Обед хомячка

На подпорках горизонтально лежал металлический цилиндр. С обоих концов он сужался, в целом напоминая здоровенное веретено. В середине диаметром, около, сорока сантиметров, в длину где-то метр. С разных сторон к устройству подводились трубки и провода, уходящие вниз под стол, где стояли еще какие-то стальные ящики и висели кабеля.

– Радиантный двигатель! – торжественно представил Миха своё изобретение.

– Радиоактивный? – переспросил я.

– Нет, Стёп. Радиантный. – Тихо ответил дядя.

Нависло молчание.

– Мне это ни о чём не говорит. – Я безразлично пожал плечами.

– Мих, позволь я объясню, а ты меня поправишь, – сказал дядя.

– Вваляй!

– Тебе же знакома фамилия Тесла? – обратился дядя ко мне.

– А кому она не знакома? – вздохнул я, – попахивает какой-то мистикой, Миш.

– Чего?! – фыркнул он, – ты дослушай, неуч. Между прочим, Тесла был великим учёным, это и правда, знают все. Просто из него сделали какого-то фокусника, связывая его с всякими небылицами, хотя он просто искал новую форму электричества. И нашёл. Радиантное электричество или свободное, холодное электричество. Фишка в том, что оно порождается короткими и быстрыми импульсами, а они получаются посредством взрывообразующего размыкающего прерывателя, который в свою очередь отделяет электроны от эфирного газа. В итоге эта свободная энергия получается нейтральная по заряду и бесконечно малая по массе и размеру. Так как эти частица несжимаемы и превышают скорость света то, в итоге сигнал не задерживается в пространстве… Следишь за мыслью?

– С трудом, – я тяжело вздохнул.

– Ладно, – дядя вздохнул, – это всё в теории, на практике мы получаем безопасную и практически безграничную энергию. Миха, всё так?

– Ттак! Только с Теслы зрря начал. Я Ууже давно ззаметил, что народ вообще ни к чему всерьез не относится.

– Ну, не такие уж мы и скептики, правда, Стёп?

Я ничего не ответил. Меня и так привлекал серебристый отблеск изогнутых краёв двигателя, а после мат части и вовсе не мог оторвать от него взгляд. Дядя с Михой переглянулись и улыбнулись между собой.

– А почему ты нам решил его показать, Мих? – спросил я, – штука то ценная, если работает, и от посторонних держать лучше подальше.

Дядя нахмурился, – Стёп, ты чего?

Но Миха его перебил, –Дда нет, я ппонимаю. Да только кому оно ннадо то, если по пправде? Это же не мешок дденег! – Он усмехнулся и подошёл в машине. Переключив на ней несколько рычажков и начал выворачивать колёсико сбоку. Двигатель пару раз громко щёлкнул, а после мерно загудел. – Ввыключите на стене переключатель.

Как самый молодой, я первый подскочил и щелкнул кнопкой. Лампа на потолке погасла, но тут же начала поблескивать белым светом, немного отличавшимся от той желтизны, каким светила ранее. Миха продолжал выкручивать колесо на двигателе, лампа начала светить ярче. На столе, всё тем же белым светом зажегся светильник. Я присмотрелся и заметил, что вилка от него лежала на столе. Монитор компьютера так же начал выдавать вспышки и какие-то помехи. В углу, у дальней стены заморгали люминесцентные лампы, которых я раньше и не заметил среди барахла.

– Это фокус? – тихо и осторожно спросил я.

– Миха, он реально работает! – Дядя широко раскрыл глаза, озираясь по сторонам.

– Не ттак, ккак надо, но работает! – и тут Миха резко вывернул колесо на полную, и коморку озарило ярчайшим белоснежным сиянием.

Глазам стало больно, что пришлось зажмуриться. Даже сквозь закрытые веки, я видел свет, пробивающийся отовсюду. Это был свет небывалого триумфа, но Миха помучил нас совсем недолго. Через минутку, ловя черные шары в глазах, я снова по его просьбе, щелкнул переключателем и зажегся привычный желтоватый призрак, ни капли не похожий на небывалое сияние ранее.

– Нну как вам? Прототип второго поколения! – с гордостью заявил изобретатель.

– Поразительно! – Дядя пожал Михе руку, – И, давно ты балуешься со свободной энергией?

– Ддавно, – утвердительно кивнул Миха.

– Но ведь, если ты это изобрел, то почему не объявишь миру? – с излишней вспыльчивостью вмешался я.

