пока я не приблизилась к её скучной и однотипной середине. Мой пальчик барабанил по сенсору экрана, вероятно, он, как и я, гадал, где мой муж. Легкая вибрация отдалась в коже. Грэй читает мысли? Или просто совпадение? Тем не менее, записанный как «любимый», ожидал моего ответа.

– Ало. – Радушно ответила я.

– Вайолет, ты спала? – Грэй поинтересовался, ведь я не придерживалась регулярному графику сна, в отличие от мужа. Он ложится спать ровно в десять, единственным исключением может быть только необходимость в работе.

– Немного…

– Я просто хотел сказать, чтобы ты не переживала. Только сейчас все коллеги начали разъезжаться по домам, и я тоже потихоньку собираюсь. Утром будет чем порадовать тебя, обещаю. – Грэй сбросил трубку, и я не успела спросить почему он не мог отдышаться. Логичнее всего понять, что это одна из причин его ораторства. План и рассуждения о расширении программ на сайтах, с которыми работает муж. Работа всегда труд, не важно какой она является – это первым делом твое душевное состояние, здоровье и время. Пока Грэя не спросить напрямую, что его беспокоит, он будет молчать.

Три года в браке, и он всегда стремится быть идеальной версией себя. Он во всем проявляет интерес, один из них – это делать меня счастливей. Грэй каждую неделю одаривает меня комплиментами и строками из личных стихотворений. Моя шкатулка, которая предназначена для драгоценностей, стала сундуком для хранения писем. Казалось, еще неделя, и мне придется покупать второй, побольше.

Каждый из его подарков имел смысл, например, один из них наполнил нашу комнату спелой вишней, я просто призналась, что мне нравится этот аромат, и Грэй скупил всё, что могло его распространять. Он купил духи, гель для душа, стиральный порошок и ту самую аром свечу, которая освещает темную комнату. Даже его очаровательная улыбка, которая всегда с ним, способна уберечь меня от грусти и мелких неприятностей.

В свою очередь, я, как творческий человек, люблю зрелищный вид искусства. Грэй никогда не отказывается от моих приглашений в театр. Он любит оперу и балет. Ему также нравятся мои картины в стиле гризайль. Я расписываю их серым цветом и получаю прибыль с каждого заказа. В честь тридцатилетия Грэя я подарила ему портрет. Рисунок был повторением нашей первой совместной фотографии, сделанной на телефон. В нижнем углу листа была подпись: «Вместе навсегда». Самая оригинальная идея, в которой он оценил талант и мою безграничную любовь.

На пятом вызове, я все ещё решительна, хотела узнать, все ли в порядке с любимым, как мне не послышалось, особняк наполнился истеричным смехом. Слишком тихим от моей комнаты, но эхом разящийся по дому. Это не может принадлежать голосу нашей служанки Вероники. Смех мужской. Я сразу подумала о нанятом нами персонале, дворецком и садовнике. Они оба в возрасте, а продолжительный смех – молодой, так что подозрения исчезли сразу же после поспешного вывода. Судя по времени, часть персонала должны были спать в своих комнатах, во втором корпусе особняка. Остается охрана, которая работает посменно, дежуря на территории улицы.

Я стала инстинктивно выбираться из кровати. Наступив на холодный пол, мне необходимо было найти тапочки. Везде куда бы ни упал мой взгляд, даже в тусклом свете от все еще горящей свечи их силуэт не наблюдался. Я стала больше нервничать, чем паниковать. Кажется, память проявляла, что я могла по привычке спрятать их под кровать. Пришлось встать на четвереньки, прогнуть спину так, чтобы только голова оказалась в узкой щели, и вот тут догадка подтвердилась.

Моя тень от света больше не отражалась на полу. В комнате померк свет. И смех прекратился.