Дядя и Миха снова переглянулись. Казалось, что эти двое прекрасно поняли друг друга и уже могли обходиться без слов.

– Дда ну!.. ззавербуют еще и потом не выехать будет. Оно ммне надо? – Миха недовольно усмехнулся, – Ссколько их уже было изобретателей то? Не я же первый его построил, до меня были ддесятки, только не ввыгодно это тем, кто старыми проверенными тропами ходит! Нну, сскажу я нашим в министерстве энергетики, что построил ввечный двигатель, а дальше то что? Ннадо же все предприятия переделывать, вкладывать, разрабатывать. Ппока есть топливо, и оно горит, нничего делать нне будут. Ппридут, опечатают, возьмут подписку о неразглашении, да и заберут наработки. Старая история. Не будут ттакое пока внедрять в мирную жизнь, а к военным я не ходок! Поэтому лучше ттихо и мирно в подвале продолжу исследования, чем гглупо перечеркну всё. А вам показал, ппотому то кроме вас, никто сюда ббольше не спустится. Ммного вообще народу на выставке, по-вашему?

– Маловато, если честно. Нам в школе еще до каникул объявление сделали, но из одноклассников вообще ни души, – задумчиво ответил я, – да и Миша идти не хотел, на силу уговорил.

– Не густо там, – согласился дядя. – Но может еще наплыв будет? Это же первая неделя выставки! – с оптимизмом добавил он.

– Первая и ппоследняя, – отрицательно махнул головой Миха, – Послезавтра большая часть экспонатов отправляется дальше по области. Ппарни, я в нашем ДК сисадмином уже лет десять работаю и семь из них выпрашивал руководство о пподобном. В итоге если бы не донаты со всего света, то осталась бы ммечтой моя затея. Мне так и сказал директор ДК, Ппётр Захарыч, что звучит прекрасно, но окно в будущее у всех ттеперь дома стоит. Телевизор называется! Ппредставляете, даже не компьютер, а телевизор! Тёмный ччеловек, нно хоть препятствовать не стал, когда я сумму собрал и перед фактом его поставил. И пусть на стендах сплошная ббутафория и посыл чисто идейный, а всё равно чувствую, что дело хорошее сссделал!

– Конечно хорошее! – В голос сказали мы с дядей.

– Сспасибо, ппарни. – Миха скромно улыбнулся, и даже слегка покраснел, – Лет через десять, может пятнадцать, надеюсь внедрить движок в нашу городскую энергетику. Рработы над ним еще много. Перемены возможны, я вв это верю, главное нне отступать. – помолчав немного, он добавил, – Пусть шаги и крошечные, ззато курс верный.

– Тебе виднее, Мих. – Отозвался я.

– Ой, ой! Стёпа, ты время видел?! – пелена снов спала, чудеса закончились, и дядя вновь вспомнил о грузе будних дней.

– Тебе же завтра в вечернюю смену, куда торопиться? – Мне не хотелось спешить обратно в привычную действительность.

– Ага, только меня подмениться попросили, так что уйду еще до обеда. – Дядя как то резко помрачнел. Видимо, он и сам уже пожалел, что согласился. – Нам пора, друг!

Я с тяжелой тоской взглянул на Миху, и в последний раз оглядел его вечный двигатель и чудесную мастерскую.

– Дда ты ззаходи ещё! – словно прочитав мои мысли, отозвался Миха, – Ввахтеру скажжешь, что ко мне, проблем не будет!

– А с другом можно будет прийти? – меня очень обрадовала возможность вернуться сюда вновь.

– Кконечно! Правда, особо не распространяйся про ддвигатель посторонним. Ттебе, конечно, и так не поверят, но я бы всё равно хотел перестраховаться и ззакончить его в спокойствии, без лишних глаз.

Так мы и решили, что на следующей неделе, я снова приду. Перед выходом, дядя мимолётом задал Михе какой-то вопрос, на который тот лишь громко усмехнулся и ответил: «Не для этого живём!» После, мы распрощались с изобретателем, и пошли наверх к выходу.

Дом культуры, оказывается, уже закрывался. Свет в выставочных залах погас, и охранник указал нам на дверь. Глубокие синие сумерки поглотили улицы, а фонари то ли ещё не включили, то ли и не собирались вовсе. Домой мы вернулись к ночи. Глаза слипались, и я то и дело неприлично громко зевал.

– Иди, спи, Стёпка. – дядя потрепал меня по голове.

В полудреме я поплелся в свою комнату, напоследок задав вопрос.

– А что ты там, у Михи спросил перед уходом?

– Спросил, не собирается ли он продать свои технологии кому-нибудь?

– Аа, понятно. – Я приоткрыл слипшийся глаз и улыбнулся, – А всё-таки хороший сегодня был день!

– Да, он определенно прошёл не зря! Спасибо, что уговорил.

– Без проблем!

– Доброй ночи, Стёп.

– Доброй ночи, Миш.

Свет в окне старого деревянного дома горел совсем недолго. Вдалеке заливалась лаем свора собак. Во дворе протяжно мычала соседская корова. Посёлок городского типа засыпал с мыслью о светлом будущем.

Часть II

Монстр

Завод словно колосс заполнял собою небо, беспрерывно задымляя его. Бетонные трубы, построенные еще в Советский период, являлись надежным доказательством прогресса и развития области в тот далекий временной период. Мощная химическая промышленность, когда-то давно обеспечивала почти тысячи рабочих мест. В настоящие дни, от обширного коллектива осталось несколько сотен трудоустроенных, да и то по большей части людей предпенсионного возраста. Служить на старом предприятии было почетно, как-никак, а деньги там водились. Не огромные, но по сравнению с другими индустриями региона, рабочие на заводе получали втрое больше остальных. Но всё равно, это были жалкие гроши, позволяющие просто сводить концы с концами, однако, никто не жаловался. Точнее, люди не привыкли винить судьбу и злой рок в своих хронических болячках, задержках в зарплате и работе без отпусков. Потому что у других, было ещё хуже. На завод молились, чтобы он не закрылся. Иначе с ним, в упадок пришло бы всё остальное, и нынешняя жизнь, со всеми её невзгодами и тяготами, показалось бы светлым и надежным временем.

Всё так же, когда-то давно, и безопасность завода была на эталонном уровне. Отходы утилизировали, и руководство бережно охраняла природу края. Теперь же, бочки с непонятными и токсичными веществами, простаивали и ржавели на складах, абсолютно не оборудованных для этих целей. Маслянистые ручейки, день за днем, сантиметр за сантиметром приближались к реке неподалёку. Иногда кто-то бил тревогу, что химия вот-вот попадет в воду и тогда будет не до смеха, однако, всё это быстро заминали, так как городские поселения и деревушки были вверху течения. То, что несло дальше от завода, должно было волновать только лесничих, да экологов, которые, конечно же, не заезжали сюда подолгу. Деревья на территории сохли, животных, даже самых мелких, там не водилось. Безжизненный клочок земли, напоминал выжженную ядом зону, в центре которой возвышался коричнево-красный, с подтеками и соляными разводами, кубически нагроможденный химзавод.

Ночь выдалась прохладная. Луна отражалась в воде серебристым студнем, временами пропадая в едком желтоватом дыму. Производство не останавливалось, каждые три-четыре часа извещая гудком своих работников о текущих делах. Последние месяцы, работать становилось всё тяжелее. Большинство, конечно же, старалось не заморачиваться, ссылаясь на общую усталость и ежедневную загруженность. Этим большинством было старшее поколение завода, которому и в страшном сне не могло привидеться, чтобы они начали ныть из-за подобной мелочи, как слабость, мигрени и першение в горле. Всё-таки на их должность всегда могли взять кого-нибудь моложе, кто был готов не замечать некоторых неудобств. Но и молодые, несмотря на все плюсы быть трудоустроенным и иметь более-менее стабильную зарплату, всё равно так же чувствовали себя прескверно. Раз в несколько лет, конечно же, коллективом собирались подписи на замену фильтров воздухоснабжения, после которых приходил утвердительный ответ от высшего начальства. А потом, опять ничего не происходило и все снова чего-то ждали, до тех пор, пока кому-нибудь вновь не приходила идея собрать подписи. И так много циклов подряд.

– Закроют нас. – Мрачно сказал Миша, сплёвывая попавший в рот пепел от сигареты.

– Сплюнь трижды! – Оборвал его старший механик ремонтного цеха Бобров.

Миша лишь устало покосился на пожилого товарища.

– Суеверный ты, Петрович.

– А я тебе говорю, сплюнь! – Не унимался мужичок, неподдельно хмурясь. Даже усы распушились, как у злого кота.

– Тьфу, тьфу, тьфу. – Медленно проплевал Миша и демонстративно постучал по скамейке.

– Молодец. И не болтай больше! – Бобров докурил свою папироску и тут же зажег новую.