Окутанная прохладой, я схватила в руки свою пропажу и мигом встала на ноги, чтобы осмотреться. Первым делом, вниманием стал растопленный воск, что затопил фитиль. К счастью, мои глаза уже привыкли к темноте, а светлая ночь за окном подтвердила, что в просторной спальне никого нет. Наша комната обходилась без шкафа, лишних тумбочек и всего того, что занимало бы много места. На то был большой гардероб и несколько помещений с кладовыми.

Маленькими шагами, но уверенная в своей цели, направилась к полуоткрытой двери. Я внимательно прислушивалась к каждому движению, что исходило не только от меня. Скрип половиц в коридоре поманил меня немедленно запереть дверь. Кто-то совсем рядом был от моей комнаты!

Сердце стало биться сильнее и это внушала страх. В контакт с неизвестным вступать не решалась, в этом не было необходимости. Тот, кто шел ко мне с благим намерением всегда отзывался, а крадущийся, явно предвещает что-то плохое.

Теперь в помощи нуждалась я, мне необходим муж, с которым было бы разумнее думать. Вместо этого получаю угрозу тем, что дверная ручка стала медленно двигаться вниз. Вески как молоток, выбивали меня из колеи. Затем темп ручки становился быстрее, нервнее и звучнее! Я хочу жить! Кричала я в себя, и моё тело ответило.

Больше не подпуская никаких вариантов, блокируя разум, я побежала к окну. Мой взгляд наверняка был диким, а пришедшая мне в голову идея показалась бы кому-то безумной.

Контролировать дыхание гораздо сложнее; я как собака, хватаю ртом кислород при каждом вдохе. Сейчас я стояла на краю подоконника, оценивая высоту, с которой не было понятно, на сколько процентов я смогу выжить или каким количеством переломов отделаюсь.

Нескончаемый звук ручки всё также давил на плохие мысли. Вдруг прямо сейчас замок сломается? В комнату кто-то ворвется и неизвестно как, попытается со мною расправиться. Я вдруг поняла, что судьба играет в страшную игру, ведь я переживаю свой сон. Я действительно спрыгну? Неужели вот так оборву жизнь в возрасте двадцати четырех лет?

В ответ пришла тишина.

Насколько длительной она была предположить невозможно, время для меня будто остановилось. Все что меня терроризировало, прекратилось, и от этого у меня возникло бессилие. Я тихонько прижалась спиной к откосу у окна и бесшумно съехала вниз, пока не села на сам подоконник.

Склонив голову, я закрыла глаза, а буквально через пару минут мне показалось, что прорезался яркий свет.

– Вайолет. – Это голос Грэя.

Мне пришлось повернуть голову на звук, чтобы увидеть его сидящим на кровати в серой пижаме и держащим меня за руку. Я поняла, что лежу в постели и лучи солнца не могут меня просветить: то ли время, то ли сон играли со мной.

– У тебя температура? Волосы влажные и вся горишь. Тебе снова снился кошмар? – Взволнованно спросил супруг.

Может стоит также выразиться, впасть в истерику и доложить, что я сумасшедшая? Только присутствие Грэя, наоборот, усмиряла мой пылкий нрав. Единственный, кому я полностью могла доверять. И его вопрос заставил меня принять всё необъяснимое как вывод. Иначе по-другому рассуждать я боялась.

– Обними меня. – С моих уст выдалось это слишком мертвенно, будто с последних сил удалось связать слова.

Грэй послушно стал примыкать к моему телу, обвивая вокруг талии руки. Вдруг слезы, которые, как мне казалось, я могу сдержать стали течь сами по себе.

Уткнувшись подбородком об плечо Грэя, хотелось больше просидеть в безмолвии.

Однако открытый обзор на выход из комнаты вынужденно заставил проявить допрос:

– Грэй, скажи мне, куда пропала наша дверь?

– Это я и хотел узнать по твоему пробуждению. – Супруг обязал меня взглядом, словно нуждался в чтении наших с ним карих глаз, которые сошлись замешательством.

Помимо потрясения, эмоции Грэя выражали неудержимое любопытство.

– Давай расширим этот вопрос, куда исчезли все двери из нашего особняка.