– Петрович, ты чего такой суеверный? – усмехнулся Миша.

– Нельзя нам закрываться. Еще пару лет, так точно. – Сухо ответил тот.

– А что изменится то?

– Дочка институт закончит, свадьбу ей сыграем, а там посмотрим. А вот раньше, ну никак нельзя!

Миша потянулся, что у него хрустнуло в шее.

– Ладно, ладно. Будем надеяться. Но только ты тем типам это скажи! – И кивнул в сторону пары новеньких Мерседесов G-класса, припаркованных на стоянке для руководства.

– Они же были недавно? И трёх месяцев не прошло! Чего им снова надо, иродам? – Бобров хотел сказать, что то еще, но зашёлся в сухом кашле. С трудом продрав глотку, он только грустно покачал головой. – Неужто, мало всё?

– Видать мало. – Кивнул Миша.

– Я тут к врачам ходил, – Бобров решил сменить тему, – сказали, что здоровье у меня, как у двадцатилетнего!

– Не верится мне, что оно у тебя и в двадцать было. Ты же работаешь тут чуть ли не со школьного возраста. Откуда здоровью взяться за тридцать лет в мазуте? – Миша продолжал смотреть на черные джипы.

– Тридцать семь! – гордо и важно ответил Бобров, – За все эти годы, всего четыре больничных! И то один раз, когда жену с аппендицитом увезли, а ребенка не с кем было оставить, пришлось подмениться. А сейчас кого не возьми, все дохляки какие-то!

– Один ты супермен… – Мише в принципе было не особо интересно поддерживать этот треп, но из уважения к старшему товарищу не стал вести себя как козёл, а просто глупо отшучивался.

– Ой, Мих, я жаловаться не стану, ты меня знаешь! – Отмахнулся Бобров, – просто сил нет видеть всё это безобразие. Кто они вообще такие, чтобы мы им кровные отдавали?!

– Видать очень серьезные типы… – Миша посмотрел в сторону леса, окружавшего территорию предприятия. – Ты кстати знаешь, куда ведет проселочная дорога у дома директора?

– Нашего?

– Ну да.

В основном жители посёлка и его окрестностей жили совсем небогато. Ютились в старых, покосившихся деревянных домах с облупленной краской и потрескавшимся фундаментом, а так же в посеревших и проржавевших панельных трёх и пятиэтажках. Чем дальше от центра, тем больше заброшенность бросалась в глаза. И, к сожалению, заняться благоустройством администрация не спешила. Зато, знаменитый особняк из итальянского кирпича, принадлежавший директору завода, регулярно чистили и обновляли. За последние пятнадцать лет, как место руководителя занял высокий амбал, с выдающимся зобом на шее, территория вокруг его жилплощади стала почти заповедной. Место и так было не людным, дом стоял у дороги, ведущей к заводу. А точнее на седьмом километре от него. Но после постройки элитного жилья, в соседнем лесу не стало видно даже грибников любителей. Сложилось ощущение, что дом директора приобрел своеобразный статус границы территории завода, и нарушить её большинство очень опасалось. Некоторые поговаривали, что на ночь директор выпускает собак и, те носятся по окрестностям со злобным лаем. О существовании рядом с особняком проселочной дороги, знали все, кто работал на заводе, так как проезжали мимо неё каждый день. И как обычно это бывает, никому не было дела до того, куда она ведёт, были же, в конце концов, и другие грибные места в округе. Мише тоже не было особого интереса до неё, если бы не один случайный эпизод, произошедший неделю назад. Поздним вечером, возвращаясь с работы на автобусе, он обратил внимание, что их обогнали те самые гелики, которые пару раз в год заезжали к ним на стоянку. Но они не поехали в сторону города, а свернули на проселочную дорогу и двинулись глубже в лес. Всё это выглядело подозрительно.

– Да хрен его знает, Мих. – Бобров снова откашлялся.

– Скажешь, что не ходил там? – Миша прищурился.

– Ну, как тебе сказать, – мужичок поскрёб щетину, – бывал, конечно. Годика три назад забрёл, пока тетерева выслеживал. Шлагбаум там стоит с замком и камерами, а вокруг забор бетонный и проволока колючая. Я незаметно взад-вперёд прошёлся, но за ограду не заглядывал. Да и желание туда ходить, особо не было. Наверное, склад какой-нибудь, чего там бродить.

– А раньше, что там было? – Миша хоть и был местным, но пока не устроился на завод, никогда в такую глушь не забирался.

– Раньше это когда? – Бобров докурил сигарету до фильтра. Сплюнул, и поджег новую.

– Ну, не знаю. После войны, например?

– Далеко взял! Немцы то там всё заминировали, а после войны Союз территорию перекрыл ради общей безопасности. Видать, до сих пор опасно там. – Немного подумав, Петрович добавил, – А ты с какой целью интересуешься?

– Для общей исторической эрудированности. – Миша умело скрыл раздражение. Меньше всего он любил подозрительность в людях.

– Молодой ты еще, лезешь во всякое непонятное! Оно тебе надо? – Бобров хоть и был благосклонен к чужой неосведомленности, а всё же не одобрял излишнее любопытство. Оно и понятно, ему хотелось спокойно доработать оставшиеся годы до пенсии без инцидентов и забастовок.

Как будто прочитав мысли старшего механика, завод издал пронзительный свист. Это значило, что было пора возвращаться на вахту. Молча, без лишних слов, они закончили перекур и смиренно зашагали обратно внутрь здания.

– О, Стёпа, ты как раз вовремя! Салют! – Морфей отвлёкся от чертежей и махнул рукой. – Николя, как я понимаю?

– День добрый! – Николя приветливо улыбнулся. – Стёпа сказал, что вы тут спутник запускаете, а я не поверил.

– Зря не поверил, – Внимание Морфея переключилось на ящик полметра высоту, к которому он ввинчивал стальные крюки.

– И зачем вам всё это? – не унимался Николя.

– Так, а чем тут еще заниматься? – Морфей смешливо посмотрел на того.

– Ну да… нечем. – Согласился Николя со вздохом.

Вокруг стояли парни разного возраста, все члены клуба, и наблюдали за процессом подготовки в сконцентрированной тишине.

– На воздушных шарах полетит? – ухмыльнулся Стёпа.

– Ага, на гелии сначала. – Не отвлекаясь, ответил Морфей.

– А потом? – Спросил кто-то из пацанов.

– А потом там закоротит и сработает заглушка. Вам весь процесс рассказать? – Морфей повернулся в их сторону, сощурив правый глаз.

– Ну, не знаю. Главное, чтоб интересно было. – Ответил первым Николя.

– Ладно. Тогда коротко и по делу. Там движок реактивный припрятан. Маленький, но люто злой. Нам как раз хватит, чтобы на орбиту вывести. По крайней мере, в теории, – Морфей развёл руками и вздул ноздри одновременно. – А если не хватит мощности, то пропадёт знатная железка!

– Отец, кончай баламутить! – На повышенных тонах выкрикнул кто-то из группы.

– Разговорчики! – Морфей зыркнул в толпу. – Машина зверь! Математика, хоть и наука, а тоже без интриг не может. Одна единица и весь проект насмарку. Так что, остыньте парни. Я сам на взводе!

Толпа заржала.

– Ребят, а вы в теме, что там внутри? – Николя ткнул пальцем в сторону коробки.

– Спутник связи. – Хором отозвался строй.

– Там не просто спутник связи. – В первый ряд выделился голос Коряги, – Там такая штука, что на ультракоротких волнах на луну сигнал будет посылать. Луна, как пассивный ретранслятор будет на Землю сигнал возвращать.

– Стёп? – жалостливо вопросил Николя.

– Серьёзная штука. – Шутливо вторил Стёпа, – Такими аппаратами во время Второй Мировой Америка пользовалась.

И неожиданно, Степан вдруг сделался важным авторитетом в глазах окружающих. Оказывается, он тоже был в теме.

– Так и есть! – Громко вставил Морфей. – Только у меня аппарат скромнее, облегчённая версия. Там камера, правда, дорогая. Начнём с аэросъёмки местности, а дальше как пойдёт. Может, и пообщаемся с кем-нибудь с другого континента. – Закончил он мечтательно.

– Антенны настраивать замучаетесь… – кивнул в ответ Степан.

Был солнечный день, опаляющий окружающих порывами зноя. Запланированное заранее мероприятие обсуждалось всю неделю в социальной сети, и Стёпа получил своё приглашение еще до того, как вернулся домой с выстави. Коряга был крайне активен в сети в последнее время. Он заполнял новостную ленту постами о научных открытиях в области космологии, многочисленными документальными фильмами от Би-Би-Си и цитатами великих учёных. Он то и отправил ему геолокацию места сбора. Буквально в паре шагов от реки, за лесополосой в бывшем полевом штабе. В глубоких окопах, до сих пор находили пустые гильзы и хлам со времен войны. В одном из таких временных укрытий сегодня собрались члены клуба и два друга, которые с интересом увлеклись авантюрой в этот летний и монотонный час.