Он потянул меня за руку и поволок достаточно быстро к коридору. Даже если я очень хотела убедиться, что это не розыгрыш, мои ноги отказывались идти.

– Вот, смотри!

Грэй не утихал. Кажется, что волна мурашек пробежала по всей коже и пробрала дрожью. Я считала глазами каждую комнату, что обходилась без дверного проема. Элемент мебели либо украден, либо кто-то решил спрятать.

– Что в тот момент делала охрана? – Возмутилась я. – Как такое можно не заметить, не услышать?! – Истерика пробуждалась от того, что неизвестный мне человек был взаправдашний, и что люди, нанятые для безопасности, казалось, совсем не знали о значении этого слово.

– Каспер и Джаспер доложили, что незнакомых лиц не видели.

– И это всё?

– Пока да, но… – Грэй стал вдумчиво размышлять, время от времени посматривая в мою сторону. Он метался из одного края к другому, словно то, о чём думал, было для него трудным решением. Вдруг муж остановился. Грэй положил руки на перила и стал рассматривать первый этаж. Краем глаза он наблюдал за входом в особняк.

– Знаешь, что самое бредовое, любимая? – Супруг стал более спокойнее в голосе. – Ровно в два часа ночи, когда я уставший зашел в дом, препятствие, которое всегда облиняло меня в трудные дни, просто повернуть ручку и войти, не стало таким обходимым. – Слова мужа, будто утверждали, что способность силы мысли действительно существует. Только чему я больше всего верила, что Грэй действительно владеет контролем времени, и что он иногда просил меня оставлять комнату открытой.

– Давай посмотрим записи с камер. – Решительно заявила я, но не осмелилась рассказать о своем случае. Меня вдруг посетила мысль, о человеке, что бродит во сне. Многие признаки о лунатизме я не знаю, но почему-то именно сейчас, полуночником этих злодеяний подозревала саму себя.

– Близнецы как-раз отправились в комнату охраны. – Муж говорил о тех, кому больше не доверяла, и я начинала злиться.

– Тогда нужно спешить!

Камера – это единственная технология, которая не способна на ложь, но возможна на удаление записи, что восстановлению не подлежит.

Стуча ногами по ступенькам, я быстро спускалась по винтажной лестнице, которую нужно было обойти ради дальнейшего пути, – однако объектом моего внимания стала именно ее под углом дверь. Я остановилась и обернулась с невероятным любопытством; устремилась глазами на единственную…выжившую? Почему именно она осталась целой и нетронутой? С этой мыслью я уже была на расстоянии вытянутой руки, чтобы открыть её и узнать, что же в ней такого секретного…Небольшое помещение, похожее на кладовую, о существовании которой я, по правде говоря, давно осведомлена, – она никогда не использовалась по назначению, и мой осмотр был тому подтверждением – комната была пуста и не скрывала никаких тайн. Действительно, на объекте нет ни единой детали, которую можно было бы считать хоть какой-то уликой.

– Вот блядство! – Выругался кто-то из персонала.

Я ещё раз взглянула на пыльный пол и стены; убедившись, что нет смысла задерживаться, поспешила дальше, не теряя и без того поджимающего времени.

Коридор из темного дерева с тусклыми подсвечниками, где каждое окно, растение в горшке и портреты расплываются в глазах. И некоторые из картин – не мои работы. Единственное, что когда-то сказал мне Грэй: «Моя мама тоже рисовала».

Муж хорошо воспитан и порядочен, но по какой-то причине он никогда не хотел делиться тем, что было для меня самым важным, – семья и родословная.

Когда мы познакомились, у него уже было наследство – это особняк на окраине леса, где мы живем. И я была знакома только с настенными фотографиями его родителей, на которых глаза достались ему от отца, а черты лица – от матери. Не знаю, в чём причина того, что Грэй не проявлял интереса к теме семьи, но со временем я начала понимать, что у всех нас разные принципы и мировоззрения, и ему удаётся жить благополучно даже без поддержки родителей.