К событию прихожане подготовились основательно, притащив с собой пару баллонов гелия и огромные оранжевые шары. Пока остальные занимались установкой и накачкой, Николя в присущей ему манере, слегка вальяжно спросил Морфея: «А это законно хоть? А то мало ли, самолёт собьем».

– Всё законно. Разрешение на научный эксперимент у меня есть. Показать? – Морфей усмехнулся.

– Да не, я чисто из вредности. – Николя отмахнулся, но Морфей всё равно протянул ему папку, на титульном листе которой стояли жирные печати.

Стёпе, как и Николя в целом было всё равно, законно ли проводиться запуск. Однако, от его внимания не ускользнул штамп «Министерства образования».

«Да он при связях…»: подумал Стёпа.

– Ну что, обратный отсчёт давать будем? – громко спросил Морфей окружающих.

– Десять, девять, восемь… – завопил Коряга у Степиного уха.

– Семь, шесть! – Поддержали пацаны.

– Пять, четыре, три. – Присоединился Морфей.

– Два, один… – Николя как то сам не ожидал, что тоже начнет считать вслух.

– Пуск! – Радостно крикнул Стёпа, и ящик взмыл в воздух.

Три огромных оранжевых шара с легкостью подняли свой груз и стремительно устремились в синюю ввысь. Все стояли, задрав головы, не смея нарушить торжественности момента, но в какой-то момент восторг вышел за границы и громогласно откликнулся в окружающих. Коряга вновь отличился первым.

– Ураааа! – Завопил он.

– Ура! Ура! Ура! – По-солдатски четко и слаженно поддержали его товарищи.

Еще с полчаса все с интересом наблюдали за поднимающейся вверх коробочкой, пока она не стала еле заметна. Народ начал куда-то расходится.

– И что теперь? – спросил Стёпа Морфея.

– Ждать. По идее с такой штукой можно и с другими континентами общаться, поэтому мы отправляемся на лесную стоянку и там начнём настройку оборудования. – Морфей закинул все свои вещи в рюкзак и ждал остальных.

– Что еще за лесная стоянка? – Николя впервые слышал о ней.

– Мы туда весь хлам тащим, что в округе находим. – Морфей внимательно проследил, чтобы ничего не забыли. – Ты себе даже представить не можешь, насколько наш лес завален им. У нас же тут и из города везут и с области. На свалку металлолом народу лень везти, вот и они и скидывают его на обочину. Сейчас лето, есть время заниматься. – Они вышли на развилку. – Вы заходите как-нибудь.

– Не боитесь, что разворуют? Или просто сломают по тупости вандалы. – Спросил Степан.

– Место надежно скрыто. Да и дежурят там, даже сейчас. – Уверенно заявил Морфей.

– За бесплатно? – Удивился Николя.

– Ну как сказать. Их всё равно из детдому уже выпроводили, а идти им некуда. Всем необходимым на лето я обеспечил, а к осени подыщем им работу и жильё. Ребята они толковые, реально шарят в технике, так что им это в кайф. – Сообщил ему Морфей с отеческой улыбкой.

– Что-то одни ребята. – проворчал Николя в ответ, – а девушек у вас совсем нет?

– Бывают, конечно! – Морфей усмехнулся. – В клуб то иногда заходят, но это редкость. Умненьких родители дома под присмотром держат или сразу в институт отправляют после школы. А вот на парней тут забивают. Поэтому работаю с теми, кто нуждается.

Стёпа ткнул Николя в бок, мол: «Ты чего такое спрашиваешь?»

Николя хотел возразить, но его перебил Морфей.

– Да ну, Степан, не злись на друга. Он же по делу спрашивает, может быть даже личному – Морфей понимающе кивнул Николя.

– Да, Стёп! Может я всю жизнь мечтал о девушке ракетчетце!

– Пффф, – Стёпа хрюкнул от смеха.

– Умные девушки прекрасны! – вновь возразил Николя.

– Ну, с этим не поспоришь. – Стёпа пожал плечами и взглянул на часы. – Слушай, нам пора, Марго ждёт уже, наверное.

– Месье, моё почтение! – Николя козырнул Морфею и, развернувшись, зашагал вдоль берега.

– Было познавательно. – Степан пожал настоятелю руку и пошёл вслед за другом.